Дело вкуса

Когда Мегуми было семь, Годжо решил, что они доросли до просвещения и повёл их с Цумики в кафе попробовать то, что он назвал «лучшей находкой всех времён человечества». Цумики тогда была воодушевлена до безумия, но Мегуми знал, что от Годжо ожидать чего-то хорошего нельзя никогда, и с самого начала готовился к худшему. — Нам два молочных коктейля. Один шоколадный, а другой… Цумики? — Клубничный! — Сразу же сказала девочка. — А другой клубничный! — Подтвердил Годжо, улыбнувшись официантке, и девушка сразу же улыбнулась в ответ, поддаваясь его чарам. Фушигуро фыркнул себе под нос. — И… Баночку колы, да, Мегуми? Парень просто кивнул. — Картошку фри, бургер и самое главное, то, ради чего мы все здесь собрались… Пицца с ананасами! Самая большая, что у вас только есть! Цумики похлопала в ладошки, Годжо улыбнулся, официантка едва сдержалась, чтобы не упасть в обморок, а Мегуми просто закатил глаза. Пицца с ананасами, серьёзно? Кто вообще это придумал? Даже звучит ужасно! Сестра увидела, как он скривился, и просто улыбнулась, положив руку ему на плечо. — Не относись к тому, что даже не пробовал, так предвзято. Может, тебе понравится. — Понравится что? Тесто с ананасами? Годжо рассмеялся. — О, Гето тоже не любил эту пиццу, а вот я её обожаю. — Брат с сестрой увидели, так лицо Сатору помрачнело на секунду, но мгновение спустя он вновь стал прежним и улыбался так же широко. Мегуми надул губы, но ничего не сказал. Цумики и Годжо болтали, сидя рядом, и Фушигуро, конечно же, не было обидно от того, что его сестра относится к Сатору так дружелюбно. Не то чтобы мужчина не нравился Мегуми совершенно, но тот всё ещё не мог к нему привыкнуть. Он не искал в нём замены отца, и был уверен, что Цумики тоже не рассматривала Годжо в таком ключе, но вместе с тем он тоже стал близкой частью их жизни. Может, Цумики видела в нём кого-то вроде старшего брата? Фушигуро определённо нужно было время, чтобы привыкнуть к нему. Мегуми видел, как Годжо время от времени рассматривает кафе, задерживая взгляд на секунды. Он точно был здесь раньше, думает Мегуми, и наверняка не раз. Знать бы, кто такой Гето. Но Фушигуро не настолько глуп, чтобы спрашивать, видя, как меняется лицо Сатору от одного лишь его упоминания. — Ваш заказ, — сказала подошедшая несколько минут спустя официантка. На этот раз Годжо подмигнул ей, и руки девушки затряслись. Сатору и Мегуми успели перехватить поднос с едой прежде, чем она его уронила. — Спасибо, — ответил ей Годжо, и она на ватных ногах отправилась назад. Он сразу же схватил свой коктейль и подал Цумики её, клубничный. Глаза девушки заблестели, и Мегуми подумал, что, возможно, несколько гадких комментариев в сторону пиццы, которую он ещё даже не попробовал, но оскорбить хотел принципиально, он оставит при себе. Что не сделаешь ради её улыбки. Годжо сразу же взял свой кусочек пиццы и откусил, спустя секунду прикрыв от удовольствия глаза. Может, всё не так уж и плохо, понадеялся Мегуми. Но спустя минуту он был полностью разочарован. Пока Цумики и Годжо уплетали пиццу за обе щеки, он поморщился от ужасного сладкого вкуса и просто потянулся за картошкой фри. — Дело вкуса, — отпустил свой довольный комментарий Годжо. Мегуми скривился. — То, что не съешь ты — съем я! — Поспешила обрадовать его Цумики. Фушигуро ей только кивнул. По итогу он съел половину бургера Годжо и почти всю картошку фри, запив всё это колой и оставшись полностью довольным, пока Сатору и Цумики ели пиццу, заявляя, что она им очень даже нравится. Мегуми было трудно в это поверить. На протяжении следующих лет они всё ещё ходили в это кафе, где Годжо и Цумики