Увидимся на росписи?

- Эй, Сенку! В лабораторию, как гром среди ясного неба, ворвался Рюсуй. - Что ты здесь делаешь? – нежелание отрываться от микроскопа до боли очевидно – даже на недовольно-раздражённо-злое лицо смотреть не обязательно, Нанами давно научился различать эмоции друга по одним лишь интонациям. И всё же Сенку обернулся, посылая ему тот самый взгляд. - Хочу известить тебя, что через час мы собираемся в ту гончарную студию. Ну, помнишь? Ту, которую дед Касеки недавно открыл. - Кто мы? Конечно, Сенку помнил. Так уж вышло, что этот старик сдружился с его стариком – Бьякуей – ещё до его рождения. А студия та хоть и открылась недавно – всего лишь два месяца назад – Касеки невероятно одарённый гончар с внушительным опытом. По меньшей мере тридцать лет он работал в одиночку, предпочитая творить для себя, самых близких людей, заказчиков и для продажи на всевозможных ярмарках. Однако именно Бьякуя однажды предложил своему приятелю открыть студию, где его дело могли бы продолжить молодые талантливые люди, ну и, конечно же... проводить мастер-классы. И сейчас Сенку был глупо, нерационально (но что он мог с собой поделать?!) зол на своего отца. Всё привело к точке времени, где его настойчиво отвлекают от работы ради какой-то лепки. - Я, Хром, Укё, Кохаку, Рури, ну и ты. Сенку выразительно закатил глаза, поворачиваясь в прежнее положение. Вновь наблюдая за скоплением лениво передвигающихся бактерий, он таки удосужился ответить. - Уверен, что вы там и без меня отлично развлечётесь. У меня много работы. Передавайте привет Кас- Тяжёлая рука на плече заставила его остановиться на полуслове. - Сам скажешь ему привет, - Рюсуй недовольно нахмурился. – Ты тут с семи утра сидишь- - Опять Хром меня выдал, - Сенку злостно оскалил улыбку, в мгновение ока нарисовав в воображении картинку, как он нечаянно опрокидывает на халат коллеги какую-нибудь щёлочь. - Не перебивай! Сенку, - по лаборатории пронёсся усталый выдох. – Я знаю, что ты очень любишь свою работу – я тоже! И ты наверняка должен был заметить, что я даже перестал пытаться внушить тебе, что переработки – это не всегда хорошо. - Тогда зачем ты сейчас указал на время? – Сенку непонимающе изогнул бровь, повернув голову чуть в сторону и вверх, чтобы видеть возвышающееся над ним лицо. - Ну, как бы объяснить... Просто если ты не собираешься работать меньше, то стоит хотя бы немного переключаться на другие сферы. Что-то, знаешь, более творческое. - Эм... а DnD не в счёт? - Ты хоть помнишь, когда в последний раз играл с нами? – Рюсуй скопировал мимику друга, разве что вместо недоумения на лице его нарисовался скепсис. - Эээ... месяц назад? Рюсуй громко фыркнул, вызвав у Сенку острое такое желание втащить. - Я бы сказал, не меньше трёх. - Ладно, допустим. Окей, через два дня у меня выходной. Так и быть, я потрачу его на вас. Но сейчас мне нужно работать! - Так и работай, - Сенку опешил, замерев с глупо открытым ртом. – Через, мм, пятьдесят шесть минут я просто приду за тобой и утащу от твоих любимых игрушек подальше, хочешь ты того или нет. На лице Сенку было явно написано выражение «а не охренел ли ты часом?» - Только попробуй... - Вот и договорились, дружище, - с до безобразия широкой улыбкой Рюсуй ощутимо хлопнул его по плечу и устремился прочь. Только у самого входа в комнату тот бросил последние слова, прежде чем вернуться к чаепитию с тортиком с Хромом и Укё. – Уверен, тебе хватит этого времени для того, чтобы поставить логическую точку в твоём исследовании. Удачи! Дверь закрылась с глухим звуком, пронёсшимся по лаборатории мимолётным эхом. Через считанные секунды разум услужливо напомнил о работе, только вот... Сам себе удивляясь, Сенку, напротив, откинулся на спинку стула, тихо, но протяжно промычав. Кажется, только в этот момент он, прислушавшись к себе, почувствовал мягко накатывающую усталость. Сенку правда чертовски любил свою работу, любил науку практически в любом её