Классический массаж

— Малы-ы-ыш, ну я же вижу, как ты устал, тебе нужно развеяться, сменить обстановку, — девушка выплыла из под спины слишком неожиданно, новенький ноут чуть не полетел с колен прямиком на пол, — ты уже тонешь в своих циферках и буковках, — прошептала она на ухо, точно зная реакцию организма своего парня — подплавленное сознание и бегущий табун мурашек по всему телу. — Зай, если я не отправлю заказ к сроку, откуда ты возьмешь денежку на новенький Дайсон? — устало спросил парень, повернувшись к ней лицом, — Не припомню, чтобы ты когда-то горела желанием раздавать листовки у «Восстания», — чмокнул в пухлые губы и обвел большим пальцем нежную кожу щеки, впитывая образ любимой. — Ничего, ты еще успеешь заработать, — игриво заводила бровями, опуская руки на напряженные плечи и несильно разминая их, — И вообще! Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не работал в постели! Твое тело тебе спасибо не скажет! Во уже горб какой! Хоть тазы на нем таскай! — потарабанила по образовавшейся горбинке на шее. Вова прекрасно помнил о настойчивых просьбах Маши, но ничего поделать с собой не мог. Он жил в постоянных утекающих дедлайнах. И следить за тем: где, когда и в каких позах приходится разрабатывать нелегальные сайты или взламывать банковские системы — внимания не хватало. Раньше не было нужды так впахивать, но с появлением в жизни девушки трат становилось все больше. Это были его первые серьезные отношения, и он старался выжить из себя по максимуму. Ее банально хотелось баловать. Поэтому лучезарная улыбка от очередной побрякушки мотивировала брать больше заказов. Его дни протекали глазами в монитор. Пышащий молодостью парень забыл, что такое свежий воздух, питерский противный дождик и сногсшибающий ветер. О солнце говорить не приходилось — его не видели даже отбитые гуляки. Бывало, путался во времени и датах — просыпался посреди ночи в полной уверенности, что сейчас шесть вечера. Обоих это не устраивало, но оба не были готовы отказаться от комфорта и прожитья на широкую ногу. — Ой! А может ты на массаж сходишь? Мне недавно Настя рекомендовала тут салон неподалеку, — запрыгала на матрасе светловолосая, — Сеанс всего час идет. Пару раз походишь и зацветешь, мой цветочек! — она смачно поцеловала в небритую впалую щеку своего кавалера и смерчем вылетела из комнаты, задевая компьютерный стул, который с грохотом упал на пол. Володя даже возразить ничего не успел. Из коридора уже доносился официально-деловой тон, что отозвалось еще большей усталостью. «Вот всегда она так. Придумает себе что-то в голове и тащит за собой, не спрашивая. Авантюристка», — хмыкнул своим мыслям парень. Это давно перестало его удивлять. Свыкся с ее тараканами и послушно танцевал под их дудку. Хотя на самом деле идея была неплохой. Суворов давно не расслаблялся помимо сна. Массаж лишним никогда не бывает, а какой-то часик в сутках отыскать не проблема. — Все! Записала! Сегодня в десять! Возражения не принимаются! — загоготала Маша, врываясь в комнату и набрасываясь на Вову с крепкими объятьями. Он вовремя успел убрать ноутбук в сторону и без сопротивления принял свою участь. Она повалила его на спину и начала зацеловывать все лицо. Это отложилось теплом на сердце, и он ответно ее обнял, утягивая в настоящий поцелуй. Длинные волосы защекотали нос и не упустили своего шанса залезть даже в рот. — Блять, Маша! — Ну а я че? Они сами! — надула губки девушка. Володя не смог больше напускно злится, широко улыбаясь лохматому чуду. Какая же она у него.. замечательная. — Ауч! Чертовка! — на ухмылке возмутился Вова и смачно шлепнул по упругой половинке, обтянутой джинсами, когда нижнюю губу пронзила острая боль. *** «Ну и нахера мне все это надо?» — задавался вопросом парень, блуждая по внутреннему дворику старой многоэтажки. Ни вывесок, ни ориентиров, ни подсказок. Обычный спальный район. Парень вывернул к арке, обходя небольшие лужи и вспоминая о приличном пабе неподалеку, когда из двери выходили довольные мужики, сально и бурно обсуждающие мастерство местных красавиц-массажисток, знающих