заказывали эту пиццу. Ладно, может быть, они и не врали, и им действительно нравился этот ужасный вкус этой ужасной пиццы, но Мегуми теперь даже смотреть на неё не мог. Он всё ещё кривился при воспоминаниях о том сладком вкусе на языке, но ничего не мог поделать, видя улыбку Цумики. Он думал, что никогда больше не попробует эту пиццу, но жизнь явно решила добить его. Ей было недостаточно того, что он шаман, который лишился родителей в детстве и которого под опеку взял взрослый подросток, который в той опеке нуждался сам. Ей было недостаточно тех проклятий, с которыми Мегуми сражался и собирается сражаться дальше, недостаточно спаррингов с Годжо и Маки, она решила добить его окончательно, подсунув в соулмейты самого ярого любителя пиццы с ананасами. Впервые это случилось в его день рождения, когда его соулмейт наконец дал о себе знать. Мегуми не ждал этого дня, он надеялся, что тот никогда не наступит, но вот он здесь, пьёт третью чашку воды подряд под смех Годжо и Цумики и очень хочет выйти в окно, только бы всё это наконец закончилось. — Я просто надеюсь, что он никогда больше не притронется к этой чёртовой пицце! Надеялся он зря. Несколько дней спустя Мегуми простонал от ужаса, зарывшись в подушку, потому что, кажется, его соулмейт действительно был фанатом этой пиццы. — Я не выдержу этого. Это хуже, чем проклятие первого уровня. Это хуже, чем разговаривать с Годжо. Цумики, сидя рядом и слушая его приглушённый подушкой голос, лишь весело хихикала. — Это тебе за то, что всю жизнь был такой букой. Мегуми кинул в неё подушку и пошёл за водой. Нужно мстить, — понял он и потянулся за перцем. Так он, конечно, делал хуже и себе, но что не сделаешь, лишь бы его соулмейт понял, что пиццы с ананасами он съел уже достаточно. Соулмейт не понял. Мегуми уже несколько раз проклял то своё решение, думая, а будет ли он когда-то сражаться с проклятием, которое выглядит как пицца с ананасами? Потому что, кажется, человек, которого судьба по ошибке определила ему в соулмейты, любит перец, и он подумал, что Мегуми его любит тоже, что было совершено не так. Но то, что сделано, уже не исправить, и он начал есть и перец время от времени, видимо, думая, что только радует этим Фушигуро. Мегуми впервые хотел заплакать. Цумики его всё же пожалела, в отличие от Годжо, который начал смеяться ещё громче. Теперь даже первогодки техникума втихую посмеивались над ним, сделав тему «Мегуми и его соулмейт» одной из главных шуток. Фушигуро же было совершенно не смешно. Как и его соулмейту, когда парень пошёл на крайние меры и всё же потянулся за солью, высыпав себе немного на язык и сразу же запив водой. Перец соулмейт есть перестал, но вот пиццей с ананасами всё ещё каждую неделю отмечал наступление выходных. — Если я когда-нибудь увижу его… — Сказал он, когда они с Цумики смотрели фильм вечером в комнате девушки. — То ты ничего ему не сделаешь, ведь на самом деле очень добрый. Ты позволишь ему есть пиццу с ананасами и просто продолжишь терпеть. Он посмотрел на неё и закатил глаза. Мегуми ненавидел, когда Цумики была права. Позже первогодки перешли на второй год, и теперь он сам был официально зачислен в техникум. Годжо всегда готовил только его, ведь у Цумики не было силы, нужной для сражения с проклятиями, и хоть он видел, как грустно девушке от того, что она осталась в стороне, сам он этому радовался. Он не хотел подвергать её опасности, не хотел, чтобы продолжительность её жизни всегда стояла под вопросом, а каждая миссия могла стать последней. Потом появились Кугисаки и Юджи. Оба несносные, они определённо должны были стать друзьями, и Мегуми не хотел ошиваться