Примирение

Примирение Почему люди враждуют? Наверное потому, что им что-то не нравится друг в друге, и они смеются над этим. И это что-то нужно показать и другим, чтобы тебя зауважали, а другого чморили за это. Или, может быть так, что кто-то завидует другому. И этот кто-то начинает искать в другом недостатки и высмеивать их перед всеми, тем самым получая уважение, когда на самом деле он выглядит глупо, но не все это понимают. Или кто-то может быть влюблён в другого, и насмешки–это попытки обратить на себя внимание, когда на самом деле он лишь отталкивается от общества. Да кто вообще знает? Хрен поймёшь этих людей.. Июньская ночь была тёмная, тихая, спокойная, но в то же время тревожная. Сверчки как всегда пели песни, перекликались и общались между собой. Светлячки летали вокруг, сверкая в темноте, будто маленькие живые звёздочки. Трава приконялась к земле от нечастого, тёплого, южного ветерка. Небо то и делало, что синело, темнело, становилось фиолетовым, переливалось разными оттенками, что было не так уж заметно. Белые звёзды сверкали где-то вдали, вырисовывая самые разные созведия и узоры. Белый, с лиловым оттенком месяц сиял, освещая поляну. Кнайф сидел на одном из утёсов, и.. плакал? Да даже не плакал, а ревел. Правда он делал это беззвучно. Жизнь заставила научиться этому. Слёзы солёными ручейками стекали по его лезвию, оставляя за собой следы и падая то в траву, то на колени, то на лапки обджекта. И в чем же причина этих слёзок? Да его просто все заебали. Каждый день одно и то же. Избиения, оскорбления, новые шрамы, крики, ссоры, слёзы, боль.. всё это так ему надоело. –да за что, господи, Суши-боже, за что вы меня так ненавидите?!–шептал он себе под нос, всхлипывая, и буквально захлёбываясь слезами. * * * Курасан прогуливался по поляне, как вдруг заметил вдали силуэт ножа. Ухмыльнувшись, он быстро направился в его сторону. Бесшумно подойдя сзади он положил лапку на его ручку и произнёс: –какой же ты всё-таки ублюдок, Кнайфи. Ты любишь связывание, так ведь? Ты любишь, когда тебя грубо берут и связывают. Какой же ты всё-таки грязный. Ты не думал о том, чтобы убить себя?–растягивая слова говорил хлебобулочный–АХАХАХА, НУ ТЫ И ЛОШАРА ЁБАНАЯ))))))–рассмеявшись сказал обджект. Кнайф тотчас подавил всхлипы, и утерев слёзы на автомате ударил булку по лицу. –уёбок..–шепнул ножик себе под нос и встав с травы пошел прочь от него. Он знал, что круассан только и добивается его бурной реакции, поэтому пытался оставаться хотя бы на вид спокойным. Но в душе его бушевали ненависть, страх, обида и отчаяние. Курасан сначала не особо понял, что только что произошло, но спустя несколько секунд быстро подбежал к инвалиду и повалил на землю, вытерев оставшиеся на его лезвии слёзы. –ты тако-ой грубый сегодня. Тебе что, все-таки не нравится связывание?(–говорил отброс пекарни, как будто бы с похотью–ещё скажи, что тебе не нравится, когда тебя ебут(...–издеваясь продолжил он. Булке нравилось издеваться над ним. Это доставляло ему какое-то садистское удовольсвтие, что было для него странно. Он же всё-таки не садист. Пожалуй, в глубине души он прятал огромнейший страх, но он был так глубоко, что его было практически невозможно раскрыть. ножик пытался оставаться в спокойном состоянии, что у него неплохо получалось. –м-да. А кроме слов чем нибудь ещё можешь унизить? Что, побьёшь меня? Оставишь на мне новые шрамы? Ну давай, мне похуй как-то.–он смотрел прямо в глаза Курасана, чуть ли не в душу заглядывал этим холодным, безразличным взглядом. Рогатому стало не по себе, и страх начал всплывать на поверхность. Нервно усмехнувшись он ответил: –что? Ну зачем же мне это делать? Я же не так жесток.. Забудь всё, что было ранее, теперь я буду любить тебя, с каждым днём всё больше и больше–ответил он с улыбкой на лице. Он приблизился к его лицу и, ехидно улыбаясь, смотрел ему в его итак переполненные злостью глазки. Тот положил свою лапку на лезвие и поглаживал пальцем, а после приблизился своими губами (??) к его лицу и резко отстранился, приложив руку к его рту, закрывая его так, чтобы он не мог говорить. Чтобы тот не убрал его руку, тот взял его руки в свою и закинул над головой, при этом рвано смеясь своим грубым голосом. бедный ножик даже ничего не успел понять, и начал что то мычать, пытаясь выбраться из крепкой хватки. Неужели какая то ёбаная булка его сейчас оттрахает, или ещё хуже? Хотя что может быть хуже.. ДА НЕ В ЖИЗНИ!! Кнайф резко толкнул того ногами и курасан упал на землю. Теперь нож нависал над ним. Но никаких добрых намерений он не имел. Хлебобулочное изделие резко ухмыльнулось и смотрело тому то в глаза, то на ручку, и, с похотью выдал: –ну и каковы твои намерения? Хочешь убить меня, да? Съесть? Вспороть мне "живот"? А может быть?..