У смерти нет любимчиков

Афины. Разгар Пелопоннесской войны. Очередная атака спартанцев. Силы всех участников уже на исходе. По городу шёл спокойный бледный мужчина. На стенах вокруг города воины яростно сражались, стараясь заставить спартанцев отступить. Спартанцы, следуя своему укладу жизни, бились до последней капли крови, чтобы полис наконец сдался. Жители Афин, некогда самого процветающего полиса во всей Элладе, находились в истощении и моральном упадке, хотя вера в победу всё ещё оставалась. Некогда энергичный стратег, «Первый гражданин Афин», Перикл, казалось, истратил остатки энергии на попытки управления воющим полисом, он сидел в своём доме и угасал. По всему городу были слышны уже не такие громкие боевые кличи солдат, плач измученных детей, причитания изнурённых женщин. Они все лишь надеялись, что когда атака будет отбита спартанцы наконец оставят попытки, и в Афинах наступит мир, но… По городу шёл мужчина. Его кожа была настолько бледной, что не было понятно, где была собственно кожа, а где его хитон. Его волосы были чернее смоли, как и его глаза. На поясе у него висела сумка, на ногах были сандалии, а в руке он держал нож. Ему не было дела до солдат, погибающих в бессмысленной резне, ему не было дела и до остальных людей, но он был здесь, чтобы выполнить свою работу. Некоторое время назад у некоторых жителей города, сначала у рабов, потом у ремесленников и торговцев, началась лихорадка, а вскоре они начали погибать. Но если жители города надеялись, что это просто единичные случаи хвори, мужчина с ножом знал, это было лишь началом чего-то большего. Чума. За несколько дней она распространилась во все слои общества, от рабов до солдат и даже стратегов. Спасти от неё могла только милость Богини удачи. Плач женщин и детей заполнил город, а воины начали чаще умирать от лихорадки, чем от ран. Но мужчина, не боялся, он просто ходил от дома к дому, срезал у каждого мертвеца по пряди волос и шёл дальше. Он не мог заболеть, не мог умереть, как не мог он и страдать, внешне и внутренне. Он безучастно смотрел на бледные лица мужчин, женщин, детей, которых он видел. Болезнь не щадила никого. Перикл тоже сгинул от чумы. Одинокий старик, лишившийся всей своей семьи, но некогда величайший афинский оратор и политик, не стал исключением. Но не удивительно, у смерти нет любимчиков. Спартанцы, тоже пострадавшие от эпидемии, уплыли, но болезнь осталась. По сильно опустевшиму городу всё также шёл мужчина. У него было ещё много работы.