И дым твоих сигарет

      Еще не было и двух часов дня, а солнце уже беспощадно скидывало на землю свой жар. Деревья стояли, тяжело наклонив вниз свою листву. Птицы теснились под их кронами, пытаясь залезть как можно глубже в тень. Куда ни глянь, носились люди с черными и прозрачными зонтиками, словно фигуры на шахматной доске.       Рин посмотрела вниз и подумала, а была бы жизнь проще, если бы все люди и правда были шахматными фигурами? Вот ты ладья, которая ходит на одно или несколько полей по вертикали и горизонтали, вот ты король, вот ферзь. Интересно, какой фигурой была бы она?       «Наверное, конём», — улыбнувшись подумала она.       Конь ходит только буквой Г. Вот и она видела свою жизнь как букву Г. Бросила университет на последнем курсе, уехала из родного городка, пошла по зову сердца, обрела свободу о которой так грезила.       Однако, жизнь не считается с мнением человека. Вместо ярких красок жизни Рин увидела черные и кровавые пятна большого города. Всю его гниль и леденящий душу холод. Реальность оказалась куда сложнее и печальнее. Она почти сразу погрязла в долгах и теперь едва сводила концы с концами.       Уехала… Это слово вновь и вновь проносилось у нее в голове. Уехала, но ради чего всё это было? Свободы? А что есть свобода без смысла жизни? Рин потушила сигарету об поручень, лениво потянулась и хотела было пойти обратно в офис. Как-никак обеденный перерыв уже подходил к концу, а работы был еще непочатый край. Как вдруг, ее внутренний монолог был нарушен грубым кашлем.       «Ну кто там подыхает?» — раздраженно обернулась девушка.       Солнце, слепившее глаза, не давало толком разглядеть этого «подыхающего» человека. Рин увидела высокий силуэт. Мужчина, наконец, перестал кашлять, слегка наклонился вперед и поставил синий термос возле своих ног. Затем сделал два шага назад и уперся спиной в дверь. — Ты куришь что ли?       Этот знакомый голос в тот же миг взбудоражил всё внутри девушки. Ее и так бледная от природы кожа потеряла весь цвет, пальцы напряглись, и холодок пробежал по ее телу. На улице было плюс двадцать восемь, а Рин ощущала, будто она в эпицентре снежной бури, и ее засыпало по самое горло. Выдохнув, она быстро прошагала вперед и тихо позвала: — Каору?