Не только слова

      – ... А после замены манипулятора останется совсем немного: зарядить нашего малыша энергией.       – Какой именно? Рисковать Биби после недавний инцидент я не стать! Ты дольжен это понимать!       – Спокойно, друг мой нервный, спокойно! Я уже всё предусмотрел. Нам для этого понадобится всего одна энергия – наша собственная.       – Как это?       – Очень просто! Установим в лазарете велотренажёры, подсоединим к ним провода и через кручение педалей будем передавать в Биби ток нашей энергии. Не сомневайтесь: все примут в этом участие! Надо ведь отблагодарить Биби за спасение наших жиз... Ох!       Рука сама собой дёрнулась к щеке, на которой ещё горели рецепторы, поражённые внезапным прикосновением извне. Правда, теперь они пылали и от бросившейся к коже артериальной крови, усиленной выбросом адреналина. Или, говоря более простым языком, покраснели после поцелуя.       – Друг мой... порывистый, в этом... не было особой... необходимости! – чувствуя, как продолжает полыхать после проявления чужих эмоций лицо, насилу выдавил из себя Лосяш, не в силах пока убрать ладонь от места поцелуя.       – После того, как ты предложить способ вылечить мой сын?! – рука Пина как сжимала его плечо, так и ныне не отпускала, продолжая греть то через рабочий халат. – Я считайт, что этого даже мало!       – Что вы хотите этим...       Далее последовало невнятное мычание. Потому что губы учёного оказались закрыты другими губами, настойчивыми, не холодными и очень даже приятными.       – Разве тебе не понравийтся? – отстранившись, непонимающе посмотрел Пин на коллегу. – Я думаль, этот знак признательности тебя обрадовайт.       – Ну, он... действительно... порадовал, но,.. друг мой... настойчивый, это было... слишком... неожиданно, хоть и... приятно... по-своему, – запинаясь, еле выдавил из себя Лосяш, не зная, куда деть руки, и мечтая куда-нибудь провалиться сквозь металлический пол Шаролёта, желательно, на планетку подальше или, на худой конец, астероид.       – Тогда, может, ты хотеть по-другому принять мой благодарность? – кажется, даже рука Пина сейчас сжимала плечо учёного как-то по-особому, а сам её хозяин стоял на преступно близком расстоянии. – Ты помогайт Биби восстановиться, придумаль способ вернуть ему энергия. Я не могу это так оставийт! Лосяш, я очень хотеть отблагодарить тебя за всё это!       – А с этим связаны ваши ранние слова, как вы... кхм,.. любите меня?       После этой робкой, едва слышной к концу, фразы Лосяш был готов свалиться в обморок, поскольку его притянули нос к носу с давним другом.       – Очень сильно! – подтвердил ему Пин и потянул за собой: – Идём. Не сомневайтся: всё будеть хорошо!

* * *

      – Ща мы ему столько энергии накрутим – на тыщу лет хватит!       Биби издал серию благодарных звуков в ответ Копатычу. Снова обвёл взглядом всех в лазарете, активно крутящих педали. За исключением Лосяша, который продолжал стоять рядом с доброй улыбкой, сложив руки за спиной. Почему именно он не крутит педали на велотренажёре, робот не понимал. По его подсчётам это могло быть по двум причинам: либо Лосяш контролировал процесс зарядки Биби энергией, либо оставался единственным, кто также мог вести Шаролёт в отсутствие Пина, занятого наравне со всеми. Либо обе эти причины.       Откуда Биби было знать, что помимо этих поводов имелся ещё один? Ведь во взгляде, которым обменялись его отец и Лосяш, горело одно понимание на двоих. А учёный на самом деле хотел бы присоединиться к процессу зарядки Биби энергией, да не мог пока: до сих пор горело внутри пятой точки после весьма пылкой долгой ночи.