***
Прошло много времени с тех пор, как Шэнь Цзю пришёл к ужасному осознанию: что бы он ни делал, ничто не могло его убить. Винить было некого. Только себя. Если бы он не проглотил те проклятые осколки, его душа либо попала бы в цикл перерождения, либо сгорела бы. Но благодаря Сюаньсу он обрёл бессмертие в виде...чего-то. Он не был ни человеком, ни призраком, ни демоном. Он просто был. Ближе всего он мог назвать себя духом, сущностью, не имеющей реального обозначения. Поначалу он не хотел мириться с таким положением, но со временем и с появлением Сюя, похожей на человека, он стал странствовать по мирам, истребляя призраков и демонов на протяжении более чем пятисот лет. В этот период Шэнь Цзю предпринимал различные попытки покончить с бессмертием, перепробовав множество способов, но всякий раз, когда он оказывался рядом со смертью, ему только удавалось добиться успеха, становясь с каждым разом всё сильнее. Он перепробовал всё: от ядовитых растений до смертоносных артефактов. В какой-то момент он даже воспользовался священным мечом, найденным во время одного из путешествий, и от отчаяния пронзил себе сердце. Сюя был в ужасе, он сделал всё возможное, чтобы закрыть рану, и пытался отговорить Шэн Цзю от этой привычки наносить себе вред. В итоге этот дерзкий меч помог ему в развитии. За пятьсот лет прорыв за прорывом настигал его, и не успел Шэнь Цзю опомниться, как стал Небесным Святым, что ещё больше усугубило его горечь. Насколько полезной могла быть эта способность, когда он был человеком? Когда он был жаден и жаждал самосовершенствования? Когда он отчаянно пытался доказать всему миру, что Шэнь Цинцю - не ленивый, никчемный, слабый ублюдок? Если бы он знал, что так случится, то проглотил бы духовный меч гораздо раньше. Прошло почти два столетия, прежде чем он окончательно смирился с этим. Он был Небесным Святым, странствующим то тут, то там, со своим самым верным спутником Сюя, который, несмотря на то что он говорил ему, что он волен идти куда хочет, оставался рядом с ним. Впервые кто-то просил его о верности. Впервые кто-то добровольно и с радостью выбрал его. Шэнь Цзю подумал, что всё, что стало с ним и его жизнью, не так уж плохо. Тем более что он был не один. Теперь уже не один. Обычно Сюя, как и любой другой духовный меч, должен был сломаться, как только заклинатель умрёт. Однако тело Шэнь Цинцю умерло, а душа Шэнь Цзю осталась, и Сюя остался цел. Когда Шэнь Цзю потянулся за мечом, осознав, что он нежить, духовная сущность Сю Я вырвалась наружу, приняв человеческую форму. Только после этого пустой сосуд распался на множество осколков. Как бы Шэнь Цзю ни отвращала его неспособность умереть, в этой ситуации были и положительные стороны. Для начала, это необычное тело было переполнено духовной сущностью, и он был силён. Сильнее, чем Лю Цинге и Юэ Цинъюань вместе взятые. А после столетий борьбы с различными демонами он мог с уверенностью сказать, что теперь он даже сильнее Ло Бинхэ. На его теле не было ни уродливых шрамов, ни клейм раба, вырезанных на его коже. И самое главное - его конечности были прикреплены, язык и глаза прекрасно функционировали. Время стало главным союзником Шэнь Цзю. С Сюя рядом с ним он стал более спокойным. Давно исчезли угрюмость, бездонная ненависть ко всему, что дышало вокруг, почти исчезли и демоны его сердца. Почти. Потому что Шэнь Цзю сохранил одну черту - горечь при воспоминаниях о прошлом. Когда Шэнь Цинцю находился в тюрьме под пытками Ло Бинхэ, он пытался сломить всю его оставшуюся волю, рассказывая о том, как он уничтожил секту ЦанЦюн, хотя на самом деле они были живы. Даже когда были представлены разбитые осколки Сюаньсу, пики остались целы - за исключением ЦинЦзинь и ЦиньДин, которые сгорели дотла. Если не считать заточения Шэнь Цинцю, смерти Юэ Цинъюаня и перебежки Шан Цинхуа к северным демонам, остальных Владык пиков