толк в своем дтеле. С досадой на сердце пришлось зайти в помещение. На языке растворялся фантомный вкус разливного светлого. Небольшая стойка администрации, бежевые стены, девочка-тихоня, которую Вова не сразу заметил, и в принципе все. Даже баннеров с услугами нет. Так подумать, он будто к дантисту пришел, а не на тайский массаж какой-нибудь. — Извините, это же здесь массаж делают? — неуверенно начал он. — Да, вы на десять записаны? — робко спросила «Анжела», странно его оглядывая. Бейджик явно принадлежал кому-то другому. — Ага, вам девушка моя звонила, — пуще прежнего занервничал он, когда на секунду ее глаза превратились в блюдца. Она старательно пыталась держать лицо. Точнее думала, что держит. Какое-то странное «но» висело в воздухе, Суворов никак не мог его поймать и разглядеть. Поэтому просто ждал дальнейших указаний от «мышонка». — Д-да, проходите в тот дальний кабинет, к вам сейчас подойдут. Она указала на коридор, уходящий вглубь здания, и Вова пошел. На удивление по соседству не было слышно никаких звуков. Даже спокойной музыки, как это обычно бывает. Но он решил не придавать этому особого значения и вошел в свою на сегодняшний вечер комнату отдыха. Совершенно обычный интерьер, который вполне соответствовал тематике заведения: ширма, всякие баночки-скляночки, вонючки, полотенца, широкая кушетка, пару шкафов и приглушенный свет. Напряжение потихоньку начало спадать. Он опустился на стул и начал ждать. Если до этого его интуиция подсказывала что-то неладное, то с приходом мастера она ненадолго пошла нахуй. — Ой.. Костя, ты ли это? Сколько лет, сколько зим! Здорова, мужик, давно не виделись! — он радостно подскочил с нагретого места, чтобы поприветствовать своего давнего друга и посовместительству старшего с факультета, — А ты че, решил не по специальности двигаться? — Привет, Вов! Да вот.. как видишь.. — с несвойственной ему неловкостью ответил Костя. — Ну че ты, как жизнь-то вообще? Все еще с Надькой водишься? Не все мозги проела? — Да нет.. Через год после выпуска разошлись.. Характеры.. — отвел взгляд в сторону. — Ну и правильно, девка дурная, плохо на тебя влияла. Такой нервный ходил постоянно, со встреч сливался, недоговаривал вечно, а потом вообще исчез. Знаешь, обидно даже, — не упустил возможности упрекнуть темноволосого за утерянное общение, которым он так дорожил. — Да.. Было дело.. — Ладно, меньше слов — больше дела! Меня еще дела ждут! — попытался сменить тему младший, поскольку чувствовал, что разговор уходил в не то русло, — Эх, как я тебя давно не видел, дружище! — все же не смог удержаться и еще раз затянул в крепкие объятия. — Так, все, притормози, Суворов, сам сказал — меньше слов! — Ну, чего изволите, сударь? Я весь твой! — распахнул руки в стороны, продолжая лучезарно улыбаться. — Для начала тебе нужно раздеться.. полностью. И принять душ.. Интуиция встала с хуя и опять назойливо намекала, что он чего-то не знает. Чего-то такого, что лучше бы следовало. Или он лишнего нагоняет? Может, Костя просто переживает за свой статус? Что он перед другому будет играть в обслуживающий персонал? Других объяснений его странному поведению не находилось: метающийся взгляд по комнате, дерганное трепание волос на затылке — он явно не находил себе места. — Да ладно, че ты, расслабься! — толкнул его локтем в бок, одновременно пытаясь стянуть с себя джинсы, прыгая болванчиком на одной ноге,— Ничего в твоей работе зазорного нет. Каждый зарабатывает как может. Так что харе стесняться, тут все свои, — проговаривает, прежде чем спустить трусы на пол, — Душ где? А, вижу-вижу, — сам замечает табличку с ориентировкой и заходит в маленькое помещение. Крупная голубая плитка, небольшая раковина, унитаз и до ужаса узкая душевая кабинка. Заведение богатством не пахло. Странно, что Настюха —лучшая подружка Маши — со своей брезгливостью ко всему дешевому вообще за порог этой шарашкиной конторы зашла. Но раз здесь работает Бессмертный, то можно выдохнуть — он в надежных руках. Светловолосый заходит в кабинку и наспех намыливает все тело. Играется с температурой воды, на