Похоть и уныние

Бледная, как смерть, дева рухнула с небес на землю. Последнее, что она помнила — равнодушное, холодное и необъятное море, которое поглощало её с ног до головы, заполняло собой все лёгкие. Её белые одежды словно сверкали на фоне серой кожи, а чёрные волосы спускались на худые плечи. Закрытый наряд, схожий с теми, что носят монахини, прикрывал грудь и ноги полностью, лишь изредка подчёркивая тощую фигуру. Она была похожа на модель из эры — маленькая грудь, рельефные рёбра из-за недостатка массы тела, длинные худые ноги, тонкие руки и хрупкие плечики. Очнувшись, девушка оглянулась, поднялась и с явным унынием в чёрных глазах пошла в неизвестном направлении. Красные улочки выглядели крайне недружелюбно, словно следили за её передвижениями, медленными из-за того, что платье волочилось за ней тяжким грузом. Она выглядела подавленной, но явно не из-за факта собственной кончины, а потому, что не смогла попасть в рай, хотя и понимала, что заслужила прибыть в Преисподнюю. Спустя долгое время девушка кое-как доковыляла до странного бара, от которого даже с закрытой дверью тянуло алкоголем, похотью и смрадом. Ей ничего не оставалось, кроме как войти, тем более когда запахи дурманили и соблазняли юную грешницу. Войдя внутрь, тяжело было обнаружить свободное местечко. Пока она искала, куда присесть, за ней пристально наблюдал мужчина. Валентино проводил обычный вечер, курил в своей лаундж-зоне с однотипными шлюшками, которые облепили богатого продюсера со всех сторон. Однако стоило войти неизвестному, чуть ли не ангельскому по цветовой гамме, созданию, как его фокус внимания застыл на ней. Он жадно наблюдал за тем, как худая красотка, словно бедная птичка, не может найти свободную ветку. Валентино никогда ранее не видел белых ворон в алом послесмертии и потому хотел обладать столь уникальным экземпляром. Всё-таки, мотыльков привлекал яркий свет. Понаблюдав ещё немного, он отогнал от себя всю вьющуюся вокруг мошкару и направился к обескураженной девушке. Валентино осторожно подошёл сзади, снял с себя накидку и накинул на худые плечи миниатюрной куколки. — Добрый вечер, дорогуша. Вы прекрасно выглядите. Вижу, вы обескуражены, позвольте сопроводить вас до дивана, — с нежным лукавством и напыщенной галантностью произнёс Валентино, сделал затяжку и выдохнул алый дым рядом с лицом незнакомки. Одурманенная запахом, она дала ему свою руку и позволила себя вести. Вал и девушка приземлились на диван, она сняла накидку и положила рядом, однако не спешила говорить. По её виду режиссер понял, что той в новинку вся эта адская похотливая повседневность. Но его волновала только необходимость сдерживаться, пока он изучал тело и личико уникального экспоната. Мотылёк не переставал курить и старался делать это максимально близко к спутнице, чтобы скорее соблазнить её запахом сигарет от своей коллеги Вельвет. — А не хотите ли выпить? Я угощаю, — мило произнёс Вал, улыбнулся и дал сигнал официанту. — Если только вы скажете мне своё имя, миледи. — Акедия… — промямлила девушка. — Какое чудное имя! Я Валентино. Вижу, вы… Можно на «ты»? Вижу, ты здесь недавно. Не видал столь прелестную особу ранее. Акедия неловко улыбнулась не глядя в глаза мотыльку, но продолжала вдыхать его яды. Она всё время о чем-то мыслила, была невесела, что ни капли не смущало высокого джентльмена. А когда принесли вино, она с лёгкой ноткой стеснения и кокетства начала медленно поглощать бокал за бокалом. — Позволь спросить, Акедия, что привело столь ангельскую особу в этот забытый Богом рассадник похоти? Ты ищешь что-то, или кого-то? — с явным интересом и жаждой в голосе спрашивал Валентино. — Я просто шла, куда глаза глядят. Ведь у меня здесь нет ничего, мне