Christoffer Shistad

Лед трещит в моем граненом стакане, пока его покрывает хороший виски. Вокруг шумно, но я слышу этот звук и вижу то, чего не видят другие. Пытаюсь запечатлеть момент, сфотографировать и выделить в голове отдельную полочку. Ерзаю на диване и не могу найти себе место, я проклинаю платье и себя за то, что не смогла сделать правильный выбор. Кристофер наливает алкоголь себе, а я все еще сосредоточена на своем бокале, считанные секунды назад его рука с бутылкой возвышалась и над ним. Я разучилась наливать алкоголь, тепло одеваться и заказывать себе такси с его появлением в моей жизни. Он накрывает мои колени своим худи и садится рядом, я все еще не отвожу глаз от бокала. Теория про единение душ и энергетические поля уже не кажется такой странной, когда мы понимаем и слышим мысли друг друга. Разрешаю быть себе раскованнее в движениях, ведь рядом сидит он, а мои оголенные ноги накрыты черной тканью его худи. Его взгляд устремлен прямо на его друзей, он смеется, шутит и чувствует себя на своем месте. Я не чувствую себя также когда на протяжении десяти минут рассматриваю его лицо и запоминаю, его легкую щетину, фактуру кожи и изгибы губ. Взгляд полупьяный и расслабленный, его взгляд, который получают все в этом помещении, в том числе каждая мимо проходящая девушка, на которой он задерживает свое внимание, но я не удостоилась его ни на секунду. Не заслужила, и эта мысль отравляет меня, ломает мое тело и голову, да так что я больше не хочу на него смотреть, ни дня в этой жизни. Может в следующей у нас все получится, и я захочу смотреть только на него, а он только на меня, но у меня это желание появится куда быстрее, ведь ему достаточно просто обратить на меня свое внимание. — Ты выпила всего один стакан виски с колой, перестань вести себя так будто ты уже в хлам — одними губами, не наклоняясь ко мне, знает, что итак слышу и все мое внимание и тело сконцентрированы на нем. Он моя орбита, причина без которой и по которой я не хочу жить. Зато я заслужила его взгляд, повод горько усмехнуться и поднести бокал к губам, подтверждая то, что нам еще не достаточно, нам нужно быть пьяными, чтобы перейти к следующей ступени. Когда он рядом я ощущаю недостаток времени. Слишком мало, почему в сутках всего двадцать четыре часа и ночи такие короткие? Через месяц между нами снова будет расстояние, он уже на втором курсе в университете Стокгольма. Я свой выбор остановила на Мадриде, тепла мне не хватает, и я предпочитаю врать себе и окружающим, что в этом виноват город. В Стокгольме мне было бы теплее, казалось бы, что ночи короче и в сутках всего восемь часов. Но мы разъедемся, ночи будут мучительно длинными из-за слез и тоски, а солнце — раздражающим. Мои попытки сбежать с ним от всего в Стокгольм не увенчались успехом, мы сели за стол переговоров и он решил, что я там неуместна. Мысленно кричу, возьми меня с собой, я буду жить у тебя в шкафу или на другом конце города под мостом, главное с тобой. Вслух было только: «Да, я думаю это правильное решение». Он стоит у руля, я ничего не решаю, боюсь допустить ошибку. Ошибка может стоить мне его ухода, тотального одиночества и депрессии, его ошибка стоит ему пошатанных нервов из-за моих обид и вечного выяснения отношений. Дело часа и все так, как прежде, но виню себя и жалею его после таких разговоров с каждым разом сильнее. Мы друзья, но у Криса Шистада понятие этого термина извращено до невозможности. Смотрим кино и выбираемся в кафе, в которое давно хотели, а после я сделаю шикарный минет у тебя дома. Выпьем и поговорим о девушках, к которым тебя влечет, а потом закроемся в комнате, обсудим по сотому кругу наши отношения, так и не придя к какому либо выводу, займемся сексом. Вся наша «дружба» держится на мне, я же в полной мере чувствую все ее негативные стороны. Наверно поэтому за этот год я подстриглась уже более пяти раз, начиналось все с волос по талию, сейчас же я перебираю волосы выше плеч и закидываю голову ему на плечо. Помню, как мы лежали, и он также перебирал их, приговаривая, что с длинными мне было лучше, и я всерьез задумалась о наращивании. Он не влюблен в меня, это чувство было, но прошло и я нахожу уместным каждый раз пытаться это исправить и винить в этом только себя. Дело, к сожалению, не в волосах и не в потухших глазах, это бы очень упростило задачу. Вместе с любовью к нему появилась новая я, к которой он привязан, но больше не влюблен. Я стала домашней, податливой и ласковой, больше не веду себя как стерва и думаю о чувствах других, больше не нужно добиваться меня и Шистада воротит от таких