Новый вкус карамельки

Обыденное дело. Парни в очередной раз поехали на задание, но к сожалению оно оказалось пустышкой. Какого же было разочарование журналиста, и раздражение писателя. Послышался тяжёлый вздох, а позже писатель произнес: — И ради этого мы ехали сюда два с половиной часа?! - ещё один недовольный вздох, и двери лифта закрываются. Джон был так раздражён, что конфета чуть выскользнула у него изо рта, но тот поймал ее, пачкая руки в липкой сахарной карамели. — Ц.. - ему надоело злиться, поэтому тот просто вытер руку о штанину, также вытаскивая у себя из кармана телефон. Линч, наблюдавший за всей картиной только тяжело вздыхал, проваливаясь в свои мысли. Какой же сложный этот парень. Но от одной лишь мысли о нем, он терялся. Журналист почти всегда спокоен, и не подавая никаких признаков своей симпатии он ни давал ни единой надежды на что-то большее чем друзья. Да и Джон особо не горел, ведь смирился с тем, что обречён каждый раз клеится к какой-нибудь симпатичной девушке. Мерцание света, тряска а потом грубый толчок после которого парни сместились к стене. Лифт сломался? Пронеслось в голове журналиста, прежде чем послышалось очередное недовольное высказывание от парня стоящего возле него. — Успокойся уже.. - единственное что сказал зеленоглазый прежде чем нажать на кнопку вызова мастера. Непонятный шум а позже голос: "Слушаю." — Э.. Здравствуйте.. У нас лифт остановился, вы знаете что произошло? - из трубки послышалось невнятное бурчание, после чего четкое: "Починим через несколько часов, подождите." Несколько часов?! Серьезно?! И что они будут делать здесь "несколько часов" ? В этот раз и Егор был недоволен исходом, ведь какие черт часы.. Тратить лишние время? Ну лишнего времени у них и не было.. Через полчаса на улице темнеет, а им как бы ещё домой добираться. — Ооо! Ну да, конечно, делать нам больше нечего чем торчать здесь несколько часов в кромешной темноте! - сказав это, конфета которая находилось во рту писателя выскользнула и упала на пол. — Чёрт его! Последнюю радость отобрали. - сказав это, писатель облокотился о стенку лифта, а позже уже более грустным голосом: — Я как бы есть уже хочу.. — Мы в очередной заднице, а ты о еде только думаешь. - сказав это, парень потянулся в карман джинс, доставая от туда яблочную карамельку. — Если тебе так будет проще, то Лукас в последний день встречи успел насыпать мне в карманы несколько штук.. - протянув конфету писателю, та не успела дойти, и выскользнула из рук журналиста. Джон в свою очередь сначала недоверчиво поглядел на Линча, очертание которого уже можно было разглядеть во всей этой темноте, а позже протянул руку для того чтобы взять конфету, но не успел. Тогда тот молча наклонился начиная рыскать по полу рукой, в поисках заветной карамельки. Линч тоже уже смог привыкнуть к темноте, поэтому разглядеть силуэт напарника не составило труда, но.. Ох, как черт его было сложно смотреть за ним. Его тяга к карамелькам.. Когда они ещё стояли при свету Егор покраснел от смущения, глядя за тем, как писатель ловко управляется с ними. Его мысли были слишком темные, от того сейчас его дыхание стало тяжелее и жарче. Нижнее белье журналиста также успело промокнуть до нитки, во время всего. Кажется, что Джон не простит его. — Джон.. Кажется я нашел твою карамельку. - после чего послышался звук растегивающей ширинки, а дальше какое-то резкое хлюпанье, создающиеся от работающих рук журналиста. — Линч? - успел только сказать писатель, прежде чем поднять голову и почувствовать какое-то странное тепло возле себя. — Не смеш- не успел он договорить, как его грубо взяли за волосы и заткнули членом. Сначала писатель удивился, если не назвать его состояние шоком. Это было неожиданно, и он явно не настраивался на такой исход событий, но.. Он даже не пытался вырваться. Странно для Джона, но также сложно скрывать свои чувства, да? От того тот также не отреагировав никак взялся за бедра журналиста, начиная постепенно насаживаться ртом на чужой член. Это было удивлением для них обоих, но сейчас не стоило говорить об этом, да и впрочем лишних слов.. Писатель начинал действие, а это самое главное. Как бы умело он не работал с карамельками, такой опыт у него впервые, от того по началу он был не так уверен, но по истечению обстоятельств все изменилось. Привыкнув, Джон вернулся на самое начало. Парень стал проводить языком по члену, а позже добираясь до головки, всячески ласкать ее, начиная помогать руками. Во время этого от Линча переодически слышались некие приглушённые стоны, а также тяжёлые, довольные вздохи. Писатель лишь продолжал наслаждаться этим. Ждал новый сладкий стон как что-то нереальное. Он продолжал работать ртом, с каждой секундной становясь все увереннее и увереннее. Он чувствовал все каждой частичкой тела, и теперь просто не мог остановиться. Джон стал насаживаться ртом полностью на половой орган, доходя до самого основания. Вот тогда тот и стал выводить все из себя. Проводил языком, чувствуя как рот постепенно заполняет естественная смазка журналиста. Обращался с его членом как с чем-то ценным, принося достаточно удовольствия, удовольствие которое выбивало из него уже достаточно громкие стоны. — Ты прекрасен.. - прошептал Линч прежде чем выдать ещё один сладкий стон. Какого же зрелище с высока. Он не видел Джона таким никогда, но.. Стоя на коленях и беря в рот, это что-то новое, да? Не думал журналист, что их начало начнется с этого. Может лучше было начать с поцелуев? Нет. Он подумал об этом, когда последний стон пронзил лифт, а сам тот сладко кончил тому в рот. Джон также чувствовал как рот заполняет горячая жидкость, а после сладкий привкус. Ее было так много, что та стала вытикать. Ничего не осталось. Писатель проглотил все, позже слизывая остатки с чужого члена, заставляя его вздрогнуть. Он уже дрожал от того, насколько же его мучения были хороши. Наконец отпрянув, Джон выпрямился вставая с колен, всё ещё вытирая рукавом свитера остатки спермы. А Линч в свою очередь тяжело дышал, восстанавливая дыхание. Конец? Нет. Как только журналист отдышался, тот кинул голодный взгляд на писателя, позже кладя свои руки тому на талию. Он знал, что возможно все что происходит сейчас будет недоразумением, и позже, возможно, придется объясняться, но.. Линч все равно сможет продолжить, и думаю, что писатель не будет против. Журналист приближается к губам писателя, сначала делая пробный поцелуй, но через несколько секунд ощущая на себе чужие губы. Джон явно не против. Теперь, стоя и впиваясь в губы друг друга, ощущая как жар переполняет их тела, разве он может остановиться? Плевать, что они в лифте. Но возможно ремонт произойдет не так скоро, что они успеют сделать все дела? Стоя и целуясь с Джоном, он никогда бы не подумал, что обычная поездка обернется именно так. Похоть и желание кипело где-то внутри, но он также понимал, что желания партнёра смогут казаться чем-то нереальным и долгим. А хватит ли им вообще столько времени?