***
— Нотт, опаздываете, — сказал Ченси, притворно зевая. Сегодня главный целитель выглядел особенно скучающе. Тео взглянул на настенные часы. Нет, пришел как всегда вовремя. Слизеринец не умел опаздывать, так уж повелось. Но спорить бессмысленно. Спорить с начальником — всегда тупая идея. Нотт заметил, что глаза главного целителя потухли с прошлой встречи. Время не милосердно даже к тем, кто, казалось бы, приносит колоссальную пользу миру — спасает и исцеляет волшебников. Несмотря на то, что Ченси не любил Нотта, юный целитель питал к наставнику уважение. Хотя иногда Тео и думал, что старик использует его вместо груши для битья. Дело в том, что семья Теодора имела не самую чистую репутацию (другое дело — кровь). Но парень отгонял негативные мысли, напоминания о том, что всё-таки здесь — в больнице Св. Мунго — работает уже больше пяти лет благодаря ворчливому старикашке. Главный целитель поверил тогда намерениям 18-летнего юнца и дал возможность заниматься любимым делом. Если бы не Ченси, Нотту пришлось бы пойти зарабатывать кровные другими способами, а это сложно, ведь этих «других» он и не знал. Тео часто слышал, как Малфой или Забини рассказывали о трудностях в первые годы после войны. Волшебники устраивали самосуды и пытались преградить путь в карьере тем, кто не давал с самого начала необходимой поддержки Поттеру. Теодор же мечтал об одном — целительствовать, и, пожалуй, это подкупило Ченси. Почувствовав, что юноша выбрал для себя эту дорогу не наобум, мужчина решил, что «из него выйдет что-то годное». Увы, со временем характер старика портился. Ченси считал, что раз отец Нотта в Азкабане, мать умерла, а счета чистокровной семьи арестованы, то и парню нужна другая работа. Менее статусная. Тео привык быть личным «мячиком антистресс», хотя в глубине души верил, что когда-нибудь станет асом в целительстве. Придем время, и не нужно будет бесконечно доказывать, что он заслуживает работать в этом месте. — Знаете, почему вы здесь? — Ченси приподнял свои две волосинки, что остались от выпавших бровей, и поморщил нос. Старик так поступал, когда начинал говорить на неприятные для него темы. — Нотт, будете играть в молчанку, начну разговаривать по-другому. Теодор понятия не имел, почему главный целитель вызвал его. Не сказать, что такое происходило часто… Казалось, что босс делает это ради собственной потехи, а не по объективным причинам. Нотт посмотрел на потолок — узорчатая тенета покрывала поверхность. Но ответа там не было, и Тео продолжал молчать. — Теодор Нотт, вы проработали здесь почти шесть лет, это хороший срок, — целитель сдался. — Я не скажу, что вы мне нравитесь, уж слишком у меня выработалась большая аллергия на чистокровных снобов-волшебников, которые поголовно продавали свои души Реддлу. Но… Вы были хорошим целителем, Нотт. Смотря на вашу работу, я видел в вас себя — увлеченного сорванца, готового не спать сутками, сидя у кровати пациента. По телу Тео прошли мурашки — после слов «вы были хорошим целителем» он понял, к чему идет речь. Его собираются уволить. К чему эти прелюдии? Давай, Ченси, добей меня без этих слащавых фраз про нашу «похожесть». — Но к нам приходят все больше и больше выпускников — милых парней и девушек, которым я вынужден отказывать. К счастью, в Св. Мунго нет столько работы, чтобы обеспечить каждому комфортное количество задач и достойную зарплату. Я был вынужден уволить Лису, помните? Тео кивнул. Лиса — коротковолосая худенькая девушка, которая постоянно ошивалась в выходные дни на первом этаже в нетрезвом состоянии и мешала другим целителям выполнять свою работу. Ходили слухи, что ее уволили за то, что та регулярно воровала зелья и перепродавала их втридорога на черном рынке. Конечно, Теодор помнил то недоразумение, что звали «Лиса». — Уволил ее, хотя в Министерстве просили придержать такую талантливую волшебницу. Но между вами и ей, я выбрал уволить Лису, понимаете, Нотт? Понимаете, Нотт? Нет, не понимал. Тео уже нихера не понимал в этом мире. — И вот недавно мне пришло новое поручение — сократить штаб и, наконец, пополнить ряды целителей новой кровью. — Ченси тяжело-тяжело вздохнул, будто мечтая сам обновиться. — Я вынужден сказать, что