Ничто не властно

Харуа давно уже не тот сахарный мальчик, с улыбки которого умилялись прохожие, не тот ученик, фотографии которого выкладывали в местных пабликах, собирая на них тысячи лайков. И, конечно, он уже не тот парнишка, что мечтал стать айдолом и петь на большой сцене. Это все осталось в прошлом. Нынешняя серая реальность оборачивается вокруг шеи терновой веткой, раня нежную кожу. Каждый день начинается, продолжается и заканчивается одинаково. Харуа встаёт, умывается, пьёт кофе, потому что сегодня он вновь не выспался, быстро собирается на работу, где натянуто здоровается с коллегами, в тысячный раз отказываясь на предложение "пойти выпить куда-то после смены вместе", потом он вернётся домой на восьмом автобусе, ляжет в незаправленную кровать и будет долго-долго смотреть в белоснежно-белый потолок. Такой же однообразный, как и вся его жизнь. Он опять включит на телефоне новое выступление Джо на музыкальном шоу. Зайдёт на страничку его фан-группы, на недавней премии его группа получила бонсан. На глазах Джо застыли слезы радости и гордости за то, что их труд наконец оценили по заслугам. На глазах Харуа застыли слезы боли и отчаяния за то, что он уже ничего не может изменить. И, наверное, не хочет. Не после всех песен, выступлений, фотографий, где Джо, действительно, счастлив. Ведь тогда Харуа понимает: он все сделал правильно. Асакура этого достоин, именно он достоин стоять на той сцене, а не Харуа. Иного выбора и быть не могло. Харуа говорит себе эти слова из раза в раз, когда дыхание сбивается от наступающей истерики, начинает качаться, как маленький напуганный ребёнок, говоря "так было нужно, нужно, нужно, нужно же...". А в голове насильно появляются те запретные воспоминания, что Харуа пытается забыть вот уже пять лет, которые не смогли выжжечь из его сознания ни родители, ни психологи, ни он сам. Харуа помнит каждую деталь поминутно. Вот, он идёт на прослушивание, потом мучительно ждёт ответа от компании, а после радостно звонит маме, чтобы сообщить о том, что теперь её сын официально трейни. С Джо они встретились случайно: столкнулись в коридоре. Один опаздывал на вокал, а другой на дополнительные занятия по танцам. До жути странно смотрелись два парня в пустом коридоре, которые валялись на полу и заливисто смеялись с комичности этой ситуации. Джо сам нашёл его в второй раз, выпросил номер телефона и стал писать ему каждый день. Отправлял тысячу сообщений в сутки, с утра до вечера. Харуа удивлялся, думая, убирает ли он телефон из рук вообще. Вспоминать о том, когда их отношения с уровня "друзья" перешли на следующий, ему не хочется. Они были совсем подростками, которые боялись себя и своих чувств. А ещё понимали, что их никогда не примет это общество. Они просыпались с мыслью, что рано или поздно придётся сделать выбор. Оба ведь с детства мечтали о большой сцене и свете софитов. И оба безнадёжно влюблены. Было страшно самому себе признаться, что не подходишь под стандарты своей страны. А ведь айдол должен быть эталонным человеком, любое несоответствие высмеивалось. Быть может, в этом и таилась их ошибка. В страхе. Они все время избегали того, что не могли понять. И он, и Джо, обходили дальними дорогами те вопросы, на которые не хотели искать ответы. Выбирали самый простой путь — скрываться. Конечно же, об их связи узнали. Причём так по-глупому все вышло. Засветились на заднем фоне у девочки, что просто делала фотографию для своего интаграмма. Она, разумеется, при редактировании заметила их. И как же им повезло! Та девочка тоже была трейни в их компании. О них с Джо скоро стало известно почти всем, включая директора. Если с юной трейни договориться удалить ненужное фото взрослый мужчина смог, то понять любовь двух мальчиков было не в его силах. Их такому же не учили. С презрением в глазах он холодно сказал: уходит либо один, либо пусть проваливают оба. Харуа сделал свой выбор, даже не задумываясь. А потом и Джо убедил, что так правильно. Сказал, мол пусть идёт к директору, слёзно попросит прощения, дав