Contact and peace

       В вечернем полумраке гостиной при зашторенных окнах телевизор кажется единственным в мире солнцем — его разноцветные лучи пронизывают всё пространство комнаты и трещат дискотечными пятнами светомузыки.               Округлые глаза не отлипали от ярких «телепузиков» на изредка мигающем мониторе. Нион предпочитал проводить вечерние минуты в привычной для себя обстановке — в мирном одиночестве с травкой и маленькой пепельницей, устроившейся на ручке дивана.               Часы отбивают десять вечера, а полный непредсказуемостей дом был подозрительно тих, по крайней мере, это подметил Себастьян — боязливо спускающийся по лестнице при выключенном свете. Он планировал где-нибудь спрятаться до того, как малолетний хозяин явиться после очередной прогулки среди ржавых могил.               Однако парень в последний момент все же побоялся приблизиться к зубастой двери хоть на один шаг — ведь где-то там, в проходе, его точно незаметно караулил озлобленный Ниен.               «Ни туда, ни сюда…» — мысленно понял Шут и неловко приблизился к домашнему дивану, присел перед ним, обнял колени, стараясь не шевелиться. Нион даже не моргнул.               Чужое присутствие не давало ни капли покоя, несмотря на то, что именно этот коточел был безобиден.               Кислотные картинки на экране слепили и без того уставшие глаза, ложась на лица зрителей. При виде наигранно дружных людей в костюмах вымышленных зверей Помидоровичу стало не по себе, хотя детское шоу не должно вызывать подобные эмоции.               Насколько дотошно сейчас было это ощущение одиночества — рыжий не мог оценить точно. Он старался внушить себе, что в данный момент ничего пугающего произойти не может, если будет продолжать сидеть без движения, излишне не привлекая внимания.               Себастьян опустил голову и шмыгнул носом — то ли от горького запаха, то ли от отчаяния. Нион вдруг щедро протянул почти докуренный табак.               — Нет, нет… — вежливо отказал Шут, чувствуя себя странно неудобно перед сожителем.               Оба, казалось бы, плохо понимали друг-друга, ведь нечасто им удавалось оставаться наедине, да еще и стараться как-то контактировать.               Забытая пачка со звучным названием «Best chips in the world» сиротливо валялась на мягком ковре. Желудок парня невовремя начал подавать признаки голода — вспоминает, как этим утром ему учудилось завтракать сырым слизнем с милейшей мордашкой. Если бы не столь длительное пребывание в крепких стенах дома Айвори и такое скорое привыкание к новому рациону питания, то Себастьян, вероятно, словил бы рвотный рефлекс.               Бери, пока дают — один из главных принципов людской жизни.               Помидорович невольно протянул руку к заветным полуфабрикатам, но вовремя вспомнил о соседе, который был совсем напротив.               — Я могу?..               Нион лениво отвлёкся от происходящего в телевизоре, сутуло наклонился и совсем по-кошачьи придвинул кулачком полупустой пакет ближе, как бы позволяя человеку утолить голод.               Эпизод криповых «телепузиков» подходил к концу, проигрывая долгожданные титры. Шут с облегчением перевёл взгляд на мигающий телевизор и принялся лакомиться картофельными чипсами с неизданным вкусом.               Коточел опустился на пол и решил составить компанию, усаживаясь чуть поодаль от Себастьяна. Что-то подсознательно гласило о том, что именно в таком простом положении друг для друга, сожители могут чувствовать себя в безопасности.               Воздух по-прежнему был затхлым после пары-тройки выкуренных сигар. И ничто, казалось бы, не могло прервать этот редкий момент домашней идиллии за просмотром телевизора.               Впервые за долгое время Себастьян почувствовал себя относительно спокойно, спустя короткий контакт с самым непримечательным и «ветренным» обитателем столь неблагоприятного места.               В конце концов, даже в доме Айвори порой может быть уютно.