Посмотри на календарь.

— Дилан. Я собираюсь сделать самую ужасную глупость в своей жизни. Дилан поднимает взгляд, и вопросительно выгибает бровь. — Если хочешь сделать с собой что-то из-за чувства вины – я с тобой сам глупость сделаю. Что случилось? Шло 3 октября. Третий день с выхода Ло из комы, шестой с смерти Брэндона и второй после его похорон. Лололошка все три дня, что бодрствовал, не мог найти себе места. Опять вернулось время, когда парня было не найти в общежитии. Он то бегал в окрестных лесах, то в городе закупал какие-то вещи для заданий до самой темноты, то просто гулял по территории общаги, с головой погружаясь в свои мысли. Он разговаривал с сёстрами Брэндона, Дилан слышал. Он отлично слышал настоящую скорбь, что сквозила через тихие голоса — что соседа, что молодых девушек. И ещё лучше он слышал тихое "Это я во всём виноват" спустя два часа в подушку, когда Ло грохнулся на кровать без сил, после помощи с погрузкой всего спортивного инвентаря. Всё вокруг скорбело по обаятельному блондину в солнцезащитных очках, и Ло был олицетворением этой скорби. Он сам на себя был не похож. Да, конечно, они все в блоке тяжко переносили потерю — Чед вдарился в учёбу, Карл помогал ему и выправлял ситуацию со своей стороны, окружив цветы и Лису заботой, а Дилан закрылся в проекты и новые заказы, хотя обещал отдохнуть. Ну, что ж. Отдохнул. Три дня. Три дня в напряжении, страхе и тревоге, которые никому никогда не пожелаешь. Учитывая то, что он сказал Ло ещё самым утром. Однако сейчас Ло неожиданно пришёл в какое-то непонятное нервное возбуждение, и ходил по комнате из стороны в сторону, не зная, за что схватиться: то ли за свои руки, то ли за голову, то ли за карманы. — Это не будет опасно, — махнул рукой парень. — Хотя.. если так подумать, расчитать... Наверное.. да, наверное должно выйти... Странный блеск загорелся в глазах горе-эколога, и Дилану ой как не понравился этот блеск. Ещё больше ему не понравилось с каким выражением лица Ло это бормотал, постепенно приходя к какому-то своему выводу. — Ло! Я повторюсь: что случилось? Ты извини за назойливость, но терять второго соседа за неделю я не намерен. Лололошка вдруг остановился как вкопанный, странно посмотрел на Дилана(и именно что странно! Не раздражённо, не грустно, не завистливо или не какая бы то ни было эмоция, которую можно разглядеть в глазах, а... Странно), и вздохнул. — Не важно. Просто не важно. Это не коснётся тебя напрямую, по крайней мере, я надеюсь. Просто... Когда завтра проснёшься — посмотри на календарь, хорошо? — ... Допустим, я посмотрю. И что? — Ты поймёшь. Ладно, я пошёл.. — А ты точно выздоровел? Медсестра говорила что с такими травмами до старости дураками остаются, и с тобой, кажется, так и есть. Десять часов вечера, ты куда пойдёшь? Лололошка уже раздражённо(ну спасибо за определённость, блин) зыркнул, накинул свою куртку и вышел из комнаты. Кажется, Дилан расслышал "Я надеюсь что его не коснётся", и, если честно — ему это вовсе не понравилось. В глубине сознания в нём ещё теплилась надежда на то, что его сосед просто сумасшедший, а не происходящее вокруг действительно. С другой стороны он тогда потерял бы очень многое... И ведь появляется ещё больше вопросов. Куда делся Престон? Что случилось с Тайлером и почему он теперь Оливер? Что творит Солус, и почему он решил внезапно помогать Лололошке, хотя до этого по идее только и делал, что вставлял ему палки в колёса? От тяжести всех этих мыслей будто бы сама голова начала тяжелеть. Дилан устало вздохнул, бухнувшись на подушку, и отложив ноутбук на тумбочку. Наверное, не будет же ничего плохого, если он пораньше ляжет спать? По крайней мере не должно. Ну... Он надеется. Очень. Хотя странно, что его не сильно заботило странное поведение Лололошки. Случится ли что-то плохое или хорошее? Дилан не знает. Ему, собственно говоря, немного так плевать... Пока что. Не может же Лололошка сотворить чего-то, что даже его заставит сильнее беспокоиться, не так ли? А Лололошка тем временем стоял посреди лесной поляны, глубоко вздыхая, и постепенно вспоминая, что же он должен сделать. А самое главное — как. *** — Эй, Дилан! Дилан, вставай! Ты так проспишь скоро, Карл ругаться будет! Да уж, много спать так же плохо, как и мало. Голова неимоверно сильно гудела, будто Дилан перед сном хорошенько так напился, а всё в глазах первые секунды двоилось. — Да замолчи ты... — рыкнул программист, с трудом садясь в кровати, и держась за голову. — Я же говорил, у меня сегодня пар нет... — Что? Дилан, у тебя вообще-то сегодня промежуточные экзамены. Сам же вчера бурчал из-за того что все одногруппники трясутся, а тебе на них плевать. — ...