Мэриан: Начало

      Новый Год в их семье не празднуют, впрочем, как и во всей Великобритании. Не одни они такие особенные. Да и О’Конноры не очень-то любят выделяться из общей массы. Во всяком случае, Серж и его жена точно.       Завтра последний день старого тысяча девятьсот девяносто пятого года, так что все просто пожелают друг другу счастливого следующего года, и на этом их празднество закончится. Если не считать поздравлений, то это будет их совершенно обычный вечер, даже без праздничного ужина.       Только Мэриан было даже не до Нового Года, хоть она и очень любила праздники. Ей не давали покоя те злосчастные четыре одинаковых письма. «Лучше бы вообще ничего не писала ему», — с обидой думала она. Но всё равно ждала ответного письма от Дориана. Какой бы ответ ни пришёл, а слова всегда лучше молчания. Молчание же убивает.       Мэриан каждые пять минут бегала к отцовскому компьютеру и проверяла «входящие». Приходило всё что угодно, только не ответ от Чипманка. Это злило. Злило и расстраивало. Вот дурацкая новостная рассылка! Опять же — политическая, на которую подписался отец, вот ответ от клиента, вот запрос на счёт-фактуру, а вот ещё какая-то дребедень… В конце концов ей надоело ждать, и она просто пошла спать.       — С последним днём этого года, Мэри! — пищит ей в ухо Мишель.       Мэриан натягивает одеяло на голову и сворачивается клубком.       — Ага, и тебя, — бурчит она.       — Как-то ты непразднично настроена, — смеётся Мишель, и смех звонкими колокольчиками раздаётся в комнате. Но это милое хихиканье всё равно раздражает. — Какая ты душная, Мэри. Откройте форточку, — кривляется она, но Мэриан этого не видит.       — Мне кажется, я закрывала дверь в свою комнату перед тем, как ложиться спать, разве нет? — недовольно спрашивает старшая, ленивой гусеницей вылезая из-под одеяла и шаря босыми ногами по холодному паркету в поисках тапочек.       — Закрывала, но не на защёлку, — откликается Мишель, растягивая и пропевая слова, словно строчку из какой-то песни.       — Жаль. Надо было на защёлку, — вздыхает Мэриан.       — Не ворчи, — жалобно просит Мишель. — И нам пора в школу.       — Что?! — глаза Мэриан становятся похожими на два больших блюдца. — Ты почему меня раньше не разбудила? Мы же опоздаем! — крикнула она, молниеносно глянув в окно. Там ярко светило солнце, высоко поднявшись в небе.       «Скорее всего, сейчас где-то уже полдень, — мелькают ужасные мысли у Мэриан в голове. — Вчера меня не было в школе, сегодня. Меня же так могут исключить!»       Мишель хохочет пуще прежнего.       — Что ты смеёшься? — взвинченно накидывается на неё Мэриан. — Мы школу проспали! Ты как дура, честное слово! — не выдерживает она.       — Да что ты кипятишься, сегодня воскресенье. Про школу был розыгрыш, — успокаивает её Мишель и пятится к выходу из комнаты.       — Ах так! — злится Мэриан, хоть на сердце и становится намного легче от того, что школу всё-таки они не проспали, да и хорошо, что сегодня воскресенье. Можно никуда не идти и не видеться с этой мерзкой Грейс! Но Мэриан все равно обидно: она могла бы сейчас ещё спать и спать, а пришла эта Мишель и всё испортила. Как всегда, в общем-то. — Вон из моей комнаты! — шипит она. — Я буду досыпать, — объясняет, хоть и в глубине души понимает, что уже не уснёт.       — Ладно, только не кричи, — обижается Мишель.       — Ты мне будешь ещё условия ставить?! — возмущается Мэриан. — Какова нахалка! Будит меня в выходной день, ещё и учит.       Она громко вздыхает, когда понимает, что заснуть ей, во-первых, не дадут, а во-вторых, попросту не удастся: солнце слишком навязчиво лезет своими лучами ей в комнату.       Мэриан замирает на месте, когда её внутренний голос сообщает, что она что-то забыла.       «Что?» — насторожилась девочка, шаря глазами по комнате.       «Подумай», — поджала губы маленькая Мэриан.       «Да что?! — вскипела большая. — Я не могу понять что. Я только проснулась. Причём в воскресенье, да ещё и не по своей воле. Моя маленькая мерзкая сестрёнка любит пошутить».       «Потом тоже пошутишь над ней так, — обещает маленькая Мэриан, облизнувшись. — Угадай, что ты сделаешь первым».       «Угадать?» — растерянно переспрашивает Мэриан.       «Угадать, — смеётся маленькая. — Это ты сделаешь даже до того, как почистишь зубы и умоешься», — подсказывает она.       «Даже перед тем как заправлю кровать?» — настораживается большая, так и не сдвинувшись с места в реальности. Она что-то начинает подозревать.       «Шутишь? — фыркает маленькая. — Мы обе прекрасно знаем, что ты этого не делаешь. Ты не заправляешь кровать».       Большая Мэриан с улыбкой кивает головой, соглашаясь.       «Ни-ког-да, — акцентирует девочка в голове. — Так что мне нужно будет сделать?» — напоминает она, насторожившись.       «Проверить почту, вот что», — закатывает глаза маленькая, скрестив руки на груди.       Большая Мэриан перестаёт себе фантазировать маленькую и вытаращивает глаза, вернувшись к реальности.       Она бежит по лестнице вниз, не хватаясь за перила, а протирая слипшиеся веки руками.       — Кто там бегает по лестнице? — слышится бабушкин голос с первого этажа. — Не бегайте, вы можете упасть, — предостерегает Эйрин скрипучим, но добрым голосом.       — Хорошо, — на автомате отвечает Мэриан, пропустив последнюю ступеньку и сразу с предпоследней спрыгнув на пол.       Сердце бьётся в учащённом ритме далеко не от быстрого спуска с лестницы. Но Мэриан не хочет даже себе сознаваться в том, что боится какого-то письма от какого-то мальчишки, которого она даже не знает.       «Никчёмного мальчишки», — подчёркивает маленькая Мэриан.       «Именно», — слегка обозлённо откликается большая.       Ей страшно. А ещё страшнее становится тогда, когда она не может понять причину своего страха.       «Боишься?» — хмыкает маленькая Мэриан в голове у большой.       «Нет», — отрезает большая, когда между ней и папиным компьютером остаётся около двух футов.       «Тебе нечего бояться, — не обращает внимания маленькая. — Чего ты боишься? Или кого? Его? Дориана?» — не совсем понимает маленькая.       «Нет, заткнись», — злится настоящая Мэриан.       Когда она раскладывает себе всё по полочкам и наконец понимает, что её страх беспричинен, странная и неосознанная боязнь чего-то отступает, и на её место приходит уже вполне осознанное волнение.       В горле слишком сухо, и она предлагает себе сначала присоединиться к чаепитию, которое организовала бабушка, но сейчас любопытство Мэриан сильнее чего угодно на свете.       Она даже не садится на стул возле компьютера, а склоняется над устройством, некрасиво сгорбившись.       — Мэри, присядь, — велит Эйрин. — То, что ты делаешь, неполезно для осанки.       — Бабуля, подожди, пожалуйста, — просит Мэриан, стараясь унять дрожь в голосе и кистях. — Я быстро кое-что посмотрю и перестану так стоять. Я потом вообще к тебе приду пить чай, — умоляюще говорит девочка.       — Хорошо, только недолго так стой, — благосклонно разрешает Эйрин. — Вообще не понимаю, зачем стоять, да ещё и в такой неудобной позе, если можно сесть, — ворчит старушка.       Вообще, как уже заметила Мэриан, бабушка даже если и отчитывает её в чём-то, что, к слову, случается, очень редко, но, если всё-таки случается, то это никогда не выходит по-злому. Мэриан всегда чувствовала, что бабушка её любит. А любовь родителей она никогда не чувствовала, сколько помнит себя.       Она включает компьютер, но далеко не сразу заходит в почту. Сначала бесцельно считает папки и зачем-то меняет их деловые и серьёзные названия на смешные, а потом обратно, чтобы папа не ругался. Потом считает те же папки в обратном порядке.       Она с давящей тоской понимает, что дальше продолжаться так не может, да и бабуля в столовой начинает специально шумно пить чай и шуршать фантиками от конфет, привлекая внимание старшей внучки.       Мэриан быстро щёлкает по значку электронной почты и отбегает на фут от компьютера, ещё и зажмурив глаза. Когда так стоять становится скучно, она медленно подходит, издалека пытаясь вглядеться в названия последних входящих писем.       Сердце пропускает удар, когда она видит письмо отнюдь не делового характера и явно не её отцу.       Становится резко душно.       Она нажимает на письмо, а открыв его, почему-то начинает читать с конца.       Мэриан словно обретает крылья дочитав, настолько становится легко и хорошо. Она даже хочет прочитать письмо ещё раз, что она, собственно, и делает, начав уже с начала, как положено, а не с конца:       «Привет, Мэриан» — эти слова греют душу, и она читает эту фразу раз сто, хоть в этом до тошноты банальном приветствии вроде и нет ничего такого особенного.       «Я рад, что мой конверт попал в руки именно к тебе, неравнодушному человеку. Конверт ты можешь прислать мне только по настоящей, бумажной почте, к сожалению. Фотографию у меня не примут. Конечно, это проблематично, почтой долго будет идти. Значит, моё поступление в клуб затянется. Но это всё же лучше, чем вообще не поступить :)       Я был бы тебе так благодарен, если бы ты отправила мне конверт. Ты бы оказала мне неоценимую услугу, Мэриан.       