пощадили. Но только на год или около того. Шэнь Цзю горько вспоминал прошлое, но не свои поступки. Всё, что он делал, всегда было направлено на его собственное выживание, а затем на защиту секты. Последствия его поступков были лишь результатом его молчания, он ни разу не защитил и не объяснил, почему поступил так, как поступил. Ло Бинхэ не был таким уж особенным по сравнению с другими учениками, никогда им не был и не будет. Какие бы обвинения он ни выдвигал в его адрес, это была чистая чепуха, а жаловаться на то, что Шэнь Цзю плохо обращается только с ним, было самой глупой вещью, которую он когда-либо слышал. Шэнь Цинцю обращался со всеми учениками-мужчинами как с дерьмом. А этот подросток нашёл способ свалить всё на него, как будто у Шэнь Цинцю, пикового лорда с кучей обязанностей, было время издеваться над ничтожным вредителем. И что с того, что ученики издевались над ним? Шэнь Цзю тоже был избит своими братьями и сёстрами. И что с того, что он спал в лесном сарае? Шэнь Цзю тоже использовал его в качестве спального места, пока не стал Пиковым Владыкой. Ло Бинхэ не был особенным. Ему было горько от того, с какой лёгкостью и готовностью его боевые братья и сёстры отреклись от него. Во время этого издевательского суда они громче всех выступали с обвинениями, подтверждая всё, в чём его обвинял Ло Бинхэ, хотя они никогда не были свидетелями того, что происходило на пике ЦинЦзинь. Ему не предлагалось никакого расследования, это был суд, призванный публично унизить и опозорить Шэнь Цинцю. Их речь звучала так обыденно, словно они репетировали эти фразы снова и снова. Так оно и было! Владыки пиков объединили усилия, чтобы избавиться от него, не заботясь о том, что станет с их боевым братом. А ведь Шэнь Цинцю надеялся, что они хотя бы снимут часть обвинений. Неуместная преданность привела его к гибели. Теперь он усмехается над собой, думая, что боевые братья спасут его от гнева Ло Бинхэ. О, как же он был наивен и глуп. Но это было давно, очень давно. Теперь Шэнь Цзю стал другим человеком, и он не мог сказать, хорошо это или плохо. Всё должно было остаться так, как есть: он и Сюя бродили по миру, любовались прекрасными пейзажами, истребляли всё, что угрожало их покою, пили прекрасный чай и ели сладости. Только они вдвоём, без секты, связывающей их, и без людей, готовых предать их доверие. Жаль только, что у судьбы всегда были другие планы на него.***
Проснуться с головной болью - не самый лучший вариант, но Шэнь Цзю ничего не мог поделать, ведь последний бой истощил большую часть его духовной энергии. Проблема заключалась в том, что Шэнь Цзю недооценил своего противника. Призрак выглядел хрупким и слишком слабым, чтобы воспринимать его всерьёз. Откуда ему было знать, что он может испортить его духовные вены простым прикосновением кожи к коже? Нехотя пощупав пульс и убедившись, что внутренности работают нормально, Шэнь Цзю вздохнул и опустил плечи, позволяя тонкому потоку энергии обработать раны. Он чувствует ещё один поток Ци, тёплый и успокаивающий раны. Похоже, они были довольно серьёзными, раз Сюя помогал ему. Их было не так много, но они были глубокими. Настолько глубокие, что на восстановление уйдёт, наверное, целая неделя. — Учитель? Шэнь Цзю хмыкнул, не открывая глаз. Солнце светило ярко, открывая их, только усиливала головную боль. — У нас могут быть проблемы. Шэнь Цзю снова хмыкнул, слишком расслабленно. — В чём проблема? Мы победили этого вредителя. — Только не это. Шарканье одежды и звук закрывающегося окна. Затем Шэнь Цзю почувствовал, как воздух сдвинулся, почувствовав активацию звукозапечатывающего талисмана. — Хозяин, похоже, мы вернулись в прошлое. Мы находимся в секте ЦанЦюн. Этого оказалось достаточно, чтобы он проснулся. Широко раскрыв глаза, он рывком сел и осмотрел своё окружение. Конечно, место, где он отдыхал, было его бывшей бамбуковой