***
Палочки замирают над тарелкой с удоном. — Прям ударил? — Хао склоняет голову к плечу и взгляд не сводит, навострив уши. Пушистые, но аккуратные, снаружи рыжевато-коричневые, как и хвост, а внутри белоснежные. Юджин находит их безумно очаровательными. Должно быть многие поклонники и поклонницы западают на Чжана в том числе из-за них. — Ну нет. Если бы я его ударил по-настоящему, то выбил бы ему коленную чашечку. — Юджин-а, — взгляд у старшего строгий, но не осуждающий, — тебе нельзя бить людей. Тем более ногами. — В курсе, — кисло кривит губы Хан. В средней школе он ходил на тхэквондо и не раз занимал первые места на городских соревнованиях. Пришлось уйти в начале старшей школы, когда один из побежденных, гибрид волка, принялся пускать сплетни, якобы секрет успеха Юджина в кроличьих генах, которые и влияют на силу ног. Страдать от стереотипов касательно своей видовой принадлежности — кредо Юджина. — Привет, — рядом с Хао плюхается немного запыхавшийся Рики и ставит поднос с обедом на стол. На его голове — черные кошачьи уши, ярко контрастирующие с блондинистыми крашеными волосами (Юджин не раз сочувствовал парикмахеру Шэня — сложная у него работа), а хвост поднят и чуть согнут на кончике. — Март — тяжёлый месяц, — шутит Хао и небрежно, но как-то даже по-родительски стирает полупрозрачные следы помады со скулы Рики. — А где Ханбини-хен? — На совещании студсовета, — Хао вздыхает, — или просто специально пропускает обед. Кстати, Юджини побил какого-то щенка. Юджину это не кажется «кстати» от слова совсем. Если бы ему предложили выбор: поделиться с Хао всеми своими секретами или отрубить одну руку, он бы пожертвовал левой. — Он спросил, правда ли кролики могут десять раз подряд. — Значит он не щенок, — Рики протыкает стакан с айс-американо трубочкой, — а псина. Он хоть представился? — Ну типа, — Юджин морщится, вспоминая набор слов, который выдал тот наглец вчера. — Если я правильно понял, его зовут Гювин. — Ким Гювин? — Рики выгибает бровь. — На биофаке есть один Гювин с гибридом золотистого ретривера. Лучший друг Гонука. — Это многое объясняет. Биофак — концентрация сексуально озабоченных, — говорит Хао и игнорирует осуждающий взгляд Рики. Весь оставшийся перерыв Юджин думает, что ему повезло, потому что пары журналистов и биологов проходят в разных корпусах, а значит вероятность встретить этого Ким Гювина низкая. К сожалению, не равная нулю — впервые же они увиделись в курилке. Рики задерживается в кафетерии, а Хао уходит по направлению кабинета студсовета, так что путь до аудитории Юджин преодолевает в одиночестве и, что намного важнее, в спокойствии. Когда он заходит внутрь, там сидит только Тэрэ — староста его группы, гибрид енота. — Эй, Юджин-а, — он отрывается от чтения конспекта и машет рукой в знак приветствия. — Тут какой-то парень со второго курса заходил, попросил передать тебе. Тэрэ пододвигает небольшую коробку на край стола, и Юджин неохотно берет ее в руки. — Как он выглядел? — Гибрид собаки, вроде ретривер. Грустный такой был, как будто чуть не плакал, уши и хвост поджимал, — Тэрэ качает головой и вновь возвращается к конспектам, искоса поглядывая за тем, как Юджин открывает коробку. Внутри — пара плиток молочного шоколада, баночка колы и записка. «Привет. Мне очень-очень-очень стыдно, что я тебя оскорбил. Прости, пожалуйста :( я просто хотел подружиться, правда…***
mr.rover: привет? mr.rover: я получил коробку и письмо mr.rover: спасибо mr.rover: и извини, что ударил good_lil_boy: привет???? good_lil_boy: ты юджини да? good_lil_boy: не извиняйся!!! good_lil_boy: там синяк такой смешной получился good_lil_boy: он на сердечко похож mr.rover: боже, прости, пожалуйста… mr.rover: я не рассчитал силу mr.rover: да и вообще не надо было бить тебя good_lil_boy: не расстраивайся! good_lil_boy: пойдём на свидание? mr.rover: что good_lil_boy: ты мне ну нравишься good_lil_boy: я хотел еще в курилке предложить good_lil_boy: но как-то не пошло… good_lil_boy: прости ещё раз, я не хотел тебя смущать mr.rover: мне надо идти good_lil_boy: хорошо! good_lil_boy: если что пиши я отвечу в любой момент***
