2007

- Только головой не тряси, на месте находись и не двигайся. Шерон без футболки, черными джинсами на кортах сидит в моей грязно-белой, скорее желтой ванне. На фоне что-то из ранеток играет, все таки девчонка в гости пришла. От этого трудно отвести взгляд и забыть, как синяя краска с волос кривыми волнами бежит от ее тонкой шеи к ключицам. Тяжело, очень тяжело. - Дилюша, а сколько мне сидеть? - Сколько надо. Сейчас попробуем минут двадцать подождать. У тебя волосы светлые, быстро покраситься должны. Я вновь отвожу взгляд, когда Шерон замечает как я пялюсь. Может вообще с ванной выйти? Но, если честно, не очень хочется, очень приятная картина прямо в моем не самом приятном доме. Сначала было стыдно вести ее сюда, а потом оказалось паханчик пропал, опять на свои алкопати упер, поэтому на просьбу подруги покрасить волосы в синий я активно кивал головой и улыбался. Это Престон на всех влияет плохо, ощущение, будто это он запустил моду полоски цветные на башке выкрашивать. Вот только он в этом опытный, а у Шерон и представления как самой себе нормально это сделать не было. Ну ничего, я не против. Волосы у нее мягкие, длинные, кожа нежная, глаза огромные грязно-зеленые, давно такого не видел. И не трогал. Так, блять. Я все таки выйду на кухню. Когда ступил на линолеум кухни, подумал впервые за все время, почему она Престона об этом не попросила? Подкатывает что ли. Есть у нее такое, как банный лист приклеилась и с самого первого курса где-то рядом ошивается. А может я желанное выдаю за действительность. Пачка краски все еще валяется на столе, решаю выбросить ее, чтобы вопросов лишних не задавали. Из ванны доносится женский, тонкий голосок. - Ну и куда ты ушел? Мне одной тут сидеть предлагаешь? Я тяжело вдыхаю, нахожу путь отступления в окно, но пренебрегаю идеей ретироваться, разворачиваюсь и иду на этот ангельский зов. - Извини, решил краску выкинуть. Если увидят, сама понимаешь. Хотелось, конечно, сказать вслух, что Шерон, не смотря на хрупкое телосложение, занимает собой всю ванную и в голову пролезла, даже взгляд деть некуда. Но крупица мозгов не дает так безжалостно выдать себя. - Можешь смотреть или это первый раз у тебя так? Я мотаю головой и краснею. Да правда не первый, просто каждый раз в тупик вгоняет. - Ведешь себя глупо, успокойся уже. Шерон на пробу трогает окрашенные волосы и наблюдает ярко-синий на пальцах, наверное прикидывает, когда лучше смыть. - А я думала, что ты… Ну… Я облокотился телом об стену и нервно дергаюсь, когда она заканчивает вопрос. - А, правда, что ты с Престоном встречаешься? Чего. Что за бред она несет. Не думал, что девчонки вокруг такого мнения. Как вообще такая шиза могла родиться в такой невинной голове? Я набираю в легкие воздух, чтобы выпалить один раз и навсегда. - Конечно, правда! В жопу дрем друг друга, иногда он меня, иногда я его, когда стремянку с собой беру! Шерон смеется, теперь я не уверен искренним ли был этот вопрос. На секунду в голове представил, как я с этой смотровой вышкой действительно что-то такое паршивое делаем друг с другом. Ну не пидорас я, как можно вообще такую мысль допустить!? Ну, трахался я в жизни с одним таким, не буду говорить с кем, но лишь раз! И задницу не подставлял, не считается! - Нет-нет! Дилюш, не обижайся только. Я просто… Она опять смеется, высоко от стен эхом отдается, аж уши режет. - Так вот, я просто хотела тебе помощь предложить. Я могу же прикрывать тебя, ну, типа мы с тобой вместе и чтобы все так думали, а ты там делай что хочешь? Я бьюсь затылком об стену. Нет, это была не шутка. Это поэтому она приперлась ко мне и не напугалась раздеться? Думает я голубой, так что ли!? - Нет, нет! Почему ты вообще так думаешь, кто еще так думает? Шерон задумалась и стала перебирать пальцы перед глазами, считает, блять, там точно больше трех! - Ну, пиздец. Обида какая-то, что ли, несправедливость разливается внутри, думал, хоть от одного доносчика избавлюсь, приложив ее об край ванны, а их оказывается пять! Нет, семь человек! Да сука! Я круто разворачиваюсь и выхожу