⁰⁰⁰
На следующий день, после школы, ближе к вечеру, Маша направлялась к дому своей возлюбленной. С двумя бутылками ледяной воды. Когда Третьякова подошла к пятиэтажному зданию, она, набравшись уверенности, достала телефон из кармана куртки. Затем, она набрала знакомый номер и приложила мобильный к уху, чтобы начать слушать гудки. После этого послышался тихий голос. — Добрый вечер, чего звоним? — Спросила старшая, а Маша услышала тихий скрежет зажигалки, из-за чего уши навострились. — Привет, можешь на балкон выйти? — Легко спросила Третьякова, открывая бутылки и начиная обливать себя водой, после чувствуя небольшой озноб, который начала медленно проходить по телу. Как говорится, от головы, до пяток. — Я с вами на «ты» не общаюсь, Мария. — Слышится, что старшая встаёт, а после, Маша видит знакомое лицо на балконе, которое наблюдало за ней, параллельно с этим сжимая между зубов только что подкуренную сигарету. — Ц. Да какая разница? Ты видишь меня? — Так-то да. Ты ведь меня видишь? Третьякова отключила телефон, после чего взяла вторую бутылку в другую руку и, обливая себя с головы до ног, наблюдала за реакцией. Опустошив бутылки, она все так же видела Лукину, которая докурила сигарету и положила в пепельницу, чуть помедлив над уходом. — Если ты меня не простишь, я останусь тут, заболею, а потом я с тобой видится не буду, потому что больная! — Кричит блондинка, а потом, плюсом, снимает куртку и поправляет на себе мокрые волосы со лба. Лукина на этот выпад, разворачивается и уходит. Маша же, оставаясь сидеть там, пыталась докричаться до неё, пока её не обливают ещё раз кто-то другой. — Хватит нам тут кричать! Весь подъезд распугаешь! Что за дети пошли?! — Кричит какая-то бабушка со второго этажа, после чего, встряхнув тазик, закрывает окно обратно, иногда поглядывая на промокшую до ниток блондинку, которая стояла на тёмном пятнышке, которое образовалось от воды. Сделав пару шагов, она села на скамейку, продолжая мёрзнуть и надеясь на то, что её возлюбленная наконец выйдет и обнимет её. Просидев около часа на скамейке возле подъезда, Маша хотела было пойти домой, но, тихо сглотнув и вспомнив о том, что у неё есть гордость и сила, села поудобнее и выдохнула, увидев небольшой пар. «Сколько время?»⁰⁰⁰
С наступлением темноты, Маше стало немного страшно. Опустив голову, блондинка поджала губы и смахнула внезапно появившуюся слезу указательным пальцем. Послышался глухой звук открывающиеся двери. Уши Третьяковой навострились и она подняла глаза на дверь, в которой стояла брюнетка, и удивлённо покачала головой. — Боже мой, бегом в подъезд! — Грубо сказала Лаура Альбертовна, на что Маша, плотно поджимая губы и опустив голову проходит мимо, а потом останавливается, ожидая брюнетку. Стоя спиной к старшей, она чувствует, как к ней сзади подходят и аккуратно кладут руки на плечи, после чего аккуратно притягивают, не смотря на то, что она мокрая. — Чтобы вы ещё раз такое устраивали! Я мать вызову! — Зло шепчет Лукина, а потом подталкивает слабо улыбающуюся девушку, которая под напором все-таки пошла по лестнице на четвёртый этаж. Зайдя в квартиру, Лаура Альбертовна отправила младшую в ванну, а сама пошла ставить чайник, чтобы согреть её. — Маша, я тебя на кусочки порежу, если ты заболеешь! И собакам на пропитание дам! — Слышалось с кухни. — А мы с вами на «ты» не переходили, Лаура Альбертовна! — Слышится из ванны голос блондинки, и после чего, она снимает с себя промокшую одежду. — И вообще, я с вами не разговариваю! — В ответ было молчание, от чего Третьякова лишь слабо улыбнулась и включила кран, оттуда шумно пошла вода.⁰⁰⁰
После, Маша, даже не раздумывая, вышла из ванны даже не прикрываясь ничем. Не одевать же ей мокрую одежду? — Мария, почему нагая по дому ходите? Где одежда? — Спрашивает вдруг откуда-то стоящая сзади Лукина, а Третьякова останавливается около комнаты. — Не поверите! У вас в комнате. — Специально язвительно произносит младшая и полностью обернулась, показывая свои формы. — Мария! — шепчет сквозь зубы и закрытые глаза Лукина. — Живо Переодеваться! — А что? Вам не терпится прикоснуться ко мне? — Маша складывает руки в боки и становится в более вульгарную позу. — Чего вы стесняетесь? У вас всё такое же. Ну же. Откройте глаза. — Третьякова тихо засмеялась и ушла в комнату, так и оставив старшую одну. Переодеваясь в комнате у Лауры, кареглазая заприметила небольшую бутылочку алкоголя, которую не раздумывая выпила.⁰⁰⁰