больше не могу держать рабочее место за вами, поймите меня правильно. Нотт осознал, что все также стоял посреди кабинета главного целителя, пялясь на потолок, молча. Жалкое зрелище. А что он мог сказать? Слова здесь излишне. Даже если он начал бы просить пересмотреть решение, вряд ли это что-то существенно изменило. Рано или поздно придет новая еще более «молодая кровь», которой нужнее стать целителем, чем, по мнению Ченси и Министерства, сыну Пожирателя Смерти. — Хорошо, — выдавил наконец он. — Понял, — и плавно развернулся, чтобы пойти к выходу. — Нотт, подождите, — Ченси говорил слова медленно, будто еще не до конца решив, стоит ли вообще продолжать диалог. — Есть еще один момент. Тео повернулся, и впервые пристально посмотрел в глаза старика. В синих зрачках виднелось торжество. — Слышали, что психиатр, работающий с потерявшими память больными, умер на прошлой неделе? — Теодор знал, что старик не любил покойника, считал, что тот просто занимает кабинет, но не имел права его уволить. Психиатр нужен в Мунго — уволь этого, Министерство пришлет другого. — Слышал, — пожал плечами Теодор. Ага, слышал. Об этом гремела вся больница. — Дело в том, Нотт, что у нашего покойного коллеги не было занятости. Большее количество рабочего времени просто просиживал свои дырявые штаны, — Ченси хихикнул, смакуя собственную шутку. — Но осталась одна пациентка, которой все еще нужна помощь. Думал, сам ей займусь, но в Министерстве предложили другую кандидатуру. Вас. Теодор опять раскашлялся. Вот оно как значит бывает — оказываешься недостаточно убогим, чтобы сращивать кости волшебникам, но вдруг очень даже подходящим для карьеры мозгоправа. — Вижу, вы удивлены, — целитель обнажил зубы, скалясь. — Это не обычная пациентка. Она потеряла память во время войны. Несколько лет пытались возродить воспоминания, но, увы, безуспешно. Сейчас стало точно ясно, что это невозможно. Потеряла память во время войны… Может, старик и прав, раз за шесть лет покойному психиатру это сделать не удалось, то он — настоящий еблан. — В Министерстве считают, что вы должны взять леди под свое крыло, помочь адаптироваться к жизни. Всего на пол года. Прошлый психиатр до последнего надеялся, что пациентка прозреет, но это была ошибка. Сейчас волшебница неплохо колдует, но делает это нехотя. Она очень капризна и вспыльчива. Любит магловскую культуру, магический мир вызывает ужас и отвращение. Новая личность девушки сильно отличается от той, что вы могли знать. Но так даже веселее, верно? — Знать? Я мог ее знать? Старик рехнулся. Это все розыгрыш — поверь сейчас в эту чепуху, поддайся заманчивым сказками, а потом окажется, что на тебе ставили новый гениальный эксперимент. — В Министерстве решили, — Тео подумал, что если Ченси еще раз скажет слово «министерство», то его вырвет, — что если справитесь с этой пациенткой, то место психиатра Св. Мунго оставят за вами. Хороший шанс закрепиться в Мунго, Нотт. — Простите, — Теодор продолжать перебирать в голове женские имена, которые помнил со времени Хогвартса, — о какой пациентке идет речь? Юноша поддерживал связь после окончания обучения в Хогвартсе только с Малфоем и Забини. На встречи выпускников или приятную ностальгию о школе у Тео никогда не хватало времени. Все сплетни рассказывал ему блондин по собственному желанию. Обычно они касались их «слизеринской тусовки». Например, ребята любили обсудить, кем работает новый бойфренд Пэнси или сколько килограмм набрал Гойл в рождественские праздники. Про Поттера Малфой редко судачил — Гарри пропал сразу после победы над Реддлом как из разговоров, так и из публичной жизни. — Гермиона Грейнджер, Нотт. Помните такую? Волшебному миру нужны были герои, которые куда-то растворились после войны. Рон Уизли умер во время бойни в Хогвартсе, Гарри Поттер исчез, а о Гермионе Грейнджер люди просто не говорили. Рита Скитер пробовала писать о душевной болезни гриффиндорки, но статейки журналистки быстро скрутили цензурой. Волшебники не должны знать, что живая легенда и ветеран войны потеряла память и ненавидит магический мир. Это могло возбудить сильные волнения среди магов. Теодор никогда не интересовался жизнью девушки, но все же старался