прочь. Вот прям только что допустил мысль, что нормальная девчонка, думал ухаживать начинать, красивая все таки. - Да это наши все! Ну, извини меня, не обижайся, пожалуйста! Просто ты с Престоном постоянно и говорите друг за друга, ну не всегда такую дружбу люди видят, понимаешь? Какие-то разговоры у вас романтичные. И ночуешь ты у него, мы вот и подумали… - Мало думали! После я слышу как включается вода, что-то шуршит, шаркает. Шерон, видимо, быстро все смывает, одевается и потом хлопает дверью. С мокрой головой ушла? Не мои проблемы. Хотелось бы, что бы все это не было моими проблемами. Какие нафиг разговоры романтичные, мы говорим о том, как окурком хотим поджечь шарашку, а вместе с шарашкой и всех там присутствующих, в том числе буду представлять среди горящих ебучую Шерон с ее бредовыми идеями о моей личности. Ужасно, просто, блять, унизительно. В наше время люди рождаются сразу с какими-то ментальными проблемами, будто это паттерн в коде. Я не исключаю, что и сам такой же. Я стоял на кухне, практически вываливаясь в открытое окно без москитной сетки – я ее снял, думал пахан туда выпадет. С пищащим ритмом домофона Шерон выходит на улицу и останавливается, прежде чем обернуться на окно квартиры. Не могу четко разглядеть лицо, но кажется, там сожаление и сердце внезапно щемит. Кажется, примерным кавалером мне не стать, нужно было схватить за руку, остановить и сказать, что все в порядке, ее слова – ложь. Но я не смог, ведь они были лживы лишь наполовину. - Все окей! Я крикнул и улыбнулся, надеясь на стопроцентное зрение подруги, только бы не боялась меня после этих бессмысленных психов. Ненормальный я, придурочный. Просто принимать такую правду тяжело, все конечно совершенно не так, как она говорит, ведь она даже представить не может, почему в последнее время я отказываюсь выходить на улицу, а успеваемость плывет вниз. Мне уже все равно на учебу, на работу, на жизнь. Особенно такую сумасшедшую, без весточки на завтра. Я оттолкнулся от окна и вслушивался в, отскакивающих от стен дешевой жилплощади голоса девочек - ранеток, несколько секунд – это все, что сейчас у меня есть. Отклеивающиеся, прокуренные обои – это я Желтая ванна – это я Загаженный в ноль ковер в гостиной – тоже я. Грустно, ведь таких расклеившихся, прокуренных, желтушных и загаженных – пол страны. - Фу, нахуй. Схожу куда-нибудь, обязательно. Не скажу пока, когда именно, но схожу, превозмогу тоску и схожу. С Престоном у нас как-то появилась идея сброситься с телевышки в двадцать шесть. Не в восемнадцать, потому что сейчас мне еще весело и есть силы что-то делать. Не в тридцать, потому что это грустный возраст, и никто не будет думать, почему так вышло. Не в двадцать семь, потому что мы не рок-звезды. В двадцать шесть – идеально. А телевышка – самая высокая точка в нашем городе, обкуренная, желтушная, обгаженная… Ну вы поняли. К Престону хочу, сердце требует собраться и пойти к нему, не важно, чем сейчас занимается, мне достаточно просто побыть с ним в одной комнате. Может у нас правда любовь, просто немного не в том низшем понимании, ведь достаточно платонической, не пошлой связи с человеком и можно считать, что ты его любишь. Может, мы правда встречаемся, можно сказать - это мой человек, а я его. Не суть. Скоро лето, но в комнате Престона навсегда застывшая зима. Холодно и уютно, за окном кромешный пиздец, а здесь тебе и плед, коты, едой пахнет и волосы повсюду блондинистые разбросаны. Один из таких я нашел у себя на толстовке и с мордой лица потряс этим безобразием перед ним. - Ты извини меня, но они у меня длинные, сам за собой куски оставляешь, еще и жалуешься. - Сам ты куски, это локоны называется – вот так. - Попизди-попизди, кусок. Ты когда таким умным стал? Престон сидел за столом, сейчас разворачивается ко мне лицом и всматривается в глаза. Я бы притянул и обнял, но воспитание не позволяет. - Да это Ло все, вот у него локоны. - А у тебя куски. В моем доме о нем не говорим. Я кивнул. Его территория – его правила. По комнате разбросаны карандаши, листы какие-то, митенки и