направлении, однако постижение той зачастую предполагало весьма монотонный труд. Конечно, даже в этой стезе можно проявить свою творческую жилку, но... это сложно. Всё чаще Сенку действовал на автомате. Проминая с мягким нажимом виски, Сенку надеялся восстановить настрой, но... Бесполезно. Ничего не вышло. - Нанами, мать твою! Его стон, очевидно, не был услышан. Издалека послышался смачный гогот, и Сенку порадовался, что в эту секунду находился не в офисе – иначе он бы рисковал оглохнуть. И всё же, тупо сидеть и плевать в потолок почти целый час казалось в высшей мере глупой, пустой тратой времени. Так: Рюсуй, вроде, сказал, что они там тортиком балуются... - У Цукасы ещё много историй оттуда! Он мог бы устроить стендап прямо во время мастер-класса, но сегодня у нас будет другой паре- - Торт остался? Три пары глаз как по команде уставились на стоящего в дверном проёме Сенку, точно бедного сиротку. Первым засмеялся Рюсуй, а за ним каноном последовали Укё и, наконец, Хром. Отвечать не собираются, значит. - Ага, понятно, говорить разучились, - подойдя ближе, Сенку увидел последний кусочек, такой же сиротливый – ну точно для него! И раз уж у них оставалось так много времени, то можно и чай попить. – Горячая вода осталась? - Угу, - от смеха лицо Укё покрылось красными пятнами, но он оказался единственным, кто смог прервать спектакль трёх гиен. – Только она, наверное, уже не такая и горячая. - Ничего, тёплый чай – тоже чай. Когда Сенку налил себе в кружку воду вполне сносной температуры и уселся за небольшим офисным столом, едва умещающим за собой четверых мужчин, в комнате окончательно стихло. Но это ненадолго. Как-никак, просидеть пятьдесят минут, не обронив ни слова, было бы как минимум странно, как максимум – противоестественно для них. - И что тебя заставило оторваться от работы? – спросил Рюсуй невинно, но в ответ получил лишь взгляд «ох, действительно, что же это, или, вернее, кто?» - Ладно тебе его дразнить, - в несостоявшийся диалог вступил Хром. – Давай лучше покажи ему референсы. Тогда Рюсуй принялся листать добрую пару десятков фотографий с изделиями, присланных ему Цукасой. Сенку не сильно всматривался, так как уже много раз видел работы Касеки, и того более - Касеки за работой. Всё, что он запомнил, мельком взглянув на пару фотографий, - какая-то закруглённая, закрытая форма: или банки, или подсвечники. Плевать. - Мне вот, что интересно, - Сенку чуть нахмурил брови, обращаясь ко всем друзьям. – Какого чёрта это так спонтанно? - Боюсь, по-другому тут просто никак, - усмехнулся Рюсуй, игнорируя недовольную мину Сенку. – Только оставив тебя без выбора, у нас есть хоть какой-то шанс вытащить тебя. Ладно, возможно, но только возможно, в этом была доля правды. Вся компания единогласно решила доехать на такси. И, нет – не потому, что вчетвером ехать не так дорого. Просто среди них был один мажор, любящий сорить деньгами. А Рури и Кохаку жили всего в двадцати минутах ходьбы от места встречи, поэтому их парни должны были встретить уже в студии. Хотя когда они подъехали к зданию, до начала мастер-класса оставалось целых пятнадцать минут – две сестры к тому времени уже стояли у входа. Их пунктуальность никогда не подводила. - Привет, Рури, Кохаку, - Рюсуй сгрёб девушек в свои широкие, крепкие объятия. – Какие вы сегодня красавицы! - Только сегодня? – Кохаку по-дружески ударила в плечо, так, что Нанами аж пошатнулся. «Ну что за женщина?!» – пронеслось в его голове восторженным тоном. Но имеющие свойство убегать далеко вперёд мысли он благоразумно зарубил на корню – он уже был в отношениях с одним силачом. Кажется, он всё ещё привыкал к этому... - Всегда! – добродушно посмеялся Рюсуй, потирая плечо. Рури же, только высвободившуюся из могучих объятий, тут же перехватил Хром, бережно обхватывая хрупкие плечи и целуя в щёку. Ещё одна недавно образовавшаяся парочка (только по всем параметрам куда более сладкая и невинная). - Может, не будем