–тот специально давал ножику подсказки, что с ним можно такого сделать, но самое последнее он произнёс так пошло, даже, можно сказать, стоная. –Кна-айфи, неужели ты и правда так хочешь выебать меня?–он произнес это томным и спокойным голосом, ему это просто пиздецки нравилось.–какой же ты всё–таки грязный–всё также улыбаясь, произнес он. –ну ты и придурок конечно.. Я не пойму, ты что, пидор что ли? Или вкинулся? Уже наркоту где то нашёл что ли? Че с тобой сегодня?! Ударил бы пару раз да и оставил бы меня в покое, нет, блять, докопаться нужно! Я не пидорас в отличии от тебя, и возиться тут с тобой не имею ни малейшего желания!–он скалился от злости и тяжело дышал, злобно смотря на хлебобулочного, будто сейчас разорвёт его в клочья. –я сегодня на мефедроне-усмехнулся тот, всё также смотря на ножик.–ну так что, хочешь меня убить? Какой же ты грубый, хм.. Курасан презренно отвёл взгляд, отчего Кнайфи ещё больше разозлился. Мысли так и вертелись у него в голове: "и что теперь? Ну убью я его, и дальше что? Его команда зачморит меня, хосты вновь воскресят, вот и всё. Нахрена мне это?" –.....конченый.. ножик ослабил хватку и отвёл взгляд, после чего просто сел на траву в позе лотоса. Кнайф не хотел так враждовать, в этом то и был прикол, но круассан постоянно провоцировал его, так что он не мог сдерживаться. Из за этого были драки, побои и так далее. –кто бы говорил.. Рогатый лишь посмотрел на того и продолжил сидетьна траве, обдумывая, что же делать дальше. "Пфф.. Ну и пшел он нахуй этот железный."–пронеслось у него в голове. Кнайф просто смотрел в землю, прокручивая в голове всё то, что сейчас произошло. Тут, после неловкого, долгого молчания и раздумий он задал резкий вопрос: –скажи, зачем мы враждуем? вопрос был поставлен серьёзно. Ему правда было интересно, зачем. Курик задумался, он будто по приколу всё это делал. –хм, даже не знаю, честно..–он начал смотреть куда-то в небо, задумываясь.–помнишь, когда Лампчка макароны приготовила, а потом споткнулась? Ножик задумался. Да, он помнил этот день. И как Лампчка споткнулась, и ка кон поом за неё заступился, и драка после всего этого... –ну, помню..–всё так же задумчиво смотря на траву ответил он. –так во-от.. Скорее всего, именно с этого момента и началась наша вражда.-произнёс наконец серьезно круассан–но теперь я очень люблю тебя-снова по гейски шутя, произнёс тот, при этом немного усмехаясь, как и до этого. Он взглянул на землю и стал пальцем вырисовывать на земле звёздочки. –ага.. обджект сжимал траву в руках, перебирая её пальцами.–может.. ну нахуй это всё? давай как раньше? Мне, если честно, надоело. –пфф.. Ладно, пожалуй.-тот улыбнулся и продолжил что-то чертить на земле Ножик лёг на траву и положил руки под голову. Кнайф смотрел на звёзды, рассматривая всякие созвездия, которых он и не знал даже. Смотрел, и думал о чём то.. хрен знает, о чём. Курасан всё так и чертил какие-то рисуночки, буквально срисовывая с неба. Дорисовав небо на траве, тот приблизился к Кнайфу и посмотрел на него сверху вниз. Надвисая над ним сверху, тот принялся разглядывать ножик, а после тот провёл по его лезвию и поцеловал. Он сел на него, буквально трясь промежностью об его деревянную ручку. –а-ах..~ Ножик невольно простонал из-за нежных прикосновений к его лезвию, и сразу же залился краской зажмурив глаза. Да что с ним такое? Каждая секунда происходящего возбуждала обджекта всё больше. Неужели, он и правда сделает это со своим недавним врагом?.. мысли об этом становились всё более адекватными в голове Кнайфика. В то время как промежность курика тёрлась об его ручку, тот пытался сдерживаться, чтобы прямо сейчас не оттрахать эту суку как следует, ведь у него были хоть какие то моральные ценности. –т-ты что творишь?. –думаю, это в знак примерения, кхемм..–он продолжал, при этом тихо постанывая от того, что его тентакля тоже приятно задевает ручку железного.–ты тако-ой красный.. Кхх, неужели тебе нравится?)