Новая форма В.П.

Китежград. 1982 год. Предновогодняя суета, в НУИНУ скоро должна приехать проверяющая комиссия, и удостовериться правильно и хорошо ли работает институт необыкновенных услуг, так ещё и скоро сдавать новую форму ВП, ну то есть волшебной палочки. – Фома, ну где чертёж? Ну не могла Алёна, и не оставить? Или оставила и ты посеял? Нам же Кира Анатольевна голову оторвёт! – Заявил раздосадованный Виктор Петрович Ковров, продолжая искать чертёж для ВП. – Алёна не составляла чертеж, а так, в воздухе огненный знак пальчиком начертила, – Фома показал в воздухе, как это было, – и ушла, все. – А ты чего его нигде не записал? Как мы теперь палочку вырезать? Наугад, с бухты барахты? – Да почему сразу с бухты барахты? Что-нибудь придумаем, Вить, ты главное не волнуйся. – И только подошёл к бревну, желая начать действовать, как его остановил Ковров. – Ты подожди, не торопись, шебутной. Я пойду Алёну найду, а ты здесь пока посиди – Виктор накинул на плечи куртку и вышел из цеха, ища по всему институту Са́нину. – Ну ладно, как скажешь, ты же всегда все лучше знаешь, – обиженно проговорил Брыль, и сел ждать Коврова. Поиски Са́ниной были долгие, но вскоре увенчались успехом. В это время Сатанеев уже пришел вместе с Камнеедовым в мастерскую, время потянуть не удалось, поэтому пришлось импровизировать. Когда в главный зал прошел Ковров с Алёной, он обратился к Брылю – Я же сказал тебе не торопиться..я вон Алёну привел, у нее и чертеж есть. – Алёна стояла в сторонке, и думала что же сейчас будет. – А ты бы сам попробовал время потянуть, и Сатанеева с Камнеедовым отвлечь. Это было сложно, пришлось импровизировать...что я собственно и сделал, – протараторил Фома Остапович от стресса. – Ладно..лишь бы работало как надо, а над формой и потом поработать можно.. – Кира Анатольевна была мягко говоря в шоке от нестандартной формы ВП, ей виделось что-то изящное..но форма была принята. Оба выдохнули, а когда испытание прошло как надо, все принялись поздравлять с успехом Киру Анатольевна. Ну а после пошли в мастерскую на важный разговор . – Вот видишь, Витенька, я справился! – Воскликнул радостный Брыль, – А ты как всегда не доверяешь мне. Однако если бы не я, все было бы весьма печально. – да, молодец-молодец, ничего тебе не говорю, – Виктор сел на край столешницы, смотря изучающим взглядом на Фому, думая о том, как это ему всегда все с рук сходит. Фома заметил, что друг смотрит на него как-то изучающе, и спросил: – А что это, ты на меня так смотришь, а? Я что-то снова умудрился вытворить? – Обеспокоенно спросил Фома Остапович. – Да я так, прикидываю соображаю, как это тебе постоянно все с рук сходит? Если бы я например эту палочку вырезал, мне бы по шее дали, слава Богу что я в мастерской у тебя не работаю, а всего лишь магистром являюсь.. – «Всего лишь магистром являюсь» – передразнил его Брыль. – Ты просто не имеешь той харизмы, Витя, что есть у меня, потому мне с рук, как ты выразился, и сходит все. Витя вздохнул, – харизма..да тебе с твоей «харизмой» ничего не делать теперь что ли? Я вот работаю и без харизмы, а ты и сиди тут один со своей харизмой.. – Витя встал с края стола, собираясь выйти из кабинета, пускай подумает как вести себя, тоже мне харизматичный нашелся – Вить, постой, я же пошутил, что с тобой вообще сегодня? – и подошёл к другу. – Устал просто, да и ты меня уже ни во что не ставишь, работай один. Ладно бы так один раз, ну не постоянно же, у нас же вот сегодня сдача палочки была, ты и к этому ответственно не отнёсся.. – Ковров закурил, прикрывая глаза и слушая речь Брыля. – Вить, ну ей-богу, прости дурака, виноват, понимаю...