резинки. Вот Престон – это его вещи. Прямо в таком же поношенном состоянии, с морщинками и пыльные, сигаретами воняют. Не часто я внимание на детали обращаю, нужно выпить, срочно, философия загоняет в тупик. Я опустил руку в карман и достал значок, на котором отвалилась булавка, протянул ее другу, он ничего не спрашивая, забрал его и положил на стол, так молчаливо пообещал починить. После отвернул голову в сторону, поджал губы, что-то задумал, точно. - Короче, дело такое. Я в интернете с девчонкой познакомился, мы хотим встретиться, но она меня боится немного и согласилась только в компании погулять. Ты и Шерон завтра со мной пойдете. Это не первый раз так, Престон постоянно в каких-то девчачьих кругах тусуется, ничего нового. Девушки почему-то боятся красивых мальчиков. Ну, это просто наблюдение. Хотя, вот Шерон меня боится, потому что я истеричка, а не, потому что красивый. Ну, просто, наблюдение. - На пары не идем ни в коем случае, с утра идешь моешься, броешься, собираешься и, прошу, ведешь себя так, чтобы мне стыдно не было. Дилан, слышал? Усек? Престон слез со стула ко мне на кровать и сел рядом, миниатюрный размер комнаты позволяет, он прижался ко мне бедром, сразу теплее стало. Все-таки на его пятом этаже в угловой квартире всегда очень холодно. Он капался в кармане домашних адидасов и достал телефон, тыкая его в лицо. - Красивая? Мне нравится. Она очень тихая, рисует, с людьми редко общается, на дому, потому что обучается. Ну, младше нас короче. Не смотри так, не на много. Просто это мы дебилы с тобой после девятого в шарашку съебались. А у нее планы на будущее. Понимаешь? На экранчике была фотография девчонки, ну ничего особенного, я бы сказал. Волосы черные, глаза непонятно какие, челкой закрыты. Губы тонкие, нос тоже непонятно какой, да тут вообще ничего непонятно, в волосне все. Может это вообще мужик? - Престон, ты в опасности, у нее член. Блондин прижал меня к себе, хотя я ожидал подзатыльник, опустил руку на макушку и погладил по голове. - Дилюша, я тебя очень прошу. Вот так моя любовь влюбилась в другую. Предал! Бросил! Какой же он друг после этого!? Бросил нашу философскую жизнь ради баб! Я наклонился ближе к нему и по-товарищески похлопал по спине. - Да, ладно, успокойся только. Нормально все будет, не первый раз же. На душе, конечно, скребут кошки, все таки наши идеи про двадцать шесть и жизнь ради отсутствия цели очень нам подходила. Ну, или только мне? Это эгоистично, но мне не хотелось отдавать его другим людям, как-то это неправильно. Моя жизнь застыла на одном Ло, и не двигается никуда. А Престон живой, у него люди новые, темки и волосы каждый раз цвет меняют. В пизду это все, да? Я собрался и ушел ждать завтра, потому что до грани меня эти истории достали. Заебало. По просьбе, красиво оделся и даже глаза подвел – нужно канонам отвечать. Только вот волосы укладывать не стал, начесы – это долго и неудобно, если по чесноку. Зато вкусно пахну порошком и одеколоном. Ну вот прям чувствуя себя как надо, ни голова не болит, сигареты дома оставил – эталон товарища, который дал слово. Поняли? Я с Престоном, который примерно в такой же комплекции, стояли посреди парка около лавочки. Ну написано там «Окрашено» - обычно никогда не останавливает, а сегодня мой друг хочет произвести впечатление. Походу реально влюбился. Фу. Осталось Шерон подождать, я обязательно извинюсь, и эту девчонку, я только ник запомнил, а имя из головы вылетело. «ТонКая_КрасНая_нить» - она, запомнил потому что еще один человек из моего окружения будет, скорее всего, шокать и хакать. Вот только у Ло это вписывается в харизму, а как у нее будет? Непонятно, тяжело. По тропинке еле волочит ноги девчонка, у Престона замерло сердце, и он перестал дышать. Похоже, что это она. - Лиечка, добрый вечер! Товарищ из маргинала переобулся в кавалера, распахнул руки и аккуратно приобнял подошедшую девушку. Она просто кивнула на приветствие, похоже, правда неразговорчивая. - В жизни ты даже лучше выглядишь, Лиечка. А у меня ревность какая-то, ведь я выгляжу ничуть не хуже