* * *
— Ну, и какая любовь самая чистая, Чейз?.. — Наша, Скай… поэтому я здесь… Я люблю тебя и теперь нам ничего не мешает… — Чейз… как бы тебе это так сказать попонятнее. Меня не интересует самая чистая любовь, как и вообще любая с тобой… Пойми ты просто, что твои чувства не взаимны. Не хочу больше придумывать причин для отказа… Спаниель встала и ушла, оставив сидеть Чейза одного. Тогда он понял, что все его старания вмиг перечеркнули. Просто не стало радости того, что нашлись силы для обращения с признанием. Пропал смысл усилий, уже не было каких-то там интересов. Оказалось, любовь номинальна, в отличии от безразличия. Душу раньше наполняло стремление быть ближе к Скай, а сейчас там ничего нет… Да, внутри всё опустошилось парой слов. Но пустота должна была чем-то заполнится. Естественно, заняла всё боль, при том в переизбытке, выходящем в виде слёз…* * *
До самого утра сидел овчар на месте и пытался решить, что теперь ему делать. Удивительно, он ведь и не предполагал предательства его чувств. Он не рассматривал случая, что с ним будет, если вдруг ему откажут… Но сидеть на одном месте всё равно невозможно вечно. Чейз не без усилий встал. Всё затекло, и потому перед чем-либо овчару пришлось хотя бы немного размяться… Очень странным показалось облегчение, когда мышцы всего тела вновь задвигались. Это казалось более сложным действием… Было настолько раннее время, что одни всё ещё спали, а другие так и не вернулись домой со сложной миссии… Чейз зашёл в лифт. Тот понёс его обратно вниз, проходя через прозрачные стены. Продолжал идти сильный дождь, капли и здесь тоже текли ближе к земле, но из-за движения вниз казалось, будто вода на стекле застыла на месте… Маленькое и вполне объяснимое чудо, но щенка оно чем-то даже посчастливило. Раньше он никогда не обращал внимания на такие мелкие детали прелести природы. А ведь не только пейзажи могут выглядеть красиво… И вот Чейз на первом этаже… Здесь он почти сразу заметил, что сильно хочет пить. Водные картины постепенно намекали на жажду. К счастью, подойдя к мискам, щенок увидел свою, синюю, полную воды. Он стал её пить и чем больше, тем отчётливее понимал серьёзность сухоты. Благо, когда миска совсем опустела, проблема была решена. Но тут щенячий желудок, получив порцию жидкости без калорий, заявил, что нуждается в еде. С этой мыслью овчар повернул голову вбок… рядом с питьём, как всегда, стоит и пища… Обычный корм ощутился до того вкусным и сочным, что скоро он весь без мелких исключений был съеден. Приятное чувство оставалось на языке ещё очень долго, а организм, занимаясь усвоением вкусной энергии, почувствовал себя гораздо лучше… Чейзу казалось, что всю его боль составляет только невзаимность, но немалая часть ушла, когда были удовлетворены простейшие потребности. Думая над этим, щенок решил выйти на улицу… Когда он подходил к выходу, заметил, что вместе с дождём теперь шёл снег. Однако его маршрут не изменился… Лёд пробежался по тёплой шкуре, бодря и полоша её. Дыхание уловило прекрасную свежесть, прохладу, которая не морозит, а лишь не даёт перегреться. Всё тело расслабилось вместе с головой и в какой-то момент щенку даже показалось, что он куда-то падает. Вздрогнув, его лапы вновь ошулили твёрдую землю, гладкий от мокроты асфальт. На лице сама собой потянулась лёгкая улыбка. Подняв голову к небу, Чейз закрыл глаза, снова расслабляясь, словно улетая вверх, ближе к мирному покою… Его сердце билось тихо, а душа благоговейно молчала…* * *
Два щенка поздним вечером отдыхали перед телевизором. На том уже закончилось всё интересное, и его продолжали смотреть уже просто по инерции. Лучшие друзья остались наедине. Все остальные где-то гуляют, уже опять спят, а может даже и работают, но всё же в итоге занимаются тем, чем им хочется… Маршалл лежал на подушке рядом с Чейзом. Далматина беспокоило резкое изменение настроения его друга, и он не знал, что об этом думать. В течение дня боялся ему это приметить, но всё же любопытство толкало со временем сильнее… — Чейз, с тобой что-то случилось? — решился спросить у друга Маршалл. — В последние дни ты был какой-то задумчивый, а сегодня как будто тайно в одиночку весь город спас, такой счастливый, но при этом тихий… — Нет, Марш, ничего особенного… — спокойно, но не без нотки радости отвечал Чейз. — Просто я был слишком занят всякими мыслями, а сегодня кое-что всё-таки для себя понял. — И что же ты понял? — Что я не одинокий щенок… У меня, как минимум, есть ты. — Овчар в знак привязанности головой потёрся об друга. — И у меня есть целая семья, в которой я далеко не последний… — Понятно… Я что-то видел, что ты со Скай говорил. Это что-то значит? Она тебе в чём-то призналась? — Она сказала мне правду… Не все романы кончаются, как в сказках, но ещё, в отличии от них, сама жизнь в этом месте не заканчивается. Нас всех предают, нам всем отказывают… Но предатели уходят, а мы остаёмся. Мы остаёмся, как и те, кто нас по-настоящему ценит. И наша ценность не в слёзах, а в нас самих, в нашем счастье… отказы нужно принимать и двигаться дальше по своему пути, из которого уходят все, кто для нас негоден… — Что, прости?.. — Спокойной ночи, в общих чертах… — со смешком и тёплой улыбкой ответил Чейз, кладя между передних лап далматина свою, прижимаясь к Маршаллу ещё крепче.