«Ваше Высочество, я признателен вам за ваше письмо и приму приглашение.»
С великим уважением, Герцог Черных Вод.
Строчки, точно краткое любовное послание, столь же изящные и холодные, как и писавший их, волновали душу и дарили желанное тепло. Аквамариновый взор вновь прошелся по словам, впитывая в себя каждое выведенное до идеала слово, легко закружилась по комнате и с громким смехом упала на кровать. Прижимая к груди письмо, вспоминая последнюю встречу с возлюбленным, слегка смущалась и оглядываясь по сторонам, чтобы никто не прознал о её шалости, коснулась губами к предписанному титулу.Все закончилось.
Война, что погубила не одну душу, принесла победу смертным, когда голова нечестивого была срублена знаменитым чжаньмадао, а другие твари ушли в лес и больше не появлялись на территории Процветающего Королевства Ши. Сыновья после долгой разлуки вернулись к своим матерям, а семьи обрели покой, как и страна, что вновь набирала обороты в торговле между Королевствами и хвасталась прекрасными видами из портовых городков, казна полна и солнце засияло над мирным небом. Справедливый Король Ши III решил устроить бал в честь героев Войны и вручить награды за вклад в победу над Демонами. Один из самых пышных балов, где соберется множество гостей не только из Королевства, но и иностранных, оркестр будет играть до самого утра, пестрые наряды и вина текущие рекой, — давно такого не было и вот опять.Точно.
До бала оставалось совсем ничего, — жалкая неделя, — а у неё нет платья, новых украшений и туфли совершенно не подходят к такому событию, сбросить несколько килограмм и начать принимать лекарство, чтобы кожа была бела, как первый выпавший снег. Столько дел, а она лежит на кровати и мечтает о встрече с возлюбленным герцогом, что на неё и не посмотрит, если не будет соответствовать своему статусу. — Батюшка! Это настоящая катастрофа! Ворваться в кабинет отца с такими словами было уже традицией, к которой до сих пор не привык старый советник, что от звонкого женского голоса подскакивал и тяжело вздыхал, — какой бедняга, — подскочить и броситься обниматься, чтобы батюшка наконец-то оторвался от своих важных бумаг и спросил, что у его принцессы случилось на этот раз. — Небось, сережки оттеняют твои прекрасные глаза. — Папа! Хмурясь на брата, что снова заседал вместе с отцом и советником в кабинете, лишь показала язык, когда отец попросил того не обижать сестру, как и не показывать язык уже её. Радуясь тому, что маленькая проказа сработала наполовину, усаживается на колени к отцу, совсем как в детстве, обнимает за шею и тяжко вздыхает, пока родные руки поглаживали по макушке. — Батюшка, ваша принцесса должна сиять на этом балу, чтобы показать всем величие Королевской семьи, — отец кивает, а со стороны слышится тихое «ну-ну», что заставляет слегка покраснеть, явно от возмущения, и тише продолжить. — И, чтобы Его Светлость обратила на меня внимания, а не своим сослуживцам. — Цинсюань, подойди сюда. Поворачивая голову к брату, что отложил разбор писем и смотрел точно на неё, все же не смела ослушаться и слезла с отцовских колен, но стоило оказаться так близко, чтобы старший смог коснуться её щек, как тихо за ойкала, когда тот стал резко дергать в разные стороны с самым серьезным выражением лица. Вырываясь из цепкой хватки и отирая белоснежные щеки, что точно покраснели, чуть ли не шмыгала, но быстро прекратила, стоило заметить гневный синий взор. — Цинсюань, ты — принцесса и на тебя возложена ответственность, потому прекрати вести себя, как ребенок, и возьмись за голову, — замечая то, как сестрица начала его передразнивать, резко стукнул ладонью по столу и заставил вздрогнуть не только советника, но и её. — Герцог Черных Вод герой Войны и первый, после нас, по значимости людей в Королевстве, потому ваша совместная жизнь предрешена с рождения. — Но он меня не любит… — И что? Любовь чужда мужчинам, если тебе кто-то говорил обратное, то не верь и забудь, ведь она быстро пропадает, а уважение и обязанности остаются с нами до конца жизни, — поворачиваясь к отцу, что не смел перечить собственному сыну, лишь тяжко вздохнул. — Не препятствуй его отношениям с сослуживцами и будь примерной, тогда и получишь, что желаешь.Какой… твердолобый!