последок приняв контрастный душ, и выходит обновленным человеком: «Нужно так почаще делать — мыться». Да, упущение, Вова. Костя тем временем успел повторно обработать кушетку и приготовить для классического массажа все самое необходимое. Немым жестом предлагает Суворову лечь, и тот беспрекословно слушается. Лицо падает в специальное отверстие, и он потихоньку расслабляется. «Вроде ничего страшного, зря пиздит, поганая». Длинное мокрое полотенце резко срывают с бедер. Парень думает, что приятель просто сменит его на сухое, однако он дергается, когда прохладное масло тонкой струйкой стекает по плечам, спине, ногам и.. ягодицам. Он не раз бывал на подобной процедуре, но чтобы там заставляли светить булками — никогда. «Очень странно» — брови хмуро сводятся к переносице. Костя аккуратно размазывает средство по широкой спине, попутно добавляя еще. Ладони проходятся по плечам, немного разминая их, переключаются сначала на одну, потом на другую руку. Без внимания не остаются даже пальцы — каждый усердно проминает и несильно оттягивает. Он вновь возвращается к спине, но теперь уже оглаживает бока и ребра. Вову мурашит от подобных действий и отпускает окончательно. Невольно всплыло их общее прошлое. Как они чуть ли не поубивали друг друга за последнюю сосиску в тесте в университетской столовой. Как забили натуральную стрелку тет-а-тет за дефицитное лакомство бедных студентов. Как в грязи валялись, в пол силы мордашки друг другу поправляя, и ухахатывались от глупости ситуации. Как Костя по учебе помогал, конспекты с однокурсницы-отличницы вытягивая. Как классно они время вечерами в общаге коротали, подбухивая на кухне под гитару и следя за пельмешами. Как бродили по Думской в поисках приключений на свою задницу. Как приходилось его силком тащить на зрелищные боевики, которые он почему-то терпеть не мог. А потом приходилось самому еле как себя уговаривать на душераздирающую драму. И что Костя находил в этих бабских нюнях? Ему это совершенно не шло. Из мыслей вытащили руки, плавно огладившие небольшие ягодицы и спустившиеся к самым пяткам. Первое показалось совершенно лишним несмотря на то, что, по честному, было приятным. Так не должно быть. По идее. Пальцы больно разминали левую ступню, но Вова знал, что за этим последует еще большее расслабление. Странно, что старший делает все как-то хаотично и спонтанно. Где надо — силу практически не применяет, где не надо — задерживается непозволительно долго. Движениями он постепенно поднимается вверх, наспех проходясь по икре и следуя дальше. Широкие ладони оглаживают бедро с внутренней и внешней стороны, практически доходя до нежных половинок. Вова вздрагивает от неожиданности и волны возбуждения. «Блять-блять-блять» — паникует он, потому что кудрявый все никак не оставляет его в покое и усердно мнет мышцы, практически касаясь яиц и члена, от чего последний выжидающе дергается и наливается кровью. В немом шоке он не может пошевелиться. Его мозг активно пытается найти всему этому логическое объяснение: «Может.. То, что было раньше — все хуйня?.. И классический массаж всего тела подразумевает массаж всего тела?..» Ему не удается себя сконтролировать, и с губ срывается весьма громкий высокий стон. Слишком по-девчачьи. Парень сильно закусывает нижнюю губу в качестве наказания, сразу вспоминая Машу: «Я ей устрою, сука!» — направляет стыдливую злость со своего неправильного тела на девушку. Легче винить кого-то, чем самого себя. Костя тем временем перестает терзать эрогенную зону приятеля. Суворов готов уже обрадоваться, но наглые руки смачно ложатся на напряженные половинки — медленно то оглаживают, то массируют. — Э, бля, это че за хуйня такая? — Вова порывается встать, предъявить другу, на что получает толчок, который возвращает его обратно, и просьбу расслабиться и не дергаться. Младший горит от ярости. Какого черта здесь вообще происходит? Это точно не часть гребаного массажа, а какая-то пидорская отсебятина! И он бы встал! Он бы с удовольствием отбил у старшего подходить к нему ближе, чем на сто километров! Но как тогда объяснить