После первой пары Юджин сидит в коридоре на диванчике, с интересом и воображаемым попкорном читая спор Ханбина и Хао о планах на выходные в общем чате. К нему подсаживается Гонук — друг Рики по арт-клубу, студент биофака с медвежьими ушами на голове. И, как выяснилось вчера, лучший друг Ким Гювина. — Привет, Юджини. — Привет, хен, — они не то чтобы друзья, но достаточно часто тусовались в одной компании, чтобы чувствовать себя комфортно. — Все в порядке? — Да-да, не переживай. Я хотел с тобой поговорить по поводу нашего общего знакомого. — О нет, — одними губами произносит Юджин и вздыхает. Вряд ли Пак решил обсудить с ним успехи Рики в рисовании. — Послушай, Гювин не плохой парень, — все это напоминает Юджину о семейных праздниках, на которых бабушка регулярно предлагает ему взять в жены дочь своей соседки. — Я дружу с ним с начальной школы, и да, он может быть чересчур… — Прямолинейным? — Непосредственным, — Гонук улыбается как настоящий пиар-менеджер. — Зато он за друзей горой. Всегда поможет, всегда поддержит, приедет к тебе домой в три часа ночи, чтобы обнять. — Даже проверять не хочу. Пак вздыхает и выбирает иную тактику. К сожалению, именно она действует на Юджина безотказно. — Я тебя понял. Ничего страшного, правда. Просто в этом университете будет на пару грустных глаз больше. Гювин он такой — тяжело переносит жестокость. Ладно, я пойду. Бывай. Это манипуляция, причем очевидная. Это манипуляция, причем парадоксально хорошо работающая. Юджин пытается не вестись и придерживаться изначального плана — игнорировать Ким Гювина в любых его проявлениях, — но на обеденный перерыв приходится идти в одиночестве: Хао и Ханбин поселились в кабинете студсовета, Рики решил пообедать в студии арт-клуба. И именно в кафетерии его встречает та самая картина, описанная уже и Гонуком, и Тэрэ. Почему-то кажется, что пустых столов совсем нет. Они точно есть, Юджин уверен, но взгляд замирает на одном определённом и уже не отрывается от него. Гювин сидит напротив Гонука, его уши прижаты к голове, а хвост печально покоится на коленях. Глаза его глядят куда-то в глубину стакана кофе и похоже не собираются отвлекаться от этого увлекательного зрелища. Юджин не знает, что происходит в его глупой голове, но подходит и тут же ловит их удивлённые взгляды на себе. Правда у Гонука в глазах еще и чувство из ряда «ура, сработало», а у Гювина — надежда. И когда Юджин нерешительно кладет ладонь ему на голову, Ким лишь немного брови вскидывает. Пальцы Юджина приглаживают пару выбившихся прядей и ненароком задевают уши. Он бросает сумку на стул рядом с Гювином и, что-то нелепо пробормотав, присоединяется к очереди из голодных студентов. Его собственные уши чуть подрагивают.***
К концу подходит апрель. Все вокруг цветет. Юджин тоже. Солнечные дни хорошо влияют на него, и даже учеба кажется не такой сложной. Он доволен всем в своей жизни. Каким-то образом ее частью теперь стал и Ким Гювин. С их знакомства прошло чуть меньше месяца. За это время он внедрился в их компанию, как хороший шпион. Постоянно подкалывал Рики по поводу и без, сдружился с Ханбином и сумел задобрить даже Хао, который изначально был настроен к нему скептично (оказалось, цена его расположенности — пара баночек колы зеро). Но больше всего, конечно, от Гювина «доставалось» Юджину. Нет, двусмысленных намеков и вульгарных вопросов больше не было, но при любой возможности Ким касался его щек, обнимал со спины и клал подбородок на плечо. Юджин позволял, сам