Кошмар

Макс не находил себе места ходя туда-сюда по квартире. Солнце уже заходило за горизонт, а Лифшица все нет. Начало весны, на улице ещё холодно, а он в одной косухе, замёрзнет ещё.

***

У Лакмуса с Борей была целая свободная неделя, и они планировали провести её в компании друг друга. И вот, когда эта неделя началась, что-то сразу пошло не так. Утро сразу не задалось. Сначала Макс громыхнулся в ванной, больно ударяясь копчиком. Потом, завернувшись в махровый халат, обжегся кофе, с чего знатно поржал Боря. Затем они съездили в магазин и проторчали в нем часа три, а возвращаясь, начали спорить о чем-то. О чем точно, он не помнил, да и неважно это сейчас. Макс сейчас волновался только об одном. Боря в разгаре спора, который быстро перешёл в ссору, взбесился, и, надев обувь, вылетел из квартиры, хлопнув дверью. Он ушёл почти четыре часа назад и до сих пор не вернулся. Сначала Лакмус не обращал на это внимания, считая, что им обоим нужно успокоиться, надеялся, что барабанщик придёт домой через пару часов, как обычно, они всё спокойно обсудят, приготовят поесть вместе, поужинают и лягут спать со спокойной душой. Если честно, сначала Макс все ещё считал себя правым, но после четырёх часов, на протяжении которых постепенно нарастала тревога и беспокойство, а тикающие на стене часы добавляли больше раздражения, чем успокоения, готов был смириться и признать свое поражение, да хоть на коленях прощения просить, лишь бы Боря пришёл целым и невредимым. Примерно через час после ухода барабанщика, Лакмус уже думал о том, что зря начал этот спор и не остановился вовремя. Иначе сейчас бы он лежал на диване перед телевизором, удобно устроившись на коленках Бори, тот бы что-то увлечённо рассказывал, а Макс тем временем перебирал кудряшки, которые ему так нравятся, и наблюдал бы, как его барабанщик эмоционально размахивает руками. Такими прекрасными и длинными, которыми он умел виртуозно играть не только на барабанах. Но вместо этого сейчас Максим метался из комнаты в комнату, думая, чем бы себя занять. Без Бори в квартире стало пусто, все тепло и уют как будто ушли вместе с ним, оставив только холод и одиночество. Минут через пять бесцельных хождений он зашёл на кухню, решив выпить чаю и что-нибудь побренькать на гитаре, дабы успокоиться. Некоторое время спустя глаза начали слипаться. Конечно, ведь когда они пришли было уже около девяти, а сейчас время перевалило за полночь. Не, нужно дождаться Лифшица. Отложив гитару и решив хлебнуть что-то покрепче чая, Макс чуть не поперхнулся кофе от звонка телефона рядом. — Черт возьми, — ругнулся он, смотря на все же появившееся пятнышко от кофе на белой футболке, и взял трубку. —Да? — Здравствуйте, — в трубке послышался печальный, тихий женский голос — Вы знакомы с Лифшицом Борисом? — сердце пропустило удар. – Мы приносим искренние сожаления...— второй. — Он был в районе...— третий — ...его задело во время перест... — сердце начало биться с небывалый скоростью. Лакмус не слышал, что говорила девушка. Не мог. Мог лишь слышать, как с бешеным ритмом сердце качало кровь, виски начали пульсировать, в глазах застыли слезы. Нет, не может быть... Нет.. Хах... Нет, сейчас все прекратится. Из трубки послышится заливистый и такой родной смех, и Боря спросит, стало ли хоть чуточку страшно за него, успокоит, извиниться за тупую шутку, скажет, что скоро придёт, а Макс начнёт ругаться за такие выкрутасы, ведь действительно волнуется, побормочет что-то, но все же простит. Простит, потому что любит. Нет... Не верится, не может быть... Девушка продолжала что-то говорить, а Лакмус все не мог успокоиться и, положив телефон, оперся о столешницу. Кажется, он не заметил, как слезы покатились по щекам. Быстрое, сбивчивое дыхание, казалось, можно было услышать из другой комнаты. Макс что-то услышал из спальни, резко развернулся и ринулся туда. Не знаю, на что он надеялся, видимо, на чудом ожившего Борю, но споткнулся и полетел вниз. Вот-вот и столкновение с полом неизбежно. Закрыв глаза Лакмус готовился к этому, а в следующую секунду, дернувшись, подскочил с подушки.