— Он в коме.

— Он в коме.       Дилан находился в состоянии шока. Голова начала кружится, в груди было тяжело, а сердце билось неестественно быстро. Горло было сдавлено, сил едва хватало, чтобы дышать. Он не могу обработать слова, которые слышал. Онемение, страх... Миллион мыслей проносились в его голове одновременно. Образ Лололошки начал мелькать перед его мысленным взором, и это зрелище наполняло его тревогой и беспокойством. — Дилан, он жив. Он выйдет из комы и всё будет хорошо.       Карл не станет врать. И Дилан доверял ему. Он отказывался верить в то, что тот назойливый, разговорчивый, такой надоедливый, но от этого не менее дорогой и важный сосед не выйдет из этого состояния. Почему же нечто подобное случилось с кем-то столь близким. Он молился, надеялся и желал, чувство веры давало ему сил в этот самый момент.

***

      Уже поздняя ночь, а Дилан всё никак не мог уснуть. Он снова и снова прокручивал в голове слова, которые он сказал Лололошке утром. Почему он так разозлился? Если бы он.. – то возможно...       И сейчас Ло находится в коме, а Дилан чувствует себя таким отвратительным. Лавина сожалений так и давит, заставляя утопать в снегу вины. Сколько бы он не прокручивал у себя в голове сценарии того, какими бы способами он мог бы предотвратить кому, это ничего не изменит. В том то и дело, что это уже произошло, и все, что он мог сделать сейчас, это надеяться что с его Лололошкой всё будет в порядке.       И под утро, с самыми кошмарными мыслями, он смог уснуть. Однако утро без его надоедливого соседа проходило отвратительно, всё валилось из рук, аппетита для еды не было ни капли, и даже Абилка выглядела уставшей и не игривой.       В университет идти желание и подавно не было. И прямо сейчас, сидя перед чёртовым ноутбуком Дилан ловит себя на осознании того, что каждый момент его «бодрствования» был наполнен мыслями о..его любимом человеке. И ведь тот прямо сейчас лежал на больничной койке, а не бегал где-то на улице, занимаясь очередной глупой затеей. Дилан снова почувствовал что не может дышать. В голове всё вмиг затуманилось, когда он встал со стула. Он направился к кровати Лололошки и опустошённо упал на неё.       Его запах... Мысли только о нём. Почему же так больно в груди. Он крепко вжался руками в кофту Ло, которая была небрежно кинута на кровать, отказываясь отпускать её. И даже когда его собственные руки начали сводить судорогой, он не отпускал. Желая всеми фибрами своего существа, чтобы вместо кофты рядом с ним лежал его Ло, который открыл бы глаза и поговорил с ним ещё раз. И Дилан бы слушал внимательно. Пропуская через себя каждое слово, вслушиваясь в каждый звук такого родного голоса. Старался бы отвечать... И вот в комнату кто-то ворвался. — Лололошка! Он в сознании! Он конечно слаб, но я думаю нас пропустят, чтобы встретиться с ним...

***

      Несмотря на внешнюю холодность и сдержанность, Дилан почувствовал прилив эмоций, стоя в больничной палате и наблюдая за происходящим. С его Лололошкой было всё в порядке, хоть тот и выглядел обессиленным, он был жив. Волна облегчения захлестнула Дилана, тревога и страх, которые он испытывал, растаяли. И хоть он и не показывал этого, он был вне себя от радости и облегчения, увидев Ло снова, живого и здорового. — Лололошка, твою мать, — Дилан бросился вперёд, крепко обняв Ло. Поначалу Лололошка был ошеломлён, не привык к такой заботе и привязанности со стороны его Дилана. Но вскоре трепетно улыбнулся и потянулся к нему в ответ. И с одинаковым пылом их руки сжались вокруг друг друга, никто из них не хотел отпускать, наслаждаясь теплом и любовью своих объятий.       И Дилан подвёл черту, это правда, его любимый человек проснулся, вернулся к нему. И теперь всё будет в порядке.