хижиной. Удивление быстро сменилось раздражением, а затем и отвращением. — Этот взял на себя смелость тайком собирать информацию. Сейчас мы находимся на год раньше, чем прибыл Ло Бинхэ, а через пару месяцев состоится встреча со всеми Владыками Пиков. Что хочет сделать хозяин? Шэнь Цзю нахмурился, прислонившись к изголовью кровати. Это не входило в его планы. Вся эта неразбериха из-за назойливого призрака... — Мы не останемся здесь. Я не собираюсь вмешиваться в дела, связанные с ЦанЦюн, так что мы не будем мешать друг другу. Откинув одеяло, Шэнь Цзю отправляется освежиться и переодеться. Отказавшись от фирменной мантии Цин Цзин, он выбрал простую зелёную без вышивки. Затем он посмотрел на осколки Сю Я, а потом снова на юношу. — Ты что, сам себя заставил? Мог бы подождать, пока я проснусь. — У хозяина отклонялась Ци, я не мог ждать. Шэнь Цзю хмыкнул. — Что ты хочешь сделать со своими осколками? Сюя пожимал плечами, отбрасывая в сторону сломанную рукоять. — Как пожелает хозяин. Шэнь Цзю посмотрел на них. В прошлом он обрёл новое тело благодаря духовному мечу. Тогда он использовал Сюаньсу, и, несмотря на то, что меч был сломан и непригоден для использования, духовная сущность Сюаньсу осталась. Однако Сюя вытащил себя. Даже если он проглотит осколки, они не повлияют на него. Тем не менее Шэнь Цзю собрал их. — С тех пор как я вернулся в это искалеченное тело, мои силы ниже среднего. Наша первоочередная задача - исправить это, — он с отвращением посмотрел на своё тело. Шэнь Цзю был уверен, что все его знания, полученные за эти столетия, уже есть, но демоны сердца держали их запечатанными. Он мог бы помедитировать и избавиться от них, но его тело сейчас находилось на стадии формирования Ядра, и раскрытие всех стадий привело бы к разрыву конечностей и органов. Затем он направился в угол, где хранил все полезные руководства и манускрипты. — Вот что мы сделаем, — начал Шэнь Цзю, вырывая страницу из книги, которую держал в руках. — Ты отправишься в лес Байлу. Там есть пещера, в которой ты найдёшь семена цветов Солнечной и Лунной росы. Собери их как можно больше. Шэнь Цзю взял чашу и одним из осколков Сюя сделал довольно глубокий порез на левой ладони. Кровь накапала в миску. Он взял ткань. Обмакнув кончик в неё, он начал рисовать на пустом талисмане массив. — Эта пещера также служит тюрьмой для Тяньлань-цзюня. Его охраняет племянник Чжучжи-лань. Используй этот талисман, чтобы разрушить решетку, удерживающую его в заточении, и отдай им несколько семян цветов. После этого мы встретимся в лесу, недалеко от деревни Иньсинь. Там есть озеро, наполненное духовной эссенцией, я буду ждать тебя там, — он протянул Сюя только что законченный массив. — Хозяин хочет что-то передать небесному императору? Шэнь Цзю кивнул. В конце концов, он не просто так помогал демону.***
В ожидании, пока вырастут два новых тела, что, по его расчётам, должно занять не более пары месяцев, Шэнь Цзю отправил ЦюнДин талисман связи, уведомляя Главу о своём решении начать пятимесячное уединение. Конечно, всё это время им не понадобится, но на случай, если всплывёт что-то нехорошее и нужно будет действовать, - вполне. После двух недель ничего не делания, а только безделья с Сюя, он решил, что наконец-то пришло время подвергнуть опасности ЦанЦюн. Разумеется, Шэнь Цзю не собирался разорять секту, нет. Это было бы всё равно что плюнуть на своего бывшего шицзуна. Всё, что он собирался сделать, - это перечеркнуть всю работу, которую он проделал до сих пор, в пользу своих неблагодарных боевых братьев и сестёр. Ему не нравится, что все эти люди, ненавидящие существование Шэнь Цзю, пользуются плодами его труда. Либо ненавидьте всё, что с ним связано, либо хотя бы публично делайте вид, что уважаете его. Воистину, даже время не смогло смягчить ненависть, которую Шэнь Цзю испытывал к собратьям по самосовершенствованию. Несмотря