сегодня! А он не похвалил! Понятно. Предал! - Вот это Дилан, я про него рассказывал. Он у нас очень интересный, но добрый. Дилан – это Лия. Мы пожали друг другу руки и выдавили улыбку ради приличия. Ну, вот честно, не вижу я в ней той красоты, какую заметил Престон. Он действительно художник, шизанутый, видит то, что для меня закрыто под черной, залаченной волосней. - А ты обещал, что еще девочка будет. И голос у Лии мерзкий, будто дверь скрипит. Выдавливает что ли? - Это да, опаздывает немного. Подождем, ничего страшного? - Пиздодельная Шерон сильно, в своем дворе наверное заблудилась. - О! Ты! Голос с той же тропинки как гром средь ясного неба, знакомый хриплый баритон. Престон близко прижимает девушку к себе и начинает отходить в сторону, а я пытаюсь вглядеться в силуэт, чтобы убедиться. Да, по душу пришел швайне. - Ты че стоишь, пошли от сюда, придурок. Друг схватился за черно-белый рукав и прошипел прямо над ухом, я поддаюсь лишь, когда светлая башка швайне переходит на бег. Блять! - Да стойте вы, не трону! Престон сильнее тянет на себя и выкидывает нас с Лией куда-то в сторону, типа, бегите, идиоты! Пизды последний раз я давно получал, от Ло, но грудь все также болит, напоминая какого это. И все же, швайне не мог просто из воздуха появиться, так еще и с обещаниями, что не тронет. Просто, ну не похоже на обычный налет. Я на месте застыл, Лия же исчезла. Быстро реагирует, детей не будет. Брендон, действительно, просто подходит, чешит бошку и указывает на меня, видимо слова пытается найти, начинает активно жестикулировать. Опа, еще одна. Из кустов позади скина, выбегает Шерон с какой-то палкой над головой, чето зло пищит, вот этих собачек мелких напоминает. - Сука ебливая, только попробуй! Она орет, звон в ушах стоит, но намерения у нее опасные. Она шлепает кедами по пыльной дороге, аккурат направляется к швайне, он оборачивается, ну вот по движениям ясно, не обманул, трогать не хочет. С тех же кустов вырываясь из веток появляется Престон, ноги согнуты, руки вытянуты. - Дура! Дура! Дура! Настегает Шерон и закидывает ее на плечо. - Пидор! Проносится мимо нас с орущей и дергающийся, хотелось бы сказать, пациенткой шестой палаты, но тут такой скорее я. Я стою на месте. - Ого, вы все такие спортлер? Бредон улыбается, повеселила его вся ситуация. Ну, или рад, что я додумался не сбежать с ними. Он переводит взгляд с удаляющийся пати на меня. - Ты же этот... Дилан? Иди к базе, там тебя Ло зовет, всем мозги уже тобой проебал и переебал. Че ты ему сделал? Отвечать я не собираюсь. Такое внимание, конечно, приятно, но опасно. Ло не тупой, мог бы и додуматься не разглагольствовать. - И где он? Швайне выпрямился, задумался. - Там где трубы эти на улице во дворике. Ну как с репточки через вторую дверь выходишь. Понял? Сегодня у «Соляной поляны» репа, значит, он пьян. И Брендон тоже, вот только, спокойный слишком, значит не много пили. Надеюсь, на базе никого лишнего не будет, слишком нагло будет врываться туда, зная, что там наши враги. Война еще не закончена, помните? Я обхожу Брендона и направляюсь к репточке, более разговаривать с ним я не желаю. Передал информацию, пусть уходит, его миссия выполнена, очки зачислены. Стало интересно сколько он нас искал. Точек сбора у нас несколько, неужели все обошел только потому, что Ло ему мозгу вытрахал? И насколько надо наседать, чтобы такого эффекта добиться? Талант, ничего не скажешь. Престону все свидание испортили, Лию напугали, Шерон в ебучего берсерка превратили. Как не стыдно? Из двух зол я выбрал самую приятную на сегодня, ну не хочу я выступать медиатором между двух пассий, а Ло лишний раз на неделе увидеть, почему бы и нет. Мы не в отношениях, просто трахаемся. Ничего большего. Но вот эта мысль, что про меня вспоминают и даже дружкам рассказывают, так приятно делает. Значит, я нужен, значит скучает. Да я та же хуйня. Ло сидит на земле, облокотившись об кирпичную стену, головой вниз, когда я подхожу ближе, быстро активируется, но, на удивление пока молчит, разглядывает, что-то подмечает. Ну да, я