***
Лунный зимний свет, переливающийся яркими отблесками холодного снега, проникает в спальню. Декабрь окончательно вступает в силу, ударяя морозами по стеклу. Но ночной мрак поглощает помещение, и отчего то становится темнее обычного. Паша уже не ощущает тепла любимой жены рядом, её запаха, находясь, словно, в параллельной вселенной, что выдает для него его собственное подсознание по неизвестной причине и непонятной целе. Перед глазами одна за другой появляются страшные картинки, сменяющие друг друга с большой скоростью, но от этого они становятся ещё более понятными и пугающими. Реалистичность сна заставляет на некоторое время выпасть из действительности и убедить голову в правдивости того, что он видит. А видит Рыков то, от чего сердце учащает свой ритм, выбрасывая в кровь адреналин, и разрывается на миллионы острых осколков, которые невозможно собрать воедино, нервы натягиваются как струна, которую вот-вот оборвут, тело содрогается от неожиданности, дыхание перехватывает и словно прерывает. Пустота начинает поглощать, сжимаясь тугим узлом из нескольких петель на шее. Становиться душно. Мужчину уже давно всего трясет, что не скажешь о мирно спящей под его боком Ольге. Хочется быстрее вырваться из этого состояния, прогнать от себя этот кошмар и вернуться в реальность. И у него это наконец получается. Рыков резким движением поднимает корпус с теплой постели тяжело дыша, быстро моргая и оглядываясь по сторонам, пытаясь осознать, что сейчас произошло и где он вообще находится, цепляет взглядом жену, отчего становится совсем немного, но всё же легче. Брюнетка просыпается от его движений, бросая сонный и немного тревожный взгляд на мужа, которого начинает трясти ещё с большей силой. — Паша, ты чего? — тихо спрашивает любимая, приподнимая голову с подушки, внимательно вглядываясь в лицо супруга и его обеспокоенные глаза, дыхание сбилось окончательно. — Они умерли, Оль — произносит быстро, на одном дыхании, смотрит перед собой, крепко сжимая глаза. Сердце никак не успокоиться, Рыков буквально ощущает, как оно вот-вот вырвется из груди. — Кто? — с непониманием и уже собственным беспокойством, ведь раньше она никогда не видела мужа таким. Арефьева поднимается на локтях, двигаясь ближе к мужчине, не отрывая от него голубых глаз. Рыков делает паузу, всё ещё пытаясь прийти в себя. Несколько глубоких и рваных выдохов, лёгкая испарина на лбу. — Эмбрионы…— чуть громче прежнего, смотря любимой в глаза и пытаясь найти в ней собственное утешение. Ольга подобно Паше делает паузу, после чего спокойно выдыхает, смотря на мужа теперь с особой нежностью. — Паш…— с теплотой протягивает его имя, укладывая ладонь на мужское плечо, тем самым выражая поддержку — Это просто говорит в тебе проекция бессознательного — он опять тяжело дышит и отводит от брюнетки взгляд, сон никак не выходит из головы, прокручиваясь заново, касается пальцами переносицы, ощущая родное тепло. — Которая переживает… — продолжает Арефьева, поглаживая мужа по плечу, и вот, он снова смотрит ей в глаза, теперь уже с благодарностью. — За сегодняшнюю транспортировку наших малышей… — с особенной нежностью произносит последнее слово, спокойным голосом, наконец возвращая мужчину в реальность, сон рассыпается перед глазами. — Ты права…— соглашается, кивая, а самого продолжает трясти, и дыхание никак не прийдёт в норму. — Правильно говоришь…— ещё раз подтверждает после непродолжительной паузы. — Они в этой клинике Бердичевского… — опять пауза и хриплое дыхание с быстрым взглядом на Ольгу. — Они быстрее от старости умрут. — рассуждает Рыков, пока брюнетка внимательно его слушает, без какого-либо желания убрать руку с мужского плеча. — Хочешь я попозже подъеду …— мягко предлагает она, снова смещая ладонь на его плече, — после собеседования с новым фельдшером? — видит как ему нелегко, как он искренне напуган и нуждается в её помощи, поддержке и любви, и преодолевать всё они должны вместе, рука об руку. — Не, не, не, не надо — неожиданно быстро отнекивается Рыков, вспоминая, что мужчина всё-таки он — Не надо — снова вторит, словно, останавливая жену. — Сам я…— утвердительно, потирая, ставшие красными глаза. — Сам, так сам… — решает не спорить, пододвигаясь ещё ближе, полностью избавившись от какого-либо расстояния между ними. Паша по-прежнему скомкано дышит, не двигаясь с места. — Иди сюда… — шепотом произносит Ольга, потянувшись раскрытыми руками к нему и откинув одеяло, приглашая в собственные объятия. Знает точно, оставлять