Поражение

      Я познал в жизни лишь одну удачу. Она смотрела на меня так, словно я что-то значу. 365 воинов внутри меня. *** – Мако… - прошептала Корра, едва ворочая языком. Её глаза округлились, голос охрип. Она не могла поверить в услышанное. Этого не может быть. Он не мог так с ней поступить. Никогда бы не поступил. Однако реальность хлестко бьет по лицу, и его красивое, некогда родное лицо, искажается болью и виной. Мако подался вперед, пытаясь взять ее за руку. – Корра, я могу все объяснить. Послушай…       Она подняла ладонь, пресекая его попытку дотронуться до нее. Ей противен его голос и его слова. Противны его попытки оправдаться. Гнев, словно пламя, вспыхнул в ее бирюзовых глазах, так ярко блестящих в свете луны. – Заткнись! Не прикасайся ко мне! - она бьет его в грудь и зажмуривается, пытаясь затолкать эти злые слезы обратно. Ведь он этого не заслуживает. – Ты предал меня! – Я не знал, как тебе об этом сказать. Не знал, что тебе сказать. - он умолк, осознав, что повысил тон. – Корра, - глубоко вдыхая, уже мягче продолжил Мако. Но его сердце болезненно сжалось, когда он заметил ее слезы. – Например, правду! Ты мог сказать правду! - прокричала она, совершенно не волнуясь о том, что их могут услышать. Плевать! Замахнувшись кулаком о ледяную стену, Корра выпустила яростный поток огня вместе с яростью, которой она собиралась разнести тут все. Дыра, образовавшаяся от удара, стремительно таяла. Аватар смотрела на нее, представляя, как это голова ее лживого парня. Уже бывшего парня. – В какую игру ты играешь? - серьезно спросила она, не поворачиваясь к нему. Мако смотрел на ее властный профиль, и опустил глаза, сжав кулаки так сильно, что раздался скрип черных кожаных перчаток. – Корра, мы расстались, я полностью погрузился в работу. Я должен был остановить Варика. Асами была в отчаянии, и мы… - на этом моменте сердце Корры гулко ударилось о ребра. Она знала, что он скажет дальше, была готова это услышать. Готова... – Мы с Асами поцеловались. Треск. Разрыв артерий. Боль. Нихрена подобного. Она была совершенно не готова. – Когда ты уехала, мы не просто поссорились. Мы расстались. Я должен был тебе сказать об этом раньше, но не смог. Какая-то часть меня хотела бы забыть об этом расставании. Прости, Корра.       Гнев затих, уступив место звенящей тишине. Здесь было так пусто, так... как бы это безумно не звучало, так громко.       Они не смотрели друг на друга, но их обуревали схожие чувства. Мако думал о том, что пытаясь заполнить одиночество от пустоты, сделал только хуже. Но, с другой стороны, Корра не имела права стыдить его. После расставания он был волен делать что хочет, не спрашивая на это разрешения. Но если бы было все так просто. – Вот именно, что прошел всего лишь месяц. - прошептала разбито Корра, взглянув на него из-под нахмурившихся бровей.       Мако измученно бросил на нее взгляд. Уверенно расправленные плечи немного сгорблены, рука, вцепившаяся за правое предплечье, сжата до белых костяшек. Темные ресницы трепещут, голубизна глаз, заставляющие сердце Мако так часто трепетать после поцелуев, потухла.       “Ты так быстро забыл меня?” - промелькнуло в мыслях, но Корра прикусила язык, не дав вырваться жалкому отчаянию наружу. Сама знала ответ на этот вопрос, но она больше не позволила бы задеть свою гордость.       Мако, несмотря на легкий страх снова ее разозлить, подошел ближе. Она вздрогнула, но позволила расстоянию между ними сократиться. Может быть, это их последний разговор. Её возлюбленный приподняв ее за подбородок, медленно, почти ласково вытер влажные щеки. Он не должен был так паршиво себя чувствовать. Мако сам с ней расстался, предал ее доверие, но знал, что это необходимо для безопасности всего города. Прежде всего для ее безопасности.       Его аватар всегда будет принадлежать миру, у них обоих всегда будут обязанности. Он поклялся защищать Республиканский город и присягнул в верности не Аватару, а законодательству.       