сегодня кавалер. - Ну вот, можешь когда хочешь. У тебя волосы сегодня другие, на человека похож. Да, точно, просто лень было. Я встаю рядом и подбираю пачку LD, безбожно брошенных на землю. Не обманулся, кстати, пьяный он. - Ты на сябе не падобны. Грустный он какой-то. Или спокойный, просто непонятно, обычно громче говорит. - Все нормально. Я цепляю зубами сигарету и наклоняюсь к Ло. Повезло, что понятливый, протягивает жигу и наконец-то - первая затяжка за сегодня. - Брешешь. Айда сюда. Швайне раскидывает руки, а я, сделав еще затяжку послушно погружаюсь в эти объятия. Жалко чистые джинсы, возле стены земля в мокрых листьях. Ло берет мое запястье с, зажатой между пальцев, раковой палочкой и затягивается. - А давай я тебе волосы уложу? Я умею. Удивительно разносторонний человек. Я знаю, это просто очередной предлог, чтобы затащить к себе в квартиру и расцарапать мне спину. Я недолго молчу и киваю. Нет, не против. - Поговори со мной. Он опять шепчет. Опять как-то не по канону. - Да блять, что с тобой? Он прижимается ближе своим торсом. Видимо, правда, скучал. Я не сразу заметил грустный огонек в его глазах, который сейчас обжигал. Он весь горит изнутри, снаружи тлеет. И че, только потому, что я пришел? Я глажу его по голове свободной рукой, ведь в груди защемило. Что-то тут правда не так. - Ну, не раскисай. Я здесь. Говорю как придурок слащавый. Но будто Ло сейчас именно это нужно. Раньше мне нравилось, когда ему больно, но не сегодня. Сегодня вообще все необычное. Я целую его в щеки, лоб, куда попадаю, мажу по губам пару раз, а сигарету просто в сторону откинул. Не, она не так важна. - Говори, не молчи, ну Ло, блять! Опять целую, глажу, трогаю. Схватил за плечи и потряс немного, может, мозги на место встанут? - Ладно, вставай, пошли, в волосах моих покапаешься. Пошли-пошли. Иссусе, правда встает, тянет на себя и тащит в сторону дома. Настолько не хочет отпускать, ну я же не исчезну никуда, в чем дело? - Мне приснилось, что тебя больше нет, ну, что забрали тебя. - Кто забрал? Ты че несешь. - Усе сыходзяць рана ці позна. -Не понял щас. Отмечаю в голове еще один важный пунктик на его счет, оказывается Лошенька сентиментальный и чувствительный. Ну, кто знал? Он недавно, очень радостно, мне подобных пиздил. Сбитые, костяшки на руках очень красноречивые. Они царапают мне кожу, когда он аккуратно проводит тыльной стороной ладони по щеке, трудно было проигнорировать. А из-за чего они еще могли такими стать? Не от гитары, от гитары у него пальцы на левой руке в мозолях. Тупости не убавляется и, когда мы перешагиваем порог квартиры. Меня тащат до гостиной и сажают на табурет, около стола, Ло приносит с кухни маковую булочку и вручает в руки, «Накормить хочется». Сегодня я просто позволю ему побыть таким, а поговорим потом. Если нужным посчитаю. Он расчесывает мне патлы гребнем без нескольких зубчиков, потом сбрызгивает водой и вытаскивает старый, красный фен. Не удивился я ни этим вещам, ни его умелым рукам, ни лаку «Красотка» на столе, ведь несколько раз видел его с ирокезом, а на такое точно побольше одной круглой расчески нужно. - Уши закроешь? - Да не фарфоровый. Не заберут меня, если сейчас волосы посушишь. В армию так точно. Раздражать начинает, че ему приснилось такого? Опытно руками маргинала он справляется с первым этапом укладки, затем делает начес этим же гребнем ебучим, залачивает и делает волосы твердыми, как под стеклом. Перестарался он с «Красоткой». Прикосновения невесомые, нежные, я не сразу врубился как холодные пальцы с затылка перетекли на шею. - Нравится тебе? Я мычу и киваю, эрогенку массажирует, запуская табун мурашек. Про что именно он спросил? Ло нырнул под стол и с тяжелым стуком поставил коробку на стол, закинул туда фен с расческами и после вытянул длинное кожаное изделие. Он поднял мою руку за запястье и закрепил на ней, как оказалось, браслет с шипами. - Крутой! Не знаю, почему он меня так обрадовал, но захотелось рассмотреть поближе. На задней стороне искусственная кожа белесая, торчат нитки, ебать, он сам его сделал? Ло