Резко сложив веер и ударив ребром по макушке, лишь заметив недобрый взор брата, отворачивается от рук и спешно оказывается за батюшкой, который взялся за голову и точно пытался примерить неугомонных детей, что теперь кружились вокруг него и обещались друг другу наподдать. Резко встает, смиряет их ледяным взором и заставляет встать прямо напротив друг друга, но продолжая перекрикиваться, пока не услышали громогласное отцовское «молчать». — Ши Уду, ты же наследник, так прекрати себя вести так и сядь на место, а Цинсюань, — подмечая то, как опустилась голова дочери, пытался немного смягчиться. — Твой брат прав и не делай глупостей на балу. Извиняясь за свое поведение и выбегая из кабинета, громко хлопая дверью и пытаясь не слышать тихого причитания отца о её «ветрености», пыталась держать слезы при себе и не показывать это чиновникам, что ходили из стороны в сторону, громко здороваясь с прекрасным цветком и оставляя снова в одиночестве.Ши Цинсюань должна быть покорной принцессой, женой и матерью.
Неужели прекрасный пол способен только наряжаться, сплетничать и не держать что-то тяжелее чашки с чаем или сладкого пирожного, быть не слишком глупой, но и вовремя замолкать, чтобы не посчитали выскочкой, держать руку мужчины и кичиться его богатствами, пока в памяти всплывает холод и глупые попытки родить наследника? Нет же, она может держать в руках меч, решать государственные дела и быть для кого-то больше, чем фарфоровой куклой. Не для этого она обучалась вместе с братом наукам и была с ним наравне, ночами не спала и пыталась придумать, каким еще образом поддержать их армию, как и проводила время в приютах, помогая не только раненым, но и пристраивать детей, что больше никогда не увидят родных, в хорошие семьи.Несправедливо.
Гнев быстро сменился на милость, но не прошел полностью, когда рука отца держала её и нежно поглаживая по бледной руке, снова шепча льстивые слова красоте принцессы. Пыталась дышать в столь узком корсете и думать об обещании, которое дала отцу накануне, а именно продержаться до конца и ничего «не выкидывать из разряда вон выходящее», поджимает губы и ярко улыбается. — Отец, я отведу её к Герцогу Черной Воды. Отец кивает и уходит, точно на свое место, чтобы поговорить с некоторыми гостями с глазу на глаз, а самодур держит руку, что-то шепчет о том, что она не прикрыта и замечает несколько обиженный аквамариновый взгляд, который коснулся его всего лишь секунду, после вновь вернулся к созерцанию Герцога Черной Воды. — Перед будущим мужем будешь выступать. — Ты и вправду тот, кем называют, — убирая чужую руку с себя, замечая неразлучную двоицу, лишь тяжко вздохнула. — Самодур, а твои друзья, — Опухоли, так и иди к ним, а ко мне больше не приближайся. Ши Цинсюань успокоится, наверно позже и извинится, но до сих пор внутри горела обида на столь злые, хоть и несколько правдивые, слова, которые будет отрицать до конца своих дней, спешно уходить от синего взора в сторону дочерей барона и завязывает легкий разговор вместе с бокалом вина, при этом поглядывая в сторону жениха.Снова не один.
