Звёздное небо

Часы показывали 00.17. На улицах стояла тишина. Чистое небо украшали бриллианты весенних звёзд. Воздух уже пах весной, но по прежнему был морозным...   Алекс ловко поднимался по старой железной лестнице, ведущей на крышу не менее старого пятиэтажного домика. В его руках был плед и дырявый пакет, из которого торчали сухарики "три корочки". За ним сонно семенил Матвей.   В один момент внизу послышались шаги. Юноши замерли, прислушиваясь к каждому шороху тишины: - Чш! - Алекс развернулся к другу. До чего же забавным был Матвей! Кудри мальчишки торчали в разные стороны, он щурился от противного жёлтого света лампы.   На лице Алекса растянулась улыбка. Та самая, которую он дарил лишь Матвею. Почему? Спросите вы... Потому что лишь Матвею Алекс доверял. Рядом с ним он не боялся, не прятался за ледяной маской безразличия и гордости. Матвею хотелось открыть самую уязвимую частичку себя.   Тарасов рассмеялся. Громко, позабыв о звуках внизу. Запустив одну руку в кудри Матвея, он чуть не уронил многострадальный пакет. Подарив своему чуду лёгкий поцелуй, Алекс вновь устремились вперёд.   И вот... они на крыша одного из прекрасных домов Петербурга. И вот... Алекс растелил плед и уже приглашает Матвея лечь рядом и любоваться звёздным небом.   Сухарики сразу же пошли в ход. Алекс даже пожалел, что взял всего две пачки. Матвей непринужденно кладёт в рот последний сухарик. А Тарасов продолжает улыбаться. Для Матвея ему ничего не жалко. - Алекс? - Тихо зовёт Матвей. - М? - Тарасов поворачивается, глаза напротив чем-то встревожанны. Глаза цвета моря в штиль бегают из стороны в сторону.   Губы Матвея бесшумно шевелятся, будто бы он хочет сказать что-то очень важное, но никак не решается.   В сознании Алекса начинает сгущаться тёмная туча. Неужели? Волей ни волей дурные мысли овладевают холодным и расчетливым умом. - Я люблю тебя! - Вдруг шепчет Матвей. Пусть и тихо, но со стальной уверенностью.   Алекс незаметно выдыхает. Глаза напротив поблёскивают, будто бы в ожидании... надежде...   Алекс и Матвей встречались уже почти два месяца. Но вот только, как это часто бывает, произносить в слух такую простую и до ужаса банальную, но чертовски желанную фразу "я тебя люблю"... фразу от которой бросало в дрожь, от которой потели ладошки и подгибались колени, никто из юношей не решался.   Да, тогда, стоя посреди обледенелой Невы, с уст Матвея сорвалось корявое "Je t'aime". И честно сказать, для Алекса оно было во сто крат дороже средневековых серенад под окном.   Тарасов ни на минуту не сомневался в своих чувствах к Матвею с самой первой минуты их знакомства. И потому, говорить обыденное "я тебя люблю" Алекс не спешил. Тарасов был уверен, что поступки - вот что является проявлением истинной любви, а не всякие сладкие слова о любви до гроба.   Недавно Алексу снился страшный сон. Такой правдоподобный, что становилось страшно, как наяву...   Корабль, охваченный огнём, застыл средь ледяной пустыни. Перепуганный Матвей, лицо которого перепачкано сажей. Корабль окружён офицерами. Выхода нет... как и спасения...   "Разбегись и прыгни..." - Срывается с губ Тарасова, когда он понимает, что помощи нет. Единственное, о чём он мог думать, находясь в том жутком сне - как спасти Матвея!   Алекс, казалось, запомнит навсегда, то липкое чувство страха за жизнь любимого человека. Сердце стучит с неимоверной скоростью. Каждая секунда взгляда на Матвея - невероятная боль... боль предстоящей потери.   "Капитан покидает корабль последним или идёт ко дну..." - Матвей прыгает. А Алекс проваливается в густую тёмную бездну...   И... просыпается... Алексей Тарасов не плакал очень долгое время. Но в ту ночь, он проснулся весь в слезах. Дрожь в теле не переставала даже после стакана холодной воды...    Лёжа в тёплой постеле, растирая красные щёки, покрытые солёными разводами слёз, Алекс ещё раз убеждался в том, что Матвей - самое дорогое, что есть у него в жизни... - Я тоже тебя люблю, Матвей! Очень-очень сильно! - Шепчет Тарасов. Его глаза предательски блестят. Он вновь плачет, только на этот раз от счастья и силы вечной любви...   Кудри Матвея отливали рыжем цветом. Он часто морщил нос, вглядываясь в черноту неба, и закусывал губу. Казалось, Алекс знал уже все его повадки. Ведь Тарасов умел внимательно наблюдать...   Алексей Тарасов был необычайно сложным, может быть поэтому ему было не просто находить общий язык со многими людьми...   Матвей же - напротив - простым и открытым. Он, без приувеличения - солнышко, которое способно привнести радость даже в самый мрачный день...   Алекс медленно накручивает кудри Матвея на палец. А Матвей проводит рукой по щеке Алекса. Ощущается едва уловимая дрожь: - Ты замёрз? - Спрашивает Матвей. Его прекрасные глаза выражают беспокойство.   Алекс мотнул головой. Честно признаться, да, Тарасову было холодно. Всё таки лежать на крыше в одном лишь тонком пальто не жарко. Но Алекс не хотел, что бы это мгновение заканчивалось. Если бы у Тарасова была возможность попросить у Вселенной исполнение всего одного желания, он бы, как последний эгоист, пожелал бы остаться навсегда с Матвеем... здесь... на крыше неизвестного дома...   