Они оба расставили приоритеты. – Прости, - прошептал Мако, извиняясь не только за поцелуй с Асами. Но и за то, что дал эмоциям взять верх. За то, что разорвал и вычеркнул все, что между ними было. За то, что принял поражение и сдался. – Я и ты, - голос Корры звучал безжизненно. – Мы…       Мако понимающе кивнул. Когда-то он не представлял себе жизни без нее, а сейчас ему не нужны эти отношения. Они были слишком легкомысленны по отношению друг к другу, слишком эгоистичны. – Мы не смогли.       Три слова, один смысл. Они оба понимали, что это конец.       Корре сейчас было слишком больно, чтобы мыслить здраво. Её несгибаемый дух и упрямство не могли вот так просто отпустить его. Разве все должно закончиться именно так? Любимых так просто не отпускают, верно же? Все ее прошлые воплощения, которые готовы были умереть ради любимого человека, тому доказательства. Но то, как Мако посмотрел на нее, говорило о том, что слишком поздно.       Ему было слишком больно с ней. Слишком тяжело.              Он сдался.       Она не понимала что делала. Может, ее захлестнуло отчаяние, или, может быть, она хотела запомнить вкус его губ, или она просто сошла с ума. Корра подалась вперед, встала на цыпочки и нежно, как всегда привыкла, провела ладонью по его щеке. Глаза Мако невольно закрылись, и, прежде чем она успела отстраниться, парень обвил ее талию и, крепко сцепив руки, прижал к груди.       Луна освещала его красивые черты лица. Выразительные, янтарного цвета глаза, прямой нос, с чуть вздернутым кончиком. Приоткрытые губы, судорожно втягивающие воздух. Она хотела запомнить все до мельчайших деталей.       Когда ты понимаешь, что некоторые вещи происходят в последний раз, ты пытаешься как можно дольше оттянуть момент.       Но Мако не из таких людей, он предпочитает вырвать все с корнем, прощаться без лишних слов, делать вид, что все хорошо. Что все забыто.       Но сейчас он сделал для себя исключение.       Все принципы и правила разбились о поцелуй, который он в отчаянии хотел украсть у судьбы. Когда Корра обвила его шею, он расслабился и покорно отдался ее рукам. Обхватил ее нижнюю губу, провел языком. Затем почти в отчаянии зарылся в каштановые мягкие пряди и притянул за затылок, углубляя поцелуй. Влажно, тягуче, со всей страстью. Весь мир сузился до одной точки.       Мако сминал ее под себя, затем, как бы извиняясь, влажно проводил языком по губам после страстных укусов. Корра отвечала ему с той же интенсивностью. С тем же безумием. Поддразнивая его, разжигая в груди и внизу живота, то самое вожделение и страсть. Мако не позволял ей отстраниться, притянув за талию, другой рукой скользнув за шею. – Я забылся, прости, - его голос хриплый и низкий. Рельефная грудь вздымалась от нехватки воздуха. Ее мягкие губы, опухли от следов его укусов. Мако упивался ее вздохами и не мог остан       Она смотрела на него так отчаянно, так, как мог пожелать бы любой мужчина. Влюбленно, с придыханием, с надеждой. Которую Мако не силах осуществить. Рано или поздно, какие бы ни были чувства сильными, а звезды яркими. Сказка всегда меркнет перед реальностью. Рассвет сменяет черную ночь.       Мако разочарованно перехватил ее запястья, поднес к губам и прикрыв глаза вдохнул в последний раз ее запах.       Морской бриз и мята.       Корра последовала его примеру. Скажи, что любишь меня. Скажи, что мы справимся. Пожалуйста, не молчи. Одно слово и я останусь. Только одно твое слово, и... Она внезапно открыла глаза, почувствовав внезапный холод, пробирающий её до костей.       Он оттолкнул её.       Снова. – На этот раз все по-настоящему. “Я не представляю своей жизни без тебя. Ты самый верный, смелый человек, которого я когда-либо знал. Ты потрясающая, Корра.”       Мако, сделав несколько шагов назад, медленно кивнул и отвернулся. Девушке не оставалось ничего, как просто неверяще смотреть перед собой и принять тот факт, что пора. Пора отпустить его. Ее навязчивость делает только хуже. Им обоим. “По-моему, ты тоже удивительный.” – Я люблю тебя, Мако, - прошептала она, бросив на его спину разбитый взгляд и позволила одинокой слезе скатиться по щеке. – Всегда буду любить.

