***
Парень ведет себя нагло, напоминая ему зарвавшегося кузена. Только за фасадом прячутся острый ум и язык, а еще море тепла, невозможная любовь к брату и горячее сердце. Ким в это сердце забирается, не замечая даже, впускает парня в свое в ответ. Через неделю после возвращения из отпуска, он сидит в офисе вечером, разбирая концертные бумаги. Откидывается на спинку кресла, доставая из ушей наушники, и окунается в тишину, разбавляемую стуком клавиш ноутбука. Он поворачивает голову вправо. У широкого окна стоит стол, на котором он раньше хранил коробки и всякую чепуху. Теперь на столе аккуратная стопка тетрадей, несколько учебников, белая лампа и стакан с ручками и маркерами. Порче притаскивает из дома и ноутбук с подставкой и теперь делает домашнее для универа. Ким встает и выходит из комнаты, спускается к кухне, заваривает кофе. У Порче своя чашка, которую парень притащил из дома, свое место за обеденным столом, в его шкафу две полки с чужими вещами. В ванной зубная щетка, полотенце и даже какие-то баночки с сывороткой и кремом для лица. Парень обосновывается в его доме, а не только в сердце, и ему это нравится. Он возвращается в офис, ставит чашку на свой стол, подносит вторую парню. Порче уже закончил и теперь складывает книги в сумку. Ким обнимает парня со спины и тот откидывает голову назад, подставляя шею и губы для поцелуев. – Переезжай. Парень поднимает на него бровь. – Не разгоняй. Он разворачивает Че к себе лицом и заглядывает в глаза. – Я серьезно. Ты и так тут живешь. Парень смотрит на него с недоверием, после закидывает руки на плечи, усаживаясь задницей на стол. – Звучит малоубедительно, Ким, – парень стягивает с него футболку, мягко касаясь его ключиц, – Какие доводы у тебя в пользу этого предложения? Ким улыбается, прижимаясь ближе, и сходу запускает язык в чужой такой же улыбающийся рот, руками оглаживает спину, забираясь под домашнюю футболку. Дает парню облизать свою скулу, оставить засос на груди, заставляя откинуть голову и застонать. – Ангел, ты когда так делаешь, я думать могу не много и не всегда, – Порче оставляет еще один засос, – какие тебе еще аргументы? Парень резко отодвигается и спрыгивает со стола. Возвращается к своим книжкам, что-то нервно перебирает. Он подходит, притягивая в свои руки и прижимая ближе. – Ну же, Порче, соглашайся. Парень обнимает его за поясницу, смотрит светящимися глазами. – Правда? Он звонко целует того в нос. – Правда, Че. Переезжай. Порче и правда, перевозит последние вещи и договаривается с Кинном о консервации дома Киттисаватов. Ким светится от счастья, глядя в такие же глаза мальчишки, внезапно ставшего слишком важным, вызывающим желание оберегать и баловать.***
На очередном семейном обеде, он, не моргнув и глазом, кладет двойную порцию на свою тарелку, не стесняясь, когда Порче начинает воровать еду, совершенно игнорируя свое собственное блюдо. Порш смотрит на него долго и вдумчиво. Наблюдает за поведением брата, который наглеет с каждой минутой все сильнее, под конец обеда почти залезая к нему на колени. Мужчина смотрит на него тяжелым взглядом и показывает на кабинет. Он кивает и поворачивается к парню, чтобы с разбега упасть в напуганные глаза, словно он лезет в ядерный реактор без защиты. – Что такое, Ангел? Порче качает головой, быстро целует его в щеку и обнимает. – Я с тобой пойду? Ким смеется. Он не сомневается, что парень будет отбивать у старшего брата эти отношения, но им и правда нужно поговорить и Ким не может позволить себе прятаться за хрупкой спиной. – Нет, – Порче снова на него смотрит, и он гладит мальчишку по щеке, – мы просто поговорим. Парень пару раз кивает и выпускает его из своих рук. Че отвлекает Кхун, и он уходит в указанный кабинет. Порш сидит на кресле, откинув голову на спинку и скрестив ноги. Ким садится напротив. – Ему восемнадцать было всего полгода назад. Ким усмехается. – Я знаю. Меня это не смущает, его, насколько я успел убедиться, тоже. Порш смотрит ему в глаза, и по мужчине хорошо видно его беспокойство. Ким знает, что братья росли вдвоем и долгое время были друг для друга всем. Он мог бы посчитать это ревностью, если бы не понимал этот страх. Кинн и Кхун также боялись за него всю его жизнь. – Пока что тебя спасает только то, что ты – брат Кинна. Другого я бы уже прикапывал в оранжерее. Если было бы, что прикапывать. Ким