Рядом, как и всегда, крутится один из иностранных гостей, что вот уже как несколько лет приехал полюбоваться красотами Королевства, остался здесь и построил бизнес на ставках, который требовал точных наработок и вполне себе мог позволить продавать диковинные вещицы на черном рынке. Алые одеяния одного из столбов Королевства всегда смущали, а цветочное имя отдавалось кислятиной на кончике языке, — и как только такой человек смог покорить сердце железной леди, а именно её фрейлины, которая и вовсе не видела в нем недостатков, сменила фамилию с Се на Хуа и счастливо ждет ребенка. Не столь далеко находился и непримиримые враги, которые показали себя с лучшей стороны во время войны, ведь смогли придумать лучшую стратегию по взятию Короля Демонов, — обманный маневр со стороны щита Королевства и грубое нападение меча, который и принес голову на блюдце. — … её сила поражает. — Конечно же, она же зверь Королевства Ши, — привлекая внимания принцессы, наклонилась ближе к уху и прикрыла веером лица, чтобы никто не смог прочитать по губам, продолжила шепотом. — Сама «Ледяная Богиня Сюаньчжэнь.»Герцогиня Сюаньчжэнь.
Дочь барона из совета, что был казнен за свои злодеяния Королем, обучившаяся мастерству владения старинной техникой от слабовидящей матери, которая ушла в мир иной из-за болезни много лет назад. Та, которая смогла доказать обществу, что прекрасный пол способен не только быть покорным, но и стоять наравне с мужчинами, держать меч и убивать с особой холодной жестокостью демонических тварей. Возведенная в Генералы, быстро заслужившая восхищение товарищей, получила столь злое прозвище и титул герцогини, как и несколько сотен писем о помолвке, которые безжалостно разрывала у всех на глазах и продолжала стоять рядом с Генералом Наньяном, непримиримым союзником, который на столь резкие действия только качал головой. — Бедняжка, видимо совсем забыла о своем долге и с ума сошла. — Да, характер точно испортился, — продолжая незамысловатый разговор, который проходил около ушей той, что резко двинулась в сторону героев войны, лишь с непониманием окрикнула, но вскользь упомянула. — Точно, там же Герцог Черных Вод… Ши Цинсюань надоело слушать глупые сплетни, которые вразрез разнятся с её мыслями, так и успела поймать в толпе взгляд собственного жениха, потому решила поприветствовать, но стоило только подойти, как тот извиняется, отдает бокал с вином Хуа и уходит, по своим словам, в комнату отдыха. — Ваше Высочество, не окажите ли вы мне че- — Я не буду танцевать ни с кем, кроме своего жениха, — сказав, как отрезав, тут же кивая в знак приветствия, быстро проходит мимо, будто специально задевая плечо. — Вам стоит вспомнить, что у вас есть беременная жена.Ей сейчас не до него.
Закатывая глаза, когда слышит от мужчины в алом о том, что это было с её стороны великая наглость, а рядом посмеялись генералы, лишь поспешила за темной фигурой, что спешила покинуть зал и, видимо, бал. Протискивается сквозь толпу, подбирает подол платья и догоняет в пустом коридоре, около лестницы, там, где судя по рассадке гостей, была готова его комната. — Ваша Светлость, подождите. И этих слов хватает, чтобы Хэ Сюань повернулся лицом к принцессе и даже не думал натягивать улыбку, как и подавать руку, когда девушка поспешила подняться по лестнице и поравняться с ним во взгляде. Ши Цинсюань была уверена, что её принцем был именно он, как в тех сказках, что читала ей няня: холодный взгляд из-под длинных ресниц, аристократичная бледность и тонкая линяя губ, руки, что опускаются на талию, и крепкая грудь, которая виднеется во время танца, прекрасные манеры и развитое чувство долга. Прекрасные сказки, где холодный принц встречает свою принцессу, оттаивает и становится всем миром для своей любимой, готовый поставить за спину и прислушиваться к каждому слову дорогой супруге, что вынесет ему наследника. Няня говорила, что прекрасный принц никогда не сделает больно своей принцессе, но вот он снова уходит, а Ши Цинюсань, девушка в беде, готовит меч из слов в своей руке и пытается снова достучаться. — Что-то случилось, Ваше Высочество? — Я просила тебя называть меня по имени, когда мы наедине, — аквамариновый взор темнеет, когда снова встречается с темнеющим льдом, поднимается на ступень выше и задирает голову. — Вы снова убегаете, хотя согласились быть моим партнером на балу. — Согласился быть партнером?Внутри все медленно раскалывается, будто зеркало, на тысячу осколков, точно израненная душа, вновь обманутая этим миром.
