мармеладки

      У людей всегда есть секреты. Нет на этой планете никого, кто бы не хранил в своём шкафу парочки скелетов или мыслей, которые, как они думают, так ужасны и неприятны обществу. Каждый человек считает, что все вокруг невероятные ангелы без грязных помыслов и только он такой опороченный и бесчестный.       Дилан, как бы то парадоксально ни звучало с его-то нелюбовью ко всему роду земному, тоже был человеком и так же как и все прятал свои секреты, слишком отвратительные, по его мнению, куда подальше, даже от самого себя, не желая признавать их своей частью. Он давно смирился с тем, что не найдёт того, кто принимает его заскоки и решил просто игнорировать эту свою "неправильную" сторону. Так и дрочил он, "как все порядочные парни", на анимешных тяночек из хентая, за неимением девушки, надеясь на лучшую жизнь.       А потом к нему подселили нового соседа. И нет, он не показался Дилану странным. В первые пять секунд его пребывания в блоке, пока Дилан не поднял на него глаза. Внешний вид уже настораживал: тёмные очки, наушники, клетчатый шарф. И всё сделано в одной цветовой гамме, будто специально покупал полноценный костюм. Или он просто очень любит голубой и белый...?       Парень немногословно кивал и даже имя не сказал, пока Дилан не задал вопрос, а после рванул в комнату, быстро осмотрел (Дилан украдкой подглядывал за ним поверх экрана) и так же резво как вошёл, вылетел оттуда пулей, помчавшись по своим делам. Молчаливый, но энергичный, ага... Дилан даже подошёл к окну, чтобы посмотреть, куда же так спешил странный знакомый, представившийся Лололошкой, но он, кажется, совершенно никуда не направлялся, расхаживая по территории кампуса и залезая во всё и на всё, куда только можно и нельзя. Дилан поглядел, подумал, решил, что не его это дело и уселся за компьютер.       Что ж, его сосед по комнате оказался... Весьма необычной личностью и это заключалось не только в том, что он почти не бывал в корпусе, бил окна, лазал по деревьям и никогда, на памяти Дилана, не спал в блоке. Дилана вообще это никак не касалось и он не собирался касаться в ответ. Но вот что действительно бросалось в глаза, так это то, что Лололошке было интересно, казалось, всё. Он с нескрываемым упоением изучал людей, дома, растения, только что землю под ногами не пробовал. Он брался за всё и так же легко от этого отказывался, если это мешало другим. Потому что изучение каждой кочки вокруг и новый опыт от неё же - вот что ему было важно.       Поэтому вопросом времени стало, когда он внезапно поинтересовался у Дилана, что он делал прошлой ночью, сидя за компом. Бедный программист даже сначала не понял, о чём идёт речь, а когда осознал, с шипением схватился за голову. – Ты как это углядел хоть, ассасин? – Я вчера залезал, чтобы взять камня для топора и... – Дальше Дилан слушать не стал, пропустив мимо ушей очередное увлечение соседушки – хуярить лес, буйволов, големов и всех без разбору, кто или что под руку (под топор, вернее) попадётся.       Ну конечно, ёбаное разбитое окно вместо двери и ёбаная тихая поступь Лололошки сделали своё дело, а Дилану теперь краснеть, пытаясь объяснить шибко падкому до исследований ребёнку, что такое мастурбация. Решив, что вся эта дрочь (во всех смыслах) была обязанностью его родителей, но никак не Дилана, он просто дал ему ссылку на сайт с порно, справедливо полагая, что это больше не его забота.       Было ли это самой большой ошибкой в его жизни? Нет. Не самой. И даже не ошибкой, но Дилан пока этого не знал и знать не хотел. Всё, чего он желал на данный момент - это выпутать запястья и лодыжки из верёвки, которой его так бесцеремонно привязали к спинкам его же кровати (прекраснопрекраснопрекрасно). Очки были сняты и уложены на тумбочку из-за чего было видно, как Лололошка с нешуточным интересом внимательно рассматривал вырывающегося соседа, старательно, но бессмысленно дёргающего руками. Бедро, упёршееся между ног, натирающее тканью не снятых боксеров чувствительную плоть не вносило ясности в сознание Дилану, только проснувшемуся, ничего не соображающему, не сразу догадавшемуся поинтересоваться напрямую, что происходит. Ответ был незамедлительный и очень ему не понравившийся. – Моё тело, видимо, не реагирует на всё то, что было показано в видео, я пробовал. Поэтому решил проверить на тебе. Твоё, вроде, справлялось. Но ты не любишь, когда я тебя касаюсь, и я решил тебя привязать, чтобы не было проблем. (почему не всего? почему не всё тело???)       