Напиши мне, пожалуйста, если решишь отправить конверт. Я буду ждать.       С уважением,       Дориан.       P.S. Всё в порядке, это было мило, что ты отправила много копий одного письма. Я понял, что это случайность, и также понял то, что ты очень хотела, чтобы письмо точно дошло до меня. Всё хорошо, так бывает :)»       Мэриан вздыхает и подпирает подбородок кулаком.       «Точку после своего имени ему не стоило писать. Совсем правил не знает. Глупый Дориан, — беззлобно ругает она его. — Потом научу его, — обещает она то ли ему, то ли самой себе. — И он даже не сказал мне, что я глупая, потому что не умею обращаться с почтой и поэтому отправила много писем! Он даже сказал, что я милая!» — восторженно подумала она.       «Он не сказал, что ты милая. Он сказал, что твоё действие милое. Не путай», — спускает её маленькая Мэриан в голове с небес на землю.       Большая Мэриан вынужденно соглашается.       Она быстро смотрит на сертификат и до неё доходит, что он слишком грязный и помятый. Такой стыдно присылать. Там ещё на обратной стороне его почта серым мелком написана, а мелок не стереть с бумаги.       «А как же чёрно-серый отпечаток моего ботинка?! Грязная вода после лужи намочила конверт, а он насквозь промок и намочил ещё и сертификат! — мысленно ужасается она. — Он же поймёт, что это я наступила на него!»       «Да ладно, Мэри, — пытается успокоить маленькая копия у неё в голове. — Мало ли в аэропорту девочек ходило в тот день с твоим размером ноги».       «Но отпечаток же по форме как у моего ботинка! — не уступает большая. — А Дориан смотрел на мой ботинок, а если он вспомнит, что это у меня такая форма обуви?»       «Ты себя накручиваешь, — отчеканивает маленькая. — Ничего он не вспомнит. Раз он настолько глуп, чтобы засовывать важный сертификат в карман куртки, то он будет настолько же глуп, чтобы не вспомнить твой несчастный ботинок. Перестань волноваться».       «А если он вдруг поумнел или не оказался прям таким уж глупым?» — отвечает большая Мэриан.       «Пусть вообще скажет спасибо, что получит этот сертификат. Можем вообще не отправлять», — подмигивает маленькая.       «Ну вообще-то ты права…» — соглашается большая, сдвинув брови домиком.       Со стороны Мэриан выглядела очень странно, потому что выражение её лица постоянно менялось при том, что она ни с кем не разговаривала и смотрела в никуда. Во всяком случае, это всем остальным казалось, что она ни с кем не разговаривает. А Мэриан-то знала, что разговаривает.       «Я всегда права. А сейчас садись и пиши ему, что да, ты вышлешь сертификат, пусть только адрес напишет свой, иначе куда мы ему отправим? В космос?»       Мэриан нажала на кнопку «Ответить» и начала набирать ответное письмо:       «Привет. Да, конечно, я отправлю письмо. Только напиши свой полный адрес».       Лаконично. Ничего лишнего, как показалось Мэриан. Она его отправила, предварительно перечитав, поскольку ненавидела делать опечатки и ошибаться, поэтому не спешила с отправкой.       — Мэри! — с упрёком зовёт Эйрин. — Пойдем к столу или перестань горбиться!       — Да-да, бабушка, сейчас, — отвечает Мэриан, закрывает почту и бежит в столовую.       В отличие от остальных воскресных дней сегодня домашней работы у неё не было. Не сказать, что это случилось по её вине, но и не сказать, что не по её. Наверное, в этом была виновата и Грейс, и Мэриан. Грейс — потому что наговорила гадостей, а потом, смешная такая, захотела, чтобы её пустили внутрь, а Мэриан — потому что не пустила в дом. Грейс тоже можно понять, потому что ей никакого резона не было стоять под дождём по вине человека, которому она хотела сообщить домашнее задание. Но и позиция Мэриан тоже предельно логична, ведь никому бы не хотелось запускать домой, пусть и только в коридор, но своего врага. Видимо, виноваты они были обе, но Мэриан убеждала себя в том, что виновата только Грейс.       Весь день она провела за чтением книг, в ожидании ответа Дориана. Сказал, что ждёт ответа он, а на самом деле ждёт она.       Ночью все поздравили друг друга с Новым годом и разошлись по комнатам. Мэриан перед сном проверила почту и тоже ушла спать.       «Интересно, а если бы письмо пришло в тот момент, когда я нахожусь в почте, мы бы смогли переписываться с ним в режиме реального времени? Мы могли бы отправлять друг другу письма, сразу читать их и тут же писать ответы, зная, что по ту сторону собеседник прямо сейчас сидит в почте, как и ты сам, и прямо сейчас прочтёт твоё письмо», — подумала Мэриан уже в постели, зевая и готовясь ко сну.       — Мэри! С новым тысяча девятьсот девяносто шестом годом! — взвизгивает Мишель, и Мэриан просыпается из-за её визга, хоть их и разделяет некоторое расстояние и дверь.       — Как хорошо, что я закрыла вчера дверь на защёлку, — бормочет Мэриан. — Шестым, Мишель, а не шестом.       — Неважно! — слышится голос Мишель за дверью. — Просыпайся! Сегодня точно пора в школу! Не думай, что это розыгрыш, ведь сегодня понедельник и первый день этого года! Это точно-преточно не розыгрыш, потому что… — она не успевает закончить, как её возгласы прерывает Мэриан:       — Я знаю, что это не розыгрыш, хватит уже.       — Ты поверила мне? — с надеждой спрашивает младшая.       — Нет, просто я знаю, что если вчера было воскресенье, то сегодня надо в школу.       Мэриан потянулась и заправила за уши упавшие на глаза волнистые пряди.       — Мэри! — неустанно звала Мишель, начав колотить в дверь.       — Да иду я, иду! — раздражённо отозвалась старшая. — Какая же она противная бывает, — негромко пробурчала себе под нос Мэриан так, чтобы это не услышала Мишель.       Она заплела косички младшей сестре, помогла ей собраться, причесалась сама, надела ненавистную школьную форму и с тоской посмотрела на себя в зеркало.       «Снова Грейс и её подружки скажут, что я прыщавая, — с обидой подумала она, закрыв щёки и нос ладонями так, чтобы конопушек совсем не было видно. — Без конопушек я вполне нормальная девочка», — неловко предположила она.       Мэриан убрала ладони от лица, вытащила из наволочки подушку и надела светло-розовую наволочку себе на голову как парик, заправив волосы внутрь.       Девочка повертелась перед зеркалом и снова поднесла руки к лицу.       «А так ещё лучше, — одобрила она. — Если бы не конопушки и дурацкие волосы, меня бы не дразнили… Надо потом спросить у бабули, дразнили ли её в детстве за рыжие волосы или нет. Может, её тоже дразнили, и она знает способ, как поставить обидчиков на место. Потому что я сомневаюсь, что она бы стала терпеть плохое отношение к себе», — подумала Мэриан.       Из-за того, что Мишель поздновато разбудила Мэриан, а старшая не смотрела на время и долго разглядывала себя в зеркале, причитая, за что ей и конопушки, и рыжие волосы, теперь она навсегда нелюбима обществом, у нее не то что не осталось времени на то, чтобы проверить почту, а даже некогда было позавтракать.       — Держись давай за перила, — кричит Мэриан младшей сестре, сбегая вниз по лестнице, громко топая, заставляя деревянные ступени жалобно поскрипывать.       — Держусь, — соглашается Мишель, одной рукой поправляя юбку, а другой держа портфель с учебниками, так что, конечно, на то, чтобы держаться за перила, у неё попросту не осталось рук.       — Кто снова бегает по лестнице? — возмущается бабушка. — Не бегайте. Упадёте, шеи сломаете.       — Хорошо-хорошо, — нежным голосом успокаивает её Мэриан, забежав в столовую, а за ней следом и Мишель. — Пока, бабуля, — она быстро чмокает бабушку в морщинистую сухую щёку. — Мы в школу.       — А завтракать? — всплёскивает руками та, но к ней уже подходит Мишель.       — Пока, бабуля, — повторяет младшая за старшей сестрой, тоже клюнув Эйрин в щёку. — Мы в школу.       — Времени совсем нет, — пожимает плечами Мэриан, уходя из столовой в коридор. — Мы и так опаздываем, — поясняет она, а мысли её заняты только… нет, она никогда не признается себе в том, что мысли её заняты мальчиком, которого она видела только один раз в жизни. Посему её мысли заняты только тем, как поскорее отправить сертификат его владельцу, потому что в мире должно быть всё честно и справедливо.       — Времени в обрез, — тоже говорит Мишель, даже тем же тоном, что и старшая сестра, на что Мэриан фыркает.       — Фи, — Эйрин поджимает тонкие губы, сморщившиеся с годами. — Да ну эту школу, — она пофигистически машет рукой. — Лучше бы покушали. Желудочки себе свои детские испортите.       — Желудочки, — умиляется Мишель, пропищав.       — Не можем школу пропустить. Родители будут ругаться. Ну, ладно, пока, бабушка! Целую! — попрощалась Мэриан во второй раз и выволокла Мишель за шиворот на улицу.       — Где вас носит? — шипит отец. — Вы на часы смотрите вообще? Ты, Мэриан, что воронишь? Твоя обязанность, как старшей сестры, держать всё под контролем. А ты что?       — Мишель второй раз перед школой ходила в туалет, — извиняющимся голосом оправдалась Мэриан.       — Что-о-о?! — с обидой протянула Мишель. — Я не… — она не успела закончить, как Мэриан пихнула её в Чероки отца.       — Лезь уже, — поторопила она.       Путь они преодолели в молчании, разве что Мишель сверлила Мэриан взглядом и постоянно демонстративно фыркала.       Когда Мэриан зашла в школу, к удивлению девочки, на её прибытие все отреагировали спокойно. Никаких дразнилок и издевательств! Она не услышала в свой адрес ни «Кровавую Мэри», ни «прыщавую».       «Чудеса, — изумилась она, с открытым ртом наблюдая за происходящим. — Почему так?» — спросила она маленькую Мэриан, но та тоже не знала ответа, ведь и большая, и маленькая Мэриан — одна личность.       Мэриан спокойно зашла в класс. Аманда и Бритни заметили её, но никак не отреагировали.       «Может, я стала невидимкой? — ужаснулась она, схватившись за себя и начав ощупывать тело. — Ну, как… папа, Мишель и бабушка меня же видели. Наверное, я не невидимка».       «А если ты успела стать невидимой за то время, пока шла от папиной машины до школы?» — подсказала маленькая Мэриан.       «Сейчас проверим!» — решила большая. Она набралась смелости и помахала болтающим Аманде и Бритни рукой.       Бритни коротко махнула рукой ей в ответ. Это выглядело так, будто они вовсе не враждуют, а просто милые знакомые или хотя бы соседки. Аманда просто показала Мэриан язык, а Мэриан показала его в ответ ей, но скелетина этого уже не видела, потому что отвернулась.       «Значит, не невидимка, — рассудительно подумала Мэриан. — Тогда в чём причина?» — всё ещё не понимала она.       «Грейс», — спокойно подсказала маленькая, а у большой на это удивлённо распахнулись глаза.       «Точно…» — осенило её.       Окружающие Мэриан девочки покосились на неё и отошли в сторонку.       — Что с ней? — шепнул кто-то.       Мэриан нервно хихикнула.       — Всё в порядке. Не беспокойтесь.       Но доверия, конечно, к Мэриан не было.       Она убила человека как-никак. С неё не снимался статус убийцы даже притом, что её оправдали. Мэриан слышала эти тихие шепотки и спиной чувствовала, как на неё показывают пальцем.       «Интересно, я навсегда останусь такой маргинальной особой или да?» — без особого интереса спросила она саму себя.       «Поживём — увидим, — скривилась маленькая. — А теперь спроси, что с этой Грейс. Интересно же».       «Ладно, сейчас», — слегка лениво пообещала большая, а у самой от нетерпения подрагивали пальцы.       Мэриан не нужно было протискиваться через толпу девочек, расталкивая всех локтями: все уступали ей дорогу. Наверное, боялись, что неугодных Мэриан ткнёт ножницами. Пару разочков. В глаз.       Она подошла к Аманде и Бритни.       Аманда задрала подбородок и надменно оглядела её. Совсем так же, как Грейс. Мэриан, хоть сама пусть и не слишком осознанно пыталась подражать Грейс, но не узнала в Аманде себя. Она нахмурилась и незаметно сглотнула. Всё же их двое, она одна. И за Аманду с Бритни заступится весь класс, а за неё — никто. А если ещё учительница придёт, то и она будет на стороне этих подружек. Аманда и Бритни — большинство, а за большинство все обычно вступаются. Потому что действительно: зачем вообще разбираться в конфликте, если одна-единственная девочка восстала против целого класса? Априори здесь виновата эта девочка, не класс.       — Тебе чего? — бросила худая и высокая.       Толстенькая коротышка промолчала и едва заметно пожала плечами, хоть и вопрос был даже не к ней обращён.       — Привет, — сначала поздоровалась Мэриан и слегка кивнула в знак приветствия. Несмотря ни на что, она должна быть вежливой девочкой, а вежливые девочки всегда здороваются.       «Какая ты мерзкая», — проглотила она.       Аманда закатила глаза.       — Привет, — вдруг сказала Бритни, но тут же звонко ойкнула.       — Тихо, — зашипела Аманда.       — Тихо?! А не надо было мне палец между рёбер засовывать! — возмутилась Бритни далеко не шёпотом. — Ещё «тихо» говорит мне. Ишь ты, нашлась тут худыха.       Мэриан с нескрываемым изумлением переводила взгляд с первой на вторую и обратно.       — А ты вообще жирная, и что? Я как будто упрекаю тебя в этом, — озлобленно ответила Аманда.       — Да, прикинь, упрекаешь. Я от тебя постоянно слышу оскорбления.       — Ты не находишь, что лучше быть худой, как я… — Аманда обвела тощими руками своё тело. — Чем жирнячкой, как ты? — желчно улыбнулась она.       — Вот видишь! — с обидой воскликнула Бритни, сжав пухленькие ручки в кулачки. — Ты оскорбляешь меня и моё тело! Я всё расскажу Грейс, и она прижучит тебя. А сейчас ты позоришь нас, потому что мы ругаемся прямо перед ней! — Бритни ткнула пальцем в сторону Мэриан.       