Спрашивая вновь и получая тот же ответ, сжимает подол прекрасного небесного платья пальцами и пытается сдержать непрошеные слезы, которые тут же вытираются чужим платком, который был даже не её, хотя она столько их ему дарила, резко выхватывает из его рук и смотрит на инициалы, точно женские.И что все это значит?
— Хорошо, раз на то пошло, то скажу прямо, — забирая платок из её рук, надеясь на то, что девушка не будет устраивать истерик, укладывает ладони на плечи и пытается привлечь внимания избалованной принцессы. — Я люблю другую, уже достаточно давно, потому нам нужно разорвать помолвку. — Это та, которая за тобой таскалась во время фестиваля Фонарей? Ударив по рукам, что плотно держали её плечи, попросила больше не трогать, посмотрела потемневшим взором на лестницу и думала, какой же будет спектакль, если она сейчас упадет и больше не очнется, но кто-то достанет её дух и она скажет причину своей смерти, но быстро приходит в себя и усмехается. — Ты следила за нами? — Мой жених шастает с какой-то простушкой, разве я не имею право знать об изменах? — сглатывая слезы обиды и резко пихая того в грудь, желая, чтобы тот не просто упал к перилам, но и вниз головой, лишь подошла ближе и схватилась за воротник, — теперь она может смотреть в его бесстыжие глаза. — И, что же такого есть в ней, чего не может быть во мне?Она знала свою соперницу в лицо на протяжении восьми лет.
Девушка из поселения, что ухаживает за своей пожилой матерью и надрывает спину на полях, с пышными формами и загорелой кожей, темной косой с секущимися кончиками и огрубевшими руками от вечной работы, — уж точно не соперница принцессе Королевства. Вот только сейчас возлюбленный защищает простушку, которая далека от идеала, при этом втаптывая в грязь её вместе со своими друзьями. — Что такого? Если вы так настаиваете, Ваша Высочество, то я скажу, — убирая руку со своего воротника, отходя достаточно далеко, чтобы спрятаться от посторонних взглядов, шепчет, чуть ли не в самые губы, слишком нежно о ней и с омерзением об собственной невесты. — Она умная, разносторонняя девушка, совершенно не заботится о том, что подумают другие, не пытается подстраиваться под мужчину и не является избалованной принцессой, которая должна все получать по щелчку пальцев и не позже, иначе тут же пожалуется отцу.«Ваша дочь пыталась быть покорной, отец, но это было последней каплей.»
Ударять по щеке ладонью, к которой раньше боялась прикоснуться, чтобы не навлечь на себя гнев его хозяина, было больно, но красный след оставлял некое удовлетворение в давно истерзанной душе. — Я терпела, когда от меня бегали и прятались, холодные слова в свою сторону и просьбы не быть такой приставучей, глупые шутки о моей недалекости в компании того человека и смешки за спиной, но, — потирая ладонь и замечая холодное принятие, лишь отдернулась, как от той тьмы, что преследовала во время войны, и тяжко выдохнула. — Мне хватило времени в разлуке, чтобы понять, что Вы, простой Герцог, а я Принцесса этого Королевства, которая заслуживает лучшего обращения к себе. Поклонившись и пожелав спокойной ночи, поспешила уйти от человека, который всю свою жизнь считал её не только недалекой, так еще и приставучей, избалованной принцессой, которая в жизни не знала о том, что такое труд и вовсе не встречалась с бедами.Никто об этом не знал.