***

Корра

             Чуть позже боль утихнет. Чуть позже мысли о нем не будут преследовать меня по пятам. Мир будет дважды на грани гибели, хаоса, уничтожения. Чуть позже меня отравит чокнутый, летающий по воздуху псих. Чуть позже я потеряю связь с друзьями. Перестану получать от него письма. Потеряю самообладание, веру и последнюю надежду.

***

      Разобрав все письма, я наконец смогла с облегчением выдохнуть. Я ответила всем друзьям кратко, лаконично, чтобы между строк нельзя было понять, что скоро моя психика разлетится на части. Или я поддамся своему темному желанию, и тогда уже весь мир разлетится вдребезги. – Мам! Можешь… - Я собралась уже позвать ее, чтобы она сделала моим нервам милость: убрала всю эту бумажную гору, напичканную бессмысленными письмами с неискренними пожеланиями о моем выздоровлении и фальшивыми переживаниями. Три письма были спрятаны в тумбочке, на остальные я даже смотреть не хотела. Но замолкла, вдруг заметив, что из одного конверта что-то выглядывает. Отправлено Болином.       Я неосознанно задержала дыхание и меня словно обожгло.       Это была фотография.       Их общая фотография с Мако, на фестивале духов. Здесь, на южном полюсе. Грудь сдавило, мешая нормально вдохнуть. Я провела по фотографии слегка дрожащими пальцами. Смочила языком пересохшие губам. На меня смотрела наивная девочка, с горящими от любви к миру, и к возлюбленному глазами. У нее впереди было столько планов с парнем, которого она обнимала за шею. Были надежды на великие свершения, перемены, укрепление мира и гармонии. Не было темных, от недосыпа кругов под глазами. Иссохшей улыбки, острых скул от недоедания. Обычно серьезный и холодный Мако проявлялся с нежной стороны, не было вечно хмурых бровей, холодного взгляда. Не было недопониманий и ссор. Был только его когда-то влюбленный взгляд, нежность и верность.       Как же давно это было. – Мако… Едва слышно прошептала я. Даже забыла, как оно звучит.       Горечь встала комом в горле. Только один взгляд на фотографию начал задевать какие-то струны внутри меня. Я задержала дыхание, прикрыла глаза и пыталась обуздать эту надвигающуюся бурю в душе. Как маг воды, умело покоряющий смертоносные волны, направляя его потоки обратно. Я понимала, что ничего хорошего от того, что я храню так трепетно в душе по отношению к нему, до добра не доведет.       Взмахнув рукой, я зажгла слабый огонь меж ладоней и поднесла к нему фотографию. Языки пламени лизали края, превращая то, что осталось от их отношений - в пепел.       Я сказала ему, что оставила эту историю в прошлом, и кого я хотела этим обмануть?       Я поморщилась, и, прежде, чем передумать, пошевелила пальцами, направляя поток воздуха.       Огонь не успел сжечь фотографию. Я бы не позволила.       Скрипнула дверь, и уже по шагам я поняла кто вошел. – Корра, милая, - заботливый голос мамы, прятал беспокойные нотки. Она прятала жалость за беспокойством, за что я была безумно благодарна. – Да, мам, - я слабо улыбнулась, найдя в себе силы повернуться к ней, и показать на три отдельных, от всей этой кучи писем. – Можешь унести это, а некоторые отправить? – Конечно, дорогая, - она подошла ко мне, и, поцеловав заботливо в лоб, осторожно произнесла: – Может, все-таки ответишь ему?       Мама неосознанно выстрелила в яблочко. В то пульсирующее место, которое до сих пор отдается глухой болью. В гнойную, до сих пор кровоточащую, рану. Конечно, я могла бы переспросить, кого она имеет ввиду. Но мы обе знаем, о ком идет речь. Я не знала как ответить на ее вопрос.       