Сидя за столом, Маша не отрывала взгляда от Лукиной, которая в свою очередь нервно ёрзала на стуле. — Мария, прекратите на меня так смотреть! Сидите. И Кушайте… — Брюнетка отвернулась и сглотнула. — А что такого? — Третьякова коснулась чужого колена и нежно провела по нему. — Почему вы молчите? — Маша, прекрати так вести себя… — Мы не переходили на «ты». — Продолжает злить её блондинка, а потом не сдерживаться и тихо усмехается, боковым зрением замечая, как старшая медленно встаёт со стула. — Что-то вы сегодня не в духе… — Шепчет она и встав со своего места хочет сделать шаг, но ей помешали чужие руки на плечах, от которых она с громким звуком села обратно на стул. — Эй! — Прекрати так себя вести! — Лукина поджимает губы, а потом слышит тихий смех, который заставляет её краснеть. — Ты сама так себя ведёшь. — Улыбаясь, говорит Маша, а потом резко встав, она прижимает старшую к гарнитуре, аккуратно кладя свой подбородок на её грудь, как позволял рост. — Перестань… — Брюнетка краснеет кусая губы, после чего кладёт руки на плечи. — Я на тебя все ещё обижена. — На обиженных воду возят. — Приближаясь к лицу, говорит Маша. — Прекрати обижаться, в этом нет смысла. — Есть. Так я вижу что ты меня любишь. — Лукина слегка улыбнулась и опустила голову закрывая своё лицо волосами. — Но я бы все равно тебя наказала. — Шепчет брюнетка, а потом встряхнув головой, чтобы убрать волосы с лица, неожиданно для младшей, меняется с ней местами. — Всё же за слова отвечать надо. — За слова отвечать… — Шепчет Маша, а потом слегка улыбается, чувствуя чужие губы на своих. Лукина опускается находясь чуть ниже губ и кусает ей подбородок, слыша сверху тихое «Ай». — Лаура, больно! — Терпи. — Брюнетка выпрямляет спину, после чего заглядывает в затуманенные глаза младшей. — Я же тебя долго терплю. — Лаура, я не могу долго терпеть… — Третьякова взяла старшую за ворот футболки и прикусила свою нижнюю губу, аккуратно всматриваясь в её лицо. — А я могу. Будем с прелюдиями. Как хочу я. — Лукина возвращает её на место держа обе руки в замке, после чего проходиться своим носиком по шее, спускаясь ниже. — Ты издеваешься надо мной! — Хнычет Маша, а потом слегка отталкивает старшую, которая садится на стул. Третьякова чуть ли не запрыгивает на бёдра, из-за чего их начало немного покачивать из стороны в сторону, а потом, они, не удержав равновесия, упали с грохотом на пол. … — Маша, твою материю… — Шепчет Лукина и тихо усмехается, чувствуя чужие руки уже у себя под футболкой, сразу же забывая про небольшую боль в спине. — Так не честно. Я хочу наказать тебя! Лаура Альбертовна перекатывает себя и Машу на ковёр, после чего впивается в губы, грубо кусая их. Переходя на щеки, она так же кусает их и замечает покраснения, которые её удовлетворяют, а потом, продолжив, спустилась к шее. — Лаура, ты жестокая. — Еле шепчет младшая, а потом стонет, чувствуя, как на груди оказывается рука брюнетки, которая несильно сжимает её. — Почему? — Лукина слегка улыбается, а потом, набравшись сил, рвёт несчастную лёгкую футболку на девушке, которая с треском обнажает все прелести Третьяковой. — Упс. — Лаура, ты охренела?! — Вскрикивает блондинка и привстаёт, чувствуя адреналин в крови. — Тихо! Я тебе новую куплю. Получше этой будет! — Уверяет её Лаура Альбертовна, после чего, чтобы та замолчала, кладёт обе руки на грудь своей девушки и сжимает, параллельно с этим касаясь чужих губ, которые сразу же начали отвечать и громко постанывать от столь резких и приятных движений, стараясь передать через поцелуй всю злость за эту никому не нужную футболку. — Лаура… — Протягивает младшая и тихо всхлипывает. — Пожалуйста… — Она берёт руки старшей и пытается опустить ниже. — Нет. Ты наказана. И вообще… — Лукина приблизилась к лицу и стала дышать чуть внимательнее. — Ты пила. Наказание будет двойное… — Она начала кусать шею, слыша тихие, обрывистые стоны, которые иногда менялись на жалобные и томные. — Лаура, милая, пожалуйста… — С дрожью в голосе шепчет Третьякова, а потом чувствует, как чужая рука вдруг тронулась лодыжки. — Что ты делаешь? — Хочу доставить тебе больше удовольствия. — Брюнетка снимает штаны с девушки и потом, оставив только единственное белье, провела кончиками пальцев по талии. — Но мы можем этого не делать… — Убрав руку, она смотрит на