–улыбнувшись, произнёс тот. А на последний вопрос он ответил: –прошу, просто прими это, как извинение.. –кхх. ла-адно.. Заливаясь краской ещё больше произнёс Кнайф. Он смотрел на него прикрытыми глазами, вспоминая что было до их ссоры. Ему стало так тепло, так приятно на душе, что он был даже не против. Кнайф положил руку на щеку и мило, или даже грустно улыбнулся. Похоже, сейчас саааамое время для поцелуя. Почувствовав руку на своей щеке, рогатый остановился, после чего сам положил свои лапки тому на лезвие и поцеловал ножика, чуть ли не начиная откровенно засасывать его. Он тихо стонал в поцелуй, поглаживая лезвие Кнайфи. Нож тоже тихо постанывал, гладя Курасана по спине. Он начал добавлять язык к поцелую и закрыл глаза. Секунды превратились в минуты, минуты в часы.. одной лапкой он гладил круассана по спине, а другой начал ласкать его анал, что уже был достаточно влажным. Он толком и не понимал, что происходит, но это уже не имело значения. Он просто наслаждался моментом. Моментом, которого он ждал, сам того не подозревая. Момента, когда он понял, что его действительно любят, хоть и полюбили буквально за пару минут.. Рогатый медленно начал насаживаться на пальцы того, всё также издавая негромкие звуки, и ножками начал шевелить где-то у ножика между ног, заставляя того краснеть. тем временем отброс кухни наконец понял, что у него начал вставать, причём так-то не по-детски. Он начал аккуратно двигать пальцами внутри Курика, лаская стенки его очка и наслаждаясь сладкими постанываями того. Куря лишь продолжал протяжно издавать звуки наслаждения, уже буквально дрожа на ножике. Но почувстовав то, что ему в ногу что-то упирается, тот взрогнул и отстранился от ножика, отводя взгляд от того. Ножик вопросительно посмотрел на него, заливаясь краской с каждой секундой все больше и больше. –прошу, просто сделай это уже.–булочка произнёс это с огромным смущением, ему с одной стороны было стыдно о таком просить, а особенно учитывая его характер, но с другой–он очень хотел этого, будто если железный сейчас не выебет его-тот умрёт. Хлебобулочный слез с него, сел на траву, после чего расставил свои ножки, отводя взгляд, как бы буквально отдаваясь тому. Он сильно дрожал от перевозбуждения и смущения, буквально разрываясь от этого, что довольно-таки странно. –Куря... Тот обнял его, прижимая свою, уже вставшую тентаклю к его промежности и начал медленно её вводить, тихо постанывая. Внутри него было жарко, кажется, можно было хот-доги жарить. Это та-ак возбуждало ножика. Рогатый лишь громко и протяжно простонал, чувствуя движение внутри себя. -Кнайф-ф....-после звуков, что он издал-стенки его анала начали сильно сжиматься, а сам он начал тяжело дышать, при этом пытаясь избавиться от огромного перевозбуждения, но у того получалось лишь громко стонать, как шлюха. Хлебобулочный взял ножика за деревянную ручку и сжимал в руках его тонкое тельце, пока тот входил всё глубже, почти во всю длину. Спустя несколько секунд все 18 сантиметров уже были внутри булки. Кнайф начал медленно и осторожно двигаться, дабы не сделать этому малому больно. Становилось всё горячее, когда он начал набирать темп. Возбуждение так и хлестало, от чего оба дрожали. Ножик приблизился к нему своими губами и начал нежно целовать, доставляя всё больше удовольствия обоим. Он стонал в поцелуй и всё таки так сильно наслаждался моментом. Одним из лучших моментов его жизни. Круассан почувствовав то, что темп внутри него постепенно набирается буквально начал кричать и умолять о грубости. Нежные поцелуи ножика и движения внутри сводили с ума. У рогатого уже начинала постепенно кружиться голова. Было видно, что обоим это нравится, да и они это не скрывали. Руки уже впивались в тельце ножика, чуть ли не ломали его ручку из-за грубых надавливаний, а после спокойно расслабляли хватку и поглаживали по итак измученному тельцу ножика. зажмурившись, Кнайф начал двигаться более грубо, заставляя тело булочки содрогаться и чуть ли не умирать от наслаждения. Сам ножик уже чувствовал, что долго он не протянет. Он начал откровенно стонать. Стоны друг друга возбуждали обоих, буквально сводили с ума. Пот тёк с них ручьём, а здраво мыслить они уже не могли. Курасан уже просто не мог сдерживаться, в итоге чего булка без лишних слов кончил, пока того всё также продолжали долбить. Сделав последний, самый резкий и грубый толчок, ножик тоже кончил прямо вовнутрь булки. Сердце бешено колотилось, а дыхание сбилось напрочь. Оба упали на землю без сил, жадно глотая воздух. –извинения приняты..–тяжело дыша сказал Кнайф.