Связь

      В машину я села в относительно хорошем расположении духа. Мне требовалось многое сделать, в том числе и поговорить с родителями. Я больше не могу сидеть в стороне и делать вид, что не причастна к миру духов просто потому, что у меня на них нет времени.       — Мам, — позвала я, раздумывая, как лучше начать и параллельно с этим пристегиваясь. — Как у тебя день прошел?       — Как обычно, Ацу-чан, а у тебя? Как в школе дела? — участливо спросила она, не сводя взгляда с дороги. — Почему задержалась? У тебя снова проблемы? — было видно, что она не хотела показывать своих истинных чувств, но еле различимая тревога все же проявилась в голосе.       — Вовсе нет, — слегка напряженно улыбнулась я, радуясь, что мама не особенно обращает на меня внимание и больше сосредоточена на вождении. — Просто я загулялась с друзьями, вот и не рассчитала времени. А телефон на вибрации был, так что я не сразу заметила.       — Ты была с Нэнэ-чан? — уточнила мама, на что я отрицательно покачала головой.       — Нет. В последнее время я неплохо общаюсь с Аканэ-куном, — если участие в заговоре против призраков можно назвать неплохим общением, — А он сегодня меня познакомил с Минамото-саном. Это президент студенческого совета, — специально пояснила я, кажется, начиная понимать, как мне уговорить Минами перестать контролировать мой уход из школы.       — Вы с ним поладили? — я отвела взгляд в окно, понимая, что врать ей будет значительно сложнее. Конечно, в какой-то степени мама права... Но мне придется делать вид, что она права в большей степени, чем есть на самом деле. На самом деле, в этом плане, Тэру подвернулся очень удобно. Если не брать в расчет исходящую от него угрозу и специфичный характер, то от такого знакомства больше пользы, чем вреда. Конечно, пока правильно играешь.       — Да. Он даже предложил мне вступить в студсовет. Наверное, он увидел во мне потенциал, — выдала полуправду я, надеясь, что это мне поможет.       — Расскажи мне о нем побольше, Ацу-чан, — улыбнулась мама, за выражением лица которой я наблюдала через зеркало заднего вида. И судя по нему, настроение у нее стало гораздо лучше после объявления новостей о появившемся в моей жизни парня с хорошей репутацией, — а кого попало в президенты не берут — заинтересовавшимся в моей персоне. Конечно, причина далеко не в личной симпатии или в выдающихся качествах, но об этом я упоминать уж точно не собираюсь.       — Ну, Минамото-сан старшеклассник, он самый популярный парень в школе, всегда на первых местах в рейтинге успеваемости, — я перевела дыхание, прикидывая, что сказать дальше, — Если я стану членом студсовета, то мне придется задерживаться после школы.       После моего жирного намека повисла тишина. Долгое время мы ехали молча. Я вернулась к наблюдению за токийскими пейзажами, а Минами полностью погрузилась в процесс вождения. И лишь под конец поездки она выдавила из себя ответ.       — Тебе нравится Минамото-кун, да? — понимающе улыбнулась мама, но в глазах сквозила печаль. Мы остановились и вышли из машины. Я взяла ее за руку и отвела взгляд. Минами сделает выводы, которые мне помогут отстоять свое право возвращаться, когда захочу, а я при этом не буду говорить очевидной лжи.       Все же, я люблю только одного парня и это далеко не Минамото и даже не Аой, с которым за время разговора с мамой я успела тесно "подружиться". И раз уж любовь всей своей жизни показать матери я не смогу никогда, то я хотя бы должна воспользоваться своей "свободой". Конечно, обещать встречаться я не буду. Мало ли влюбленных дурочек в "идеального и популярного Тэру"! Это же Минамото! Да полшколы за ним бегает! И не только девушки.       