лыбится и целует в макушку. - Нравится? Забирай, это тебе. Черт, теперь я обязан. Я грузился несколько секунд, надо же придумать что-то, но не обещать. Ладно, потом пиво притащу, он точно рад будет. Шипы правда выглядят круто, похоже именно его он таскал все это время, такую важную вещь и подарить? Сильно. Бля, чет расчувствовался, хочу его обнять. Не сопротивляюсь, хотя воспитан по-другому. С Ло мое воспитание отключается. - Ло, это самое…Как…Дзякуй. Он счастливый, практически пищит. - Няма за што. Ты вучышся! Ло теплый, приятный, но от алкаты руки холодные. Я на секунду задумался, а кто он такой? Если я – это моя квартира, Престон – пыль и сигареты, а Ло? Нельзя ответить однозначно, не хочется приписывать ему просто вещи. Хотелось бы закрепить за ним его говор, акцент или субкультуру, но тоже не хочется. Особенно сегодня. Какой-то он нежный, при этом грубый. Совсем как горячее тело и холодные руки. Невозможный. Не с этого мира. Сейчас он даже не в своей привычной одежде, просто футболка, просто джинсы. Странный. - Почему ты такой? Я шепчу на ухо, потом прижимаюсь губами к мочке. Ну, вывел, ну сам напоролся. - Не знаю, Дилюш. А ты почему такой? Ло тянет за волосы, кусает между плечом и шеей. Контраст. Ло – это контраст Сейчас больно, через секунду приятно. - Нравишься ты мне. Ну и нахуя он это сказал? Опять больно. Лучше бы нос разбил, ребра сломал, волосы вырвал, глаза выдавил, но не это, ни скользящие под кофту с горловины руки, ни прижимающийся щекой к щеке Ло. Ну, нет, нельзя. Неправильно это. Руки доскальзывают по животу до ремня. Не надо, не хочу. Я останавливаю его на полпути. Не могу так, неправильно себя чувствую. - Не надо, это не нужно. - А когда я спрашивал? Это когда нежность под дых бьет, берет нож и, глядя в глаза протыкает грудь. Ло опускается на колени под стол и кладет голову на бедра. Лезвие проворачивает, выпускает нутро наружу. Я отвожу взгляд, а руки сами тянуться к его голове. Он задирает мне кофту и прижимается лицом к животу, целует, лижет, опускается ниже и все тоже проделывает с ширинкой. Цепляет зубами застежку, с металлическом звяканьем расстегивает ее. - Перестань. - Ты не пытаешься остановить. Ло знает, что не остановлю, я знаю, что попытаюсь и брошу. Потому что волосы у него мягкие, язык теплый и приятный, до дрожи. Он приспускает мне джинсы до щиколоток, целует полные бедра, оставляет засосы, мокрую дорожку слюны до паха. Я сгорю прям здесь, перегреюсь и меня не станет. Он аккуратно раздвинул ноги и рукой с коленки проскользил до члена за тканью боксеров. Я горю. Горю! Горю! Ло прижимается губами к промежности, мокро и жадно, поднимает голубоглазый взгляд. Я ловлю его и не могу разорвать эту связь. Я смущен, щеки безбожно красные, наверняка. Опускаю руку вниз и оттягиваю резинку трусов. Я отдаюсь, сдаюсь, проигрываю битву. Ло губами прижимается уже к стоящему члену и прикрывает глаза, пробует, пытается подстроиться и что-то вспомнить. Он берет в рот. Меня трясет, я опираюсь рукой в край стола, второй закрываю губы, чтобы не комментировать, а я не могу, наружу рвутся комплементы и просьбы, чтобы он не останавливался. Если остановиться – я умру. Точно умру. Он красивый, черты лица аккуратные и правильные, сильно отличаются от моих. Эта незримая потребность сравнивать себя постоянно с кем-то, просто я уже видел себя со стороны в таком положении. Мы отличаемся. Ло размашисто проходится языком с середины члена до головки и опять с причмокиванием вбирает в рот, я чувствую, каким все стало мокрым. Готов поспорить и Ло тоже мокрый, он ерзает, пытается найти удобное положение. Одна рука придерживает бедро, вторая сжала грудь. Я не знаю куда себя деть, слишком много чувствительных точек задействовано. Кульминацией стали его втянутые щеки, короткое движение вперед, к паху. На этом я закончился и как придурок простонал его имя. Меня выпустили из сладкого плена, позволив опереться уже на плечи. - Ты плачешь? Я этого не заметил, но глаза правда на мокром месте, и дыхание громкое, тяжелое. Блять, как стыдно. Тело все еще