то, что, кажется, головка думала больше, чем голова? Как затирать про гнусное пидорство Кости с собственным твердо стоящим членом? — Слушай, Костинидзе, а мне вроде и лучше стало.. Я пойду, наверное.. Меня там Машка заждалась.. — уже повернулся полускрючившись на бок, чтобы прикрыть стыдливый позор, и практически соскользнул с кушетки, но его резко откинули на спину. Теперь он лежал перед ним полностью открытый. Полностью. — Я не закончил. — сухо проговорил кудрявый, заметно злясь на что-то. «Маша» — подумалось парню. Он почему-то всегда грузным становился при ее упоминании в последние дни перед полным уходом в туман. Ежик ебучий. Вова тут же прикрылся руками, максимально отворачиваясь от пронзительных темных глаз. Попытку спрятаться не оценили, и руки силком раскинули в разные стороны. — Не переживай, здесь это совершенно нормально, — может показаться, что так мастер пытается успокоить своего клиента, но в устах Кости это больше походит на издевку. Нихера, блять, это ненормально. Не должен он лежать полностью голым, измазанным в масле с пульсирующим возбуждением перед своим давним приятелем, на которого раньше смотрел как на брата родного. Не должен он его трогать там, где братья не трогают, не должен был этого всего видеть. Он не должен быть таким спокойным, мать вашу! Но все это происходило, как страшный сон наяву. Старший взял небольшой кувшинчик и поднял его над головой. От этого струйка становилась более ощутимой на коже, что заставляло нервно вздрагивать. Вова все также смотрел куда-то в сторону, боясь показать скрытое наслаждение. Рука начала двигаться в воздухе, от чего масло проходилось по ключицам, твердеющим соскам, ребрам, пропадало в густой дорожке волосков и скатывалось по впалому животу. Младший не ожидал, что достанется набухшей головке и всему стволу, поэтому невольно дернулся грудью и бедрами вперед от прошибающей судороги, выпуская короткий стон наружу. Он тяжело задышал от накатившей волны возбуждения, пока на его ноги выливали остатки профессионального средства. Парень обошел кушетку, встал в районе головы, поступающими движениями разминал забитые плечи. Володя случайно окинул его взглядом, наблюдая за перекатывающимися бицепсами-трицератопсами, которые не скрывала черная обтягивающая майка, и застыл на натянутой ткани серых спортивок. Ну это не в какие ворота… «Ладно я! Сам сказал, что это нормально! Но ты-то.. Кхм, ну что с тобой не так? Почему ты не такой как все?» — про себя скулил младший от безысходности. Костя всегда в его глазах был странным. Его образ, внешность не вязались с его характером и увлечениями. Ну правда, ну какой нормальный мужик сопливые драмы боевикам предпочитает? Фенечки плетет? Книги по готовке читает? Канал маленькой девочки про хомяков-джунгариков смотрит? При всем при этом способен морду за сосиску набить, в драку против пятерых за слабоговову влезть и Надьку тупую из горящей избы вынести, герой хренов. Слишком он разный. Несочетаемый просто. От чего всегда и тянуло. От чего горько было чувствовать, что с общения тупо сливаются. Громкая ухмылка на изучающий взгляд смутила пуще прежнего, и Вова вернулся в увлеченное созерцание небытия. Костя наклонился вперед, спуская руки на грудь. Дыхание сорвало непонятно от чего. Были ли это дразнящие движения на сосках, либо сокращенное расстояние до чужого члена. На что-то из этого кадык предательски дернулся. Перестать наслаждаться прикосновениями или не смотреть не получалось. Это не то, что возбуждало его, нет. Он по девочкам вообще-то, по кискам там. Но он как магнитом притягивал. И не закрылись веки, хоть что сделай! От чужих глаз не ускользнул тот момент, когда член дернулся, пачкая предэякулятом лобковые волосы. Пальцы проминали мышцы, нарочно еле щипая горошины между собой, теребили их, оттягивали. Движения Кости стали более откровенными и практически перестали скрывать подтекст их встречи. Только вот Вова старался до последнего не думать о том, что возможно они зайдут слишком далеко. Костя обошел кушетку и принялся за ноги. Суворову будто легче дышать стало от