Когда мы пришли домой, защитником моих прав на свободу передвижений вновь стал Акихиро. Минами очень переживала и хотела максимально оградить меня от "того самого мальчика, что посмел это сделать", и слишком боялась, что со мной что-нибудь случится. Конечно, в своих подозрениях о моей не совсем беззаботной жизни мама была права, да вот только сделать с этим она все равно ничего не сможет.       Поэтому я заручилась поддержкой отца, который лучше понимал потребности девочки-подростка, у которой тот самый период "влюбленностей и разочарований" во главе с пубертатом. Он понимал, что детства, как такового у меня и так не было: реабилитация, врачи, куча диагнозов, самообучение, постоянные смены школ, ни одного друга вплоть до поступления в Камомэ. Не то, чтобы меня очень сильно не устраивала моя жизнь, но с точки зрения любящего родителя — это не то детство, которое хотелось бы видеть у своего чада.       А сейчас у меня появилась Нэнэ, с которой я начала тесно общаться. Аканэ, с которым я начала "дружить". Минамото, с которым "ничего нет, но из-за него хочу вступить в студенческий совет". Ограничивать меня в этот "прекрасный" период, когда мне только удалось влиться в коллектив — неразумно, даже отталкиваясь от благих побуждений.       Именно поэтому Минами в конечном счете сдалась. Своими переживаниями она вновь делилась с отцом, пока меня отправили в свою комнату. Наверное, я должна чувствовать себя виноватой, но это чувство во мне будто атрофировалось. Как там говорит Тэру, "нечисть не задумывается о последствиях"? Возможно. Но я чувствую, что еще не все потеряно. Чисто фактически я могу ощущать это чувство, просто не из-за пары слов. И не из-за фальшивого спланированного убийства.       Минами всегда переживала за меня и будет переживать, что бы я не делала. Не хочу из-за этого весь год ездить с конвоиром. У меня нет на это времени.       Уйдя в свою комнату, я принялась заниматься насущными делами. Около полутора часа стояла перед зеркалом, пытаясь как можно более действенно сымитировать улыбку. В принципе, это не так уж сложно сделать, просто в порыве чувств отпадает всякое желание улыбаться. Именно поэтому нужно научиться это делать. Как и контролировать свои эмоции. Если я хочу общаться с такими опасными типами, как Минамото, мне нужно основательно подготовиться.       Весь остальной вечер я занималась размышлениями. Уроки подождут, а вот Тэру, Нэнэ или, банально, тот же Ханако — нет. Я взяла ручку и выписывала свои мысли, гипотетические разговоры и многое-многое другое. Мне нужно было знать, что говорить и как действовать в разных случаях. У меня сейчас больше врагов, чем друзей, но если я постараюсь, то у меня появится твердая почва под ногами.       Легла спать я глубокой ночью, полная тревожных мыслей и "предсказаний" своей будущей жизни. Все оказалось очень сложно. Сложнее, чем я думала. Именно поэтому мне нужно много сил и не меньше решимости. И связи. Чем больше, тем лучше.

      ***

      — Ацу-чан, мне нужно с тобой поговорить, — после уроков Нэнэ, на удивление, сама меня выловила по пути домой. Хотя, домой я не собиралась, в моих планах было поболтаться полчаса во дворе школы, чтобы освежиться, но судя по всему, отдых после полубессонной ночи подождет. — Дело в том, что Ханако-кун не верит, что ты непричастна к разрушению картины. Он считает, что ты убила Саругаки-куна... Но ты не волнуйся, я обязательно все решу! Мы с ним почти помирились, вот увидишь, я смогу докопаться до правды! — с горящими глазами, Ясиро взяла меня за руки, искренне обещая, что разберется со всем этим. Хотя, если приглядеться, то в глубине розового оттенка глаз, была некоторая растерянность и грусть. Видимо, это их "почти помирились" не было таковым на самом деле.       А ведь мне даже не пришлось врать. Несказанное везение, которым просто грех не воспользоваться. Эх, Нэнэ, плохо ты друзей выбираешь. Все играют на твоих чувствах, а ты прощаешь каждого встречного. Надеюсь, ты и меня простишь.       — Спасибо, Нэнэ-чан, я рада, что ты мне веришь, — улыбнулась я той самой улыбкой, которую репетировала перед зеркалом так, что сводило скулы. Конечно, получилось неидеально, но мне не хватило времени сделать лучше. Сердце бешено стучало в груди, но я никак внешне не выдавала своей лжи. А улыбаться сквозь боль мне не привыкать. Всю жизнь так делала. Другое дело, лгать, но это больше ментальное сопротивление, чем отсутствие навыка. — Тогда, рассчитываю на тебя. Слушай, а ты занята после школы? Мы так и не поговорили...       — Эм... — подруга неуверенно отвела взгляд в сторону, но очень быстро собралась. —Давай встретимся позже. Мне нужно разобраться с Ханако-куном. Он очень переживает и его почти невозможно выследить в школе. Но я его образумлю, обещаю! — уверенно заявила девушка.       — Почему вы с Минамото-куном бросили меня у башни? — внезапно даже для себя поинтересовалась.       — Мы думали, что ты побежала с нами, а потом нас забрали Ханако-кун и Мицуба-кун, мы даже возразить не успели, — виновато отвела взгляд Нэнэ. Я обняла ее.       — Ладно, на самом деле, это не важно, — пробормотала я, так и стоя с подругой в обнимку. — Скажи, Нэнэ-чан, как ты относишься к Коу?       Вопрос для Ясиро оказался неожиданным, но ответила она на него сразу.       — Ну, он мой друг. Он всегда мне помогает и я могу на него положиться, — серьезно произнесла девушка, чувствуя себя слегка неловко. Я отстранилась, положив ей руки на плечи и не отрываясь смотрела в ее в широко распахнутые глаза.       — Он тебя любит, пусть и не показывает этого, — прямо сказала я, понимая, что так просто этот парень никогда не признается. — Тебе не видно, но для остальных это очевидно. Тот же Аой-сан уже давно об этом знает.       — Что ты такое говоришь, Ацу-чан! — Нэнэ вся покраснела, сдаваясь под моим напором, и потеряла всякую серьезность. — Т-ты должно быть шутишь, да?       Да вот только я отступать не собиралась. Если сейчас не поселить эту мысль в голове, то потом будет уже поздно. Как только Нэнэ помирится с Ханако, она будет думать только о нем. Седьмой может и не дать ей даже возможности поговорить с Коу по душам. Он уже ради нее готов пожертвовать чужими жизнями, знает о чувствах мелкого экзорциста и ревнует. У меня больше нет времени. Откладывать больше некуда. Либо я сейчас вмешаюсь хоть как-то, либо потеряю подругу. А этого мне хочется меньше всего.       Я по-прежнему не хочу, чтобы Ясиро повторяла мою судьбу. Я бы была благодарна, если бы в мое время появился человек, который бы указал мне правильный путь. Открыл глаза на то, что все не так безнадежно, что можно не связываться с сомнительными личностями. Помнится, эту роль пытался взять на себя Аканэ, но он пришел слишком поздно, а потому даже приблизительно "правильного пути" уже не имелось. У Нэнэ же ситуация гораздо лучше, чем у меня в моем прошлом. У нее есть люди, на которых она может опереться и которые ее искренне ценят.       — Он уже сейчас очень похож на своего брата внешне, ему нужно всего лишь пару лет, чтобы вырасти в идеал, от которого будет без ума вся школа, — продолжила я, рассказывая о Минамото так, словно знаю его, как облупленного. Конечно, это было не так, но Коу прямой, как табуретка, думать о внутреннем разнообразии его чувств вовсе не обязательно, чтобы понимать что из себя представляет младший брат Тэру. — Он надежный и хороший. Такой никогда не предаст. Этот парень всегда пытается помочь и защитить. Я плохо знаю Минамото-куна, но вижу, что он очень дорожит тобой. Пожалуйста, присмотрись к нему. Он для тебя горы свернет, если ты попросишь.       И все же, для Нэнэ это не было достаточным аргументом. Полагаю, что бы я сегодня не сказала, мнения своего она не изменит. Но можно хотя бы попытаться. Начало уже положено, а в случае чего Ясиро обязательно разовьет мысль, что я так упорно пытаюсь до нее донести.       — Никакого будущего рядом с призраком нет. Ты будешь любить его год, два, а потом оставишь мучиться чувствами? Или всю жизнь положишь, лишь бы быть с ним? Ханако тебе никак не поможет. Да, призраки могут исполнять желания. На своем примере проверено. Я хотела любви, такой, чтобы быть уверенной в человеке. А получила я болезненную связь, — я пожала плечами. Мол "конечно, поступай, как знаешь, но ничего хорошего от этого потом не жди".       Для большей убедительности я не стала вдаваться в подробности своего желания. Ведь, по факту, я хотела больной привязанности. Но понимание, что никакой человек в здравом уме не пойдет на "вечную любовь с гарантиями", какую я отчаянно хотела, пришло ко мне слишком поздно. А может я и раньше прекрасно это знала, но все равно желала этого. В любом случае, сожалеть уже поздно — сделанного не воротишь. По крайней мере, пока что.       — Ханако-кун не такой! — на эмоциях возразила Нэнэ, подняв сжатые кулачки и немного подавшись вперед.       — Он силой заставил тебя остаться в нарисованной картине! — вспылила я, выдав недавно случившееся за аргумент. Пожалуй, воспоминания о ситуации были куда красноречивее моих слов. Подруга ненадолго замолчала, не сумев подобрать аргументов против.       — Но я понимаю, почему он это сделал. Я не виню его... — выдала она, опустив руки и потупив взгляд в землю. В принципе, на этом можно было закончить. Все и так на ладони: Юги виноват. Понимай не понимай, а правда остается той же.       — А я виню, — резко выдохнула я. Наверное, вырвалось больше из принципа. Все те эмоции от собственного бессилия по отношению ко всему, что уже произошло, выливались наружу. Мне не хотелось, чтобы все повторялось. Но Нэнэ делала все, чтобы разрушить и эту мою маленькую надежду. Как будто у меня нет иных проблем, кроме просчитывания ходов почувствовавшего себя прощенным призрака. А он, как только они договорятся, непременно будет таким себя чувствовать. И что потом? Нэнэ закроет глаза на инцидент с Четвертой, а Седьмой опять попытается ее экстравагантно спасти? Сколько это будет продолжаться? Каков шанс, что никто не пострадает?       Под гнетом мрачных мыслей я ощутимо напряглась, нахмурившись и закусив губу.       Подруга вздрогнула от моих слов и подняла на меня мокрый взгляд. Этот разговор тоже выбил ее из колеи. Я задела ее сильнее, чем планировала. Может быть, так дойдет быстрее? Я уже перестала поражаться тому, что мелкая мораль меня не колышет. Просто продолжила вещать, раз уж начала.       — И Минамото-кун теперь тоже будет опасаться его, хоть и придерживается твоего мнения. А ты не винишь. Именно поэтому в следующий раз это будешь не ты и Минамото, это будет кто-нибудь из твоего окружения. Подумаешь, пропадет еще один ученик. Уже пропадали же, верно? Ханако показал, что может действовать жестко и что ни перед чем не отступится, если таковая возможность появится. Думаю, если бы в его силах было бы обменять жизни половины учеников на твою, он бы это сделал, не задумываясь, потому что ему нет дела ни до кого другого. Призраки не люди. У них нет того понимания, что есть у людей в его первозданном виде. Они отличаются и это чистая правда. Нэнэ-чан, ты погубишь свою жизнь!       — Н-но, если я и так не смогу прожить долго, то почему я не могу пробыть с тем, кто мне нравится свой последний год!?       — Потому что ты проживешь долго, — не задумываясь ни на минуту осадила я Нэнэ, на что та вновь посмотрела на меня каким-то удивленно-беспомощным взглядом. — Я тебе это обещаю. И своего слова не нарушу. Я сделаю все, чтобы спасти тебя, но если ты не будешь хотя бы пытаться не губить остаток своей жизни, то мои усилия окажутся напрасны. Просто подумай, как ты будешь расставаться с Ханако, если тебе удастся продлить свое существование? Будешь всегда преподавать в школе? А что, если он тебе разонравится? В конце концов, ты станешь взрослой женщиной, а потом и бабушкой, а он никогда не вырастет. Он будет тормозить себя. Привяжет себе, как якорь, прибивший ко дну.       — Я не хочу бросать Ханако-куна! — категорично отозвалась Ясиро.       — Сейчас не хочешь, — покладисто согласилась я. — Но когда ты вырастешь, он станет бичом и крестом на твоей жизни. Ты будешь жалеть, что не отпустила его сейчас, пока молодая и все не настолько серьезно. А отступить "сейчас" не хватит смелости, ведь ты его уже обнадежила, взяла ответственность за свое решение и построила вокруг этого призрака всю свою жизнь.       — А почему ты не отступишься от Цукасы-куна, Ацу-чан? — дрожащим голосом спросила Нэнэ. — Ты говорила, что не можешь, но ни разу не объяснила, почему. Говорила, что зависима от него, просила не идти по своим стопам, но так ни разу и не рассказала, что происходит.       — Потому что ты не хочешь меня слушать, — резко прошипела я сквозь зубы. Это было явно лишнее, но останавливаться не хотелось. Почему я всегда ее оберегаю? Из-за этой моей податливости и робости приходит еще больше проблем! — Сколько раз я просила поговорить? "Нэнэ-чан, я хочу личного разговора без Ханако и Коу", когда был Танабата. "Нэнэ-чан, мы же поговорим, как только все закончится?", в картине Четвертой. И вот сейчас, когда я в очередной раз сказала "Нэнэ-чан, давай обсудим", ты что сказала? "Я занята, у меня Ханако!" Ты забыла про меня, как только у тебя появился Седьмой!       — Но ты ведь тоже ничего не рассказываешь! — нижняя губа Ясиро слегка подрагивала, будто она готова была окончательно разреветься.       — Я не навязываюсь! Я не могу рассказывать! Если я буду слишком много болтать, то у тебя из-за этого могут начаться проблемы! Я пытаюсь сделать все, чтобы спасти тебя! Я пытаюсь хоть что-то для нашей дружбы сделать! Нэнэ-чан, ты вообще хочешь со мной дружить или тебе плевать на меня?       Вместо вины пришла обида. Все то, что я замалчивала даже мысленно, выплеснулось наружу. Я нарушила свой план даже с учетом того, что чувство ответственности за чужие состояния и чувства стало на порядок слабее, если вообще не пропало.       — Я тоже не могла рассказать, потому что боялась тебя в это впутать... — внезапно произнесла Нэнэ, очень тихим неуверенным голосом. — Ацу-чан, сколько я тебя помню, ты всегда выглядела грустной, даже когда улыбалась. Тебя всегда что-то тяготило, но ты никогда не рассказывала. А потом появился Цукаса-кун, который как-то на тебя влияет. После того, как я привела тебя к Ханако-куну, тебе становилось все хуже. На тебе стали появляться бинты, — ее голос дрогнул, а голос с каждым мгновением становился все печальнее, — Как я могла тебя впутать, зная, что из-за этого ты сильно пострадала? Ацу-чан, иногда ты выглядела так, будто вот-вот сломаешься... Ты никогда не рассказывала о своих проблемах и я никак по-другому не могла тебя защитить. Но я сделала что-то не так, прости меня...       Крупные слезы покатились по раскрасневшимся щекам Нэнэ. Она всеми силами пыталась сдержать их, но у нее это слабо выходило. Внезапно, гнев отступил, оставив после себя неприятный осадок. Словно пепел на месте бушевавшего пожара.       — Так вот, как все выглядело со стороны, — отстраненно пробормотала я, не зная, куда смотреть и что говорить дальше. Чувствовала себя спокойно, даже не расстроилась, но запала злиться уже не было. — Я не рассказывала о своих проблемах, потому что их не решить. Я загубила свою жизнь, — я посмотрела на Ясиро долгим взглядом, не решая, стоит ли это говорить или нет. Она хотела еще наведаться к Ханако, но из-за состояния, до которого я ее довела, вряд ли у нее получится это сделать. — Если ты все же найдешь время меня сейчас выслушать, то я расскажу.       