трясет, я это не контролирую, ясно? - Чувственный. Еще одно новое слово. Запоминаем. Ло вжимает в себя и поднимает, просто сильно вдавил в торс, чтобы не выпал, я хватаюсь руками за шею. Он разворачивается и сажает меня на стол, вглядывается в лицо. Я все еще чувствую, как горят щеки, я не могу успокоиться, пока его губы и подбородок так блестят. Он целует, мне ни разу не мерзко от осознания, где сейчас был этот язык, это наоборот странно, но возбуждает. Он надавливает на грудь, и спиной чувствую холодную, твердую поверхность стола. Ло между моих ног, стягивает до конца джинсы, разводит их в стороны. Блять, да, опять стоит, отьебитесь. Он мягко вжимается твердым членом, все еще в джинсе и стягивает меня к ближе к себе. Ткань грубая, не приятная, я ерзаю и обратно сдвигаю ноги. - Давай не так. Поднимаюсь и тяну ручонки к ширинке, все по-старому, звон ширинки, стягиваю вниз, оттягиваю резинку синих боксеров. Он дышит через раз, это с ума сводит, на каждое прикосновение реагирует. Я знаю какого это, столько терпеть. - Т-ты..Ну, вообще, что хочешь? Ло вздыхает, кладет руку на мою ляжку, поглаживает. - Давай попробуем? Он не уточняет, но не тупой, сразу понял про что он. Это пиздец. Я не знаю, до этого я снимал с себя обвинения в пидорстве, ведь не подставлялся. Но возбуждение туманит разум. Не могу решиться. - Просто попробуем. Если будет больно, не будем, честно, Дилюш, прошу, ты мне нужен. - Я не знаю как. У меня не было, ну в-всмысле…Блять. - Знаю, знаю. Просто не бойся и расслабься. Он целует, опять кладет меня на место. Находит пальцами колечко мышц, мои ноги сжимают его талию. Стыдно это все. Ло попытался насухую проникнуть внутрь, это, блять неприятно, я толкаю его пяткой в бок. - Ага…Секунду. Ну, с девчонкой, конечно легче было бы. Уж, какой есть. Я тысячу раз пожалел, пока Ло копается в коробке на столе и вытаскивает вазелин. Гитарист, хули. Обильно набирает на пальцы и опять подставляет к заднице. Я ежусь, опять не знаю, куда себя деть. - Расслабься. Тоже волнуется, но держится. Хочется довериться и отпустить. Палец проскальзывает внутрь практически без сопротивления. Не больно, но неприятно, он толкается глубже средним пальцем и останавливается. Второй рукой держит ляжку, практически вдавливая ее в стол. - Бляяяять. Я протягиваю жалобно. Жалко самого себя, ведь не думал, что когда-либо в жизни окажусь в таком положении. Ло наклоняется и коротко целует в губы, шепчет, ну что-то нежное, успокаивает и проталкивает еще глубже. Я же знаю, что Ло – контраст. Я задерживаю дыхание, когда в меня вторгается второй палец, вымазанный в вазелине. Не могу описать, просто неудобная и сложная эмоция. Возбуждение, грех и вожделение. Ло толкает еще палец. Третий. Да блять, сколько можно. Это уже больно. - Прости. Так нужно. Ага, заткнись, сука, заткнись и делай. И он делает глубже, как-то неправильно все это. Слезы наворачиваются, когда пальцы покидают тело, а Ло уходит, оставляя будто одного справляться со всем этим. Он возвращается через мгновение с паспортом в руках. - Тихо-тихо. Сейчас, подожди. Из-под обложки он достает резинку, ну гандон, ну презик, ну вот это непотребство. Я вздыхаю. Блять, это все же происходит. Просто закрою глаза и все это исчезнет, я ведь не вижу – значит, этого нет. Ло рвет упаковку зубами и, судя по звукам, натягивает на себя. Приставляет ко мне. - Ло, мне страшно. Мы переплетаем пальцы, и я с силой сдавливаю его руку. Он толкается внутрь, неровно и жарко дышит. У меня ноги поджимаются, но я держусь, сжал губы и ни звука, ни картинки. Переживу. Просто, страшно. Зачем я согласился, почему не сбежал? Он толкается еще глубже. Блять! Больно! Ну, хоть секунду подождать, передохнуть, немного, нет!? Он пытается еще дальше, но останавливается. - П-Перестань втягивать живот. И т-так узко…Пиздец…. Я расслабляю мышцы живота, все тело в целом и он без предупреждения насаживает на себя. - С-сука! Слезы опять по щекам текут. Ну, больно! Очень больно! Внутри начинают медленно двигаться. Ло мучается от узости, поторопился с растяжкой. Находит