Молчание... порой оно бывает неловким. Но только не теперь. Сейчас, вглядываясь в милые черты лица, которые Алекс бы с радостью рисовал каждый день, если бы был художником, Тарасов чувствует, как время замирает...   Матвей смотрит на звёздное небо. Созвездий он толком не знал. В детстве, когда они с отцом выбирались в редкие походы, маленький Мотя обожал слушать рассказы отца о далёких планетах и затерянных мирах, верил, что кто-то обязательно смотрит на них... - Алекс, - зовёт Матвей. - как думаешь, кто-нибудь сейчас смотрит на нас?   Губы Тарасова растягиваются в снисходительной улыбке: - Кто? Только если какой-нибудь полуночник?- Алекс притягивает Матвея к себе, заключая его в крепкие объятия. Так намного теплее... - Инопланетяне... - Наивно отвечает Матвей.   После этой фразы Алекс не может сдерживать смех, эхом разлетающийся над крышами ночного Петербурга. Но заметив смущение в глазах Матвея, Тарасов смолкает: - Всё возможно, Матвей, всё возможно... - Алекс целует любимого в макушку. Волосы Матвея всегда приятно пахнут, но Тарасов до сих пор не мог понять чем. "Наверное, любовью..." - решает для себя Алекс. - Науке известно сейчас так мало... - А представь, если сейчас какие-нибудь другие... инопланетные Алекс и Матвей точно так же лежат и смотрят на нас? - Тарасов улыбнулся, накрывая губы Матвея своими. - Тогда я рад за них... - Алекс приподнимается. - Смотри, - он указывается на яркую звезду, которая озаряет тёмное небо вокруг. - знаешь, что это за звезда? - Матвей качает головой. - Полярная? - Предполагает он. - Нет, Полярная вооон там, - Алекс указывает на на север. - в хвосте Малой медведици. - А это Вега, созвездие Лира. Голубая жемчужина северных небес... так про неё говорят. - Алекс видит неподдельный интерес в глазах Матвея. - Она светится голубым цветом, в отличие от Арктура... вон он... - Алекс указывает на созвездие Волопаса. - Вега - звезда-одиночка... - Надо же... - вздыхает Матвей. - такая прекрасная, но одна... - Да... каждую ночь она сияет, но так одиноко... - А она далеко от нас? - Матвей поднимается. Подходит к самому краю крыши. Алекс ступает за ним. Тарасов обнимает Матвея сзади, утыкается носом в тёплый кудрявый затылок. - Двадцать пять световых лет... - Отвечает Алекс, вглядываясь в блеск загадочной звезды. - Знаешь, в детстве отец рассказывал мне, что многие звёзды уже давно мертвы. Поэтому, когда мы смотрим в небо, мы будто бы глядим в прошлое... - На одном дыхании выпаливает Матвей. - Всё верно... - Ты бы хотел вернуться в прошлое? - Продолжает Матвей. - Ни чуть... - Голос Алекса дрогнул, он часто моргает. - Настоящее куда лучше... - Глаза Тарасова вновь на мокром месте. Но он не пытается этого скрыть, ведь знает, что Матвей не осудит, не будет смеяться и хохотать. - Не будем о прошлом... - Матвей проводит самыми кончиками пальцев по шраму Алекса над верхней губой. - Ведь нас ждёт фантастическое будущее!   Они вновь сливаются в нежном поцелуе. Долгом, от которого заканчивается воздух и горят лёгкие. Поцелуе, от которого мир уходит из под ног. Алекс чувствует, будто бы они летят высоко... над городом... над облаками...   Когда кислород заканчивается, Алекс целует Матвея в нос: - А нос то у тебя холодный! - Усмехается он. - А говоришь ещё я замёрз...   Ещё немного полюбовавшись на звёзды, Алекс и Матвей, которые уже окончательно замёрзли, медленно спускаются с крыши. Тарасов чувствует, как тело морозит. Выходит, так промёрзнул, что заболел... Но, честно признаться, Алекс ни сколечки не жалеет о чудесном времени, проведённом с Матвеем: - У тебя по-моему температура! - Восклицает Матвей, прикладывая руку ко лбу Алекса. - Не бери в голову... - Тарасов продолжает улыбаться, сжимая руку Матвея. - Пойдём ко мне, я тебя чаем напою горячим... - Матвей выглядит виновато-смущённо. - Думаю, отец не будет против... он к тебе очень хорошо относится...   Алекс кивает. Он восхищался, и даже в глубине души завидовал, разумеется белой завистью, отношениям Матвея с отцом. Они общались как старые приятели, но в то же время, отец являлся для Матвея авторитетом и наставником. Отцу Матвей мог рассказать абсолютно всё, кроме... - Я кстати, рассказал ему о нас... - Робко произносит Матвей. - Что?! - От неожиданности этих слов, Тарасов подпрыгнул, поднимая Матвея на руки и кружа его. - Да... он сказал, что рад за нас... - Удивлённый столь бурной реакцией, Матвей, немного смещается. - Как же я тебя люблю! - Тарасов прижимает Матвея к себе. И они целуются... посреди улицы, озарённые светом луны и прекрасных звёзд.   После этого, не расцепляя рук, они шагают в сторону дома Матвея. По-уши влюблённые и такие счастливые...   Дома оказалось, что Матвей был прав - у Алекса поднялась температура. Но Тарасова это ни чуть не расстроило, он был уверен, что на утро самочувствие нормализуется. Ведь любовь и забота Матвея, коими он был окружён, лучшее лекарство!