Я села на ближайшую лавку, похлопав рядом с собой, приглашая присесть. Мое предложение было ограничено во времени. Либо я расскажу все сейчас, либо этот момент будет снова отложен на неизвестный промежуток времени. Вполне вероятно, что такими темпами я никогда не сделаю этого.       Но Нэнэ послушно села рядом. Она взяла меня за руку, сжимая мою ладонь в своих двоих. Даже не знаю, кого она успокаивала: себя или меня.       — Я выслушаю тебя, Ацу-чан, — произнесла подруга, тихо всхлипнув. И я рассказала.       О том, что я совсем не Ацуко Ивасаки, а Ангелина Матвеева. О своей одинокой жизни, о плохих отношениях с одноклассниками и единственном спасении, которым стал поселившийся в моем разуме Цукаса, делавший для меня чуточку больше, чем ничего. Поведала о симпатии и тяготах морального выбора, о постоянных проблемах и давлении Хранителей Часов. Прервалась лишь тогда, когда рассказала о десяти днях ада, на протяжении которых Юги не было в моей жизни, и то, лишь для того, чтобы собраться с мыслями и перевести дыхание.       Мой рассказ не был цельным. Нет. Он был долгим, сбивчивым и размытым. Многие детали стерлись из моей памяти, а потому подробности оставались неясными даже для меня.       —...А дальше меня ждали долгие годы новой жизни. Связь, как я окрестила эту зависимость, появившуюся, когда нас разделили, управляла всей моей жизнью. Без Цукасы все эти годы я просто существовала, Нэнэ-чан. Еще до появления в этом мире я подписала себе смертный приговор. Когда-нибудь я сольюсь с ним душами и одному богу известно, что от нас останется, — закончила я. Немного погодя, добавила еще одно объяснение, — И ты не виновата в моем состоянии. Цукаса меня нашел, когда я случайно наткнулась на мокке, а призраков я научилась видеть задолго до встречи с Седьмым. И как ты понимаешь, Юги узнал про связь и мою зависимость от него и стал этим пользоваться, делая со мной все, что вздумается.       — Ацу-чан, это ужасно... — пробормотала Нэнэ, пустым взглядом вперив куда-то в землю. — Тебе пришлось столько пережить...       — Я не знала, что Цукаса сможет сделать с тобой. Что он может заставить меня сделать с тобой. Знаешь, иногда, когда я общалась с Ханако, я видела в нем его брата. Он говорил те же слова, что и Цукаса, с беззаботным выражением лица ведал о страшных вещах. Разве справедливо уничтожать самую важную вещь каждой тайны, зная, что лишь один из них — предатель? Все остальные помогали сохранять порядок, но Ханако сказал, что нужно уничтожить все ёрисиро. Он уничтожал буквально их смысл жить с твоей помощью.       Глаза Ясиро немного расширились, но сама она ничего не ответила, позволив мне говорить дальше.        — А теперь он заставил тебя попасть в картину Четвертой и наверняка пытался убедить, что делает это ради твоего блага. Я слышала, что он говорил, когда уносил тебя от Мицубы и Минамото, так что не сложно представить, что он наплел тебе. Если, конечно, ты с ним разговаривала, — я безразлично пожала плечами. — Благодаря его стараниям туда попали ты и Коу. И по всем вашим больным местам протоптались, показав несуществующую реальность, словно конфетку ребенку под нос подложили. А благодаря стараниям Цукасы в картине оказались мы с Каоши. Чудо, что мы вообще выбрались из нее. А ведь могли съесть "конфетку" и не подавиться. Я это веду к тому, что они оба сделали так, как захотели, даже зная, что мы будем против. Просто взяли и сделали, — в моем голосе проскочила обида, но она быстро исчезла. — Знаешь, в Цукасе тоже есть много чего хорошего. И я научилась это видеть. От безысходности. Мне остается-то немного, — я невесело усмехнулась, чувствуя неприятную горечь на языке, — Либо принять и любить его, либо сойти с ума. Ничего другого мне не остается.       — Ацу-чан, ты плачешь... — пораженно прошептала Нэнэ, подняв на меня тревожный взгляд.       — Все в порядке. Я не волнуюсь, правда, — тут же ободряюще улыбнулась я, — Сейчас я нашла с ним общий язык. Он сказал, что меня любит и стал относиться ко мне лучше. Я искренне рада, что этот кошмар потихоньку заканчивается. Возможно, я даже смогу счастливо закончить последние годы своей жизни, — я буквально вымучивала из себя эту улыбку, в которой подрагивали мои губы, но даже так не добилась ощущения уверенности ни в ней, ни в своих словах. Я чувствовала лишь удушающую усталость. — А по выпуску из школы он меня убьет, чтобы я навсегда осталась с ним.       После этих слов Ясиро ощутимо вздрогнула, а ее глаза наполнились страхом. Подруга перестала удивляться, находясь под каким-то состоянием аффекта, но я чувствовала, как она дрожит. Мы сидели достаточно близко, чтобы уловить это. Тем более, моя рука все еще находилась в ее ладонях. Пальцы Нэнэ ощутимо потрясывало.       — Или же не убьет, а я совершу самоубийство, преподнеся себя в качестве подарка, за его большую любовь ко мне. Знаешь, а он даже милый... Правда. Очень обаятельный, красивый, он может творить всякие вещи, но даже так остается моим очаровашкой.       Кажется, над последними своими словами я совсем не задумывалась. Я люблю Цукасу и в этом нет ни малейших сомнений. Возможно, я все-таки схожу с ума. В последнее время я совсем не понимаю, что со мной происходит. Видимо, я превращаюсь в нечисть, но даже так человеческие переживания не отпускают меня. Они душат даже тогда, когда, казалось бы, я все для себя решила.       Нет. Для меня уже все точно кончено. Я не собираюсь поворачивать назад. Не сейчас, когда столького добилась.       — Я буду любить Цукасу до конца своих дней, Нэнэ-чан, — я не сразу заметила, как обмякла, сидя на скамейке. — Я знаю, что он чудовище. Более того, я чудовище, представляешь? — я тихо усмехнулась, но смешок получился нервным.       — Но ты не можешь быть чудовищем, — неверящим тоном пробормотала Нэнэ. — Ты ведь столько всего пережила! У тебя ведь... Совсем нет выхода...       — Один экзорцист мне недавно сказал, что я больше нечисть, чем человек. Что он меня готов убить в любой момент. Его останавливает лишь то, что я фактически все еще жива. Но это ненадолго, — глухо пожаловалась я, положив голову ей на плечо, а потом снизила голос до шепота, склонив голову к ее уху, — Нэнэ-чан, мне помогать уже поздно. Я никогда не смогу отпустить Цукасу, я его слишком сильно люблю. Да и выбора у меня нет. Призракам, что потеряли свои ёрисиро тоже ничем не поможешь. Их уже твоими руками лишили самого ценного просто потому, что так захотел Благородный Седьмой. И нет, я не виню тебя. Но я виню его.       — Ацу-чан, мне очень жаль... Я была такой дурой... Я верила... Верила, что у меня с Ханако-куном все получится. Я знаю, он на самом деле хороший. Что бы он не делал, он пытается помочь. Он заботится обо мне, просто как-то неправильно... Цукаса-кун тоже, наверное... о тебе... Неужели тебя совсем никак не спасти? — слова давались ей с большим трудом. Нэнэ пыталась сглотнуть ком, вставший в горле, но у нее ничего не выходило.       — Проблема в том, что я не хочу, чтобы меня спасали. Я увязла в этом болоте и пока не достану до дна не успокоюсь. Мои дни сочтены и только поэтому я стала смелее в своих словах и действиях. Нэнэ-чан. Я стану чудовищем, уподоблюсь Ханако, Цукасе и бог знает, какому духу. Но я сделаю все, чтобы спасти тебя и помешать тебе загубить свою жизнь. Ты будешь жалеть, если продолжишь строить любовь с Седьмым, — последние слова я сказала твердо, даже несмотря на свое разбитое состояние. Былое хладнокровие потихоньку возвращалось, а я все продолжала:       — Ты можешь быть с ним только в том случае, если согласишься жить один год. Если ты готова отказаться от Минамото-куна, который тебя любит, от Аой-чан, твоей лучшей подруги, от меня и от своих родителей. Покинуть всех, кто тебя знал и любил, будь то друзья, приятели или семья, то, конечно, можешь