Один из самых страшных секретов принцессы наравне с тем, что её ладони покрывают мозоли от рукояти меча, но всегда прикрывались плотной тканью перчаток, а именно о личности, которая помогала на протяжении всей войны своими вложениями, той, которая имеет инициала молодого и незаинтересованного господина Ветра. Личность была создана для того, чтобы отец с братом, как и другая часть знати, которая искренне считала принцессу глуповатой, не доставала и не требовала невозможного. Ши Цинсюань далеко не глупая и прекрасно понимала, что раскройся хоть часть её поступков, как тут же навалится лишняя работа, как когда-то на братца, потому лучше это и жить в свое удовольствие, вот только было обидно, что собственный жених считал обычной безделушкой, которой можно было крутить в разные стороны. — Проиграть простолюдинке, — тихо шепча себе это под нос и несколько раз ударив ребром веера собственный лоб, пыталась об этом забыть. — И ведь знал, кому говорил, мог и соврать.Какой честный засранец…
Не будь Ши в своем уме, а той самой девицей, которой её представляют, то точно бы от злости спустила его с лестницы, или, чего хуже, упала на колени и стала держаться за штанину, прося, чтобы тот не оставлял и все же женился. Была уверенность, что тот думал именно о втором варианте, ведь столько лет цепляться и все терпеть, могли дать ему полную уверенность в своей обворожительности.«А я точно о том Хэ думаю?»
Может он и поддонок последний, но никогда не врал о своем отношении к ней и всегда говорил прямо, что не так: в детстве шептал, что он не может быть старшим братиком, в подростковом возрасте отказывался быть другом, а теперь и вовсе заявлял, что никой совместной жизни их не ждет вместе, ведь есть другая, — тогда зачем было столько молчать? Поверить в то, что столь холодному человеку вдруг стало дело до её чувств было глупо, скорее вина тому была в брате, который мог ему угрожать, если снова увидит на лице своей прекрасной сестрицы слезы по его вине.И как ему говорить о том, что она хочет разрыва помолвки, когда столько капала с ней на голову?
Можно рассказать правду и тогда Королевство лишится одного из Герцогов, что следил за торговлей на воде и пресекал все попытки ввоза контрабанды, так еще и народ может взволноваться, как и аристократия, но и говорить о собственной погасшей любви было глупостью, ведь тогда будет слушать до скончания века о том, какая она глупая и незрелая для своих лет, если не сразу же выдадут за любого из герцогов или наследника другого Королевства замуж.«К черту, лучше напиться.»
Пытаясь держаться у стены, чтобы не привлекать слишком много взглядов и не нарваться на долгий разговор, спешно прошмыгнула к столику с напитками и с желанием, будто жаждущий воды на войне воин, залпом выпила дурманящую жидкость, что не принесла никого облегчения. — О чем думает принцесса? — Все мужчины идиоты или только мне так повезло? Потирая виски, чувствуя, что голова начинает кружиться, все же оборачивается на человека, который задал вопрос и усмехается, — жаль, что не Хуа Чэн, ведь тогда бы претензии были отправлены нужному. Слышит тихий смех со стороны той, что решила, видимо, от скуки подойти и поболтать, лаконичное покашливание и слишком уж раскрепощенную улыбку, будто цель обращения и вовсе была другая, как бы выразилась ранее, мингуановская. — Ваша Светлость. — Можно просто госпожа Му, — усмехаясь в бокал и потягивая благородный напиток, лишь мотает головой, когда видит очередную даму, что упала в обморок перед Наньяном, а тот шарахнулся. — Не могу не согласится, принцесса, мужчины идиоты, причем все, чего только Фэн стоит. Ши Цинюсань поворачивает голову туда, куда смотрела герцогиня и слегка посмеялась в веер, когда генерал стал толкать в плечо герцога Хуа, что мотал головой и явно искал кого-то другого, ведь, чтобы помочь прийти в себя девушке, нужно лезть в бюст за сосудом прозрачной водички с резким запахом. Бутылочка должна быть в наличии, без нее никуда, но многие знали, что это не столь, чтобы оказать помощь, сколь показать свою симпатию мужчины, перед которым пала. — Ничего не добьется и даст деру, — замечая то, что генерал Наньян резко кивнул и куда-то побежал, чуть не засмеялась, но быстро обратила на хозяйку предсказанных действий. — Генерал Наньян боится женщин, наш торгаш предан своей женушке, а костлявый с крайне дурным вкусом. — К чему мне это знать? Герцогиня улыбается так, будто и вправду все знает, отставляет пустой бокал и подходит достаточно близко, чтобы слегка отшатнутся и выровняться в приличной дистанции, видит протянутую ладонь в перчатках и элегантно опущенную голову, что была слегка вздернута. — Ни к чему, просто убираю соперников, — замечая то, что принцесса чуть не подавилась воздухом от таких слов, лишь усмехается и вновь мотает в сторону оркестра, который вновь играет прекрасную мелодию. — Не желаете развлечься?Станцевать с девушкой?