Чего? Парень наконец открыл глаза, и непонимающе посмотрел на соседа по комнате. Он выглядел... Нормально. Это был не свежий труп, пропитанный горькими сожалениями и виной. Это был обычный Лололошка, с целой банданой и едва-едва заметными кругами под глазами. Эти глаза, к слову, на секунду дрогнули. Затем Ло улыбнулся, покачал головой, и снова (будто вчера, хотя Дилан уже ОЧЕНЬ сильно сомневался, что этот разговор был вчера) сказал: — Посмотри на календарь. Дилан хватается за телефон. 28 сентября. Ло улыбается, наклоняет голову, и грустно вздыхает. — Сегодня всё будет хорошо. Я тебе обещаю. Просто... Веди себя как обычно, хорошо? Нам не нужны временные парадоксы, не так ли? Дилан лихорадочно думает, что он уже сам по себе теперь — парадокс, и без того гудящая голова теперь идёт кругом. Всё слишком запутанно, а программист слишком сонный, чтобы полностью проанализировать ситуацию вокруг. Ему остаётся только вставать, и как сквозь воду выполнять рутину — проверять соц.сети, умываться, жевать что-то на завтрак. События вокруг тянутся, как резина, пока не случается момент, который по логике должен был изменить всё. — Ребят, я сегодня с Брэндоном поеду. Идите без меня. В голубых глазах таится что-то, и Дилану отчаянно хочется стукнуть Ло по его дурной голове и выдрать с корнями это "что-то". Внутри поднимается возмущение, которое выходит словами, которые Дилан совсем не хотел говорить. — О, а значит мы – плебеи какие-то, раз для тебя транспорт уже слишком тесный? Он не хотел этого говорить, но знал, что должен. Чёртово дежавю, которое не списать на пересып. Чед, кажется, тоже что-то ощущает(судя по секунде смешанных эмоций на веснусчатом лице), но быстро трясёт головой и возвращается в старое русло событий. Ло тихо вздыхает, приободряюще улыбается Дилану, и наблюдает за абсолютно идентичной "вчерашней" картине, что продолжает разворачиваться. Чед поддакивает, Карл защищает Ло, тот отмалчивается и скрывается в комнате. У Дилана сердце не на месте. Он буквально ощущает, как становится тяжело дышать, а ладони потеют. Он ненавидел волноваться, ненавидел выходить из образа холодного и рационального человека, но что-то внутри теперь дрожало и трепетало от предстоящих событий, которые Дилан совершенно не хотел угадывать. — Эй, Ди, ты чего так нервничаешь? — обеспокоенно спросил Чед, стоило парням сесть в автобус. — Не называй меня так, — нахмурился программист, однако быстро "сдался", вздохнув. — У меня какое-то предчувствие нехорошее. Да и просто спал плохо... — Да ладно тебе, — рыжий паренёк легко улыбнулся. — Уверен, всё будет хорошо. Из Брэндона же водитель первоклассный! — Да ведь и не в Брэндоне дело может быть, — качнул головой Дилан, надевая наушники и упираясь взглядом в окно, нервно теребя рукав куртки. « Что бы ты не придумал, Ло, пожалуйста, не умирай. » Это было похоже на молитву. Беззвучную, ужасно личную и тревожную, но молитву. Дилан никогда не верил в высшие силы, не верил в магию и другие вещи(хотя всё то что происходило никак иначе чем магией нельзя было назвать), но он отчаянно надеялся, что что-то из его слов спасёт двух придурков в машине, которые там не должны были быть. *** — Дилан, Ло и Брэндон попали в аварию. Не спасло. Дилан почувствовал, как земля из под ног уходит. Не так резко, как в прошлый раз, но в любом случае очень неприятно. У Карла глаза на мокром месте, а телефон сжимается до побеления костяшек. — Брэндон звонит – сам едва не плачет... — Дай трубку. Карл, спасибо за его мягкотелость, без пререканий передаёт телефон и убегает в ванну, а Дилан тем временем