кивает. Это он уважает. За мальчишку он свернет шею и возьмет в руки оружие. Это не принципиально. – Порш, я тебя понимаю. И я не играю, мне правда нравится Порче, – он улыбается, вспоминая уютный карий взгляд, – он наглый, смелый, дерзкий и, сам знаешь, очень светлый. По тому, как мужчина улыбается, он понимает, что палится. Плевать, Порче стоит каждого слова, даже если Порш теперь не слезет с него со своими тупыми подъебами. – Я не видел его таким с двенадцати, Ким, – он хмурится и поднимает бровь, – беззаботным, счастливым. Он никогда ни на ком не висел, как гирлянда. Даже на мне. Он закрывает глаза. Милый Ангел, боже правый, как же он попал. Порш хлопает его по плечу, они переглядываются, понимая все и без слов. Когда они выходят из кабинета, Порче прыгает на него прямо с дивана, пряча заплаканное лицо в шее. Ким только прижимает свое беспокойное чудо ближе и уносит в свои старые комнаты, успокаивать и обнимать. Порш не видел брата таким со времен, когда тому было двенадцать. Он не знал его другим и не хотел знать. Еще неделю спустя парень закапывается в конспекты и книги, засыпая с бумагами на лице даже на веранде, куда выходит покурить. Ким не ругается, носит еду и воду, укладывает спать в своих руках и не трогает, больше необходимого. Наградой ему становится светящееся лицо Порче, успешно получающего практику в каком-то жутко элитном издательстве, которую тот очень хотел. Ким не выпускает его из постели два дня. Первый заставляя отсыпаться и отдыхать, а второй восполняя неиспользованный океан касаний и нежности.***
Первый относительно серьезный разговор встречает их в конце второго месяца совместной жизни. У Кима съемки с кучкой каких-то японских парней. Коллаборация его студии и бренда Нарс. Обычная модельная сессия, ничего слишком сексуального. Справедливости ради, он даже полностью одет. Но вот мальчишка отчего-то очень грустный. Не дает себя трогать и сильно погружен в свои мысли. Ким сутки молчит, дает парню время остыть и все обдумать. В кровать укладываются вместе, и напряжения почти нет. Порче охотно лезет обниматься, просит ласки, и он зарывает на странности глаза, целуя сладкие губы. Наутро Порче смотрит на него слишком внимательно. Он не выдерживает. – Это моя работа. Парень кивает и отпивает свой чай. – Я знаю, Ким. Это не проблема. – Тогда что, Ангел? – он протягивает руку, сплетая свои пальцы с длинными и тонкими, – Мне больно тебя таким видеть. Порче отмахивается и ничего не говорит. Только смотрит, задумчиво и грустно. – Зачем? – Что, Порче? – Я не понимаю, зачем тебе это, Ким. Он отставляет чашку, пересаживаясь ближе к парню, и берет тонкие руки в свои, заглядывая в глаза. – Это часть моей… – Да не это, – Порче даже привычно закатывает глаза, – Я. Зачем тебе я. Он молчит. Не может даже слова собрать, пока не замечает в телефоне парня открытый чат. Ебанный кузен, чтоб ему в кровать огненных муравьев насыпали. Взгляд, который он бросает в сторону, чтобы парень не заметил, по температуре где-то на уровне перехода природного газа в жидкость. Макао и Тэ в университете бесили ужасно. Ким начинал уставать от их выходок и стеба, Обычно Порче после встреч с ними возвращался злой и капал ядом прямо на паркет. Он честно подумывал стукануть на ублюдков Поршу. И вот, пожалуйста. Порче от его молчания тушуется, берет сумку и телефон и идет к выходу. Так быстро он никогда в своей жизни не бегал. Догоняет мальчишку, сдергивает сумку с плеча, отставляя ее на стул в прихожей, притягивает к себе, запускает руку в волосы. – Очень нужен, Ангел, – он целует мягкие пряди, – ты очень мне нужен, слышишь? Порче дышит ему в ключицу и молчит, руки безвольно висят вдоль тела. Он обхватывает ладонями лицо парня, смотрит в глаза. – Он завидует, Че. Тэ пытался ко мне в кровать залезть с тех пор, как от Тайма ушел. А Макао совершенно не умеет быть в отношениях. Твое счастье его бесит. Порче кладет руки ему на поясницу, и он облегченно выдыхает, улыбаясь. Заправляет за уши непослушные пряди и улыбается. – Ты мое солнце, Порче. Я тебя никому не отдам. Порче тянется к нему за поцелуем. И он охотно подхватывает парня на руки, прижимая к стене. Спускается к тонкой шее. – У тебя пары? Порче мотает головой. Дергает его за короткий ежик на макушке. – У меня ты, – парень осматривается, – давай, где там у тебя еще смазка лежит? Он улыбается и тащит парня в спальню. Такие сомнения нужно вытряхивать вдумчиво и долго. А ласкать податливое и гибкое тело в постели всегда удобнее, чем на столе.***