Принцесса Королевства Ши олицетворения наивной глупости, потому никто не удивляется её дурным поступкам, которые не успевает прикрыть Наследный Принц или сам Король, но танцевать с девушкой было и для неё слишком. Предложение манило, обещало не только проблемы, но и новый опыт, а обращающие на них люди внимания были только глупым фоном. — Как тут отказать, когда госпожа Му так просит. Вкладывая руку в протянутую ладонь, чувствуя неизвестный трепет, когда губы герцогини коснулись неприкрытых костяшек пальцев, на секунду задерживается на темном искрящемся взгляде, столько же озорном, как у огней вокруг, поддается чужой воле, что ведет к середине зала. — Утяжелим задачу. Замечая свечу в другой руке герцогини, которая появилась слишком неожиданно, точно взятая со стола, непонимающие смотрела на неё, все же уложила ладонь на плечо девушки, а второй взялась за воск, пока пальцы ловко переплетались в своеобразном замке. — Если вы решили на до мной подшутить, — тяжко сглатывая, когда герцогиня уложила другую ладонь на спину, лишь мягко улыбнулась. — То вам стоит прекратить это сейчас же. Ши Цинсюань не уверена, какие именно цели преследует герцогиня, как и не понимает её попытки закрутить непринужденный разговор, но совершенно не против, когда был сделан еще один шаг, а их тела соприкасались достаточно близко, чтобы почувствовать жар. Стойко выносит первый шаг в своеобразном танце, наклоняется к свече, что слегка играется при их движении и пытается игнорировать теплое дыхание у самого уха. — Хорошо, тогда я продолжу, а вы догоняйте, — делая резкий шаг назад и хитрой улыбкой замечая слегка напуганный аквамариновый взор, слегка наклоняет голову в сторону и вновь делает поворот. — У меня к вам есть несколько вопросов, которые хотелось бы задать уже давно, но, лучше же при личной встречи, не так ли?Несколько вопросов?