девушек, но я его Ева, к которой он привязан и без которой ему сложно. Кристофер собственник, но по отношению ко мне это чувство куда-то улетучилось, знает, что все должно быть поровну, так честно и раз мы затеяли игру то и правила должны быть. Но я вне этих правил я нарушаю их своей верностью ему одному, может поэтому его собственность дремлет, зная что я здесь, никуда не уйду и громко откажу всем кто проявит хоть каплю заинтересованности. Мне достаточно алкоголя, общения и мучительных мыслей. Молча поднимаюсь в комнату и закрываю за собой дверь, единственная мысль на которой хочу сосредоточиться стоит ли открывать окно. Остановившись на том, что смерть от духоты была бы извращеннее, чем просто заболеть от холода, считаю минуты до его прихода. Молюсь что он умеет читать мои мысли и я могу поселить что то в его голове, когда на каком то неизвестном мне уровне и на подкорке сознания прошу его придти ко мне. Не могу спать без него, хотя и в его присутствии со сном возникают проблемы, ведь ночь слишком коротка чтобы проспать ее. Моё тело реагирует на скрип ручки, сжимаюсь и сворачиваюсь в клубок, отчетливо чувствую как сердце бьется о ребра и кружится голова. Кровать проседает, в нос ударяет запах его парфюма, и я отказываюсь думать. — Я люблю тебя — слова, выходящие по привычке, как заученная цитата, даже не совсем осознаю, что говорю и не покидает ощущение будто чувства не мои, они навязаны мне. Они — болезнь от которой хочется избавиться и о которой не говоря вслух ты не думаешь. — И я тебя — аккуратно гладя по волосам. — Ты врешь, ты не хочешь со мной ничего серьезного, ты бежишь от обязательств. — Ева ты дорога мне, но я не могу дать тебе того чего ты хочешь. — рука его перелегла на талию, а я не оборачиваюсь. Не позволю себе, не хочу смотреть на человека, который разрушает меня уже несколько лет. — Я готов многое для тебя сделать, но не это, прости меня. — поцелуй в макушку, совсем невесомый, в знак извинения, но он никогда не сможет залатать мне сердце. Этой ночью он перебирал мои родинки пальцами пока я выла от боли и выплевывала какие то реплики как в бреду. Вытирал мои слезы большими пальцами и зацеловывал ожоги от них, пока я пыталась уснуть и быстрее пережить эту ночь. Укрывал меня одеялом, пока меня трясло от холода, не смотря на то, что окно все еще было закрыто. Утром он отвез меня до дома, мы ехали под его любимую музыку, в безмолвии, это было немым прощанием. По прошествии полу года, когда жизнь разделила нас расстоянием и моим решением забыться мне стало лучше. Придя к выводу, что он был единственным, чей характер и привычки меня не раздражали, с кем мы принимали друг друга такими, какие мы есть, я не преувеличу если скажу что с ним я видела себя матерью и женой, я решила остаться одна. Навсегда, без каких либо «но» и «а что если». Я больше не влюбляюсь и не интересуюсь. Очередная сигарета тлела между губ, пока я наблюдала за ужасающим ливнем в Мадриде. Меня отвлек звонок в дверь. Шлепая босыми ногами по полу, я погружалась в тревожность, так как тишина и депрессивное дуновение в этой квартире моя зона комфорта. Наступаю себе на горло и открываю дверь, в этот момент мой мир сужается до одного взгляд карих глаз. — Крис? — я вижу его улыбку до ушей, он промокший до нитки стоит передо мной, облокотившись о стену. Его улыбающиеся глаза оглядывают моё лицо, и я тону, глотаю воздух, а лёгкие будто зажало цепями. Я нахожу силы прощебетать пару слов, надевая маску безразличия. — Что ты тут делаешь? Почему ты не в Стокгольме? — Я скучал по тебе Кристофер Шистад — синоним постоянного непостоянства. Пешеход на противоположной стороне дороги, с которым вы пересекаетесь, проходите общий путь, но у вас всегда разные пункты назначения. Человек чья кровать — проходной двор, но сердце всегда под замком и в подвале. Он был любителем вставлять ножи в спину самым близким сам того не осознавая, и не смотря на противоречие — человеком с большим сердцем, умением сострадать и признавать вину, он умел извиняться и прощать. Многоликий, он был, словно пластилин, читал людей своими прожигающими глазами-сканерами и подстраивался, он был таким, каким его хотели видеть. Многие отзывались о нем как о незабываемом любовнике, верном друге, ходячей вечеринке, но мне, чтобы рассказать о нем, хватит одной фразы. Кристофер Шистад — умеет любить по настоящему, так как не умеет никто другой, да, самой извращенной и не всегда понятной и приемлемой обществом любовью, вопреки тому, что он внушил этому же обществу и самому себе, что любовь это чувство которое никогда не пленит его.