того, что перед лицом перестало маячить возбуждение друга. От болевых ощущений на пятках сознание немножко отлетало. Все-таки этот странный человек — искусный мастер массажа. Он ходил бы к нему каждый день, если бы не одно "но". Что-то с его бедрами явно было не так, раз парень столько времени не оставлял их без присмотра. На икры в этот раз он вообще забил, как и на Вовино возмущение на протяжении всего процесса. Ладони размазывали маслянистый состав по коже и резким движением расставили ноги настолько широко друг от друга, насколько позволяла кушетка. Руки оглаживали круговыми движениями немного подкаченную ляжку. Вдруг пальцы поползли выше и начали проминать зону у самого паха, едва касаясь напряженных яичек. Володя выгнулся от мучительной ласки, его член настойчиво начал требовать к себе внимания. Но Костя лишь положил руку на вторую ляжку и стал также массировать паховую зону с противоположной стороны. Младший захныкал в отчаянии и прикусил ребро ладони, чтобы не издавать позорных звуков. — Можешь не сдерживаться, здесь отменная звукоизоляция, — торжествовал старший. — Костя, что ты вообще делаешь?.. — неестественно хриплым голосом спросил он, — это же.. так не должно быть.. в классическом.. ахх.. — бедра жили свою жизнь, инстинктивно покачиваясь. — Вов, а что ты хотел от эротического массажа? — спокойно проговорил парень, продолжала мучить младшего, спускаясь большими пальцами вовнутрь, ближе к задние. — Эротического?.. — простонал светловолосый, выгибаясь в пояснице. — Ну да. А ты что, думал, что идешь на обычный? — хмыкнул он, получая в ответ загнанный кивок и страх с растерянностью в глазах, покрытые возбуждением, — А.. Теперь ясно, почему ты мне так легко затирал про «все профессии важны, все профессии нужны».. — посмеялся темноволосый, но нотка разочарования и обиды все же проскочила в голосе. — Ну может тогда это.. Закончим?.. Мммхаааа! — гортанно застонал Вова. Видимо Костя был не намерен это заканчивать, быстрым движением накрывая подергивающийся член своего младшего. Показалось, что капкан захлопнулся, и Вова никуда уже не сможет сбежать. В бреду он схватился за его руку, крепко сжимающую стояк, но останавливать ее не спешил. Скорее она служила некой опорой в этом безумии страстей. Пока одна кисть активно подрачивала изнывающий стояк, другая потянулась за столик со склянками, набирая достаточное количество смазки. Вова упустил из виду и это, поскольку слишком был занят от ощущений спереди. Костя забрался на кушетку перед широко расставленными ногами и согнул их в коленях, пальцами тут же прикладываясь к пульсирующему колечку. — Костя, нет! — испугался странныхприятных ощущений у опасного места. Минус балл за уважение личных границ клиента, Костя. Палец протолкнуться на две фаланги, давая время немного привыкнуть. Вова заметался в попытке сбежать, но юркий пальчик протолкнулся глубже, стараясь как можно скорее найти простату. Благодаря своему опыту долго он с этим не провозился. Суворов не знал, чего хотел. Сбежать от неприятной боли, распирающей стенки ануса, или насадиться сильнее — лишь бы ощутить еще раз мучительно-сладкое непонятно что. От перевозбуждения крыло голову. Вот уже несколько месяцев у них с Машей не было нормального секса. Вове казалось, что из-за своей нервной работы он заработал не только на норковую шубу своей ненаглядной, но и собственную дисфункцию. Просто. Не получалось. Кончить. Голова от кодов гудела настолько, что порой он заставлял себя трахаться через не хочу, подавляя собственное нежелание. И то, что сейчас он сходил с ума от мужских грубых рук.. Это вообще как понимать? — Ты.. можешь.. постонать для меня?.. — спросил неуверенно Костя. Он будто прощупывал почву. — Ты дурак? Нет конечно!.. Ах!.. — сам себе, получается, противоречил младший, убрав руку от лица. Делал он это не специально. Просто палец без остановки стал проезжаться по комочку нервов, вырывая сладкие стоны без разрешения. Ладонь лениво водила по головке, когда внизу добавился второй палец. В какой-то момент она вообще испарилась на члене, вынуждая Вову