Дилан сглотнул, давя дурацкое чувство волнительного предвкушения у себя в груди, пытаясь вернутся назад, к здравому смыслу. Лололошка наклонился чуть ниже, к Дилану, и все попытки пошли крахом, после очередного давления на промежность. Дилан заскулил и отвернулся, буравя взглядом стенку, пока не почувствовал, как задирают его кофту, грубо мазнув ею по соскам. Парня охватила дрожь от ночной прохлады из-за которой прижавшийся к коже горячий и мокрый язык ощущался в два раза контрастнее. Лёгкое царапанье правого соска и по комнате разнёсся первый стон. Быстро... (ты же итак сдерживался?) Дилан замирает и неверяще водит взглядом по себе, тут же смущаясь и отводя его обратно. Лололошка восхищённо выдыхает – Дилан был очень податливым и сладким, хотелось вылизывать и нежить его, как котёнка. Маленького, милого и вкусного.       Спустя пару минут тщательного исследования чужого тела выяснилось, что самые чувствительные места - это грудь и бёдра, им Лололошка уделяет больше всего внимания, целует, кусает, легонько щекочет, с наслаждением слушая тихое хныканье снизу. Лололошка никуда не торопится, водит руками размеренно, осматривает и ощупывает, не обращая внимания на стоны, ставшие громче, протяжнее и молитвеннее.       На чужих трусах появилось пятно. наверняка мокрая, липкая ткань сильно натирает... Лололошка осторожно притрагивается пальцем к верхушке бугорка и Дилан взвизгивает, инстинктивно пытаясь свести ноги. Лололошка беззвучно смеётся и легко царапает плоть сквозь хлопок, выслушивая громкий скулёж, прижимается губами, слегка облизывает, поглаживая бёдра и аккуратно достаёт член Дилана из под резинки боксеров, оставляя невесомый поцелуй на головке. Погружает в рот на четверть и снова достаёт с тихим хлопком. Повторяет так несколько раз, разглядывая мечущегося по кровати, связанного парня.       Наконец-то погружает член в тёплое нутро своего рта целиком. Дилан протяжно ноет и всхлипывает, дёргая бедрами. У Лололошки нет ни рвотного рефлекса, ни предела выдержке, поэтому он сразу берёт быстрый темп, заглатывая до конца, массирует венки и щекочет уретру. Дилана, кажется, не хватит даже на пару минут, он крупно трясётся и бессвязно что-то мычит.       Через несколько секунд тело начинает дрожать сильнее, Дилан вскидывает бёдра и... Лололошка останавливается. Дилан разочарованно воет и задыхается, дёргает крепко привязанными руками и ногами. – Ты долго можешь так продержаться? – Внезапный вопрос режет воздух и заставляет Дилана пытаться соображать. – Я... нет.. нет... не долго – Дилан сглатывает и мотает головой из стороны в сторону. – То есть, если я перестану что-либо делать, ты... – Что...? – Хрипло переспрашивает Дилан и тело покрывается мурашками. – Перестанешь? Я.. – Говорить правду про то, что так можно пролежать часами было очень рискованно. (И слишком желанно). – Да, что так, что так, не важно, всё равно... – Минус в карму за ложь! – Весело отвечает Лололошка, крепче сжимая член у основания. – Даже если бы я ничего не смотрел и не читал, всё равно догадался, не держи меня за дурака. – Глазки хитро поблёскивают в свете фонарей во дворе кампуса. – А ещё... – Он заговорщески приближается к лицу тяжело дышащего Дилана. – Люди, когда хотят выбраться из верёвок, ведут себя не так.       Дилан зажмурился и отвернулся, слыша лёгкое хихиканье, чувствуя, как к красным щекам добавляются горящие кончики ушей. – Интересно... на сколько тебя хватит? – Вопрос звучит издалека: Лололошка вновь отодвинулся и задумчиво смотрел на красную, блестящую от слюны и преэякулянта головку. – Разве ты не хочешь проверить? (да, да, да, да-да-да-да-дадададада, пожалуйста, боже, мучай меня часами, проверяй меня, я хочухочухочу). – Молчание – знак согласия?

* * *       Дилан открыл заплаканные глаза. Лололошка продолжал уже час. Полтора.. два..? Время как-то потеряло смысл. Дилан не знал, не понимал, как, но Ло каждый раз чувствовал, когда Дилан был близок. Парень изо всех сил пытался быть спокойным, сохранять темп, но Лололошка всё равно нещадно останавливался и через пару минут возвращал Дилана в ад. Дилан умолял, захлёбывался, рыдал, но не просил прекратить.       А Лололошка и не думал о пощаде. Ему не надо было доносить до Дилана мысль или добиться от него признания. Ему надо было проверить, на сколько его хватит и это было куда хуже. Ещё один заход. Дилану кажется, что он сейчас умрёт, но Лололошка безжалостно возвращает его в реальность и всё начинается заново.       Ночь будет незабываемой. * * *       А на утро Лололошка терпеливо объяснял Карлу, что Дилан приболел и не пойдёт, указывая на парня, продолжавшего спать без задних ног, даже не шелохнувшегося на громкий разговор соседей.