не зная, почему. Как и обещал, Гювин не навязывался, но и позицию свою выражал достаточно прямо. Через неделю после знакомства, они гуляли по городу с Хао и Ханбином, когда Гювин сказал: — Это как двойное свидание. — Нет, — отрицал Юджин, хотя, вообще-то, и сам понимал, что выглядят они странно: его хены идут впереди, держась за руки и о чем-то болтая с улыбками на лицах, а он сам старательно держит дистанцию между ним и Гювином. Ким не сдавался и как будто даже не воспринимал всерьез отказы. Справедливости ради, Юджин не то чтобы отказывался-отказывался. Скорее так, отказывался… Слышали бы его хены, так это стало бы темой стендапа на ближайшие несколько дней. — Тогда пойдем на свидание. — Нет. Гювин лишь плечами пожимал и переводил тему на какие-то глупости вроде интересных фактов о красных пандах. С одной стороны, стереотипы о видовой принадлежности раздражали Юджина, с другой — любопытно прослеживать, насколько сильно гибридная сущность влияет на человека. Вот Гювин с его золотистым ретривером в этом смысле — уникальное явление. Иногда это даже пугает, но по большей части вызывает что-то вроде умиления, которое Юджин старается скрывать за притворным раздражением, потому что стоит Гювину заметить малейшие признаки симпатии со стороны младшего, он тут же восторженно виляет хвостом и уверенно заявляет: — Это потому что я тебе нравлюсь. На что Юджин стирает улыбку с лица и не менее уверенно парирует: — Нет. Говорят, за двадцать один день можно выработать привычку. У Юджина это привычка общаться с Гювином. Они часто переписываются, Ким постоянно бегает между корпусами, чтобы увидеться с младшим, совместные обеды и прогулки до дома тоже стали чем-то привычным. Однажды Юджин знакомит его с мамой, и даже Госпожа Хан остается в восторге от нового друга сына. Если бы не постоянные шутки Гювина, признания в симпатии и комплименты, из них действительно получились бы хорошие друзья. Но Юджин в один момент просто перестает ощущать границу между шутками и реальностью. Его никогда не интересовали короткие интрижки или, как называет это Рики, ситуэйшеншипы. Он просто не может позволить себе вкладывать эмоции и чувства в отношения, которые не продлятся и пару недель — уверен, что сердце не выдержит таких потрясений. А с Гювином все непонятно, и это выбивает из колеи, поэтому Юджин решает поговорить. Естественно, в качестве собеседника сам Гювин не подходит (обсуждать чувства с человеком, который эти самые чувства и пробуждает — чересчур взросло и правильно), Хао слишком болтливый, Ханбин — загруженный. — Не понимаю, — хмурится Рики, штрихуя тень на вазе. — Ты боишься, что он несерьезен? — Не знаю, — вздыхает Юджин и подпирает мольберт плечом, за что чуть не получает карандашом в глаз. — А ты как-то проявлял свою симпатию к нему? — на продолжительное молчание младшего Рики цыкает, попадая в ноту «мой тонсэн — дурак». — И кто еще из вас несерьезен… Попробуй его за руку подержать или что-то в этом роде. Посмотри на реакцию. Там все понятно будет. Когда Юджин собирается покинуть арт-клуб, Рики его окликает. — Я знаю, что ты плохо относишься к стереотипам, но… Он гибрид золотистого ретривера. Преданность у него в крови. Еще неделю Юджин обдумывает идею Рики и все никак не может подобрать нужный момент, чтобы продемонстрировать свою симпатию. Так начинается май и заканчивается один из многочисленных этапов промежуточных экзаменов. Юджин звезд с неба не хватает, так что радуется полученным «хорошим» баллам. Госпожа Хан гордится сыном и ведется на уговоры оставить его дома одного на выходные, пока она, Господин Хан и младшая дочь семейства уезжают в гости к родственникам. Всю субботу Юджин не может нарадоваться свиданию с нетфликсом и заказанной на сэкономленные карманные деньги пиццей. Он не вспоминает про