любить и Седьмого. Он сделает тебя счастливой в твой последний год жизни, по крайней мере, попытается. Он ведь хороший. Но захочешь ли ты идти по моим стопам? Не разочаруешься ли ты в нем? Они братья, Нэнэ. К тому же, близнецы. Они будут похожи, какое бы мнение у тебя не сложилось насчет Ханако. А о Цукасе в отношениях я уже рассказала. Действия Благородного Главы Тайн ты видела почаще меня. Я советую тебе присмотреться к Минамото. И сразу говорю, что остатки своей жизни положу на то, чтобы оградить тебя от мира призраков и спасти от смерти. Я готова убить последние годы своей жизни ради тебя.       — Не надо, Ацу-чан! — не выдержала Нэнэ, сжав мою ладошку в своих руках и переведя на меня испуганно-тревожный взгляд, — Ты и так много страдала! Ты ни в чем не виновата! Не стоит жертвовать собой ради меня, — она опустила голову, чувствуя себя ужасающе виноватой. — Я уверена, мы что-нибудь придумаем.       На это я лишь тяжело выдохнула.       — Взгляни правде в глаза. Что мы можем придумать? Разве что, перезапустить временную петлю, но это не имеет никакого отношения к нашей реальности. Кто знает, доживешь ли ты этот круг, до конца временной петли. Кто знает, спасет ли тебя Ханако или кто-нибудь другой? На самом деле ни у тебя, ни у меня выхода нет. Я умру. Ты умрешь. Вот только, в твоей жизни есть переменная, которая меняет судьбы людей. И эта переменная — я. Цучигомори-сан говорил, что меня не должно было быть в этом мире. Именно поэтому я меняю его. И то, что было предрешено вам, становится под сомнение, благодаря моему вмешательству.       — Но, тогда, не значит ли это, что тебя тоже можно спасти? — неуверенно предположила Нэнэ со сквозящей в голосе надеждой.       — Я не могу противиться последствиям той каши, что сама же заварила, — отрицательно покачала головой я. — А если я уйду с помощью петли, то кто знает, насколько все плохо обернется для тех, кто мне дорог в этом мире. Ведь ее прерывание будет означать, что никакая Ацуко на ваши жизни не повлияет, — я встала со скамьи, нетвердо поднимаясь на ноги. — Я пока не решила, что буду с этим делать.       — Я вижу в Коу-куне лишь друга, — внезапно произнесла Нэнэ, не совсем в тему. Я не стала возражать. Если она хотела поговорить об этом, то я не против. В конце концов, у нас сегодня состоялось хотя бы подобие того диалога, который бы мне хотелось воспроизвести. Да, мне не удалось собрать информацию о похождениях Ясиро с Седьмым, но, думаю, я это узнаю в следующий раз. Сегодня Нэнэ явно будет не до этого.       — Задумайся над тем, что он точная копия своего брата внешне, просто еще не выросшая, — пожала плечами я, — А идеальным он уже стал. Ханако просто необычный. Из-за этого ты просто не видишь ничего другого.       Я пошла домой. Плевать, что я еще планировала сделать. Сегодня мне нужно все хорошенько обдумать. Ясиро плелась возле меня, нам было по пути некоторое время. Она, видимо, тоже решила отложить все свои дела на следующий день. Я буквально кожей чувствовала, как она мысленно жалела меня и бросала на меня сочувствующие взгляды. Мне становилось даже как-то неприятно, словно я беспомощный утопающий, которому даже соломинку бросить некуда.       На самом деле мне надо просто меньше думать над этим всем, вот и все. Принудили, не принудили, когда не задумываешься об этом жизнь сразу становиться неуловимо легче.       С завтрашнего дня я буду наблюдать за поведением Нэнэ. Надеюсь, мои слова все же повлияли на нее, ведь я сделала все, что могла. Даже рассказала ей собственную историю, сделав акцент на своем бытии Ангелиной. Пожалуй, именно мой рассказ повлиял на ее мысли и состояние больше всего. Узнав, почему я говорю столь страшные слова, с которыми она не была согласна, подруга прониклась моей точкой зрения. Осталось лишь понять, помогло ли это хоть сколько-нибудь или нет.