О’Коннор хихикнула.       — Чего ты вообще пришла сюда? — грубо поинтересовалась Аманда, облизнувшись.       — А что с Грейс? — Мэриан не стала ходить вокруг да около и спросила напрямую. Потому что зачем все эти формальности, ещё и с ними…       Аманда уже нахмурилась и открыла рот, чтобы ответить, но её подруга опередила:       — Грейс… она… — вздохнула Бритни, набирая воздух в лёгкие, чтобы продолжить, но Аманда толкнула её острым локтем в бок. — Да может хватит уже, а? — разозлилась Бритни и толкнула Аманду в ответ. — Вообще-то больно.       — Ой, я думала, ты из-за жира ничего не чувствуешь, — притворно изумилась Аманда. — Прости, — противно скрипит она. — А ты, прыщавая, твоё какое собачье дело, что с Грейс?       Мэриан обиженно наморщила нос.       — Мы что-то не знаем? Наша подруга уже успела стать и твоей подругой? Или как? — Аманда саркастично приподняла одну бровь.       — Кому нужна эта ваша дура, кроме вас самих, — бесстрашно хмыкнула Мэриан. — Только вы с ней и водитесь, две лохушки, потому что каждая из вас, будучи одной, утонет, — Мэриан решила не выслушивать в свой адрес дальнейший поток гадостей, поэтому развернулась на пятках и ушла от этих двух, сев за свободную парту.       — Bonjour, — в класс зашла мадам Дюваль.       — Bonjour, мадам Дюваль, — все хором поприветствовали её.       — Садитесь, — разрешила она.       Все тихонько сели. Чья-то парта скрипнула только.       — Так, все есть? — спросила учительница французского, не смотря на девочек, а листая учебник.       — Да, мадам Дюваль, — сказала одна Мэриан назло. Все остальные молчали, потому что каждая девочка знала, что Грейс здесь нет.       — Так да или нет? — не поняла учительница и подняла глаза, обводя взглядом класс.       — Нет, — покачали головами несколько девочек. Среди них были Аманда и Бритни. Тут уже Мэриан промолчала. — Грейс нет, — пояснили они вразнобой.       — А… — протянула мадам Дюваль. — Моррисонь. Да, знаю её. Староста ваща. А что с ней? Кто знаеть?       Аманда и Бритни подняли руки, желая ответить. Больше никто не знал. Мэриан тоже знала бы, если бы кто-то из этих двоих удосужился сообщить.       — Говорите, — разрешила мадам Дюваль. — Ви же её подружки, вернё?       — Ага, — шмыгнула носом Бритни. — Она заболела.       — Да, — с грустью подтвердила Аманда. — Кажется, простуда.       — Как жаль, — уголки губ мадам Дюваль опустились. — Виражаю свои соболезнования. Как так получилось? Вам известнё?       — В субботу она пошла к Мэриан О’Коннор, — прошипела Аманда, кинув на Мэриан полный злобы взгляд. — Грейс, как старосте класса, нужно было сообщить Мэриан домашнее задание, так как в субботу Мэриан в школе не было по причине, что в тот день она с семьёй должна была встречать в аэропорту свою старую бабк… — Аманда осеклась и поправилась: — свою старую бабушку. Мэриан отпросилась у миссис Трейси, а миссис Трейси ей разрешила не ходить в школу. Вот Мэриан и пропустила школьный день, а Грейс после школы в субботу пошла к Мэриан домой. И попала под сильный дождь. А у неё не было с собой зонтика, так ещё Мэриан не хотела пускать её домой. Грейс мне сама сказала, — ядовито сообщила Аманда.       — Какой кошмарь, — зацокала языком француженка. — Скорейшего виздоровления вашей подружке, но я не думаю, что Мэриан не пустила бы Грейс к себе в дождь. Мэриан кажется хорошей и доброжелательной девочкой, — засомневалась мадам Дюваль.       — Но, мадам Дюваль, — возразила Аманда, — тем не менее, она не пустила.       — Мэриан, — окликнула её учительница. — Можешь сказать нам, как это билё по-настоящему? — попросила мадам Дюваль.       — Аманда не лжёт, — спокойно ответила Мэриан. — Я правда не пустила Грейс. Да, она пришла ко мне, чтобы сообщить домашнее задание. Но начался дождь, и я не разрешила ей зайти в дом. Потому что мы с Грейс — враги, — громко объявила Мэриан на весь класс. Было даже слышно эхо. — Грейс постоянно издевается надо мной, она смеётся надо мной, — отчеканила Мэриан. — Она настраивает всех против меня. У меня нет подруг в классе из-за неё. Она подговаривает всю школу игнорировать меня. Грейс прилюдно оскорбляет меня и придумывает мне обидные прозвища. Почему я должна была пускать её домой? — бесстрашно спросила она. Но никто не ответил. Ни мадам Дюваль, ни какая-нибудь из девочек.       — Аманда, — позвала Мэриан уверенным голосом, — ответь мне, с каких шишей я должна была поступить по-другому?       Аманда поджала губы. Ей было нечего сказать.       — Бритни, может, ты скажешь? — выдохнула Мэриан.       