телефон, пока на него не звонит Ханбин и не спрашивает разрешения зайти в гости. Голос его немного надламывающийся, но и без этого фактора Юджин бы пустил хена к себе. Просто теперь делал это с большим уровнем тревоги. — Хао меня бросил, — выдает Ханбин с порога, видимо объясняя таким образом свои покрасневшие глаза. И что случилось с «привет», «как дела?», «у меня проблемы»? Но Юджин не жалуется, а предлагает пиццу, чай и остаться с ночевкой. — Я сам виноват, — вздыхает Ханбин, не сводя взгляда с поверхности стола. — Обещал не курить — курил. Обещал следить за питанием — не следил. Обещал спать больше пяти часов в сутки — не спал. — Паршиво… — выдает Юджин и думает, что это лучше, чем постоянно говорить «жесть». Он все еще ужасно поддерживает и понятия не имеет, что делать в такие моменты, поэтому во многом просто копирует поведение самого Сона — самого заботливого и оберегающего человека, который просто не считает себя достойным ответной поддержки и заботы. Несколько часов они смотрят — если это можно так назвать — сериал. Ханбин отказывается от пиццы и просит не добавлять сахар в чай, и Юджин, конечно, не настаивает, но с грустью думает, что без Хао Сон совсем загнется. К его счастью, в десять вечера ему пишет такой нужный человек. fuhao: ханбини с тобой? mr.rover: да mr.rover: хен вы правда расстались?.. fuhao: я перегнул палку fuhao: как он? mr.rover: ну… fuhao: я понял fuhao: можно я приеду? mr.rover: нужно Проходит всего десять минут, прежде чем в дверь стучат. Юджин не предупреждал Ханбина заранее, так что он выглядит удивленным и пристыженным, когда на пороге квартиры возникает Хао. Они выясняют отношения на кухне, пока Юджин сидит в своей комнате, сверля взглядом стену и чувствуя себя крайне неловко. В этот момент телефон на столе начинает звонить. — Эй, Юджини, — как-то расстроенно говорит Гювин. — Я тебя чем-то обидел? Осознание бьет виной — заходит с козырей. В чате с Кимом значатся тридцать четыре непрочитанных сообщения, которые Юджин неосознанно игнорировал весь день. — Нет-нет, все в порядке. Прости, что не отвечал, у меня было свидание с «Историей девятихвостого лиса». — А, правда? — его голос сразу преобразился и окрасился теплом. — А на свидание со мной не хочешь? — Нет. — Я все равно стою под твоим окном, — как бы между прочим говорит Гювин, и Юджин проверяет: с высоты второго этажа он видит улыбающегося Кима с телефоном у уха и плавно виляющим хвостом. — Спускайся, Юджини. Погуляем. Голоса в соседней комнате стихли — возможно, у хенов настал период нежного примирения, свидетелем которого Юджин быть не хочет. Скорее всего еще час они и не вспомнят о своем тонсэне (пусть и проводят время в его доме), поэтому он забирается на подоконник, свешивает ноги и спрыгивает. Глаза Гювина расширяются настолько, что Юджин боится, как бы они не выпали. — Ого… А с третьего этажа можешь? — Не пробовал и тебе не советую, — фыркает Юджин и чуть ведет плечами: не рассчитал, что по ночам для футболки может быть прохладно. Гювин — и откуда в нем столько внимательности? — замечает это и тут же стаскивает с себя худи, натягивая его на Юджина. Тот хоть неловкость и чувствует, но не отмахивается и даже не отстраняется, когда Гювин, осторожно касаясь его длинных ушей, надевает на него капюшон. — Спасибо, — бормочет Хан и невольно принюхивается. — Классный парфюм. — Это потому что я тебе нравлюсь. — Нет. Будь здесь Рики, он бы по ушам настучал, но Рики здесь нет, поэтому Юджин мысленно бьет самого себя. Хотел же проверить реакцию Гювина, а в итоге снова все отрицает, и Ким только губы поджимает, переводя тему. Что-то говорит, пока они медленно идут по освещенной фонарями улице мимо редких прохожих, но Юджин все не может сосредоточиться. Ким целый день ему написывал, пришел под окна поздней ночью, позвонил… Гонук