начинает диалог, от которого глаза на лоб лезут. — Брэндон, это Дилан. Как вы там? — Я не т-так плохо, а вот Ло.. Боже, бро, ты не представляешь как мне совестно сейчас, это ужас! Дилан почувствовал себя очень не в своей тарелке, когда слушал Брэндона. Обычно спокойный и уверенный в себе парень едва сдерживался, чтобы не начать в голос реветь, и с каждым словом эта грань между адекватной речью и воем становилась всё тоньше. — Что такое? Как авария вообще случилась? — Да Л-Ло... Его утром муха какая-то укусила, вот правда. Мы к машине подходим – и тут он мне предлагает, чтобы он повёз... Я сначала не сог-гласился, а потом, потом думал, думал что всё ок будет... Он же, он же и с тех-хникой крупн-нее управлялся, и, и.. и в-вёл так хор-рошо и уверенн-но... А п-потом... Потом г-грузак ог-гроо-омн-ный, прям н-на нас, и, и... Парень на другом конце трубки не знал, что сказать. Он видел, что случилось с Брэндоном в... Прошлый раз? На прошлой ветке? Чёрт его знает. Короче, что случилось во время первой аварии, а потому прекрасно мог представить весь ужас друга. Его хватило только на тихое "о боже". И хорошо что парень при этом сидел, иначе бы точно на пол грохнулся. — Так, — решив хоть немного отвлечь силача от проливания слёз начал Дилан. — ты сам как сейчас? Живой, в порядке? — Н-на ногу х-хромаю, — сквозь слёзы и всё ещё заикаясь от недостатка воздуха начал Брэндон. — И... И с рукой что-то. Но в ост-тальном – вроде порядок.. — Это хорошо, — кивает Дилан. — Медики рядом? Вызвали скорую уже? — Д-да! — уже активнее говорит парень, и Дилан чувствует, как буквально от сердца отлегает. — Они меня и вытащили из машины.. Ласточка... Ласточка сов-всем плоха.. не знаю д-даже, как мы выж-жили-то... — Мы? Ло тоже выжил? — Да! — сам парень по ту сторону будто воодушевился, но тут же "затух". — Х-хотя выглядел он... Боже, ужасно.. в-врачи н-не уверены что он.. в-вообще выж-живее-ет... Дилан не находит, что ответить. Лишь бормочет что-то о спокойствии, сохранении дыхания и прочей лабуде, которую обычно говорят людям после событий, которые переворачивают всю чертову жизнь с ног на голову, и оставляют тебя сидеть в луже с мокрым не только задом, но и головой. Лололошка просто обязан выжить, и если он этого не сделает — Дилан уверен на все 100%, что лично вытащит его с того света, чтобы дать по морде и обозвать самыми грубыми и дуратскими словами. Потому что Лололошка не может умереть, просто всё так оставив. "Лололошка не может умереть" — отныне его личная мантра, аффирмация, молитва – называйте как хотите. Он отвечает так Карлу, Чеду, Брэндону(по телефону), и всем друзьям Ло, которые писали ему с вопросом "куда делся наш Лололошка и что с ним случилось". И Дилан сам в это верит, потому что этот волшебный, простигосподи, дурак не может так просто всё оставить. И ведь он не умирает. Стабильно держится на минимальном пульсе и самых мизерных показателях жизнедеятельности, но держится же! Да, впал в кому, и на нём пришлось провести пару операций, исход которых в 65% означал бы смерть, но ведь Ло в итоге выкарабкался! Только проспал он не три дня. А полторы недели. И как проснулся — первым делом, со своих же слов, чуть не вывернулся наизнанку от голода, прохлады и мерзейших ощущений. Дилан даже сквозь переписку хочет этого дурака за шиворот схватить и конкретно так растрясти, но когда ему позволяют это сделать, — пускают в палату одного, потому что "больному нужен покой а трое ополоумевших от счастья обалдуя ему не способствуют" — то Дилан буквально замирает на месте, не в силах идти навстречу к соседу. Ло лежит. Он не похож на себя. Он действительно похож на труп. Не скорбный, сотканный из печали и вины, а действительно мертвяк. Мертвяк, с бледной, почти прозрачной и усеянной синяками кожей, с новым шрамом на щеке, который нагло улыбается, садится на кровати и хлопает по её краю. — Только не задень ногу, пожалуйста. В одной из них теперь железная спица вместо кости, так что заживать будет медленнее. — Что ты устроил? — первым делом спрашивает Дилан, едва держась, чтобы не начать то ли плакать, то ли трясти Ло за плечи и устроить