Пытаясь следить за свечой и собственными ногами, не понимая, как у герцогини получается столь яростно вести, резко поджимает губы и медленно меняет направления, забирая у темноволосой активную роль, но чуть ли не падает, когда чувствует, как играючи перетягивают вновь на себя. Замечает краем глаза хитрую улыбку госпожи Му, что так и шепчет, будто она знает её маленький секрет, резко отворачивается и прислушивается к толпе, — те, будто почувствовав убийственную ауру герцогини, вовсе разошлись, тихо начали перешептываться, точно о новой глупости принцессы, обмахивались веерами, скрывая злорадные усмешки и желали, чтобы одна из девиц точно споткнулась. — Какие же вопросы? — Какой ваш любимый цвет? Вопрос пришел быстрее, чем она думала, а стоило непонимающие уставиться на герцогиню, что несколько снизила скорость поворотов, резко схватилась за её плечо и более не собиралась отпускать, — падать пред столькими зрителями желания не было. Задумчиво называет цвет своих глаз и замечает легкий кивок, будто герцогиня и вправду была довольна ответом, хотя это был и вовсе не тот вопрос. — А ваш? — Фиолетовый. Ловя себя на мысли, что герцогиня ответила слишком быстро, даже несколько лениво, прикрыла глаза лишь на секунду, но тут же шепнула проклятия, когда поняла, как глупо потеряла при очередном повороте собственную туфлю. Слыша тихий смешок над ухом, чувствуя, как её слегка приподнимают и ставят на носочки чужих сапог, все же отказывается и от второй туфли, более не страдая от глупой погони и двигаясь в одном темпе. — Вам нравится творить глупости? — А вам? Несколько успокаиваясь, когда одна проблема исчезает, а плечо герцогини оказывается достаточно крепким, чтобы слегка прилечь и уткнутся носом куда-то в шею, вдохнула полной грудью приятный аромат дикой вишни вперемешку с чем-то очень горьким и резко загорелась, — аромат герцогини был интересен. — Если бы нет, то я бы не потянула вас вальсировать. Глупый вопрос с таким же ответом, более плавные повороты и обжигающий воск, что медленно капал на нежную кожу пальцев, пробирающийся холод по голым ступням и чувства легкости в руках той, кто по словам многих просто «сошла с ума». У Ши Цинсюань не было оснований полагать, что человек, который искренне заботится о комфорте другого мог быть сумасшедшим, хотя, если не думать о том, как сильно они друг к другу прижимаются, как и насколько мягка грудь герцогини, что оказывается слишком близко, то и о благоразумности принцессы нужно подумать. — И последний вопрос, принцесса, — чувствуя горячее дыхание на своей макушке, пытаясь быть достаточно честной с ней, как и вновь попытаться вдохнуть полной грудью, резко распахивает глаза. — Вы и вправду мной восхищаетесь, господин Ветер? Музыка затихла уже давно, но легкие покачивания чувствуются до сих пор, а стоило замереть в своеобразных объятиях и посмотреть на свечу, которая удивительным образом догорела до половины, пытается понять, что же её выдало и как именно герцогиня поняла. Свеча выскальзывает из рук и громко падает на пол, пока сама Ши пыталась уйти из крепкой хватки, но с непониманием чувствовала, что они продолжают вальсировать и через несколько шагов останавливаются. Пытается нащупать кончиками пальцев ног пол, но резко опускает голову и находит свалившуюся туфлю, после и вторую, благодарит легким поклоном за танец и цепляется за локоть, чтобы увести дальше от постороннего взора.Разрыв помолвки и еще одна проблема.
Ши Цинсюань искренне пыталась не паниковать, когда закрывала за ними двери балкона, теснила Герцогиню ближе к перилам и заставила усесться так, чтобы можно было с легкостью прижаться полной грудью, схватить за запястье и потянуть на себя. Аквамарин был крайне строг к обсидиану, что в свете ночных светлячков отдавался непонятными искрами, а пальцы легко находят на кисти Герцогини пульсацию, что отдавалась в ней несколько раз быстрее, чем в обычном состоянии. — Кто еще об этом знает? — О наших переписках с анонимным благотворителем только Фэн, но о моих догадках только вы, госпожа Ши, — улыбаясь весьма невинно, чтобы у принцессы пропало желание столкнуть с балкона, тяжко вздыхает и дует губки. — К чему скрывать свои таланты? Не думали, что раскрыв их, могли бы спасти счастливое будущее с возлюбленным?Думала.
Думала об этом, когда прошлась ладонью по щеке, чтобы посмотреть на реакцию того, кто считал по-другому, на его очередную шутку об её недалекости перед друзьями и глупом раскрытии дорогой сердцу поддонка подруги, но ни разу не пожалела, что не сделала этого. — Раз не смог принять такую, какая была, то и потом также, — опуская ладонь на бедро девушки, точно в поисках оружия, опускается на уровне коленок и улыбается. — Зачем вы упомянули это имя и что хотите взамен на молчание?Ши Цинсюань ошиблась.