не верить слухам. Парню думалось, что та просто обустраивает свою личную жизнь вдали от чужих глаз. Однако одна деталь связывала Тео и Гермиону — они оба были лучшими учениками своего курса. Грейнжер усердно училась из-за желания ни в чем уступать чистокровным волшебникам, а Нотт обладал высоким интеллектом. Плохо учиться слизеринец просто не умел. Единственный диалог между с Грейнджер Тео вспомнил с большим трудом. Разговор случился на четвертом курсе, под конец Святочного бала. Девушка плакала из-за Крама, а он искал самый незаметный способ слинять с торжества. Гермиона отвернулась, чтобы Нотт не увидел слёзы, однако это только сильнее позабавило парня. «— Грейнжер, плачешь, потому что я вновь обошел тебя по зельеварению? — Нотт, помой рот с мылом!» Мерлин, она использовала самую безобидную магловскую фразу, из-за чего над ней хотелось издеваться снова и снова. Что ещё? Как они взаимодействовали? Хоть одно, блять, нормальное воспоминание. — Помню, — слова застревали в горле, — но смутно. — Вот про это и говорю все время. Вы настолько ничтожны, что смутно помните героиню войны. Ту, что спасла всем жизнь от зловещего мрака, что ждал в случае победы Реддла. — Ченси засиял от возможности так искуссно подловить Тео. Конечно, слизеринцу стоило ответить, что он помнил, любил и целовал в десна Грейнджер. Но парень не привык лгать, к сожалению. — Ладно, неважно. Что думаете насчет предложения? — Целитель хмыкнул, добавив: — Если, конечно, еще не разучились этого делать. Да, предложение можно было бы принять только ради того, чтобы позабавить Малфоя веселыми историями. В психиатрии Тео откровенный профан — единственные знания, что парень получил по этой теме на вводных занятиях в Мунго — активно слушать больного и во всем его поддерживать. Увы, хоть слушать он и умел, эмпатия — не его конек. — Нужно время, — Тео опустил голову вбок, надеясь, что старик не увидит сомнение в карих глазах. — Неделю, пара дней, хоть сколько-нибудь. Я хочу перечитать и освежить в памяти всю информацию, тогда смогу точно понять, будет ли терапия с Грейнджер эффективна. Ченси громко вздохнул. Терпение главного целителя кончалось также стремительно, как и вера Нотта в свое светлое будущее. — Ответ нужен уже сегодня, — Теодор готов был поставить миллион галлеонов, что начальник безжалостно врал. — Поэтому спрашиваю вас, Нотт, готовы попробовать себя в роли психиатра и взяться за работу с Гермионой Грейнджер на ближайшие шесть месяцев?***
Грейнджер собиралась на прием с главным целителем. Ченси предложил провести сегодняшнюю встречу не утром, а поздним вечером, что очень нетипично для плановых консультаций. Солнцезащитные очки — важный атрибут новой Гермионы, только этот аксессуар может спасти девушку от ненужного внимания. Дело в том, что после окончания реабилитационного периода, пациентку отправили восстанавливаться домой. Терапия в Мунго предполагала не стационарный режим, а еженедельные встречи тет-а-тет с психиатром. Первые два года Грейнджер не пыталась скрыть свою личность от окружающих, добираясь до больницы в обычном амплуа. Знакомые, пытавшиеся одернуть и поговорить с героиней войны, постепенно начали пугать своей навязчивостью. Лечащий врач девушки, психиатр По, считал, что Грейнджер не стоит переживать из-за «неудобных встреч». Подобные непредвиденные столкновения на улицах и в публичных местах, по мнению лекаря, могли очень помочь с процессом восстановления памяти. По часто говорил: «Нельзя даже предположить, что может пробудить у человека процесс реминисценции». Однако спустя некоторое время Гермиона поняла, что вспоминать у нее не выходит. Совсем. Девушка стала чураться старых знакомых, предпочитая волшебникам общество друзей-маглов. В смене окружения Грейнджер видела спасение — новые знакомые не знали подлинную историю ее жизни, не испытывали наигранной жалости и сожаления. Другое дело — однокурсники и учителя. Очень быстро гриффиндорка перестала поддерживать связь с людьми из прошлой жизни. Девушку обижало сравнение, которое проводили абсолютно все, вспоминая «старую» Гермиону и «новую». По считал, что продолжать видеться с людьми из Хогвартса — важно. Грейнджер не слушалась, терапия