удобный темп, врезаясь в нутро, но я, блять, не знаю, левой пяткой чую, что не до конца еще вошел. Я начинаю привыкать, даже кайф какой-то извращенный от этого получать, будто внутри что-то разгорается и греет всю комнату, становится жарко, аж капля пота по лбу стекает. Он берет меня за бедра, стаскивает со стола, я держусь на одних руках, проталкивается еще глубже, прямо на весу. Все тело прошибает током, спину выгибаю, и моя защита ломается. Я кричу, громко и пошло. Ло придерживает за бока, чтобы не свалился. - Тут, д-да? Я не знаю про что он, что это вообще такое, но киваю. Приятно, пиздец, очень приятно. Еще! Если остановится – умру. Меня уже животом кладут на нагретую поверхность стола и начинают врезаться прям туда, куда нужно. Такая томная, нежная нега, с ума сводит. Больше ничего нету - только шлепки, мокрая кожа и похоть. Я громкий, очень громкий, но не могу с этим совладать. Ло, же наоборот будто держится, возможно, беспокоиться за соседей. Какие нахуй соседи? Думать о последствиях не хочу, вообще думать не получается. Я не могу полноценно опереться ногами об пол, колени дрожат, еле встаю на носочки. Еще, еще хочется. Рукой вцепился в край деревянной поверхности. Это невозможно. Ло – невозможный. Слишком много всего сразу, я будто проживаю самые счастливые секунды своей жизни. - Тише, т-тише. Больно? Дилан, больно? Я плачу. Как девчонка рыдаю, но это не боль, точно что-то другое. Ло сейчас очень много вокруг меня, на мне, внутри. Но недостаточно, не знаю, что еще может быть нужно, ведь он уже отдал себя без остатка. Его руки на талии, потом на бедрах, жмут задницу, затем, задирая кофту, на груди. Хватает за волосы и тянет на себя, поворачивая лицом, не могу ничего сказать кроме блядских звуков, вырывающихся из самой души. Он сейчас так глубоко, что достать до сердца – ничего не стоит. - Ну п-почему ты такой? Почему… Я не слышу, не могу разобрать ни слова. Это на грани с безумием, и Ло на грани, я сужу по резким, сильным толчкам и стонам сверху. Конец, кульминация. Меня мажет, ведет куда-то вниз, я падаю лбом, прям об стол. Тупость. Все, закончился. Я тяжело дышу, оказывается, кончил. После ебучих припадков от оргазма он все еще внутри. Да блять, не конец получается? Он стаскивает со стола, садится на стул вместе со мной на коленях, очень близко, а тело гиперчувствительное, это тяжело просто выносить. - Б-больно…Больно…Больно… Я опираюсь на его плечи и не могу, не получается даже просто дышать. Ло кладет руку мне на живот, прощупывает там себя. Да, настолько. Мы сейчас просто две части одного тела, настоящего и живого. Но я не могу, пусть вытащит! - Потерпи немного, для меня, прошу. С усилием поднимает меня и опускает вниз, опять врезается туда же. Это пытка, самая настоящая, я вцепился в его шею зубами, чувствуя как горячие слезы стекают с щек. Еще толчок. Еще. Еще. Еще. Так продолжается пока я не нахожу себя в полусознательном состоянии. Буквально вырубился, настолько устал. Ло вытаскивает и тут же вновь вжимает в свою грудь, гладит волосы. - Молодец, хороший. Голос низкий и хриплый, одурманивает голову. Хотя, скорее дополняет и без того абстрактную реальность вокруг. Чем мы вообще занимаемся? Что происходит? Вновь мгновение тьмы, я уже сижу в ванной. Ло напротив, обдает нас теплой водой, аккуратно отводит руку в сторону, обливая тело. Я прихожу в себя и поднимаю голову. - Сиди-сиди, сейчас, я сам. Да на здоровье. Меня натирают мочалкой, массажируют голову с шампунем, пахнет вкусно. Потом смывают всю пену. Я практически сплю. Уже ничего не болит и не хочется. Мой взгляд проходится по телу, синяки и укусы повсюду, на бедрах вовсе синие следы ладоней. И не болит, вообще. Одно только спокойствие и звук капающей на кафель воды. Закрываю глаза. Пусть делает, что хочет. Не волнует, что мы снесли нахуй все, что спокойно стояло на столе. Что сломали мне прическу, хотя я даже не успел осмотреть её в зеркале. Да даже эта ебучая булочка. Где она? На полу? А товарищи мои как там без меня? Волнуются наверное. Похуй. Все. Я закончился.