реакцию. — Нет! — Вскрикивает Маша и открыв глаза, смотрит на старшую. — Пожалуйста! Я… — Она не может продолжить, потому что язык путался. — Прошу. — Уже под конец скулит блондинка. Лаура ухмыляется, а потом, опять начинает медленно вести кончиками пальцев по талии и останавливаясь на бедрах иногда чувствует дрожь по телу девушки. Увидя появившиеся мурашки, она приблизилась к шее и начала аккуратно покусывать её, слыша хриплые и сладкие стоны, а после, Маша хватается за поясницу старшей, которая опускаясь ниже и переходит к груди. Начиная кружиться языком по ореолу соска, Лаура чувствует, как он начинает набухать, отчего она, не удержавшись, слегка покусывает его, слыша воодушевлённые стоны. Параллельно с этим, Лукина приподняла её ноги и пробежалась быстро своими небольшими коготками по внутренней стороне бедра, чувствуя, как там появляются мурашки. Отстранившись от груди, брюнетка замечает, что каким-то неизведанным способом смогла оставить девушке на том же месте засос, чему была очень рада и благодарна самой же себе. Продолжив, Лаура опустила к животу блондинки, целуя его и иногда обводя языком, параллельно с этим продолжая поглаживать бедра девушки, которая все это время судорожно дёргалась и стонала не стесняясь, стараясь прижать старшую как можно ближе к себе. Отстранившись, брюнетка посмотрела на неё и ухмыльнулась, чувствуя всю любовь к этой девушке прямо сейчас. Лукина не удерживается, проводит двумя пальцами по половым губам, чувствуя обилие смазки на них, и уже на своих пальцах. — Девушка, да вы течёте, мама не горюй… — Хрипло прошептала старшая, после чего, найдя набухший клитор, приложила палец и слегка двинулась вперёд. Всё тело дрогнуло, а Третьякова вскрикнула, будто не ожидая. — Лаура, ты только не прекращай! — Дрожаще шепчет младшая и выдыхает с полу стоном. Голубоглазая начала медленно то наращивать, то сбавлять темп. Она немного спустилась вниз и поменяла палец на язык, пытаясь плотно прижаться к набухшим складкам, иногда попадая на клитор, от чего младшая стонала и извивалась, иногда сжимая бёдрами голову старшей. Опять прикоснувшись к влагалищу, Лаура начала входить туда сразу двумя пальцами, слыша сдавленный стон, а потом, войдя полностью, начала медленно двигаться внутри, слыша характерное хлюпанье. Маша всё так же извиваясь и постанывая, хваталась за ковёр и даже умудрилась слегка приподнять его, но не обратив на это внимание, выгнулась в спине словно радуга, чувствуя, как пальцы внутри нашли нужную точку и начали её хорошо стимулировать, и иногда всасывать её клитор. Чувствуя сухость на губах, Третьякова облизнулась, после чего переместила ноги на спину брюнетки, которая коснулась свободной рукой бедра и сжала, добавляя тем самым больше удовольствия. Спустя несколько минут таких манипуляций, Третьякова бурно кончила, сжимая корни волос старшей, которая медленно сбавляла темп, ожидая, когда та придёт в себя полностью. — Машенька, милая, как у тебя дела? — Спустя недолгое время спрашивает Лукина, приближаясь к лицу девушки. — Тебе не холодно вообще? — Брюнетка заправляет пряди волос с вспотевшего лба, а потом целует шею, оставляя там небольшой красный след. — Не хочешь попить? — Лаура… — Младшая слабо усмехнулась, а потом слабо обхватив щеки брюнетки, целует в губы. — Я тебя люблю… — Я тебя тоже, девочка моя. — Лаура целует её куда попало и потом встаёт, оказываясь между ног девушки, осматривая свою проделку, или же маленькую шалость полностью. Маша всё так же без сил лежала на полу в разорванной футболке, абсолютно нагая. И сексуальная. Старшая достала свой телефон, а потом, включив камеру, она сфоткала эту прекрасную даму. — Ну Лаура. — Возмущённо шепчет девушка и наконец сжимает свои ноги, смущённо уворачивая голову от вспышки. — М? Что? — старшая кладёт телефон на стол, после чего слегка приподнимает её, и потом, взяв на руки, уходит вместе с ней в комнату. Положив девушку на кровать, Лаура легла рядом и поцеловала её в висок, накрывая одеялом. — Маша, спать? — Лукина наблюдает за ней, смотря на профиль, и неосознанно улыбается, понимая какое золото нашла в таком мрачном мире. — Нет… — Тихо говорит младшая, и, повернувшись на бок кое-как, раскрывает глаза и заглядывает в синий омут. — Ты меня простила? — Давно. Тебе стоит отдохнуть, поспи. — Лаура в последний раз целует её, а потом обнимает, накрывая одеялом и себя и свою девушку.