стоять на пороге? – прокашлявшись, звонко проговорил Сенку, когда приветствие стало казаться несколько затяжным. Конечно, он тоже был рад видеть своих подруг, но на улице было, мягко говоря, не жарко. Октябрь только начинался, но сегодня весь день лил дождь, отчего к не самой высокой температуре прибавилось ещё и мерзкое ощущение зябкости. - Ах, да, думаю, нам пора, - поддержала его Рури, не переставая нежно улыбаться от переполняющей её радости, вызванной встречей с дорогим сердцу человеком. Группа из шести человек в сборе, и теперь все дружно направились внутрь. По маленькому лестничному пролёту, ведущему вниз, доносилось глухое шарканье и редкие шепотки. Отчего-то в этом месте каждый стремился вести себя как можно тише, словно боясь испортить чарующую атмосферу. Но только Рюсуй открыл дверь, ведущую непосредственно в студию, как тишина тут же оборвалась тремя раздражителями одновременно: музыкой, некими ударами издалека («Наверное, кто-то замешивает глину», - подумал про себя Сенку) и грохотом звучного голоса мастера Касеки, моментально подбежавшего к ним. - Ох, ребятки, проходите, проходите! Началась какая-то суматоха, разбудившая в Сенку новую волну тоски по несостоявшимся опытам в родной лаборатории. А ведь он даже почти и не сопротивлялся – считайте, сдался добровольно. Какого чёрта?! - Сенку, а чего это на тебе лица нет? – Касеки метнул сердитый взгляд на стоявшего истуканом парня. Признаться, это заставило Сенку улыбнуться: смотреть сверху вниз на старика, что более двадцати лет назад играл с ним в игрушки, а сейчас пытающегося быть грозным, и правда забавно. - Меня оторвали от работы, - ответил он спокойно, попутно снимая пальто. – Вот представь, что тебя заставили оставить работу ради какого-то развлечения? - Кхм, это другое, - за кашлем Укё якобы прикрыл свои слова. Очевидно, все до единого поняли их смысл. - Ну ничего, малыш Сенку... - Мне двадцать пять. - ... Сейчас повеселеешь. Да и здесь всё-таки больше работа для рук, а не для ума. Ген подробно вам расскажет и покажет, что нужно делать, так что вам и думать особо не надо. Ген... Сенку ещё не слышал этого имени. - Ах, как же я всё-таки рад, что теперь я не один! – продолжил едва не плачущий от счастья Касеки, провожая компанию к шкафу, куда те по очереди вешали куртки и пальто. – Молодые, сильные руки Цукасы и Никки мне очень пригождаются. А Ген... О, о нём вы ещё, наверное, не знаете? – все шестеро кивнули в подтверждение. – Ох, этот мальчик – мастер на все руки! Может, он не такой сильный, как эти здоровяки, но его мозги на вес золота... Первым убрав верхнюю одежду, Сенку лениво оглядывался, не особо ожидая увидеть что-то новое. Куча полок с всевозможными изделиями от посуды до безделушек вроде статуэток и украшений. Дверь в печную. Зал для проведения мастер-классов, где помимо огромного стола поодаль от него стояли стеллажи с по меньшей мере сотней бутылочек с разлитыми в них ангобами и глазурями. На столе уже лежали дощечки для лепки, анкеты, карандаши и большой органайзер, наполненный инструментами. Но, вдруг, край глаза зацепил некое шевеление в самом дальнем углу стола. Аккуратно, плавно шагнув в сторону, он остановил взгляд на крайне любопытном объекте. Именно такую характеристику тот получил благодаря необычным чёрно-белым волосам и стрижке с одной длинной половиной чёлки. Он сидел абсолютно расслабленно, в одной руке держа телефон, в другой – чашечку кофе. На губах играла едва видимая улыбка, но оттого более загадочная и... - ... Правда, ленится иногда, - дед Касеки беззлобно хохотнул. – Время от времени его приходится тормошить. Вот и сейчас уткнулся в свой айфон вместо того, чтобы встречать гостей. - Я всё слышу! Из зала послышался на удивление сильный, чистый голос. Сенку бы не удивился, узнай он, что этот парень профессионально занимается вокалом. А ещё... Он красивый. Один из самых красивых голосов, что когда-либо слышал Сенку. Какое-то