его сейчас одного в таком состоянии самая плохая идея. Она должна быть рядом. Ведь для этого и нужен родной человек — всегда быть рядом в любой ситуации. Рыков смотрит на любимую с нежным трепетом и поддается вперед, обвивая женскую талию сильными руками, и укладывая голову на грудь, касаясь губами её горячей шеи, ощущая как брюнетка обнимает его за спину, натягивая на них пуховое одеяло, и тот, подобно ей оказывается в кольце рук жены. Сразу же становится тепло и намного спокойнее. Сердце уже не пытается выпрыгнуть из груди. Чувствует, он всё ещё легко дрожит, прижимаясь к Ольге крепче, пряча лицо в изгибе её шеи, пока сам Рыков ощущает её равномерное сердцебиение и спокойное дыхание. — Пашенька, … — тихим шепотом над ухом, в момент, когда её тонкие пальцы касаются его светлых волос, зарываясь в них, поглаживая по голове, и оставляя невесомый поцелуй на макушке. — Это всего лишь плохой сон…— уверяет она мужа, не переставая гладить по голове. — Всё будет замечательно…— также тихо, но достаточно для того, чтобы он слышал, в очередной раз убеждаясь, как сильно любит эту женщину, и когда только она успела заменить ему всех и вся? Ровно как и он заменил всех для Ольги. Пожалуй, только эта женщина обладает возможностью потушить его внутренний пожар парой фраз и восстановить покой и равновесие на душе. Перед ней он не боится. Не боится показаться слабым, сломленным, уставшим и разбитым. Не боится быть собой. Точно знает, что она всегда будет рядом и никогда не предаст, не отвернется, примет любым: со всеми пороками и слабостями. Это и называется: найти по-настоящему своего человека. — У нас всё обязательно получится. — кажется, Арефьева верит в это уже больше чем сам мужчина. А не верить, просто невозможно, ведь их любовь уже прошла столько испытаний, столько всего выдержала, что другого исхода и не может быть. Представить жизнь друг без друга — всё равно что исчезнуть с лица земли. Паша практически неощутимо кивает, и приподнимает голову, добираясь до родных губ нежным, сдержанным поцелуем, как будто впервые изучая их вкус. Несмотря на темноту в помещении, Паша отчётливо видит теплоту её глаз и неподдельную искренность вперемешку с выдержанной любовью — Мой любимый…— ещё тише шепчет брюнетка, отвечая на поцелуй, вкладывая в него сейчас все свои чувства, прикасаясь холодными пальцами теперь уже к его лицу, очерчивая скулы и замечая ямочки от улыбки на его лице. Жмется ещё теснее, пытаясь раствориться в этих объятиях до конца. Напуганная душа теперь снова спокойна, любима и укрыта от невзгод. — Обязательно получится — вторит он ей, вдыхая до дрожи родной аромат её волос, не отрываясь от преданных глаз. — Засыпай…— нежно целует в лоб, вновь запуская ладонь в его волосы. — У нас завтра сложный день… — слегка улыбается, чувствуя, как его ладони перемещаются на женскую поясницу. — Я рядом… — Рыков возвращается в первоначальное положение, прикасаясь носом к белоснежной шее и через несколько минут под её мягкие прикосновения проваливается в сон. Белоснежные хлопья за окном, распадаясь на снежинки танцуют свой танец, под аккомпанемент лёгкого зимнего ветра, кружа их сильнее.***
Сон становится явью уже на следующий день, выжигая в сердцах обоих огромную черную дыру, ставит ещё одну преграду между ними, рушит, кажется, последние надежды на счастье, но любовь снова одерживает вверх, соприкасаясь поломанными душами и исцеляясь друг от друга. И вот, в этот темный вечер, Рыков крепко сжимает ладонь любимой, находя её на кухне за поеданием черничного мороженного, так не свойственного для его Арефьевой. Присаживается рядом, и наблюдает за ней. Ольга всё ещё выглядит весьма расстроенной и озадаченный, хоть и пытается не подавать вида. — Может и хорошо, что так получилось…— осторожно начинает мужчина, забирая из рук супруги стаканчик со сладостью, когда она с недоверием смотрит на него из-под густых черных ресниц, словно, требуя объяснения. — Ну, я к тому, что может это знак какой, что не нужно нам это… — намного смелее, передавая ей ложку. — Нужно искать во всем хорошее, Оль — у самого кошки на душе скребут, но поддержать жену хочется намного больше, чем отдаваться собственным эмоциям. — Ничего не вижу хорошего в нашей ситуации — устало, отводит от мужа глаза, зачерпывая новую столовую ложку содержимого стаканчика. — Я умру одинокой, бездетной и несчастной. — обречённо качает головой. — Так, ну во-первых, не одинокой, я раньше тебя точно умирать не собираюсь, я вообще до двухсот