Обещаю исправится, честно. Один я не хочу работать, мы же с тобой команда, ты сам это прекрасно знаешь, – виновато проговорил Фома Остапович. Витя выдохнул сигаретный дым, так и хотелось придушить или стулом убить этого мерзавца, но нельзя..и устав не позволяет, и обаятельный. Стоп что? Витя считает своего напарника «обаятельным»? Ну все..совсем с катушек слетела, переработал. – Да ладно, прощаю.. – Спасибо, Витя, я знал, что простишь, мы ведь друзья! - и обнял Коврова крепко. Витя наклонился к тому, и обнял, на душе вдруг стало так тепло и хорошо. Неужели Фома Остапович у него такие чувства вызывает? Да нет..это же чепуха..или всё-таки так и есть? Когда Виктор Петрович обнял его, Фома почувствовал что ему стало как то теплее что-ли? Хотя такого быть не может, они друзья уже давно, и ничего такого быть между ними не может, а вдруг... Брыль разняв объятия, тут же как то с неловкостью проговорил: – Ну ладно, Вить, впереди ещё много дел, плюс Алёне надо помочь, так что, надо идти. Виктор отстранился от него, смотря на Брыля и думая о своем, и всё-таки откуда эти чувства? Не было же их никогда. – Фома..погоди, не все мы обговорили с тобой. Фома Остапович остановился, повернулся к Коврову и с улыбкой спросил: – А что ещё нужно обсудить, Вить? - и тут же кажется до него дошло, что будет предметом обсуждения, но не стал торопиться и дал выговориться Виктору Петровичу. Виктор вздохнул, и начал свой монолог, – Фома, как бы странно это не звучало, но когда ты меня обнял, я почувствовал себя как будто мне 17, и только эта детская влюблённость начинается..мне кажется, что ты становишься мне больше чем другом.. – Знаешь, Виктор, у меня то же самое чувство, будто ты мне тоже, становишься больше, чем другом, но... – Но что? Фома, чего замолчал? Боишься что ли кого? Скажи как есть, не молчи, пожалуйста.. Фома выдохнул и продолжил: – Но мне кажется это неправильным, у меня уже давно это чувство, я стараюсь держаться , будто все в порядке, но с каждым днём это все труднее... – Понимаю тебя, но ты не бойся..будем в тайне от всех встречаться, главное что нам хорошо, верно? – Да, Витюш, ты прав, главное что нам хорошо, – и Брылю снова отчаянно захотелось оказаться в объятиях Коврова, что он собственно и сделал. Ковров крепко обнял Брыля, прижимая к себе и пересилив себя, поцеловал напарника нежно и почти невесомо Фома был немало удивлен этим нежным и почти невесомым поцелуем , но все же не стал сопротивляться и ответил на него. Ему показалось, что подобного никогда с ним раньше не было, и Брылю не хотелось, чтобы этот момент кончился. Страсть охватывала их обоих, от чего Виктор Петрович углубил поцелуй, проходясь длинными пальцами по спине товарища. По спине Брыля прошли мурашки, и он приобнял Коврова сильнее, чтобы быть ещё ближе, словно боялся, что это все сон и Фома вдруг проснется. Но это оказалась явью. Разорвав поцелуй из-за нехватки воздуха, Витя присел на край стола, пытаясь отдышаться. – А ты чего раньше-то молчал? Фоме тоже нужно было отдышаться, после чего он ответил: – Не знаю, Вить, мне казалось, что раз ты такой правильный и ответственный, то о подобных чувствах и речи быть не может, поэтому предпочитал молчать и думал что это все наваждение и скоро пройдет. – ну ты молодец конечно, молчишь и хуже себе делаешь. Ты вот так раз промолчал, потом еще, а это же все на нервной системе и иммунитете сказывается. Брыль рассмеялся и ответил: – Приятно, Вить, что ты за мою нервную систему волнуешься, а сам-то ты чего тогда молчал? Почему не рассказал? – Чувства как-то быстро пришли и также быстро ушли, вот я и не предал этому значения, а сейчас понимаю что они никуда не уйдут. Фома был рад такому ответу, и поняв , что лишние разговоры ни к чему, снова обнял друга, хотя, уже получается, что вовсе не друга. И на душе снова то тепло.