глупое, окрашенное в розовый цвет и облепленное бабочками желание не просто увидеть, но рассмотреть лицо этого человека в мгновение ока захватило весь его разум. Что за бред? Он не хочет здесь находиться, понятно?! Но с каждой секундой сам Сенку сомневался в этом всё больше и больше. - Тогда поднимай свою пятую точку и поздоровайся с гостями! Пока никто его не видел (как наивно полагал Ген), парень театрально закатил глаза, медленно вставая и бубня себе под нос «да я б в любом случае с ними поздоровался». Откуда ему знать, что один из посетителей в упор разглядывал его, изо всех сил сдерживая позабавленный смешок? - Ну наконец-то, - тихо выдохнул Касеки, сетуя на своего подчинённого, кажется, забывшего его слова о том, что сегодня у них особенные гости. - Добрый вечер, - Ген поклонился гостям, улыбаясь своей фирменной кокетливой улыбкой, и последние последовали его примеру, приветствуя в разнобой и кланяясь одной головой. – Проходите со мной. Присаживайтесь, где вам удобно. Пока друзья располагались на местах (Сенку буквально молился всем своим научным кумирам, чтобы то, что он моментально сел к мастеру поближе, не казалось подозрительным), Ген с изящной лëгкостью подхватил чашку с недопитым кофе и отложил её в раковину. - Для начала представлюсь, хотя старик Касеки уже наверняка вам меня выдал, - в ответ хором прозвучала усмешка, и Ген, довольный, продолжил. - Меня зовут Ген, и сегодня я проведу для вас мастер-класс по ручной лепке. А пока я буду отмерять глину, заполните, пожалуйта, анкеты. Вписывая в поля нужную информацию, Сенку мельком поглядывал на руки, отрезающие струной от большого брикета куски нужного размера. Его пальцы были длинными и тонкими, но отнюдь не хрупкими. Их хотелось изучить, прощупав каждый сантиметр кожи - казалось, на ней прочно отпечатались следы физической работы. Сенку любил такие руки, хоть никогда и никому в этом не признавался. - Можно вопрос? - обратилась к мастеру Рури, первая заполнившая анкету до возможного максимума. - Конечно. Однако я могу угадать, какой вопрос вы хотите задать, миледи, - Ген прервался, чтобы открыто улыбнуться девушке. - Но я буду говорить сразу для всех, если вы не против, - Рури слегка кивнула, снова сосредотачиваясь на заполнении. Ген же вернулся к замерам. - Длительность - два часа. Название изделия - подсвечник. Вес - пятьсот грамм. Также вам нужно придумать свой индивидуальный символ, который вы оставите на донышке изделия, и вписать его в окошко снизу. Это может быть подпись, рисунок, инициалы - что угодно - главное, чтобы они ни у кого из вас не повторялись, и лучше, чтобы они не были слишком сложными. - А зачем это нужно? - задала вопрос Кохаку, интересующий, пожалуй, всех, кроме Сенку и Рюсуя. Те уже знали ответ: Рюсуй - благодаря Цукасе, Сенку - благодаря Касеки. - Чтобы потом мы ничего не перепутали и правильно отдали вам готовые изделия. Пока те переговаривались, Сенку уже успел вписать формулу эквивалентности энергии и массы. - И последнее - покрытие, - Ген отрезал последний кусок, после чего отложил на подставку подле себя оставшуюся глину. - Мистер Нанами написал, что вы будете покрывать изделия глазурью на личной росписи, но на всякий случай уточню, что вы ещё можете передумать и указать в анкете покрытие мастером. Во втором случае вы просто выбираете цвета в конце занятия, а я расскрашу их. Здесь же мнения разделились. Кохаку, Укë и Сенку сомневались в своих способностях к столь тонкой работе, однако, если Кохаку и Укë, не долго думая, выбрали второй вариант, то последний глубоко погрузился в размышления... - А расскрашивать мы сегодня будем? - снова послышался вопрос от Рури. - Нет, сразу после лепки красить можно только ангобами. Но в формате нашего мастер-класса предполагается покрытие глазурью. Она наносится обязательно после первого обжига. С одной стороны, доверить такое непростое дело мастеру было бы самым простым и рациональным решением. Хотя Сенку не