на прошедшие годы, он не мог отрицать, что его до сих пор мучали многочисленные предательства. Даже если Шэнь Цзю и был отвергнут за его скверный характер, он всегда ставил своих боевых братьев и сёстер на первое место. В то время вся его преданность была направлена на Ци-гэ, который был частью ЦанЦюн. И, хотел он того или нет, это распространялось и на других пиковых лордов. Он так много сделал, чтобы исправить их ошибки, так много дополнительных исследований, чтобы обеспечить их надежной и правильной информацией, укрепил барьеры вокруг пиков, даже отдал часть своего бюджета, чтобы пик СяньШу мог позволить себе все эти экстравагантные угощения и высококачественные одеяния! Но что бы он ни делал в тени, его клеймили как ублюдка, развратника и предателя, убившего их почитаемого Бога Войны. Поскольку никто не признавал его хороших поступков, предпочитая выставлять на показ только худшее, Шэнь Цзю даст им именно то, чего они желали. Да и что было терять? Его имя уже запятнали грязью, протащили по грязи и оплевали все заклинатели вокруг. — Сюя. — Да, хозяин. — Начни собирать все манускрипты, руководства и энциклопедии, написанные этим хозяином и доставленные на другие пики. Шэнь Цзю посмотрел на библиотеку пика ЦинЦзинь, а затем добавил: — И артефакты тоже. Уничтожь их все. Не оставляй ничего. — Как пожелает хозяин. Шэнь Цзю подождал пару минут, пока Сюя уйдёт, а затем тоже начал рыться на полках. Если быть честным с самим собой, ему было больно поджигать всё, что он сделал. Он потратил столько ночей, чтобы собрать все эти манускрипты воедино, много раз пересматривал их содержание, следил за тем, чтобы всё было легко читаемо и понятно. Экспедиции, в которых он изучал растения, местности, демонов и призраков. Множество раз, когда его Ци отклонялась от нормы из-за нагрузки для секты. И какова же была его награда? Запрет на посещение нескольких пик, бесконечные слухи, разрушающие его репутацию, Глава секты, считающий Шэнь Цзю капризным ребёнком, готовым в любой момент нанести удар, презрительное отношение и изоляция. Хуже всего пришлось из-за Му Цинфана. Как целитель, он должен был быть беспристрастным и нейтральным по отношению к братьям и сёстрам. Однако пик Цинцзин всегда пополнялся последним, и он не получал и четверти того, что давали другим пикам. Лекарства чаще всего оказывались неэффективными, настолько разбавленными, что становились непригодными для использования. Двое его учеников в то время тяжело заболели, и если бы Шэнь Цзю не начал интенсивное изучение самосовершенствование медицины, он был уверен, что они бы умерли. Но как бы интенсивно он ни занимался, в итоге ещё трое учеников умерли от отравления после неудачного задания. Шэнь Цзю до сих пор помнил, как он отправил талисман с просьбой о противоядии, но целитель секты проигнорировал его. А Глава секты обвинил в смерти учеников Шэнь Цинцзю, сказав, что Шэнь Шисюн отказался просить о помощи из-за своего эго. Му Цинфан был плохим оправданием целителя, если мстил всему пику только из-за ненависти к Шэнь Цинцю.***
Два месяца пролетели как один миг. Избавление от всего, что он создал, было медленным, неуклонным процессом. Но как только все пики были освобождены от тяжких трудов Шэнь Цзю, каждая из них погрузилась в хаос. Он отправил Сюя шпионить за его дорогими братьями и сёстрами, и всякий раз, когда тот возвращался, Шэнь Цзю с ликованием слушал, как сильно его действия повлияли на секту. Пик ЦзуйСянь в настоящее время суетится из-за потери энциклопедий по выращиванию звездных виноградных лоз и артефакта, используемого для ферментации. Качество их вина упало настолько, что Лорд Пика выплевывает его из-за ужасного вкуса. Эта неудача повлияла и на качество других напитков, так как они начали сомневаться в своём мастерстве. Пик КуСин оплакивал утраченные артефакты всего один день. Однако сейчас их тщательно