допрос с пристрастием. — Я же говорил тебе посмотреть на календарь, не так ли? — И я посмотрел. И увидел дату. И увидел события, которые повторолись точь-в-точь... — Не считая того момента, что все остались живы. — Но ты ведь практически погиб! — Но не погиб же. У Ло в глазах опять эта непонятная темнота, и Дилан с трудом себя держится, чтобы не притянуть Ло к себе, чтобы разглядеть её ещё ближе, и окунуться с головой. — Не смей так больше делать. — почти рычит, сжимая тонкое плечо под больничной рубашкой. — Карл первое время практически не спал, мне тоже плохо было, а Брэндону до сих пор ужасно стыдно. — Я не могу обещать, — с пугающей серьёзностью ответил Ло. — Всякое может случиться, а я не хочу рисковать вами. Но это отняло у меня много сил, и только поэтому я так долго пролежал в больнице. И пролежу... Хотя я удивлён, как меня сразу же не забрали. — Забрали? Куда? Ло отвернулся, поджав губы. Дилан почувствовал, как тревожно забилось сердце. — Куда забрали, Ло? — То, что я сделал – это очень опасное и опрометчивое решение. Там, откуда я по-настоящему, меня бы практически сразу забрали в место, откуда нет выхода. И я там уже когда-то был. Я не помню, как это было, но я помню ощущение пустоты и страха. И полторы недели между жизнью и смертью здесь – самая меньшая плата, которую я мог заплатить. — Но почему ты хотя бы по другой улице не поехал?.. — Да потому что тогда бы таймлайн был бы нарушен! — вспылил Лололошка, но тут же успокоился: от ярких эмоций слишком сильно начинала кружиться голова. — Знаю, тебе сложно это понять, но... Вот, буквальное доказательство магии. Если бы я поехал по другой улице, то аварии не случилось. А она должна была быть. Я и Брэндон должны были пострадать, и это не исправить. Но можно исправить то, кто сильнее пострадает. Немного помолчав, Ло повернулся к другу обратно и печально улыбнулся. — Если не понимаешь, почему я решил подставить себя – спроси Шэрон. Она знает немного больше о нашей... Природе, скажем так. — ...ну и псих же ты, Ло. Дилан крепко обнимает друга, и когда чувствует, как чужие ладони ложатся на его плечи, не может удержать в себе тихий всхлип. — Никогда, — шепчет он. — Никогда больше, блять, не смей такое проворачивать. Иначе как только ты окажешься в порядке – я тебя лично задушу и закопаю. Ты меня понял? – Понял, понял... Дилан чувствует, как ему на виске оставляют поцелуй, и что-то внутри медленно умирает от этого простого чмока, сделанного, по сути, просто чтобы его успокоить. — Всё будет хорошо, Дилан, — его медленно покачивают в объятиях, и программист хочет раствориться в них навсегда. — Я тут, я рядом, я живой.. и Брэндон живой. И все живые, все оклемаются... Всё будет хорошо, я тебе обещаю.. клянусь. И я буду рядом... И я никому не расскажу, что тут было, хехе. Дилан хочет дать Ло затрещину за такое, но ограничивается тихим фырком. Ему хочется никогда не уходить из этой палаты и никогда не вылезать и тёплых объятий, но медсестра уже гонит на выход, а Ло устало зевает. — Ещё спишемся, в случае чего! Тебе дать пейджер Шэрон? Она всё ещё может объяснить некоторые моменты лучше, чем я. — Нет, нет, не стоит. Да и он у меня есть... Береги себя, хорошо? — Конечно. И ты на дорогах ворон не лови. — Какой же ты дурак... — И я тебя люблю, хихи. Ло устало вздыхает, стоит двери за Диланом закрыться, и падает на подушки. А тем временем в месте, куда не мог попасть даже сам Ло, за ним наблюдали. Две фигуры, обе чёрные, как ночь. Одна — в плаще и капюшоне, из который на мир взирали два абсолютно пустых, белых глаза. Вторая — величественная, статная, в доспехах, покрытых переливающимся рыжим золотом, и такой же маске. Взгляд Смотрящего выражает интерес. — Не спеши, мой друг. Ничего плохого не случилось. Да, мальчику определённо стоит обходиться осторожнее со своими силами, ты прав. Однако его помыслы чисты, и пусть он и не мой преемник – я им горжусь. Взгляд Смотрящего выражает скепсис. — Ах, не о моём балбесе речь сейчас идёт... Лололошка хмыкнул, поудобнее устраиваясь на кровати и закрывая глаза. И всё-таки боги и их наследники — до ужаса интересные существа...