рядом и считаться частью их компании, но в конечном итоге всё этим и закончилось. Цумики с Кугисаки подружились быстро, так что Мегуми стал больше времени проводить с Юджи. Возможно, он оказался не так глуп, как подумал Мегуми, когда только увидел его. Итадори оказался интересным собеседником, и пусть вкус в фильмах у него был ужасным, о чём Мегуми говорил не так часто, как ему хотелось бы, в остальном всё было… Вроде как неплохо? Миссии с ними проходили быстро и слаженно, и Мегуми, может быть, даже нравилось это иногда. Кугисаки была интересной девушкой с множеством ужасных шуток в арсенале, а Юджи, несмотря на то, что был сосудом для Короля Проклятий, был… Весёлым. Фушигуро странно признавать это и странно видеть улыбку на его лице. — Он сосуд Сукуны, но живёт так, словно его жизни ничего не угрожает. — Делится он с Цумики, которая всегда готова его выслушать. — И он… Улыбается так широко и искренне, что его улыбка никогда не вызывает сомнений. Я бы никогда не догадался, что он шаман, если бы не знал этого. — Люди справляются со сложностями по-разному. Тебе бы хотелось верить в то, что он останется жив, как и мне и Кугисаки, и думаю, ему самому. Мне кажется, в глубине души он уже смирился со смертью. Ты же слышал о том, что он хочет погибнуть без сожалений и в окружении других людей. Если он будет такой букой как ты, то это у него точно не получится. — Я не бука, Цумики, хватит так меня называть, — ответил Мегуми по привычке. — Я думаю, он… Интересный человек. Цумики улыбнулась. — Это самая большая похвала, которую я от тебя когда-либо слышала. — Она пихнула его локтем под бок. — А он тебе и правда нравится, да? Кончики ушей Мегуми покраснели. Когда несколько дней спустя в его дверь постучали, Фушигуро с трудом заставил себя встать с кровати. Или сползти с неё, если быть точнее. Утром у них была сложная миссия, и Мегуми предупредил всех, что ему нужен отдых и полная тишина, поэтому он мог лишь гадать, кто же решил его покой нарушить. Когда он открыл двери, то всё стало понятно. Можно было догадаться и так. — Привет, Фушигуро. Как дела? Можешь не говорить, вижу, что не очень. Можно зайти? Ты говорил, что хочешь отдохнуть, но я подумал, что лучше посмотреть вместе фильм. Я заказал пиццу. Фильм можешь выбрать сам, так как я, признаю, всё же тебя потревожил. Я хотел ещё Кугисаки позвать, но она ушла к Цумики, так что будем смотреть фильм вдвоём. Ты же не против? Последний вопрос он задал, уже оказавшись в комнате, так что Фушигуро не думал, что у него действительно есть какой-либо выбор. — Смотреть будем «Человека-паука», — сказал он, так давая согласие на предложение Юджи. — От Марвел, да? — Спросил он, оставив пиццу на столе и открыв крышку ноутбука. — Введи пароль. Мегуми ввёл пароль и прошёл обратно к кровати, желая лишь отоспаться и проваляться там несколько дней. Но, увы, такого он себе позволить не мог, да и отказываться от компании Юджи ему отчего-то не хотелось. — С чем пицца? — Спросил он, пока Юджи искал фильм. — С ананасами, — ответили ему секунду спустя воодушевленным голосом. — Моя любимая. Мегуми простонал в подушку. — Что? — Юджи повернулся к нему. — Я ненавижу пиццу с ананасами, — обречённо ответил Мегуми. — Но Годжо и Цумики её обожают. Как и мой соулмейт, впрочем. — Мегуми не знает, к чему были последние слова, но сказанного не вернуть, поэтому он просто позволили им остаться висеть в воздухе. — О, вот как, — Юджи рассмеялся. — А мой, кажется, наоборот. Он ни разу не ел её с того момента, как мне исполнилось четырнадцать. Как-то он съел перец, и я тоже начал есть его, подумав, что он ему нравится, но в конечном итоге