Создавая фальшивую личность и передавая сведения через генерала Сюаньчжэнь, что сумела развести её на более непринужденный диалог, немного увлеклась переписками с герцогиней и рассказала не только о себе, но и узнала много нового о той, что непринужденно смеялась врагу в глаза. Ши Цинсюань прекрасно знает, что Герцогиня больше не может уснуть без сильного снотворного и сразу же подскакивает, когда слышит малейший шорох, как часто ей сняться кошмары, где она хоронит своего непримиримого союзника, ведь считает своим братом и как сильно соскучилась по родине. Му Цин же знает не многое, но разделает её ненависть к алому цвету, шумным балам и очередным сплетням в столице, которые не прекращаются ни на секунду, будто собираясь в комок и не желая расплетаться, вечно добавляя что-то еще и глупо рассказывая тем же. — Вы же любите игры? Я тоже, так давайте сыграем, — замечая строгий взгляд, точно далекий от глупого, что был не готов играться, все же тяжело вздыхает. — Не желаете стать моей невестой? Этого было достаточно, чтобы ввести принцессу в ступор, схватить за талию и спрыгнуть с балкона, когда шаги, что ранее были тише, угрожающие направлялись сюда, как и знакомый голос, что обещал «убить мерзавку» как только увидит. Закрывая рот Ши Цинсюань, точно смазывая помаду, чтобы не закричала, мягко приземлилась и поспешила со своей ношей скрыться со злополучного места, где золотистый взор, точно видящий их, не предвещал ничего хорошего.***
Подвязывая волосы лентой и приподнимая подол прекрасного платья, что был безбожно испорчено водой, заходила глубже в воду и пыталась сосредоточиться на природе, а не на забавляющемся сером взоре, который и привел её к фонтану собственного дворца. — Ваша Светлость, — замечая закатанные глаза, все же кивает и усаживается на бортик и плещется ногами в прохладной воде. — Ладно, Му Цин, так зачем тебе понадобилось делать меня своей невестой? — Ты мне нравишься. — То есть господин Ветер. — Не придирайся к словам, Ши, — закатывая глаза, чувствуя, что как и по переписке, как и в живую, девушка очень любит поспорить, лишь тяжко вздыхает. — Знаешь же моих родственничков?А кто не знает о темном доме Му?
Му Цин хоть и является дочерью обычного барона, хоть и крайне зажиточного, но имела дальних родственников, которые имели крайне фанатичные мысли насчет Королевства, а именно пытались продвинуть религию, где каждый должен принести в жертву несколько сотен душ для некого ритуала. Король ничего не предпринимает, ведь не уверен, что это правда, но и связываться не желает, хоть и сделал Му Цин герцогиней столь мрачного местечка. — По глазам вижу, что знакома с этими гнилыми людишками, так вот, — помогая приподнять подол и уронить на землю, наклоняется ближе и с улыбкой, будто вновь предлагая игру, продолжает тише. — Недавно эти олухи отправили в мою комнату симпатичного мальчишку, чтобы помочь мне одуматься.Симпатичного мальчишки уже нет в живых.
— Я хочу их немного припугнуть и привести в свой дом прекрасную невесту, — замечая крайне непонимающий взгляд, резко приподнимается на руках и подсаживается еще ближе. — Ты же сможешь избежать еще одной помолвки, а да, побесишь братца и бывшего жениха. Смотря на Му Цин, что искренне делала вид, будто это самая выгодная сделка в их жизнях, все же громко смеется, тянется к накрахмаленному воротнику и тянет в фонтан, при этом не забывая упасть сверху, как прекрасное дополнение к столь мокрой ночи. — Побесить братца, значит?Ши Цинсюань еще никогда не делали такого глупого предложения руки и сердца, а значит его нужно обязательно принять.