Прерывисто дыша и стирая холодный пот со лба, все ещё чувствуя боль от столкновения с полом и ещё не до конца отойдя от кошмара, Макс начал оглядываться. Руки неприятно подрагивали и покалывали кончики пальцев. Страх обвил Макса как гадюка, а дорожки от слез остались и после сна, блестев в свете луны. Вся кожа покрылась неприятными мурашками. Лакмус лежал на разобраной двуспальной кровати, простыня и подушка были мокрыми. Пытаясь привести дыхание в порядок и параллельно ища глазами Борю, Макс с ужасом осознал, что того нет в поле зрения, а соседняя половина кровати совершенно не тронута. Вскочив с кровати, запутавшись в одеяле, он чуть не шлепнулся на пол. Опять, с небольшой паникой и тревогой, боясь, что кошмар может быть реальностью, побрел в соседнюю комнату. Сердце все ещё бешено стучало в груди. Бросив взгляд на диван и не увидев там никого, тревога только увеличилась. А вдруг ему это не приснилось? Вдруг он правда потерял его? Он поспешил на кухню. Во всей квартире было темно и только оттуда светила какая-то тусклая лампа. Вдруг он просто забыл её выключить? Сердце сжалось. Послышался закипающий чайник и копошение на полках. А если его больной мозг не выдержав, начал подсовывать воспоминания и галлюцинации? Паника и страх нарастали, но вместе с ними появился и огонёк надежды, что все это был просто дурной сон. И вот, наконец, увидев знакомые кудряшки и широкую спину, где-то внутри что-то щёлкнуло и начало потихоньку отпускать. — "Слава всем богам" — пронеслось в голове у Макса. И он, аккуратно подойдя к барабанщику, обвил руками талию и ткнулся носом в его шею. Тепло и облегчение потекли по телу. Всё начало вставать на свои места. — Доброй ночи, спящая красавица) — бодро и звонко начал Боря, чуть взъерошивая длинные рыжие волосы и ставя чашку с чаем на стол — Доброй — тихо ответил Макс, все ещё не до конца веря в происходящее, слишком реалистичный сон, а картинки из него все ещё проносились перед глазами и голос девушки звенел в ушах, повторяя одно и тоже, из раза в раз. Заметив, что что-то не так, барабанщик отвлёкся от заварки второй чашки чая и развернулся к парню лицом. — Ты чего, Макс? Все в порядке? Как-то не очень ты выглядишь, — а выглядел он действительно не очень. Растрепаные волосы, прерывистое дыхание, мокрые, весьма заметные в свете тусклой жёлтой лампы, дорожки от слез, футболка, помятая и свисающая с плеча, явно больше Макса раза в два. — Да так, кошмар приснился — ещё больше вжимаясь в барабанщика, ответил он. — Ну ты чего, солнце, не переживай, давай, садись и рассказывай, что там случилось, — усадив Макса на стул и ставя перед ним кружку с травяным чаем, Боря сел рядом, приобнимая басиста и целуя в лоб. Тем временем Максим начал рассказ, попивая свой напиток. Вскоре кружки опустели, а пара переместилась на диван и, включив телевизор на фон, продолжали разговаривать. Тревога постепенно уходила, глаза слипались, а двигаться совершенно не хотелось. Было решено спать на диване. Макс провалился в сон первым, закинув руку и ногу на Борю, который обнял его за талию. Так и уснули, обнявшись на узком диване, под пледом.