Моделирование — дело тонкое

      Белые шелковые перчатки, что обычно покрывали ловкие изящные пальцы, лежали в опасной близости с тюбиком клея и кисточкой. Над большим столом висела люстра, чьего света было маловато для такой тонкой работы, которой сейчас занимался господин Воскресенье.       Из пенокартона, папье-маше и проволоки потихоньку рождался маленький город. Каждый день он становился все больше: улочки петляли, небоскребы набирали высоту, окна и вывески светились яркими красками.       Моделирование всегда считалось очень тяжелой и кропотливой работой. Нужны усидчивость, аккуратность и терпение, чтобы воссоздать точную копию Мига грез в масштабе. Воскресенье подходил к этому с большим усердием. Все должно быть идеально.       Правда, иногда задуманное идет не по плану.       В этот день работа, продолжавшаяся несколько месяцев, близилась к финалу. Оставались последние мелкие палатки с едой, которые нужно было собрать и раскрасить. Но диорама покосилась — то ли дома под собственным весом начали ломаться, то ли крепление подвело.       Что-то хрустнуло. Воскресенье подскочил на ноги, подхватывая падающий небоскреб. На пальцах остался клей, который он не успел вытереть.       — Я же все закрепил, в чем проблема… — тихо сказал Воскресенье, выравнивая здание. Следы клея на стене противно поблескивали.       Задержав дыхание, он аккуратно ремонтировал небоскреб. Провел кисточкой по граням, оттер лишнее. Убедившись, что все приклеено намертво, Воскресенье вернулся к палатке.       Крохотные колесики немного липли к пальцам. Душевное равновесие на сегодня уже потеряно. Воскресенье нервно выдохнул и отложил палатку в сторону. На другом конце стола как раз высохли фигурки солдат клана Дубов, что он планировал поселить в диораме. Солдаты были еще меньше, чем деревья — в коричневых пиджачках, все как на подбор с одинаковыми лицами. Из-за особенностей материала, что пластичностью не отличался, солдаты стояли в таких позах, будто у них в этот момент шла зарядка и сейчас было упражнение на руки.       Воскресенье недавно расписал их и теперь думал, как расставить. Большинство решил оставить в парке с игровыми автоматами. Остальных аккуратно поставит вдоль зданий.       Капнув по капельке клея на крохотные подошвы, Воскресенье принялся размещать солдат по особой траектории.       Снова что-то хрустнуло. Воскресенье резко поднял голову и увидел перед собой ворона. Он сидел, сосредоточенно ковыряя клювом магазинчики, и его совершенно не заботило то, что это делать нельзя. По авторитетному мнению пернатого фамильяра, здание находилось не на том месте и его необходимо переставить. Или лучше вовсе убрать, чтоб вид не портило.       — Вот в чем дело, — Воскресенье встал на ноги и ворон испуганно отлетел на угол стола. Его одарили презрительным взглядом.       Пришлось отвлекаться на то, чтобы поправить магазинчик после безжалостного нападения.       Ворон пошел к месту, где сидел хозяин. Спустя пару секунд перчатки оказались на полу. Кисточку сбросить не удалось — Воскресенье забрал ее с собой.       Ворон посмотрел в сторону, где шел оперативный ремонт. На секунду проснулась вина — над этой диорамой так старались, а он сейчас взял и все разрушил. Нужно срочно исправиться и помочь.       Подхватив тюбик клея со плохо закрученной крышкой, ворон потащил его к Воскресенью. Притопав, он слабо боднул головой предплечье и положил клей под руку.       — Спасибо, — тихо сказал Воскресенье, не глядя взяв тюбик. Только потом он обнаружил, что крышка отсутствовала, а почти через всю диораму тянулась липкая блестящая дорожка.       Пернатый фамильяр был прогнан с позором.