он съел ложку соли и я понял, что это было зря. Наверное, так он хотел устроить забастовку против пиццы с ананасами, но знаешь, я люблю её слишком сильно, так что не мог просто отказаться от неё. Но в свою защиту могу сказать, что стал есть её куда реже. Юджи вновь рассмеялся, а Мегуми на секунду перестал дышать. Он просто застыл, всё ещё лёжа лицом на подушке и не мог сказать ничего в ответ. Юджи уже включил фильм и, оставив ноутбук на столе, присел на край кровати. — Ну, я ещё с грибами и курицей взял. Если честно, я заходил к Цумики перед тем, как купить её, и спрашивал, какая пицца тебе нравится. Она сказала, что ты съешь любую, только если там не будет перца или ананасов, так что я взял на свой вкус. Ты в порядке? — Спросил он секундой позже. — Да, — Мегуми всё же поднялся, потому что смог убедить себя, что это не более, чем совпадение. Юджи нравятся девушки, а ему… Не то чтобы он когда-либо думал об этом, потому что да какая вообще разница, но сейчас он не мог не задуматься. И он правда не знал ответ на этот вопрос, поэтому он просто взял кусок пиццы — конечно же не ананасовой — и уставился на экран. Когда мгновение спустя вкус грибов перебил сладкий вкус ананасов, он удивлённо перевёл взгляд на Итадори, и столкнулся с таким же удивлённым взглядом в ответ. Они просто молчали, глядя друг на друга несколько секунд, пока на экране крутилась заставка фильма. Мегуми не выдержал первым и отвёл взгляд. Юджи повторил его движение. Впервые в жизни он не испытывал отвращение к пицце с ананасами, и просто смотрел в экран ноутбука, старательно игнорируя произошедшее. Он ощущал на себе взгляд Юджи несколько раз за фильм, но посмотреть в ответ он так и не решался. Когда фильм закончился, а обе коробки были пустыми, они просто сделали вид, что этого не было. Юджи неловко смеялся и в привычном движении потирал шею, запускал пятерню себе в волосы. Это было не в стиле Фушигуро — просто оставить что-то как есть, даже если это что-то его не устраивает. Но сейчас он был слишком удивлён и даже сбит с толку, чтобы действительно иметь возможность разобраться во всей сложившейся ситуации. Они неловко попрощались у двери, не смотря друг другу в глаза, и стоило Юджи уйти, Мегуми тут же свалился на кровать, начиная думать. Это было странно. Не то, что его соулмейтом был парень, а то, что это был Юджи. Юджи, которому нравились девушки, который был его другом и в которого Мегуми… Не был влюблён. Проводить с ним время было весело, и Мегуми действительно нравилось смотреть фильмы в его компании. Миссии с ним не казались такими уж ужасными, Фушигуро привык к еде, которую готовит Юджи, к его смеху, к тому, что он живёт через комнату, привык иногда обнимать его — в основном инициатором был Юджи, но не то чтобы Мегуми выступал против — привык слышать его голос с самого утра, видеть его каждый день, пускать к себе по ночам, если у него были кошмары и встречать такую же открытую дверь и мягкую улыбку, если вдруг кошмар настигал его самого. Он привык к запаху шампуня Юджи, к его улыбкам, к нему самому и возможно… Возможно он просто дурак, что осознавал свои чувства так долго. И возможно он просто дурак, что не заметил этого раньше, учитывая, как Юджи любит готовить. Дверь Цумики встретила его тишиной, но нужно было лишь постучать, чтобы её открыли и уставились на него мягкими глазами с всё тем же детским блеском. Фушигуро просто надеется, что глаза его сестры всегда будут такими: блестящими и искренними. Живыми. — Ты давно не заходил ко мне. Всё в порядке? — Она открыла дверь, давая ему возможность зайти. Кугисаки уже ушла, так что теперь они в комнате были