зашла в тупик. После того, как Ченси известил о кончине По, она надеялась, что место психиатра займет целитель, имеющий альтернативный взгляд на лечение. Более прогрессивный. — Грейнджер, опаздываете, — хихикнул Ченси, осматривая пациентку с ног до головы. — Снимите очки, в этом кабинете вас некому узнавать. Девушка попятилась. Двадцать минут проторчать в ожидании, пока главный целитель сочтет нужным пригласить, а потом еще слушать, что это ОНА опаздывает?! — По умер, слышали? — Старик улыбнулся во все зубы, и Гермионе стало не по себе. Волшебники вообще умеют горевать? А что с чувством такта? Грейнжер сама пролила не сказать, что много слез, но так радоваться чужой смерти — неслыханная дерзость. Маглы в таких вопросах явно этичнее. — Слышали, — кивнув, девушка отвела глаза в пол. — Вы обещали, что назначите нового психиатра. — Назначил, — Ченси покрутил в руке листок, специально не позволяя увидеть содержимое. — Молодой и очень талантливый целитель. Обязательно предложит новый подход, как вы и мечтали. Гермиона выдохнула. Мерлин, молитвы услышаны! — И? Кто? — Терпения катастрофически не хватало. Повисла пауза. Кретин специально тянул время. — Невероятный юноша, шесть лет целительской практики, харизма, несносный характер, бунтарский дух, — каждое слово Ченси произносил особенно противно. — Теодор Нотт, помните такого? Разумеется, Грейнджер не помнила. — Не помните, а ведь он однокурсник бывшей Гермионы, — хохотнул старик. Девушка показательно закатила глаза. Ченси издевался над ней, даже не скрывая этого. — Опять за свое, — ей хотелось рвать и метать, — меняйте, не подходит. Хочу нормального психиатра, который не станет твердеть нон-стоп, какая раньше Гермиона была добрая и умная, а стала психованная и бесталанная! — Не переживайте, не станет. — Грейнджер недоверчиво взглянула на главного целителя. — Наш Нотт ненавидел ту Гермиону, полагаю. — Бред, — бедалага уже ничего не понимала. — За что ту Гермиону ненавидеть? Ченси торжественно хлопнул в ладошки, добившись нужного эффекта. Девушка за шесть лет привыкла, что гриффиндорку из прошлого обожали и восхваляли. Она никогда не думала о существовании тех, кто ее откровенно ненавидел. Не мыслила в такую сторону. — Грейнджер, у Нотта есть личный интерес провести качественную терапию с вами. Вряд ли он навредит, — скучающе добавил старик. — Не переживайте, будьте добры. — Да этот Нотт, — Гермиона перешла на крик, — убьет меня! Искалечит! — Если убьет, то на небесах вас долечит По, — подмигнул Ченси, протягивая Гермионе договор оказания услуг. — Министерство уверенно в Теодоре, будьте спокойны и вы, Грейнджер. Ставьте дату и подпись. Первая сессия в полдень в понедельник, в том же кабинете. Не опаздывайте, Нотт очень пунктуальный молодой человек.***
Они сидели в магловском баре, попивая терпкое пиво и поедая сочных кальмаров. Это был их нерушимый пятничный ритуал, секрет хорошего завершения рабочей недели. — И ты согласился? — Малфой вскинул брови, взвешивая, чем мог закончиться разговор с главным целителем. Вначале блондин подумал, что друг решил неудачно пошутить, придумав такую чепуху. Но на улице февраль, а не апрель, да и Нотт за последние годы чуточку растерял способность к розыгрышам. — Не осуждай меня, — мрачно ответил Тео, пытаясь кивком подозвать официантку, чтобы заказать чего покрепче. — Ненавижу свою жизнь с каждым часов все больше. Девушка подбежала по первому зову, приветливо улыбаясь. Услышав, что красивый юноша решил выпить теперь еще и высокоградусные настойки, она многозначительно ему подмигнула. Кажется, сегодня Нотт решил пуститься во все тяжкие. — Ага, и мне эти две вишневые, — добавил Драко, но ее и след простыл. Многозначительно вздохнув, блондин продолжил: — Ненавидишь свою жизнь так, что решил нажраться, хотя знаешь, как пагубно крепкий алкоголь действует на тебя. — Никто не имеет права читать мораль, — фыркнул Тео, скрестив руки. От возросшего напряжения в помещении стало душно. — Тем более ты. — Он допил залпом пенное, зажмурившись от неприятной горечи. — Ненавижу свою жизнь из-за того, что будь я грязнокровным пердуном, то мог бы сращивать кости до конца, блять, своих дней. А теперь эти проклятые