Дело не в том, что я ему не отправляю ответных писем. Даже не в том, что мне все еще неловко обмениваться с ним мыслями о работе, о погоде, о том, как он нашел в себе силы жить дальше, а я – нет.       А в том, что мне нечего ответить на письма, которые он перестал мне писать. – Мам, потом. - глухо ответила я, пряча виноватый взгляд. Она все поняла и села рядом, накрыв мои руки своими. Её теплая улыбка невольно заставила тяжесть в сердце отступить. – Милая, я же вижу, что происходит. Расскажи мне.       Я устало выдохнула и уже хотела перевести тему, но вдруг осеклась. Зачем мне все держать в себе? Зачем задыхаться от этих чувств и мыслей в одиночку. Может, если я дам выход всем чувствам, я наконец могу отпустить то, что так давно меня связывало и не давало выздороветь? А может, я, наконец, найду утешение?       И я рассказала. Все до мельчайших деталей, все что так меня тяготило, всю обиду, что я так долго копила. Все невысказанные чувства, о которых Мако даже не подозревал. Никто не подозревал, включая меня саму. – Я не понимаю, - выдохнула устало я, вскинув руки в стороны. Бурная жестикуляция – признак растущей злости. Почему я до сих пор не могу его отпустить? - из груди вырвалось свирепое рычание. – Почему, даже зная, что у нас с ним нет будущего, я отказываюсь сдаваться?! Почему он перестал даже писать?! Я думала, мы остались друзьями, черт возьми!       На кончиках пальцев зажглись искры, и если бы не успокаивающие поглаживание мамы по спине, я бы подожгла все, на что наткнулись глаза.       Мое выздоровление не продвинулось ни на шаг, Республиканскому городу нужен был Аватар, а не инвалид колясочник, который в придачу, как тринадцатилетняя, сопливая девчонка, страдает по парню, которому уже давно на нее наплевать. Голова обессилено повисла на плечах, но я отчетливо почувствовала, как с каждым словом мне становилось легче. Тензин учил меня в моментах потери самообладания дышать. Но как жаль, что я всегда была нетерпеливым учеником. Самоконтроль вернулся ко мне и, успокоившись, я измученно повернулась к маме. – Корра, мы с твоим отцом не сразу пришли к тому, что имеем, - вдруг заявила она, вызвав у меня недоумение.       Папа никогда об этом не рассказывал. Да я и не спрашивала. Она тихо рассмеялась, увидев заинтересованность в моих глазах, и, сложив аккуратно руки на коленях, спокойно продолжила. – Твой отец отказал мне. Дважды. Сказав, что видит во мне только подругу.       Она говорила об этом так спокойно, словно мы обсуждали погоду или что приготовим сегодня на ужин. Я шокировано приоткрыла рот. – Сначала мы терпеть друг друга не могли. Высокомерный, наглый и странный – вот что я подумала впервые увидев его. Но узнав его поближе, я поняла, - я затаила дыхание, как маленькая девочка, желающая узнать, чем же закончится ее любимая сказка. – Что ты поняла? - у меня пересохло во рту. Я сглотнула, сцепив плотно руки. Мама посмотрела мечтательно в окно. “– Ты меня просто бесишь! Ты - самовлюбленная выскочка! – А ты - лжец!” – Что мы созданы друг для друга.       Я вздрогнула как от выстрела.       Разговор с Пемой. Надежда. Воодушевление. Мой третий матч в команде огненных хорьков. “Мы так хорошо понимаем друг друга во время матча. Мы должны больше времени проводить вместе и вне арены. Я хочу сказать… Мако… Я хочу сказать, что ты мне очень нравишься! Мне кажется, мы созданы друг для друга!”       