недовольно хмыкнуть. Его бесило, что он вел себя как недовольная сучка во время течки, но изменить это особо не стремился. Отчего-то хотелось капризничать. С Костей всегда так — рядом с ним он чувствовал себя противным недовольным ребенком, мужика в нем не воспринимали от слова «совсем». В компании других получалось еще как-то выебнуться, наедине с ним — нет. Пришлось поднять затуманенный взгляд, чтобы разобраться, с какой трудностью тот столкнулся. Успел лишь наткнуться на такой же, когда старший вобрал в рот член на половину. Веки порывались закрыться в наслаждении, но Вова не дал. Он буквально пожирал образ отсасывающего друга. Слишком красивый. Слишком сексуальный. Слишком.. Слишком все это казалось правильным и естественным. Он будто был рожден для этого. Чтобы его губы наливались краской от трения, чтобы его блядские длинные ресницы трепетали от наслаждения, чтобы такая правильная рука помогала в этом нелегком деле. Протянуть дольше Вова бы попросту не смог, поэтому силком стащил с себя, толкая в лоб, приподнялся на полусогнутой руке и принялся быстро надрачивать. Ему казалось, что с остальным придется справляться в одиночку, однако старший вплотную прильнул языком к головке, дожидаясь своей награды, и активнее задвигал пальцами, в точности попадая по чувствительному месту. Когда Володя изливался ему на лицо, то до самого конца смотрел в янтарно-карие омуты, не в силах от них оторваться. Он обессиленно рухнул обратно, тяжело вбирая воздух в легкие. Костя осторожно подполз к нему, нависая сверху. Молча смотрел, не решался сделать первый шаг. Вова протянул кисть к лицу, большим пальцем сгреб остатки спермы с щеки и поднес к губам, чтобы старший не оставлял объедки. По хорошему бы отстраниться, уйти и забыть. Но рука огладила скулу и впервые зарылась в манящих кудряшках, хотя хотелось так сделать еще лет пять назад, если не раньше. Это оказалось красноречивее любых слов. Костя прильнул к желанным губам, сминая их в нежном трепетном поцелуе. Володя чувствовал, как сильно колотилось его сердце. И от этого стало так хорошо. Лучше любых классических массажей всего тела. Темноволосый лег на пушистую грудь и начал плавиться от запутавшихся пальцев в волосах. — И давно у тебя.. так? — Если ты про вообще, то наверное.. с детства. А если ты про себя.. то на линейке.. Вообще не хотел идти на самом деле. Типа, что я там забыл на третьем курсе? Сосед потащил на чистеньких первокурсниц поглазеть. Увидел твои волосы пшеничные и глаза невозможные и все.. Вляпался.. — Так это че, сосиска предлогом была? — возмутился Вова, вспоминая, как утопал в густом мате, залившем столовую. — Не, ты че! Сосиска от дяди Толи — это святое! Ну.. Если только.. чуть-чуть? — поднял голову и посмотрел нагло-провинившимся взглядом. — Ну ты сука! — плюхнулся обратно к созерцанию потолка, припечатывая чужую голову к своей груди и вновь зарываясь в кудрявой копне. От приятной щекотки Костя заворчал носом по торсу. — Как Машке теперь в глаза смотреть?.. — неожиданно в нем взыграла совесть после нескольких минут приятной тишины. — Не́чего.. — недовольно пробурчал себе под нос старший, накручивая на палец длинные волоски. — Чего ж это? Я же ее предал, изменил, считай. Кто я после этого? — Она с Коневичем шашни водит.. за твоей спиной.. — грустно вздыхает. — С Коневичем?.. Хм.. Интересно.. Не хило она планку понизила.. — он в душе не ебет, откуда парень знает закулисные интриги его бывшей девушки, но почему-то сильно не расстраивается. Будто кто-то убрал неподходящий пазл и вот — прямо на него нужный положил. Распластался тут, дыханием щекочет. С Коневичем так с Коневичем. Неожиданно захотелось всю любовь, теплящуюся где-то под сердцем, отдать другому человеку. Он обхватывает с жадностью лицо и зацеловывает каждый родной миллиметр, по которому так скучал. Точно также, как несколько часов назад это делала Маша. — Ты же понимаешь, что сегодня был твой последний день? — выжидающе смотрит, сильно сжимая щеки. — Угу, — еле проговаривает Костя, отпуская тяжкий груз безответной любви, казалось, длинною в вечность.