прав, Гювин — чудесный. Юджин вытаскивает руку из кармана чужого худи и где-то на словах про первый закон Менделя неуверенно переплетает их пальцы. Увлекательный рассказ на биологическом языке мигом прерывается — Гювин запинается буквально на полуслове и идти продолжает точно на автопилоте. Был бы перед ними столб, он бы точно врезался и не заметил. Но пальцы Юджина обхватывает так, как будто нет в целом мире ничего важнее. Они возвращаются к нормальному разговору через пару минут, не озвучивая очевидного. Даже странным кажется, что в такой момент Гювин не говорит свое излюбленное «это потому что я тебе нравлюсь». Через полчаса Юджину звонят встревоженные хены, которые, кажется, только сейчас заметили его отсутствие, долго ругают и его, и Гювина, в итоге заставляя их обоих вернуться домой. Это все напоминает Юджину… а, впрочем, ничего это ему не напоминает. Не было с ним никогда подобного.***
В конце мая случается день рождения Рики — величайшее событие в истории человечества (по мнению Рики). Юджин помогает с организацией, как может, а может он плохо, поэтому по большей части просто ходит хвостиком за Ханбином — вот в ком концентрируется вся ответственность за этот праздник. Сам Рики тоже, конечно, участвует в организации, но по перфекционизму с Соном никто не сравнится, и плевать, что день рождения не его. В итоге выходит нечто в американском стиле, что не совсем комфортно для Юджина: куча пьяных студентов, музыка, странные развлечения. Когда все рассаживаются на полу в гостиной для игры в бутылочку, он и вовсе тихонько сбегает на второй этаж, прихватив пару банок пива. И, похоже, он не один такой умный. — О, Юджини, — Гонук машет ему в знак приветствия. Рядом с ним на диване сидит Гювин, очевидно оживившийся, завидев младшего на пороге комнаты. — Можно? — спрашивает Юджин, указывая на карты в их руках. Переглянувшись, они кивают и двигаются на диване так, чтобы освободить место. Юджин садится рядом с Гювином, и тот, кинув многозначительный взгляд, молча подхватывает его ноги и закидывает на свои колени. — Ты бы завязывал с пивом, — смеется Гонук, пихая Гювина в плечо. У Кима почему-то краснеют скулы, и он отшучивается, мол, в гробу завяжет, а Юджин, полулежа на диване, как будто бы и дышать перестал. Он приподнимается на локте, только чтобы дотянуться до головы Гювина и осторожно коснуться ушей пальцами. Гонук очень заинтересованно рассматривает свои карты, а потом говорит что-то про желание перекусить и поспешно ретируется. — Хен, — одними губами произносит Юджин и садится, но ноги с колен Гювина не убирает. — А правда, что золотистые ретриверы очень верные? — Правда, — кивает Ким и не сводит с него взгляда. — А кролики… их доверие очень сложно завоевать, да? Вместо ответа Юджин сглатывает, улыбаясь немного пугливо, а затем придвигается ближе и целует застывшего Гювина в уголок губ. — Это потому что ты мне нравишься, — шепчет Юджин и не отстраняется, чувствуя, как дрожат собственные уши. Гювин выглядит удивленным всего мгновение. Уже через секунду он чуть поворачивает голову и накрывает губы Юджина своими, сминая их осторожно, словно бы не веря в реальность происходящего. Но стоит Хану положить ладонь на его шею и улыбнуться в поцелуй, Гювин тут же смелеет, подтягивая младшего ближе. Дверь открывается, когда Юджин сидит на чужих коленях и позволяет целовать себя в шею. Они оба оборачиваются и видят Гонука с пакетом чипсов в руках. — Охренеть, — только и говорит он, прежде чем закрыть дверь с другой стороны. Гювин на это лишь счастливо смеется, а Юджин прячет покрасневшие щеки и припухшие от поцелуев губы в чужом плече. В объятиях Кима хорошо и комфортно. Юджин думает, что ему нужно почаще говорить «да» — как минимум, одному энергичному и ласковому гибриду золотистого ретривера.