проверяют, поскольку трое их учеников были замечены в посещении борделя и неподобающих прикосновениях к куртизанкам. Конечно же, их заметили. Шэнь Цзю позаботился о том, чтобы подбросить свидетелей, жаждущих сплетен о мире заклинателей. Раньше, чтобы избежать падения репутации секты, он подкупал случайных прохожих, которые видели, как они входят в заведение. Это обходилось ему в кругленькую сумму, но, зная, что имя ЦанЦюн не будет опорочено, он счёл потерю оправданной. Но больше ничего подобного. Пусть они страдают от последствий своих действий. — Пик ЦяньЦао, пик ВанЦзянь и пик СюньШоу сейчас переворачивают свои архивы вверх дном, чтобы найти манускрипты. Многочисленные артефакты, исчезнувшие с пиков ВанЦзянь, БуЦзян и ШанЦай, вызвали немало беспокойства, ведь они регулярно использовались. Пик СяньШу жалуется на ограниченный бюджет, Ци Цинци вымещает злобу на мастерах зала, которые жалуются на отсутствие прохладительных напитков и некачественные мантии, поставляемые с пика БуЦзян. Они также находятся под пристальным вниманием из-за жёлтых книжонок, которые ученики забыли в деревне. Развратная история была воспринята не лучшим образом. Смертные так плохо относятся к феям, что и ученики, и Лорд Пика отказываются брать новые задания. Шэнь Цзю едва сдержал смешок, услышав это. Проблема была не в жёлтых книжонках, а в персонажах, о которых они решили написать. Глава деревни Цзюнь Фэн слыл серьезным человеком, преданным только своей жене. В то время как муж швеи, Шань Ру, был покойным. Эти двое были друзьями детства и относились друг к другу как родные братья, и боль от потери Шань Ру всё ещё была свежа для обеих семей. Шэнь Цзю легко догадался, что эти семьи никогда не забудут инцидент и рано или поздно примут меры против обидчика. — ЦюнДин находится в состоянии стресса. Постоянно поступают жалобы на других пиковых лордов, причём некоторые из них относятся к периоду их ученичества. Как я понял, староста деревни призывает смертных выкладывать всё, что натворили нынешние лорды, и не упускать ни одной детали. АньДин попросил Юэ Цинъюаня помочь ему с письмами, а также разобраться с ущербом, который ученики БайЧжана оставляют после каждого задания, что вызвало очередную волну жалоб. В общем, одиннадцать пиков сейчас находятся в неистовом состоянии. Шэнь Цзю был доволен. Он отдал Сюя только что налитый жасминовый чай, наслаждаясь тонким ароматом, доносящимся до его носа. Сегодня над пиком ЦинЦзинь ярко светило солнце. — Думаю, пора вернуть своё новое тело, — хмыкнул Шэнь Цзю. Он протянул Сюя мешочек с серебряными чаинками и свежевысушенную записку, написанную от руки: "Перед тем как покинуть озеро Ханьлу, положите это рядом с телом Цю Цзяньло".***
Лю Цинге не мог поверить, что судьба подарила ему новый шанс. Он должен был поблагодарить за это свою последнюю охоту. Если бы не та лиловая обезьяна, атаковавшая его какими-то белыми миазмами, Лю Цинге, возможно, и не вспомнил бы о том, что Шэнь Цинцю пытался спасти ему жизнь. Последние несколько месяцев Лю Цинге продолжал жить, испытывая чувство дежавю. Его не покидало ощущение, что он уже прожил эту жизнь. Задания, которые ему поручали, были слишком простыми, ответы приходили почти сразу, и он уже знал, что, кто и как будет происходить. Потом это существо напало, и Лю Цинге под воздействием миазмов увидел образ растрепанного Шэнь Цинцю, пытающегося спасти его жизнь от сильного отклонения Ци. Образ учёного, трясущего его так, словно это могло воскресить Лю Цинге из мёртвых, суетящегося над его трупом, уже запечатлелся в его сознании. Это видение было слишком ярким, слишком реалистичным, чтобы быть просто порождением демонических миазмов, и что-то в глубине души подсказывало ему, что это действительно произошло. Давным-давно Лю Цинге умер на руках у Шэнь Цинцю, который всё ещё пытался преодолеть отклонение собственной