лет прожить планирую— улыбается, подвинувшись ближе к брюнетке. — Дурак! — смеётся в ответ Ольга, несильно ударяя железной ложкой мужа по лбу. — А во-вторых? — сделав недолгую паузу, уже с бо́льшим интересом. — А во-вторых, давай не будем отчаиваться… — брюнетка грустно усмехается, опуская глаза вниз, отправляя внутрь очередную ложку мороженного. — Ольга Кирилловна, это же вы мне вчера вообще -то говорили, что всё у нас обязательно получится. — пытается подбодрить её. — Обязательно получится …— шепотом соглашается она, через несколько секунд с грохотом отправляя столовую ложку в стакан с подтаившим мороженным, поднимая на мужа решительный взгляд. — А ты там что-то недавно говорил про акробатические упражнения? — уточняет брюнетка, замечая как Рыков тут же начинает хитро улыбаться. — Да, у меня большая программа — смотрит влюбленно, приподнимаясь с собственного стула. — Начнем с кувырков — смеётся, одним движением подхватывая любимую на руки, и направляется в спальню, скидывая с её плеч лёгкий халат, беззвучно падающий вниз, впивается в губы, пока она крепче удерживаясь, обвивает руками мужскую шею, теснее прижимаясь, на грани затуманенного сознания улавливая его нежные слова о любви.***
Проходит около недели, и всё встаёт на свои места. Ольга улыбается, проснувшись с любимым мужчиной рядом ранним утром, наслаждаясь этими минутами спокойствия и тишины, ведь сегодня никто никуда не спешит и вечером их ждёт лишь торжество по случаю свадьбы Ушакова и никакой работы, что неожиданно радует брюнетку. Последние дни стала замечать, что быстрее устает, стала более эмоциональной, да и предпочтения в еде стали другими, женский календарь сбился, да и неудивительно, столько нервов за прошедший месяц. О возможной беременности даже не хотелось мечтать, ведь все мысли сводятся к тому, что шансов уже нет. Аккуратно выбирается из рук мужа, направляясь в ванную. Идея сделать очередной тест на беременность посещает неожиданно, и тот самый маленький огонек надежды внутри разгорается с огромной силой. Где-то на полке завалялись последние пять, решает сделать все разом. Остаётся только выжидать, нервно перебирая пальцами по кафелю ванной комнаты. И какое же удивление и счастье трогает раненое сердце, когда каждый из пяти показывает две ярко-красные полоски. Внутри всё замирает. — Паш…! — громко выкрикивает имя мужа, выбегая из ванной комнаты. Рыков появляется через пару секунд с испугом подходя к любимой. — Паш, у нас получилось! — счастливо заявляет она, когда глаза уже наполняются слезами, а руки сами протягивают ему один из тестов. Рыков смотрит сначала с небольшим недоверием, совсем не веря в происходящее, ведь и он перестал надеяться, боясь озвучивать свои догадки об изменениях в Ольга ей самой. — Да нет… — отнекивается он, переводя взгляд с положительного теста на глаза счастливой брюнетки, по щекам которой уже текут слезы, но она не перестает улыбаться. — Да! — утверждает она. — Смотри, …— протягивает ему ладонь с оставшимися четырьмя положительными тестами, Паша зачарованно смотрит, борясь с желанием зацеловать её в эту же секунду — Я сразу пять сделала! — Это что, все твои? — с неподдельным удивлением и нахлынувающей эйфорией рассматривает каждый из них, замечая, что руки любимой весьма трясутся. — Это все наши, Паш! — громко, с невозможным восхищением, трепетом, теплотой и обожанием. — Все наши…! — Рыков смотрит на неё с огромной любовью. — ДА! — его громкий протяжный крик в какой-то момент совпадает с её, когда Ольга уже не ощущает пола под ногами, оказываясь в родных объятиях мужа, крепко прижимающего к своему телу. Любовью пронизан сейчас каждый уголок помещения. На его глазах тоже застывают слезы. У них будет ребенок…!!! Самый желанный и долгожданный. Рыков аккуратно ставит любимую на пол. Бороться с желанием зацеловать её больше нет сил, прикасается к губам, с нежностью зацеловывая каждый миллиметр, затем покрывает всё её лицо поцелуями, под ласковый женский смех. И снова прижимает к себе, пряча лицо в темных кудрях. Арефьева ухватывается за его плечи, уже не сдерживая слез, что скатываются по щекам одна за другой. —Олечка, я очень люблю тебя! — в полголоса произносит он, целуя в шею. — Люблю тебя! — повторяет брюнетка, стирая дорожки от слез, по прежнему обнимая мужа за шею. — Я хочу дочку! — смеется Рыков, поглаживая любимую по спине, добираясь ладонью до ещё пока плоского живота. /Мечты сбываются тогда, когда уже совсем этого не ждёшь, словно, весна в декабре/***