Воспоминания исчезли также быстро, как и появились. Яркой, болезненной вспышкой. Оставив после себя растворяющиеся в воздухе искры. – Мама… - сипло прошептала я, чувствуя как на глаза наворачиваются слезы. Спрятав лицо в ладонях, я всхлипнула: – Я так… - из груди вырвался судорожный выдох. И я больше могла и дальше держать себя в руках. Подавлять все те эмоции, которым нужен был выход. – Я так устала… Я так по нему скучаю.       Пусть и знаю, что все в прошлом, что мне пора двигаться дальше - я не смогла с этим справиться. Пора принять тот факт, что куда бы я не бежала, я всегда брала с собой Мако. Не могла я заставить себя отпустить его, даже если наши общие воспоминания уже давным-давно покрылись толстым слоем пыли. Мама, приобняв меня за плечи, шептала все время успокаивающие слова. – Я так хочу его увидеть. - тихо, едва слышно призналась я. Как долго я не могла в этом себе признаться? Два года? Больше? – Все будет хорошо, детка… Все будет хорошо, вот увидишь, - прошептала успокаивающе мама. Я неуверенно кивнула, но в груди отчетливо ощутила огонек.       Но это была не надежда.       Я до сих пор отказывалась принимать поражение.

***

      Я проснулась от дикого холода. После вчерашнего разговора, на утро у меня знатно опухло лицо и кружилась голова. Черт. Ловко прыгнув на коляску с помощью магии воздуха, я попросила Тано - охранника, принести мне миску с водой. Добавив туда кусочки льда, я поморщившись, окунула в содержимое лицо. По телу прошлись разряды тока. Ледяная баня была немного неприятна после пробуждения, но я не могла позволить приехавшим сегодня утром с Тензином, Джиноре и Икки издеваться на эту тему. Но как оказалось, это было последним, из-за чего мне стоило переживать. – Корра. Этот голос.       Я чуть не захлебнулась от того, что втянула от испуга воду в ноздри. Движимая инстинктом самосохранения, я отшвырнула от себя миску с водой и тотчас подавилась воздухом. Легкие невыносимо горели, рот жадно втягивал кислород в легкие, а плечи сотрясал жуткий кашель. – Черт, - я яростно вытерла рот и нос от воды. – Кхх-аа! Пережить Захира, но умереть от водички в миске. Агрх!       Вот он удивился бы. Невесомым движением, я высушила воротник и шею, по которой неприятно текла вода. А все из-за голоса, который мне почудился в неподходящий момент. Стоп.       Я распахнула глаза и резко повернулась к двери. Не может этого быть, не мог же он… Но я ошиблась. Мако. – Нет-нет-нет-нет, - пробормотала я, яростно тряся головой. – Я просто захлебнулась в этой злосчастной миске, и ко мне теперь пришел дух. Уналак, твою мать, ты мог бы сделать одолжение, оставить меня в покое хотя бы после смерти?! - Я замахнулась со всей силы, надеясь, что этот мираж с участием Мако, который скрестив руки и, упершись корпусом о проем двери растворится, в выпущенном из твердого кулака огне. – Корра!       Но мираж не исчез. Я смотрела как ледяная стена растаяла, и теперь по ней стекали растаявшие струи воды. Потрясенно застыла с округлившимися глазами, когда Мако показался снова. Сжала до побеления костяшек подлокотники кресла. В горле встал горький ком. – Что… - вместо вопроса с губ вырвался полу-вздох. – Мако?       Кажется, я снова захлебнулась водой. Или не проснулась? Но нет, вот он, стоит, неловко чешет затылок, в одежде южного племени воды, только красный шарф по-прежнему покоится на его шее, и с абсолютно серьезным выражением смотрит на меня в упор из-под темных ресниц. И тут я снова ощутила это.       