Та не ответила тоже.       Мэриан набрала в лёгкие воздух, чтобы продолжить, но мадам Дюваль остановила её взмахом руки.       — Спасибо, Мэриан, ми поняли, — негромко произнесла она. — Итак, девочки, — учительница хлопнула в ладоши, призывая всех ко вниманию к себе. — Пусть это вам всем послужит уроком. На то, как ви относитесь к людям, как ви ведёте себя, как ви поступаете, вам отплатять той же монетой. Надеюсь, ви достаточно сознательние, les filles, чтоби учиться на чужик ошибкак. Потому что на своём опите это не слишком корошо ощущать. Лучше наблюдайте за окружающими и смотрите, как тикают носом ик, чем ви почувствуете на себе карму, когда ткнут носом вас. А теперь ми начинаем наш урок французского языка, — поучительно сказала мадам Дюваль. Сейчас она даже не старалась говорить на английском без акцента, но Мэриан это не смущало. Она любила её французский акцент, он не казался ей смешным или некрасивым.       «Верно сказала бабушка, когда сказала, что всё будет хорошо», — подумала Мэриан, записывая сегодняшнюю дату в тетради.       За день Мэриан больше не пересекалась с Амандой и Бритни. Но чем меньше оставалось до конца занятий, тем сильнее становилось нетерпение Мэриан: ей так хотелось поскорее прийти домой, чтобы проверить почту и узнать, что же там написал Дориан.       Мэриан, конечно, понимала, что там ничего интересного не будет, а только адрес, на который нужно отправить сертификат, да и на этом, скорее всего, их общение закончится. Потому что зачем ему дружить с какой-то там девочкой, которую он видел всего раз? Да и вообще какой смысл общаться по почте?       «Это сложно, — вздыхает она. — И глупо. Но так скорее всего подумает он. Я-то хотела бы общаться. Пусть и так ужасно, ожидая ответы целыми днями».       Прочитав ответное письмо от Дориана, Мэриан расплылась в улыбке: Дориан не просто отправил свой адрес, а ещё и рассыпался в благодарностях и поздравил с Новым годом.       Ей было до безумия приятно, и она сначала даже не знала, как реагировать. Потому что уже вечер первого дня года и не очень прилично поздравлять. Это надо было делать раньше. Но, с другой стороны, если она не поздравит его, то будет неприлично уже с её стороны.       «Привет! Хорошо, на днях мы отправим тебе сертификат.       Спасибо за поздравления, мне очень приятно :) Тебя тоже с Новым Годом, Дориан. Но у нас это событие не принято пышно праздновать. Мы только поздравили друг друга, вот и всё. А у вас как с этим делом обстоит? Ну, я имею в виду, как в Америке празднуют Новый Год?»       Мэриан вдыхает побольше воздуха, и на выдохе жмёт на кнопку «Отправить».       «По-моему, не очень позорно получилось», — надеется она.       «Да всё в порядке, что ты переживаешь, — отмахнулась маленькая Мэриан. — Любишь ты волноваться по всяким пустякам».       Большая Мэриан хмыкнула. И неясно, что это значило.       — Папа, — несмело позвала Мэриан.       Мужчина по-хозяйски расселся на диване, закинув руки на спинку, и не слышал дочь, потому что голос ведущей новостного канала заглушал негромкий оклик Мэриан.       — Папа! — повторила она громче.       — Не мешай, Мэриан, сейчас важный выпуск, — отмахнулся он и прибавил громкость.       — Папа, но это важно! — возразила Мэриан. Ей приходится перекрикивать телевизор, но с этим у неё всё в порядке, она и в обычное время довольно громко говорит.       — Что может быть такого важного, чтобы отрывать меня прямо сейчас? — злится отец. — Я только пришёл с работы, зачем именно в этот момент мешать мне насладиться спокойным времяпрепровождением? Уже отдохнуть нельзя, — ворчит он, выключая звук на телевизоре.       — Извини, — робко промямлила девочка.       — Так что ты хотела сказать? — устало вздохнул отец.       — Я хотела сказать, что Дориан отправил нам адрес. Мы можем уже завтра отправить ему сертификат, — Мэриан попыталась улыбнуться, но в такой напряжённой ситуации это получилось не слишком хорошо. Улыбка всё равно выглядела фальшивой, так что скоро вновь исчезла с лица.       — А, опять ты с этим сопляком, — фыркнул отец. — Мне даже интересно, думаешь ли ты хоть о чём-то, кроме него? Наверняка у тебя на уме один Дориан. Что ж, ты девочка, да ещё и в переходном возрасте. Возможно, это нормально, — задумчиво почесал подбородок он.       Мэриан хотела что-то сказать, но отец перебил её:       — Видимо, в твоём возрасте у девочек принято думать только о мальчиках.       У Мэриан то ли от смущения, то ли от удивления, то ли от гнева запылали щёки.       — Это неправда! — неумело возразила она.       — Как же неправда, если мы с тобой в последнее время обсуждаем только сертификат и этого твоего Дориана?       — Папа, послушай, — нахмурилась Мэриан. — Я просто хочу сделать доброе дело. Я просто хочу вернуть важный документ его обладателю, потому что, кажется, он прилетал в Лондон только для того, чтобы получить его. Понимаешь, пап, он потратил огромные деньги на этот сертификат. И, конечно, ему очень обидно было из-за того, что потерял его. Поэтому логично, что я хочу вернуть ему сертификат, потому что это справедливо — обладать тем, чем ты должен обладать.       — Ты не можешь думать только о сертификате. Если ты думаешь о сертификате, значит, до этого думала о Дориане или сразу после мысли о сертификате к тебе придёт мысль о Дориане, — рассудительно заявил мужчина. — Поскольку сертификат и Дориан взаимосвязаны, ты не можешь думать о чём-то одном.       — Почему ты постоянно ищешь какой-то подвох, почему ты всё время ищешь его в каждом моём поступке, во всём, что бы я ни сделала, ни сказала? — не выдержала Мэриан и топнула ногой. — Я лишь хочу помочь человеку, зачем ты приплетаешь сюда какие-то другие и глупые вещи, зачем ты придумываешь мне мои мысли? Почему ты мне не веришь, если я говорю, что не думаю о самом Дориане, а думаю о сертификате?       Отец помрачнел.       — Марш в свою комнату, сегодня ты без ужина, — сухо ответил он и отвернулся от дочери.       — Это нечестно! — завопила Мэриан так, что её совершенно точно услышал весь дом. — За что?! Просто за что? Что я такого сказала?       — Ты в непозволительном тоне обращалась ко мне. Ты не должна так разговаривать со старшими, — спокойно, прикрывая глаза, ответил отец, словно наказать дочь совершенно на ровном месте для него ничего не значило.       — Несправедливо! — не унималась Мэриан. — Разве я что-то сказала не так? Почему ты наказываешь меня за то, что я сказала правду?       — Ты перечила мне. Разговор окончен, Мэриан О’Коннор. А теперь иди в свою комнату и не выходи из неё до завтрашнего утра.       Мэриан давит в себе слёзы и выходит из зала.       Она медленно плетётся по лестнице вверх, на пролёте останавливается и смотрит в маленькое окошко. Оттуда видно улицу. Сумерки уже сгустились над Лондоном, но ещё не настолько поздно, чтобы ложиться спать, поэтому чужие окна светились тёплыми огоньками, от которых почему-то становилось уютно на душе. Эти далёкие огоньки — оранжевые звёздочки грели сердце и тянули в сон.       Мэриан было обидно, что на неё накричали просто так, но думать о плохом и анализировать их разговор совершенно не хотелось. Хотелось просто смотреть на огоньки, фонарные столбы, считать тёмные силуэты прохожих и думать только об этой ерунде, но только не о том, что сегодня ей не разрешат не то что ужинать вместе со всеми за столом, а даже в одиночестве.       «Итак, сегодня я целый день без еды, — весьма невесело подумала Мэриан. — Позавтракать я не успела, в обед я была в школе, а без ужина я в качестве наказания. Правильно бабушка говорила. Конечно, мы себе так желудочки испортим, особенно я, если буду целыми днями ничего не есть».       Она осторожно нащупала свои рёбра через кофту.       «Да, если я так буду голодать, я скоро стану Амандой номер два. А мне этого не хотелось бы».       Мэриан последний раз грустно взглянула на светящиеся окошки домов и поднялась на второй этаж. Волоча ноги, она поплелась в свою комнату и закрылась на защёлку.       «За что мне вообще всё это? Что я такого сказала? Это так странно — наказывать своего ребёнка только за то, что он сказал правду. И странно не верить своему ребёнку, если предпосылок не верить ему не было. А всё из-за этого дурацкого Дориана. Если бы не он со своим тупым сертификатом, всё у меня было бы хорошо, и меня бы не оставили без ужина, — всхлипнула она. — Жалко меня. Больше в жизни ему ничего не напишу. Ни словечка. Не дождётся! Ещё писать этому предателю… Обойдётся! А ведь он сейчас даже не знает, что меня наказали из-за него. Сидит там в своём глупом Вашингтоне, в машинки играет да кораблики по реке Гудзон пускает. А, Гудзон же в Нью-Йорке… Да неважно! Что ему стоит из Вашингтона туда приехать. Раз плюнуть. Всё равно он придурок. Сертификат потерял он, а страдаю я», — с этими безрадостными мыслями она улеглась спать, даже не почитав книжку перед сном и не переодевшись в пижаму — настолько ей было грустно и обидно.       Ведь одно дело, когда тебя наказали, и ты понимаешь за что, а совсем другое — когда наказали, а ты даже не представляешь, что же такого сделал.