Ци, чтобы передать ему немного духовной энергии. Обстоятельства отклонения его Ци были до сих пор неясны, однако можно было не сомневаться, что Шэнь Цинцю пытался помочь, но в итоге потерпел неудачу. После выполнения задания Лю Цинге первым делом отправился на пик АньДин. Долгие годы он считал, что Шэнь Цинцю попытается убить его при первом же признаке уязвимости, но видение из прошлого резко противоречило его убеждениям. Увидев, как расстроился и испугался Шэнь Цинцю, заметив признаки жизни в теле Лю Цинге, он не мог не усомниться в своих предположениях, сделанных в годы ученичества. Охота на Шан Цинхуа оказалась правильным выбором. Ему потребовалась лишь тонкая угроза, чтобы заставить пугливого Лорда пика щебетать, раскрыв всё, что произошло во время миссии "Колодец" много лет назад, включая другие факты о Шэнь Цинцю, которые Лю Цинге не знал, как Шан Цинхуа мог собрать. Лю Цинге понял, как мало он знал о своём боевом брате. Сколько раз он неправильно понимал Шэнь Цинцю, сколько раз громко обвинял его в том, чего тот никогда не делал... Можно сказать, что чувство вины и раскаяния пожирают Лю Цинге заживо. Его мучала совесть, и он переживал, что во многом виноват в падении репутации Шэнь Цинцю. Именно поэтому он сейчас летел к пику ЦинЦзинь. Он думал, что больше никогда не будет повода ступить туда ногой, но жизнь любит быть непредсказуемой. Ему нужно извиниться за многое, исправить множество ошибок. Он знал, что Шэнь Цинцю сейчас находился в уединении, но Лю Цинге не мог сидеть сложа руки. Не после того, что он узнал. Как только в поле зрения появляется бамбуковая хижина, Лю Цинге спрыгнул с меча, но прежде чем он успел убрать Чэнлуань в ножны, из дома Шэнь Цинцю вышли две фигуры. Оба мужчины были одеты в тёмные мантии. У того, что повыше, волосы были завязаны в высокий хвост. Черты его лица были резкими, и Лю Цинге с одного взгляда понял, что этот человек был силён. На голове того, что поменьше, была бамбуковая шляпа с вуалью, закрывающая всё лицо и часть тела. Но Лю Цинге поразил зелёно-белый комок, который нёс более высокий культиватор. Шэнь Цинцю без сознания лежал на руках незнакомца, а некогда белая одежда была пропитана свежей кровью. Лю Цинге почувствовал, как у него упало сердце.***
Внезапное нападение Лю Цинге не входило в планы Шэнь Цзю. Если он и ненавидел что-то больше своей жизни, так это когда кто-то намеренно мешал его планам. Шэнь Цзю нахмурился на Лорда пика БайЧжань, который незаметно, как вор, сумел выхватить у Сюя его бывшее тело. Лю Цинге прижал Шэнь Цинцзю к своей груди и провёл открытой ладонью по его спине, чтобы передать немного Ци. Но что-то было не так. Он ничего не чувствовал. Ни пульса, ни текущей крови, ни меридианов, ни даже дыхания. — Он мёртв. Сюя указал на него. Шэнь Цзю, по-прежнему был прикрытый шляпой с вуалью, невозмутимо наблюдал за происходящим. Лю Цинге замер, глядя на своего боевого брата, застывшего у него на руках, и только сейчас заметил, насколько безжизненным выглядел Шэнь Цинцзю. Ужас пополз по спине, и он не хотел верить неизвестному заклинателю. Шэнь Цинцю не мог умереть. Он не должен был умереть. Не сейчас. Всё должно было быть не так. Всё было неправильно. — Мы не хотим с Вами драться, отдайте нам тело, и мы уйдём без лишнего шума. Сюя сделал шаг к нему и протянул свои руки. Лю Цинге покачал головой и отступил назад, не сводя глаз с Шэнь Цинцю. — Нет. — Господин Лю, мы не хотим вступать с Вами в бой. Отдайте нам тело Шэнь Цинцю, не думаю, что кого-то здесь будет волновать смерть Повелителя Пика Цинцзинь. И я сомневаюсь, что Ваши братья и сёстры позаботятся о его достойном погребении. Но ему было не всё равно. Лю Цинге не было всё равно. Этот день должен был быть таким же, как и все остальные. День, когда он прерывал уединение Шэнь Цинцю, настаивал на раскаянии, когда Шэнь Цинцю кричал на него, выгонял из пика Цинцзин, а потом снова беспокоил учёного редкими и полезными зверями. Этого не должно было случиться...