***

      — Док, я уменьшился! Потрясающее место… Магия, да и только, — протянул восторженно Авантюрин, кружась вокруг себя. — Но тут очень едкий запах!       — Может это у Вас духи в кармане протекли, проверьте, — отозвался Рацио сверху. Его голос теперь напоминал Авантюрину раскаты грома.       — Да я серьезно! Кошмар… — Авантюрин достал из кармана флакон дорогого парфюма, брызнул несколько раз перед собой и на одежду и пошел на поиски столь нужной мозаики.       Проход через арку превратил диораму в настоящий город: реалистично выглядящий, пустой и совершенно неживой. По мере приближения к парку с автоматами, едкий запах усиливался.       — Мало того, что загадок наделал, так еще и отравить решил, — пробурчал Авантюрин, ища глазами кусочки мозаики грез.       — Может попросите подсказки у местных жителей? — Рацио с интересом и легкой усмешкой наблюдал за путешествием напарника.       Авантюрин сначала хотел спросить, не издеваются ли над ним, но быстро обнаружил впереди несколько фигур, отдаленно напоминавших человеческие.       — Простите, Вы тут летающие кусочки пазлов не видели? — Авантюрин подошел к первому попавшемуся мужчине. Он стоял около гидранта, расставив руки в стороны, и не двигался.       — Ау?       — Привет, я солдат Дубов! — не открывая рта сказал мужчина.       — Повторяю вопрос: не видели ли Вы здесь кусочки мозаики грез? — Привет, я солдат Ду-ду-дубов.       Авантюрин плюнул и пошел к другому мужчине.       — Привет, я экскурсовод Семьи. Желаете…       Авантюрин повторил вопрос. Солдат промямлил что-то невнятное, будто робот, у которого зажевало пластинку.       Последнее, что он увидел перед падением — дорогой кожаный ботинок. Теперь над ним расстилался белый потолок, и лампа ласково освещала его несовершенное тело.       Авантюрин понял, что придется рассчитывать только на себя и на милость Рацио. Он собирался пойти дальше, как вдруг осознал, что не в состоянии сдвинуться с места. Нога, которой он пнул солдата, застряла в чем-то прозрачном и липком.       — Что там такое? — донеслось сверху.       — Я прилип! Мне очень подло отомстили! — Авантюрин вытащил ногу из ботинка и теперь пытался оторвать его от плитки.       — Насилие не выход, где же Ваше хваленое красноречие?       — Не стал тратить его, коплю для встречи с господином Воскресенье! Дойти бы теперь до него…       Вскоре ботинок очутился на свободе. Авантюрину пришлось разуться и продолжить путь по городу в носках.       Рацио тем временем рассматривал конструкцию диорамы. Она, как минимум, восхищала его своей невероятной точностью и аккуратностью исполнения. Над ней работал мастер. Только вот следы от лезвия на основании и кое-где выпирающие кусочки папье-маше, что не удалось отшлифовать, смущали. Рацио слегка наклонился, чтобы рассмотреть детали. В нос ударил резкий химозный запах — похоже диораму не так давно чинили.       Тут ему на голову что-то упало, отскочило от затылка и приземлилось куда-то на край стола. Рацио ойкнул, нахмурился и обнаружил рядом с собой модельку корпуса сферолета. Подняв взгляд, он столкнулся с вороном на втором этаже.       — Док, нужна твоя помощь! Тут прибор не работает! — кричал с диорамы Авантюрин, махая свободной рукой.       Рацио на секунду задумался, глядя на птицу, сделал несколько мысленных отметок и поставил сферолет на место.       — Как прогресс? — отвлеченно спросил он у Авантюрина.       — Остался последний кусочек.       — Прискорбно…       — Это еще почему? Если ты хочешь подержать меня на ладони и почувствовать абсолютную власть, то рекомендую поторопиться.       — У Вас есть уверенность в том, что я не сожму руку в кулак?       — Я пошутил.       Спустя пять минут Авантюрин во весь рост вновь стоял перед Рацио. В одной руке он держал ботинки, а другой гордо указывал на дверь, что смог открыть.       — Безусловно гениально. Так и объявитесь к господину Воскресенье?       — Клей долго сохнет… — улыбка с лица Авантюрина быстро исчезла.       Рацио страдальчески вздохнул и протянул ему платок.

***

      — Ну что же, господа, как добрались? — Воскресенье слегка улыбнулся долгожданным гостям.       Рацио, не желающий вступать в переговоры, отошел в сторонку.       Авантюрин был готов исполнять свой план:       — Все отлично, путешествие по диораме было весьма увлекательным! Даже немного жаль, что оно вышло таким коротким.       — О, как она вам? Работа над ней велась очень кропотливая.       — Ну… — Авантюрин переглянулся с Рацио и все же сказал. — Она невероятна, однако, в следующий раз используйте быстросохнущий клей без запаха и не в таком количестве.       Воскресенье удивленно моргнул, а затем зыркнул на ворона, сидевшего на балке под потолком.       На этот раз чувство вины крепко спало.