Порче оставался сучным подростком, несмотря на все свое ребячество, нарывался изо всех сил, беся его выходками. А он в отместку натягивал прозрачную сетку и трахал стойку на сцене, зажигая в оленьих глазах такой океан желания, что секс в гримерке стал из экзотики – обыденностью. Его менеджер обрывала ему телефон, требуя официального знакомства и выхода в свет, но Ким отмахивался от нее, будучи занятым исполнением очередной прихоти своего Ангела. Когда Че смотрел на него «глазами кота», он был готов положить в ноги мальчишке весь гребанный мир. И сам пугался этого. Он взрослый мужчина, ему скоро тридцатник, а его ведет от парня, едва перешагнувшего порог совершеннолетия. Ким себя понимал плохо, но стоило взглянуть во влюбленные глаза его Ангела, как сомнения исчезали сами собой. Любая безделушка покупалась немедленно, поцелуи покрывали тонкое смуглое тело, губы шептали нежные слова приязни, с каждым разом связывая их все сильнее. Порче вертел им, как хотел. Он малодушно позволял. Дохрена важное совещание с Кинном тащило его в комплекс посреди дня и Порче, внезапно оказавшийся дома, решил ехать с ним. Так что впервые за долгое время они приехали вдвоем не ради семейных посиделок. И по счастливой случайности, пересеклись в коридоре с Вегасом. Мужчина последние полгода мотался по миру по делам, умудряясь строить неловкие отношения и, по всей видимости, об их отношениях не знал. – Порче! – мужчина приветливо улыбается, обнимая парня за плечи, – ты чего здесь? И с Кимом? – Привет, Пи. У Кима встреча, а потом он обещал мне ужин на крыше. Парень улыбается широко и ярко, как всегда, когда говорит об их совместном времени. Мальчишке льстило его внимание. Ему льстило тепло, с которым Порче об этом говорил. Вегас окидывает их взглядом, обходя тяжелую руку кузена на чужой тонкой талии и следы зубов, едва заметных за воротом свитера Че. – Макао? – Променял меня на Тэ. Еще вел себя, как отборный ублюдок, – Порче прижимается ближе к нему, неосознанно прося ласки, – Даже назвал меня шлюхой! Ким поглаживает чужую поясницу, заставляя парня немного расслабиться. Вегас переводит взгляд на него, и он медленно кивает. Мужчина еще раз улыбается Порче и уходит туда, куда и направлялся. Они переглядываются, предвкушая космический объем пиздюлей, которые огребет Макао за свои слова. После недолгой и сугубо деловой встречи с Кинном его заворачивает не терпящий отказов старший брат. Порче не в восторге от цветных пиджаков и с натяжкой соглашается «провести время с семьей». Ким чувствует чужое недовольство кожей. – Но ты обещал ужин. В обмен того, что ты пропустил. Ким улыбается, целуя подставленные губы, и поглаживает парня по плечу. – Я помню, Ангел. Обязательно. Кхун проводит их за собой, обещая завлечь Порче, пока он занят. Охрана приносит чай и многоэтажные подставки с канапе. Проходит немногим больше часа, когда Че поворачивает голову в его сторону, отвлекаясь от стола. Парень подходит, усаживаясь на подлокотник его кресла. – Мы едем, Ким? В чужом голосе проскакивают немного скандальные нотки. Он отвлекается от бумаг и поднимает голову, улыбаясь парню и целуя подставленные губы. – Конечно. Дай мне десять минут. Порче тыкает пальцем в его щеку. – Десять минут и не секундой больше. Он ухмыляется, рукой обнимая парня за бедра, и касается губами чувствительного уха, заставляя мальчишку прикрыть глаза, сдерживая рваный вдох. – Я тебе все возмещу, детка. Порче шепчет в ответ, запуская волну жаркого возбуждения по его телу. – И не сомневаюсь, папочка. Чертенок еще раз широко улыбается и встает, оповещая Кхуна, что сходит проведать своего потеряшку-брата. Он кивает парню, и тот легко покидает комнату, Ким провожает его полуголодным взглядом. – Ну и как он тебе? – Кхун смотрит на него, слегка приподняв бровь. Ким ухмыляется, дотягиваясь до высокого трехъярусного блюда с канапе, и снимая со шпажки кусочек сыра. – Одиннадцать. Кхун понимающе улыбается, пока Ким откидывается на кресле, предвкушающее закрыв глаза. – А он хорош, – последнее слово мужчина протягивает, хитро стреляя в него глазами. – Из пяти, – говорит он в потолок и слышит, как Кхун давится своим чаем, – И да, очень.