Шэнь Цинцю не должен был умереть. — Нет, — повторил он, едва слышно шепча. Шэнь Цзю посмотрел на закат. Небо было окрашено в красивые оттенки оранжевого, розового и красного, с небольшим намёком на фиолетовый. Дул лёгкий ветер, но не настолько, чтобы потревожить его вуаль. До его носа доносился запах бамбука, и он закрыл глаза. На секунду перед ним всплыло лицо его учителя, и он безмолвно извинился перед вознесённым человеком за то, что собирался сделать. Затем он открыл глаза и посмотрел на Бога войны БайЧжань. Влив немного Ци во временный меч Сюя, Шэнь Цзю обнажил его.***
Лю Цинге отшатнулся назад, широко раскрыв глаза, и с ужасом посмотрел, как меч пронзил грудь Шэнь Цинцю. Шэнь Цзю достал талисман и бросил его на труп. Прежде чем он успел среагировать, тот загорелся. Лю Цинге был в ужасе. Он наблюдал, как сгорали зелёные и белые одежды, как темнели участки некогда фарфоровой кожи. Тошнотворный запах, исходящий от обугленной плоти, усиливал его тревогу. Что-то замерло в его сердце, и он попытался погасить огонь. Он рылся в на поясном мешочке, пытаясь найти хоть что-нибудь, что могло бы помочь остановить огонь, но чем больше он искал что-нибудь полезное, тем больше начинал паниковать. Ничего не было. У него не было ничего, что могло бы помочь. Было несколько талисманов, но глаза щипало, всё расплывалось, он не мог ни прочитать, ни понять, для чего они нужны. Он не мог позволить Шэнь Цинцю сгореть, он заслуживал достойного погребения, он заслуживал... Шэнь Цзю закатил глаза и посмотрел на то, что когда-то давно было его домом. — Хозяин! Почему...!? Мы должны были похоронить его! — пожаловался Сюя, с болью глядя на горящий труп. Шэнь Цзю не обращал на него внимания. Ему никогда не нравилось это тело, слишком грязное, слишком сломанное, чтобы заслуживать какого-либо уважения. Для Шэнь Цзю это тело должно было прекратить своё существование. Он раскрыл свой боевой веер, и одним движением руки бамбуковый домик разлетелся на тысячи кусочков. Затем он повернул веер, перенаправляя порыв ветра на бамбуковый лабиринт. Под напором ветра они тоже распались на мелкие кусочки. Ещё одним движением руки Шэнь Цзю поджёг деревья, окончательно уничтожая красоту, которой когда-то был пик ЦинЦзинь. Шэнь Цзю глубоко вдохнул, а его плечи расслабились, как будто он избавился от тяжёлой ноши. — Нет больше Шэнь Цинцю, — прошептал ветер, и это простое бормотание помогло Шэнь Цзю вспомнить, что Шэнь Цинцю остался в прошлом. Он достал талисман и схватил Сюя за рукав. Не оглядываясь, они исчезли, оставляя после себя расстроенного Лорда Пика. Если бы Шэнь Цзю бросил последний взгляд на Лю Цинге, он бы увидел, как тот страдад. Бог войны БайЧжань плакал, неуклюже собирая пепел. Если бы Шэнь Цзю был внимательнее, он бы услышал, как тот звал своего Шэнь Шисюна, сжимая в руках веер, который ему удалось спасти от тела Шэнь Цинцю. Если бы Шэнь Цзю не был так сосредоточен на собственной мести, он бы увидел, как сильно его действия сломили Лю Цинге. Однако Шэнь Цзю не бросил ни единого взгляда в сторону своего бывшего шиди. Потому что Шэнь Цзю было всё равно.***
Прошли года, они с Сюя бродили, как и раньше. Скрывая свои личности, он мог свободно гулять, где ему вздумается, и получать информацию обо всём, что ему хотелось знать. Лишь одно раздражало Шэнь Цзю - Бог Войны БайЧжань. Последние четыре года Лю Цинге следовал за ними, и всякий раз, когда он замечал их, он начинал яростно их атаковать. Шэнь Цзю и Сюя уже перепробовали все возможные цвета и фасоны, даже женская одежда не могла обмануть этого зверя. Шэнь Цзю пришлось придумывать что-то, в итоге были созданы талисманы, способные менять внешность. Но это был провал. Удивительно, но по одному только запаху зверь узнавал в них убийц Шэнь Цинцю. Он