всё чуждо, — было слышно, как алкоголь и дурманящие феромоны начали действовать на девушку. Она явно стала более раскрепощённой в компании моли и ненамеренно придвинулась к нему, чтобы положить голову на плечо. — Что же, полагаю, все мы мечтали оказаться немного в другом месте после нашей погибели. Но уверяю тебя, здесь не менее уютно. Валентино приобнял Акедию и положил руку ей на бедро, закрытое шелками. Другой рукой он задвинул шторку своей зоны и огородил их двоих от остального клуба. Только музыку было слышно, а сине-фиолетовый свет проникал разве что через щёлочки. Вал считал минуты, секунды до того, как алкоголь и афродизиак начнут полноценно действовать. Одной проблемой на пути к желаемому были одежды. Выпитый алкоголь помогал девушке чуть повеселеть и давал ощущение, будто белые ткани готовы были освободить от себя худое тело. Она почувствовала лёгкий жар, в голове всё поплыло. Она видела только ехидную улыбку Валентино, глядела на его губы и начала тянуться к ним. Они сплелись в поцелуе. Вал долго терпел, слишком долго для себя самого, а потому возжелал полностью насладиться ею. Он повалил девушку на диван и возвышался над ней, не прекращая целовать. Тем временем, он пытался нащупать руками, как снять одежду с Акедии. Не выдержав, он начал рвать ткани на её теле. Сладкие вздохи разносились вокруг, порой даже заглушая музыку. Отринув от поцелуя, он бегло изучил её, и пред ним оказалась прелестная картина: маленькие аккуратные груди смотрели на него и молили о ласках, худенькое бледное тело извивалось на ложе от наслажения. Комнату заполнил красный дым, все больше опьяняющий пару грешников. Мотылёк принялся переминать и сжимать грудь девушки, тянуть соски своими тонкими пальцами так, что стоны Акедии граничили с криками от боли. Длинный язык Валентино вылизывал ареолы с особой жаждой, ощущая солёный привкус нежной кожи, после начал спускаться вдоль животика. Руки направились вслед, обрамляли её формы, пока не ухватились за бёдра, оставляя по пути лёгкие царапины от когтей. Он начал ласкать уже пропитавшуюся соком Акедию, жадно держа за бёдра. Язык проникал глубоко во влагалище и давил поочерёдно на его стенки. Она же в ответ прижимала его к себе сильнее ручками и ножками, всё тело демонстрировало её ненасытное вожделение. Изредка он отвлекался, чтобы поиздеваться над своей жертвой и легонько укусить клитор. Так он любил заигрывать с девушками — сначала подарить наслаждение, испить их спллна, после сразу же причинить боль и игриво «загладить свою вину» поцелуем во внешние губки, чтобы получить в ответ несметный спектр стонов от боли и удовольствия. Закончив пробовать её на вкус, он расстегнул ширинку и стянул до колен вельветовые брюки. Пальцы нежно коснулись её киски и насильно растянули проход. Пульсирующий от возбуждения член начал легонько входить внутрь только головкой и тут же покидать влажное лоно. Порой он тёрся о клитор, лишь бы больше подразнить девицу, которой невмоготу было предвкушать и ждать действий Вала. Он резко вошёл в неё, вцепившись в этот раз в диван под девушкой. Оглушающий крик заполнил помещение, она прижала Валентино к себе и стала царапать спину, лишь бы справиться с наплывом чувств и выплеснуть его очередным способом. Он ритмично трахал её и тяжело дышал, даже рычал, изредка полизывая ушко девушки. Нежная грудь её подпрыгивала от каждого толчка. Сквозь музыку было слышно каждое прикосновение их тел. Ускорив темп, Вал склонял партнёршу к логическому завершению. Стоны становились громче, Акедия хваталась за диван и старалась сдержать свою громкость. Наконец, мотылёк вошёл в неё последний раз за этот вечер, а после пару минут наблюдал за тем, как из киски вытекает сперма Валентино.