Этот знакомый, казалось, забытый жар в груди. Не могла ничего поделать с трепетом, сладко сжимавший сердце. Я и забыла, как он мог обжечь одним только взглядом. – Привет, Корра. - уголки его губ приподнялись, и он, убедившись, что в него больше не будут швырять огненные шары, подошел ближе.       Возвышаясь надо мной, я заметила, как его взгляд смягчился. В груди стало от этого слишком тесно. Слишком.       Этого “слишком” так много, что еще немного и я взорвусь от взгляда его янтарных глаз. Тишина начала давить на меня. В голове было миллион вопросов. Вдобавок, я хотела сказать что-то обыденное, чтобы он, не дай Раава, заметил в моих глазах хотя бы проблеск вчерашних слез и переживаний по поводу его персоны. Но легче было снова одержать верх над Ваату, чем попытаться заклеить эту неловкость. – Что ты здесь делаешь? - голос прозвучал холодно, как я и хотела. Часть меня до сих пор не могла поверить, что он здесь. – Я приехал с Тензином. - мягко ответил Мако, ни капли не смущенный моим недовольством. – Я знаю с кем ты приехал, - в моей интонации сквозил яд, но я не могла остановиться. Обида, отчаянно желающая вырваться наружу, подобрала неподходящий момент. Растеклась во мне, разъедая внутренности. – Я спрашиваю, зачем ты приехал? - И все-таки, мой голос подвел меня где-то в конце предложения.       Он предательски сломался.       Я поморщилась от собственной слабости. Жалкая, влюбленная идиотка. Сколько еще тебе нужно расставаний, чтобы ты поняла, что только ты тонешь в этой безответной любви. Только ты надеешься на что-то.       Только ты не хочешь признавать поражение.       Одной любви никогда не будет достаточно! Нужно желание обоих, чтобы продолжать работать над взаимоотношениями. А свою позицию бывший возлюбленный разъяснил тебе два года назад. – Хочешь знать, зачем я здесь?       Мако внезапно сократил расстояние и наклонился ко мне, заставляя запрокинуть голову назад. Наши глаза оказались на одном уровне. Я нахмурилась, показывая, что мне не нравится его близость, но предательский румянец показал ему обратное. Дыхание Мако на моих губах участил пульс. Пальцы сжали подлокотник коляски почти до хруста. Я невольно вдохнула его запах и почувствовала, как участилось сердцебиение. От него все также вкусно пахло. – Я скучал.       Я тоже. – Мне-то что? Что ты здесь делаешь? - мой взгляд неосознанно упал на его губы. Кадык Мако дернулся, когда я рефлекторно приблизилась к нему. – Ты хочешь знать? - прошептал хрипло он. Несколько глубоких нот в его голосе, прошлись мурашками по моей спине. Я нервно сглотнула.       Я знать тебя не хочу. Ненавижу тебя.       Наглая ложь. – Хочу, - я заранее готовилась услышать банальные ответы, вроде: ты мой друг, Корра, я приехал навестить тебя потому что беспокоился о тебе или, что Болин заставил меня приехать. Или еще хуже, Асами заставила меня приехать.       Мысль об этих двоихً разожгла в груди фейерверк ревности. Но, учитывая то, что меня не было долгое время, они, наверное снова сошлись. Им тогда не помешало мое отсутствие на две недели, чтобы поцеловаться. Что говорить об остальном?       Улыбаясь, Мако отрицательно покачал головой. Его всегда забавляла растерянность на моем лице. Я вопросительно вздернула бровь. И впервые была счастлива, что мои ожидания не оправдались. – Я приехал, потому что не смирился с этим поражением.