одни, и Мегуми просто свалился на её кровать, откинувшись на спину и раскинув руки в стороны. — Юджи мой соулмейт. Он не собирался ходить вокруг да около, просто сказав то, что терзало его мысли несколько последних дней. Они с Юджи продолжали делать вид, что ничего не произошло, но даже равнодушный ко всему кроме сладкого и себя самого Годжо заметил, что между ними что-то не так, как раньше. Они больше не смотрели друг другу в глаза, Мегуми не получал всех этих радостных улыбок Юджи — теперь только их неловкое подобие — и они больше не проводили так много времени вместе. Он слышал тот ночной крик Юджи после очередного кошмара, но так и не смог заставить себя подойти к нему, как и сам Юджи не постучал в его комнату. Теперь всё было иначе, и Мегуми это не нравилось совершенно. — О, — удивлённо выдохнула Цумики. — Странно, что вы не поняли этого раньше. Мегуми поднял на неё удивлённый взгляд. — Что? — Ну, знаешь, это было немного очевидно и стало понятно нам с Кугисаки ещё недели две назад, когда они с Юджи ушли в кафе и ели ту самую пиццу с ананасами, которую ты так ненавидишь, а ты жаловался, что твой соулмейт опять возвращается к этой ужасной еде. И… Ну, знаешь, Итадори буквально назвал эту пиццу «еда богов», с чем радостно согласился Сатору. И ты слышал это. — Я не слушаю то, что говорит Годжо. — Но ты слушаешь то, что говорит Юджи. — Я ненавижу когда ты права, ты знаешь об этом? — Цумики рассмеялась. — И вы просто решили сделать вид, что ничего не было, ведь вы оба — просто нерешительные подростки, которые боятся своих чувств и совершить ошибку, и именно поэтому уже несколько дней делаете вид, что незнакомы, верно? Мегуми промолчал. Цумики приняла этот ответ за согласие. — Почему бы вам просто не поговорить, как вы делаете это обычно? — Потому что мне страшно. Страшно сблизиться с ним и потерять. Ты же знаешь кто мы, Цумики. Нам нельзя любить. — Вы подростки, Мегуми. И вы не можете этого избежать. — Мы шаманы. Мы никогда не умираем без сожалений. — Больше слушай директора Ягу. — Посмотри хотя бы на Годжо. Разве он счастлив? — Цумики закусила губу. Они узнали всё о Гето несколько лет назад, и возможно, здесь Мегуми был прав, но Цумики не хотела, чтобы они жертвовали своим счастьем из-за страха. — Разве то, что каждый день для вас может стать последним, не является уже достаточно хорошей причиной для признания? Ты будешь больше жалеть о молчании, нежели о сказанных словах. Мегуми замер, закрыв глаза. — Я ненавижу то, что ты права всегда. Девушка снова рассмеялась, запустив пальцы в волосы Мегуми. — Иди уже, — сказала она, и Фушигуро поднялся с кровати. Когда он был уже у дверей, девушка окликнула его: — Мегуми, — позвала она. Он обернулся и посмотрел на неё в ответ. — Я верю в тебя. Фушигуро бы никогда не подумал, что будет добровольно покупать пиццу с ананасами. Но в своё оправдание он должен сказать: пиццу с грибами он купил тоже. Никогда раньше стучать в комнату Юджи не было так страшно. Его кулак на мгновение завис перед дверью в нерешительности, но он всё же постарался отбросить её, мгновение спустя постучав. Дверь открыли как всегда быстро. Стоящий за ней Итадори выглядел устало. Увидев Мегуми он удивился, но опустив взгляд на две коробки пиццы в его руках он впустил его без вопросов. — Там у фильма ещё две части есть. Посмотрим? — Спросил Мегуми и поднял взгляд на Юджи. Тот наконец-то ему улыбнулся. Искренне, без неловкости, так, как делал это раньше. — Ага, — ответил он, забирая пиццу и оставляя её на столе. — Сейчас включу. Возможно, Мегуми стоит признать, что пицца с ананасами не так и плоха. Особенно её вкус на губах Юджи.