раз видел Касеки за работой, всё же его максимум – замес глины. И то это было всего-то один раз, в его школьные годы, когда дед ещё работал только на себя. Сенку отлично помнил, как за какие-то двадцать минут его руки превратились в безвольные, ноющие культяпки. Однако, с другой, пусть раскрашивание глазурями и было одним из самых сложных этапов (по заверению самого Касеки), всё-таки это не требовало таких уж больших затрат физических сил. А ещё это предполагало дальнейшую работу прямо здесь же... Он искоса глядел на Гена, отмечая внутри себя, что у того красивый не только голос. И не только руки. У этого человека просто несправедливо красивое лицо! Сенку был на десять миллиардов процентов уверен, что после каждого второго мастер-класса хоть кто-нибудь да влюблялся в него. И улыбался он так, словно был совершенно не против пофлиртовать с каждым, кто бы ни попросил его внимания. Внутри медленно загоралось желание заполучить её. И Сенку, честно, был бы рад любой её вариации: игривой, нежной, гордой и даже самой нейтральной – с одними лишь приподнятыми уголками губ. То ли в нём пробудились от затяжного сна гормоны, то ли он научился жадности у Рюсуя – так или иначе, Сенку твёрдо решил выбрать личную роспись. Индивидуально, с преподавателем. Сенку слёзно надеялся, что ему хватит запала на то, чтобы после обжига со всей уверенностью попросить на тет-а-тет никого иного, как молодого человека с чёрно-белыми волосами и очаровательно-наглой улыбочкой. Заполнив до конца анкеты, друзья по просьбе мастера сформировали из них маленькую стопку и отложили в сторону. Тем временем Ген быстро разложил по дощечкам одинаковые куски глины. Когда его рука оказалась совсем рядом с руками Сенку, сердце последнего, кажется, пропустило удар. Из вяло-недовольного его лицо неустанно трансформировалось в эквивалент помидора. - Итак, настало время для самого интересного! – восторженно провозгласил Ген, заражая каждого своей неуёмной энергией. – Для начала, из этих кусков нам нужно сформировать шар. Для этого плоской стороной ладони, - он выставил вперёд кисть и обвёл пальцем другой руки область, не затрагивающую самое выступающее место, где расположена пястная кость, - Мы пристукиваем все уголки. Так мы не только формируем плавные переходы, но и выбиваем лишний воздух. Зал наполнил глухой звук ударов ладошек по глине. И пока все были заняты делом, Ген вещал о том, как важно следить за правильной консистенцией, чтобы не было ни пузырьков, ни трещин. - Образующиеся трещинки аккуратно заглаживаем пальцами. И пока он продолжал болтать, Сенку не переставал то и дело кидать на него заинтересованный взгляд. Ещё приятнее было видеть не просто красивое лицо, но воодушевлённое, отражающее весь внутренний восторг от занятия своим любимым делом. Да, Касеки был прав: у этого мастера мозги что надо. Периодически некоторые из друзей Сенку задавали всевозможные вопросы, и на каждый Ген слёту отвечал, словно занимался этим всю жизнь. Кстати, об этом: любопытно, как долго он в этой сфере? Может... - Ген, можно поинтересоваться? – Сенку едва сдержался от того, чтобы прочистить горло и почесать мизинцем в ухе. Благо, второе априори было бы затруднительно – руки заняты и до кучи не очень-то чисты. - Да, конечно. Кажется, я уже говорил, что вы можете задавать любые вопросы, - парень улыбнулся не иначе, как мило. Сенку мысленно дал себе пять. - Как давно вы начали заниматься гончарным делом? - Ох, не так давно, признаться. Месяц назад я ушёл из другой студии, где проработал почти полгода. После увольнения сразу пришёл сюда, вот и считайте. Не более семи месяцев. Недурно. - И почему вы ушли оттуда? - Ооо, это долгая история, - рассмеялся Ген, поднимаясь со своего места и подходя к каждому, чтобы проверить вид их заготовок. - Вы можете рассказать мне об этом на личной росписи, - улыбнулся Сенку, а потом... Понял, что сказал. Но было уже поздно: пять пар глаз одновременно метнули в