министры и министрессы заставляют меня пол года возиться с полоумной однокурсницей. Да я с ней за все годы обучения говорил один раз! — Вот ваши напитки, мальчики, — официантка успела приготовить настойки ровно за одну эмоциональную речь Теодора. Вот это сервис! Драко взглянул на нее и заметил, что девушка была очень даже ничего. Милое личико, неброский макияж, фирменное платье заведения вкупе с черными капроновыми чулками… Если бы не строила глазки Нотту, то он бы оставил достойные чаевые. — Спасибо, — буркнул шатен, даже не взглянув на услужливую официантку. — Я прочту все книги, все статьи. Она у меня станет идеальной говорящей куклой. Ченси и Министерство, наконец, возьмут и дружно отъебуться от меня! — Он ударил кулаком по столу, из-за чего настойки подлетели и немного расплескались. Красотка, испугавшись эмоциональной речи, поспешно удалилась восвояси. Схватив одну рюмочку, Тео потянулся к Малфою, чтобы сделать жизненно-необходимый «чок». — Смотрю на тебя и не понимаю, почему ты рассматриваешь этот опыт как наказание. — Драко говорил с несвойственной себе серьезностью. — Да, времена изменились. Моя семья потеряла былое богатство, но, если честно, — Малфой перешел на шепот, — я виню в этом точно не шайку Поттера. Да и школьная война с «золотым трио» едва ли была твоя, Тео. Почему же теперь такая лютая ненависть к Грейнджер? Тем более, так понимаю, грязнокровка уже не та невыносимая зазнайка, — добавил блондин, смеясь. Теодор выпил вторую настойку. Теплая жидкость пришлась очень кстати. Парень выдохнул с облегчением, оставив разгребать все проблемы трезвой версии себя. Почему такая ненависть к Грейнджер? Слизеринец пытался развить эту мысль в своей голове, но ничего внятного не выходило. — Не знаю, Драко, — признался Нотт, так и не придумав достойный ответ. В баре началась вечерняя программа: музыка заиграла громче, а ведущая объявила, что скоро шикарные девушки порадуют гостей своими страстными танцами. Обычно к этому часу ребята шли в другое, более тихое место, чтобы продолжить разговор без лишнего шума. Сегодня Нотт освобождать столик не спешил. — Может быть не готов уединяться с девушкой, или ты ее просто бо-ишь-ся, — выражение лица юноши напоминало Чеширского кота. — Как давно ты, Теодор, вообще разговаривал с женским полом? Шатен пропустил допрос мимо ушей, пытаясь разглядеть вышедших на сцену девчонок. Драко терпеливо повторил вопрос. — Четвертый курс, — ответ Тео заставил Малфоя громко цокнуть. Четвертый курс. Значит, первой и последней оказалась Рая. Малфой называл этот период в жизни друга: «50 оттенков Ноттовского идиотизма». Юный Тео влюбился в сквиба по имени Рая, хотя знал, их роман не должен был случиться. Юный Ромео готов был бросить семью и школу, чтобы сбежать с девчонкой в лучшую жизнь, но та не дала задуманному осуществиться. Бросила парня, разбив сердце на тысячи осколков. После этого Нотт покрылся непробиваемой броней и больше не подпускал девушек к себе. — Шесть месяцев, и наш Тео поимеет собственный кабинет в Мунго, — Драко настойчиво продолжал озвучивать плюсы. — Шесть месяцев на то, чтобы я научился ангельскому терпению или попал за убийство в Азкабан, — парировал Теодор. Милая официантка вновь возникла у столика, протягивая счет. — Что-нибудь еще? — Заливистый голосок красотки так и побуждал заказать всю алкогольную карту заведения. Увидев цифру, которую нужно заплатить за напитки, глаза Теодора округлились. — Пятьдесят фунтов за вечернюю программу?! Мы даже не смотрели ее! — Нотт пребывал в ужасе от суммы, которую с них хотели содрать. — Это правило прописано в меню, — пожала плечами официантка, явно не ожидая такой реакции. — Остаетесь после 21:00 — платите за вечернюю программу. — Еще двадцать фунтов за то, что мы бронировали стол?! — Драко попытался толкнуть ногой Теодора, но тот и не думал успокаиваться. — Да, ваш друг этот стол бронировал, — начала было оправдываться девушка, но Малфой решил остановить безумие. — Вот, без сдачи, — блондин положил крупную сумму, подмигнув. Красотка выдавила улыбку и поспешно покинула их, явно опечаленная скупостью гостя. — Да, вариант, что ты убьешь Грейнджер и попадешь в Азкабан больше похож на правду.