понять, что осознал бредовость своих действий. И это сработало. Харуа с родителями молча забрали документы, а Джо ещё несколько лет упорно стажировался. С тех пор они не виделись. А если бы и встретились, то сделали бы вид, что никогда не были знакомы. Харуа думает, что это к лучшему. Да, определённо точно к лучшему. Харуа не позволит себе сказать иначе, смотря на его светящиеся счастьем глаза. Хотя он и боится признаться себе в этом, Харуа дико скучает. Будто уже и не прошло столько лет. Иногда он фантазирует о том, какой бы могла быть их жизнь. Когда-то они обещали друг другу, что после того, как завершат свою карьеру, купят небольшой домик в деревушке около города. Джо обещал, что будет выращивать там самые красивые розы для Харуа. Сейчас же он понимает, что они смотрели на мир через розовые очки. Кто бы их отпустил из этого шоубизнеса? А объяснить мировому сообществу, почему два парня живут вместе, было бы проблематично, несмотря на общую "толерантность", различные общественные движения и прочее. Это не относится к неадекватным фанатам, которые не видят ничего плохого в том, чтобы сталкерить своего кумира, считать его личной вещью и собственностью, влезать в его жизнь и ненавидеть за то, что он человек, а не интерактивная поющая кукла. От осознания этого факта становится ничуть не проще, наоборот, тупая боль ноет где-то на задворках сознания, то делая вид, что исчезла, то возвращаясь с новой силой. Родители приняли его таким, какой он есть. И это нормально, он же их сын. Редкие, на тот момент, друзья сначала пытались вести себя так, будто Харуа ничего им не говорил, но потом все же постепенно оборвали связи. Они не сказали ничего плохого в его адрес, он, если честно, то даже не видел косых взглядов в его сторону. Им просто это было непривычно и странно. Харуа смог это принять, но впредь никому не сказал о своей ориентации. Лишь расплывчатые ответы по типу "жду ту самую", "пока сосредоточился на работе" и "не хочу об этом говорить" на вопросы интересующихся коллег. Наверное, будь он чуть более стойким, так и прожил бы в вечных отчётах за своим креслом в маленьком офисе и незаметной ненавистью, которая вроде не была столь заметной и вездесущей, практически не доставляла трудностей или какой-то сильной боли, но при этом осталась где-то внутри него. Будто выжидала, когда же этот паренёк устанет бороться с надоедливыми мыслями, перестанет думать, чтобы бы было, если когда-то тогда-то давным-давно он поступил иначе. Это как неприятная болячка, некрасивая родинка, которая обязательно принесёт проблему, если случайно неудачно её задеть. Долго кровоточит, оставляет после себя ужасный шрам, именно поэтому ты стараешься не замечать эту родинку вовсе. Это кажется смешным, но наступил день, когда все страхи выступили перед ним. Мелкое интервью, но то, как искренне Джо рассуждал о геях, "неправильной" любви, повергло его в шок. Столько гадостей он не слышал даже от самых заядлых гомофобов. "Отвечая на вопрос, почему же я так критичен, то мой ответ прост: я сужу об этом, исходя из личного, прошу заметить, весьма травматичного опыта. Люди, конечно, не готовы к новому, ибо это новое в корне неверно", — вот так. За несколько предложений Джо смог разрушить ту тонкую ниточку, что Харуа хранил где-то в своём сердце. Он сам не знает, почему так болезненно отреагировал, но жизнь в один момент стала такой пресной и безвкусной, отчего хотелось просто исчезнуть. Будто этой болячкой были не их воспоминания, а он сам. Харуа все это время являлся ошибкой. Руки тряслись, он не мог подняться на ноги, поэтому просто полз до ванны с одной четкой целью. Он был достаточно сильным, но все имеет свой срок. Мириться с собой уже невозможно, может, Харуа просто слабак. Да, пожалуй именно таким он и был. Иначе выбрал бы он самый простой пути? Хотя, с другой стороны, возможно, чаще он шёл по самой тернистой тропинке. И, находясь на перепутье, лишь он вправе решить какую судьбу себе выбрать. Ни любовь, ни время — ничто не властно над человеком.