его сторону взгляды, полные удивления и замешательства. Вернее, за исключением одной пары: Рюсуй смотрел несколько... похабно? Твою же мать. - Хм, как пожелаете, Сенку, - Ген не прекращал улыбаться, разглядывая очередной шарик и разглаживая оставшиеся трещинки. Либо воображение играет с Сенку злую шутку, либо щёки мастера чуть порозовели, и это... Блять, держать лицо и язык за зубами всё тяжелее. Однако, он не мог не задать вполне закономерный вопрос: - Откуда вы знаете моё имя? Я, вроде, не представился... - Это секрет, - пропел Ген, но увидев хмурящееся лицо, не сдержался и снова рассмеялся. Боже, этот звук был настоящей музыкой для ушей. – Да ладно, ничего необычного – Касеки пару раз упоминал ваше имя, - и, предугадав вопрос о том, как он узнал, что это именно он, ведь Ген никогда его не видел, тут же продолжил. – Старик сказал, что сегодня вы будете среди гостей. А зная одну лишь примету вашей внешности, сопоставить всё оказалось проще некуда, - с хитрой ухмылкой Ген указал взглядом на волосы Сенку. Не успел тот зардеться от такого взгляда, обращённого на него, как тут же последовал новый удар: мастер оказался совсем рядом. Он забрал прямо из рук кусок и принялся внимательно рассматривать его. А Сенку чуть было не испустил дух, почувствовав лёгкий аромат духов, исходящий от тонких запястий. Этот запах напоминал свежесть морского бриза с примесью ноток каких-то цветов. Такой приятный, нежный и воздушный – в нём хотелось утонуть... Но Ген снова направился на своё место, оставив за собой едва уловимый флёр. Нет, так продолжаться не могло. Если его мозг будет продолжать вытворять какую-то дичь в том же духе, то к концу мастер-класса в одном месте точно станет тесно. - А теперь формируем дно. Это самый простой этап: поднимаем шар примерно на уровень глаз. Можно чуть выше, миледи, да, вот так хорошо. И теперь сверху опускаем его один раз, - в ту же секунду послышался стук глины о дощечку, а за ним аритмичной дробью шесть таких же. – Отлично! Дальше нам нужно сделать углубление, из которого мы будем формировать стенки. Для этого большим пальцем находим центр. Держим его вертикально, - Ген быстро прошёлся взглядом по всем участникам, чтобы те правильно держали руки. – И надавливаем вниз, но не до самого конца: до дна должен остаться примерно один сантиметр. - Ну не знаю, вроде, нормально, - пробубнил под нос Укё, вынул палец и принялся критически осматривать получившееся углубление. – Можете проверить? - Конечно. Я проверю у каждого. Если боитесь продавить дно, то не жмите слишком сильно – если что, я подкорректирую. Сенку с нетерпением ждал своей очереди, в то же время пытаясь убедить самого себя в том, что это ничего не значит. Просто проверка. Просто рабочий процесс. Просто сногсшибательно красивый мастер, дразнящий своими смеющимися глазами, улыбкой, мелодичным голосом и пьянящим запахом. Медленный вдох, ещё более медленный выдох. Он удивился, когда Ген одобрил его результат, только-только погрузив в отверстие большой палец. А это значит, ещё не всё потеряно: его мозги способны к работе! Только вот противный внутренний голос, насмехаясь, пищал, что это ещё только начало. Мельком глянув на наручные часы, он с досадой и одновременно с детской радостью подумал о том, что конец наступит через полтора часа. Досадно, что он понятия не имел, до какой кондиции дойдёт в итоге его неуёмное, бренное тело. Но противоположное чувство было сильнее: ещё целых полтора часа совсем рядом с этим человеком! Сенку давно не испытывал таких ощущений. Последний раз, когда его разумом овладевал какой-то восторженный трепет при одном лишь взгляде на определённого человека, был... года два назад? Может, три. Да, это было явно позабытое чувство. Хотя Сенку никогда не огорчался из-за такой пустой ерунды. Пусть за это время несколько раз и возникали мысли об одиночестве, но они никогда не давили на него настолько, чтобы внутри зародилось отчаяние. У него были друзья, всегда и во всём поддерживающий отец, и это всегда казалось куда ценнее, чем какая-то сопливая романтика. И всё же сейчас по всем его внутренностям разливалось такое тёплое, приятное воодушевление, что чем дальше компания продвигалась в лепке, тем легче Сенку было отпустить себя и просто наслаждаться мгновением. - Снова погружаем большой палец в углубление и начинаем аккуратно продавливать каждую стенку, - Ген медленно прокручивал по кругу свой кусок, наглядно демонстрируя процесс для посетителей. – Все стенки должны быть равномерны по толщине, в итоге они должны выйти от пяти до семи миллиметров. Снова образующиеся трещинки заглаживаем точно так же... Ген всё продолжал говорить и показывать, как можно корректировать форму, делая её или более круглой и расширенной книзу, или более вытянутой. А Сенку с наслаждением слушал спокойно льющийся голос, наконец, полностью расслабляясь. Иногда он даже отпускал едва заметные улыбки. Когда основная форма была завершена, наступило время для подписи изделий. А далее – закрытие формы небольшим пластом сверху. - И вот у нас полые шары, - Ген широко улыбнулся, осматривая свой результат. Стоит ли говорить, что ни у кого больше не было настолько гладких переходов и совершенной формы? – Ну а теперь приступим к декорированию! Ген раздал каждому по небольшому дополнительному кусочку глины. А Сенку тем временем задался вопросом: а что они, собственно, изображать-то будут? Да, Рюсуй показал фоток двадцать, не меньше, но в тот момент Сенку было, мягко говоря, не интересно. Всё, что он помнил... Ну, вы и так уже знаете. Этот этап уже пройден, так что сейчас он ждал чего угодно. - Итак. Как мы договорились с Рюсуем, за основной вариант мы взяли тыкву. Но если кто-то хочет другой дизайн, то можете придумать что-то своё или посоветоваться со мной, - все отрицательно качнули головой (Сенку скорее просто за компанию). – Отлично. Тогда из куска глины формируем небольшую колбаску с более толстым основанием – это будет хвостик тыквы. - И почему именно тыква? – обратился к Рюсую Сенку, лишь на мгновение отрываясь от работы над деталью. - Ну как почему? Скоро же хэллоуин! - Ага, - поддержал его Ген. – Как раз к тридцать первому октября мы успеем второй раз обжечь изделия и отдать в ваши руки. - Ах, это будет так мило и романтично, - улыбнулась Рури Хрому, представляя, как через месяц у них будут почти одинаковые подсвечники. «Обязательно сфоткаем их как-нибудь вместе», - пронеслась следом мысль, вызывая ещё более открытую улыбку. А Сенку лишь хмыкнул, но даже мысленно не стал отрицать некоторую прелесть в её словах. - Прежде чем мы скрепим детали шликером, нужно сделать насечки. Рисуем шилом частые глубокие чёрточки на основании хвостика и там, где мы будем крепить его к подсвечнику. Затем смазываем деталь шликером и хорошо прижимаем. Сенку с досадой думал об уходящем времени. Ему отчаянно хотелось что-то сказать, как-то обратить на себя его внимание, но это казалось глупым и неуместным. А когда они закончат... то что? – Все просто разойдутся по домам. Пусть Сенку и придёт ещё сюда на роспись, всё-таки это будет не меньше, чем через две недели. Ждать столько времени, жалея, что не сказал того, что так истошно вертелось в голове, казалось заведомо мучительным занятием. Может, попросить номер его телефона, пока остальные будут одеваться? - Последнее, что нам остаётся – это сделать вырезы по всему изделию, чтобы свет от свечи проходил свободно и эффектно. Один вырез мы делаем наиболее крупным – это будет пасть, и через неё будет проходить свеча, - Ген аккуратно вырисовывал широкий клыкастый рот, прежде чем вырезать глину по обозначенному контуру. – Ещё нужны глаза, а в остальном все вырезы можно сделать хаотично дыроколами. В последние минуты Ген объяснил, что будет проходить с их изделиями в дальнейшем, начиная с сушки с сегодняшнего дня и заканчивая вторым обжигом в печи через три-четыре недели. Сенку не хотелось уходить, и эта мысль билась в нём, как загнанная птица. Быстро проведя финальный обход чуть влажной губкой по своему творению, он тихонько поглядывал то на руки мастера, то на его волосы, глаза, выразительную мимику. Он чувствовал себя загипнотизированным сладостным голосом этого человека. Он должен знать о Гене больше. Что ещё способно вызвать его улыбку? Чем он увлекается помимо гончарки и керамики? Не поёт ли он в какой-нибудь группе, с таким-то голосом? Сенку казалось, что ему бы очень пошло быть вокалистом коллектива с эмоциональной музыкой и ярким стилем. В голове возник очередной, но запоздалый вопрос: встречается ли он с кем-нибудь? На самом деле, думал Сенку, было бы даже удивительно, если бы оказалось, что Ген не в отношениях. Почему-то ему казалось, что такие люди, как он, всегда с кем-то встречаются и почти никогда не бывают одиноки. Что-то внутри (наверное, здравый рассудок) подсказывало, что так мыслить иррационально и нелогично, и Сенку очень хотелось в это верить. Впервые за два (или три) года он искренне надеялся на что-то большее, чем пара встреч, завязанных на работе. Его сердце трепыхалось в груди, умоляя своего хозяина действовать. Но разум словно пребывал в каком-то небытие, очнувшись только тогда, когда все его друзья весело переговаривались, надевая верхнюю одежду. А Сенку так и продолжал стоять, как вкопанный, наблюдая за тем, как мастер убирал все инструменты и протирал стол. - Да, нам очень здесь понравилось, - восклицал Хром, обращаясь к Касеки. – Мы с Рури так подумали, что хотели бы ещё записаться на круг. Ну, чтобы было как в «Привидении»! - Мне кажется, у меня какой-то урод получился, а не тыква, - бурчала Кохаку, и над её словами громко смеялись Рюсуй и Укё. – Хорошо, что покрытие я доверила профессионалу. Ничего не говоря, Сенку ринулся обратно в зал, затылком чуя, как на него в который раз уставилось множество глаз (но на этот раз к друзьям присоединился ещё и Касеки). - Ген! – до ужаса красный, он остановился прямо перед мастером, с удивлением отметив про себя, что тот был с ним примерно одного роста, или даже чуть выше. Ещё одна деталь в копилку его привлекательностей. - Ээ, да, Сенку? У тебя ещё есть какие-то вопросы? Было приятно, что он перешёл на «ты» - это значительно упростило ситуацию. Хотя... Нет. Вообще нихрена это не упростило. - Ну, хотел кое-что, мм, сказать? Сенку давно не чувствовал себя так глупо. Однако его жалкие словесные потуги вопреки его пониманию вызвали до боли красивую улыбку на лице напротив. Нежную, почти интимную. - Говори, - Ген одной рукой облокотился на стол, отчего его талия и бедро образовали соблазнительный изгиб. Нет, Сенку не проронил ни единой капли слюны. (Возможно, он сделает это, когда будет дома, в тёплой постели прокручивая воспоминания из прошедшего дня) - Я... Хотел сказать, что, надеюсь, мы ещё увидимся. Ну, на росписи. - О, я позабочусь об этом, - Ген игриво подмигнул ему, едва не отправив собеседника на тот свет. Однако голоса, доносящиеся позади, привели Сенку в чувства. – Кажется, тебя ждут друзья, - улыбка мастера приобрела грустный оттенок. - Да. Спасибо тебе за этот вечер. И... – Сенку взял всю свою волю в кулак. – У тебя очень красивые руки. Ты позволишь? Он взял в свою руку его и приподнял их вместе до уровня подбородка, смотря выжидающе, хотя Ген сказал бы, что, скорее, загнанно. Это было так умилительно! Ген растаял, мысленно превращаясь в одну большую лужицу. Он лишь кивнул слегка, и тыльной стороны ладони коснулись тёплые, чуть шершавые губы. По всему телу пробежались крупные мурашки, а сердце забилось ещё чаще. - Ну, увидимся на росписи? – Сенку нехотя отпустил его руку, но улыбка так и просилась на лицо. Сзади снова послышалась свора улюлюкающих голосов. - Угу. А теперь иди! – уже открыто смеялся Ген. Сенку бежал, оглядываясь через плечо и улыбаясь так широко, как только мог. - Буду ждать твою историю об увольнении!