был больше похож на ненормальную собаку, чем на человека. В итоге им пришлось сменить мыло и масло. К счастью, это сработало. Талисманы вместе с новыми ароматами яблока и корицы сработали как шарм. Теперь они могли задерживаться в деревнях дольше недели. Шэнь Цзю, как бы ни был он бессмертен и переполнен духовной сущностью, всё равно хотел немного заслуженного отдыха. — Хозяин, Ша Хуалин скоро нападет на ЦанЦюн. Шэнь Цзю хмыкнул, закрыв глаза, потягивая тёплый чай. — Это не наша проблема. Сюя ничего не сказал, а вместо этого начал возиться с кисточкой, которую Шэнь Цзю сделал ему при получении нового духовного оружия. Шэнь Цзю несколько веков назад, когда он ещё был Лордом Пика, читал о пещере, заполненной бирюзовыми драгоценными камнями, отсюда и название Сонши. Говорили, что если забраться в пещеру достаточно глубоко, то можно найти ценные сокровища, и среди них - хорошо сделанные духовные мечи, которыми когда-то владели самые первые заклинатели. Конечно, Шэнь Цзю считал это народной сказкой, чтобы развлечь маленьких детей, но после смерти и появления бесконечного времени для исследования Земли он подумал, почему бы и нет? Оказалось, что сказка была не просто басней, а реальностью. Добраться до пещеры было непросто, поскольку её расположение нельзя было назвать аккуратным и безопасным. Расположенная среди скал и моря, опасных зверей. Сонгши оказалась не такой уж и доступной, как они думали. После трёх дней беспокойства они наконец добрались до места назначения. Меч, который был у Сюя, выглядел совсем новым, словно им никогда не пользовались. Только острый кончик выглядел немного потёртым, но ему не составило труда вернуть ему первоначальную красоту. Сюя назвал его Иньчжань. Шэнь Цзю же обратил внимание на боевой веер. Он был красив, а на одной из его сторон была написана поэма, сочинённая его прежним владельцем. К счастью, духовное оружие приняло его как нового владельца, и Шэнь Цзю назвал его Хэнмин в знак уважения к его бывшему хозяину. — В чём дело? — спросил Шэнь Цзю, слегка удивлённый внезапной тишиной. Сюя покачал головой, взял лунный пирог и осторожно надкусил его. — Этот беспокоится о Чэнлуане. Точно. Он забыл, что духовные мечи могут общаться друг с другом. Сюя рассказал, что они с Чэнлуанем подружились, когда Шэнь Цинцю и Лю Цинге сражались. Когда ученики были на волоске друг от друга, Сюя и Чэнлуань болтали о том, о сём, иногда хвастались своими хозяевами и соревновались в том, кто из них лучше намажет мечи специальным маслом. — Лю Цинге, может, и скотина с толчёными орехами вместо мозгов, но он хотя бы знает, как содержать хороший меч. Сюя прикусил внутреннюю сторону щеки. — У господина Лю отклоняется Ци. Шэнь Цзю взял рисовой шарик. — Чэнлуань рассказал тебе? Сюя кивнул, не в силах больше есть сладости. От осознания того, что его друг скоро рассыплется, у него пропал аппетит. Шэнь Цзю подозвал одну из девушек, обслуживающих стол, и попросил у неё небольшой бумажный пакет. Убрав недоеденные сладости в мешочек, чтобы съесть их позже, Шэнь Цзю расплатился и достал талисман. — Давай побыстрее.***
— Хозяин, началось вторжение демонов. Должен ли я пойти и избавиться от них? — Нет. Что бы ни случилось в секте ЦанЦюн, это уже не наша проблема. Пусть они сами сражаются. — Как пожелает хозяин. Шэнь Цзю проверил пульс Лю Цинге, и, к счастью, его духовные вены пришли в норму. Сюя, удерживающий зверя, очень помог ему, и, в отличие от прошлого, никаких бесполезных сражений не произошло. Просто чудо, что зверь так долго сопротивлялся. В его первой жизни это отклонение Ци произошло за несколько месяцев до вторжения демонов. — Чувствуешь себя лучше, зверь? Лю Цинге пытался восстановить ясность зрения. Он хотел видеть, чтобы убедиться, что Шэнь Цинцю рядом с ним. Он вцепился в зелёную мантию, боясь, что тот снова исчезнет. — Ты... Ты жив? — Есть ещё вопросы? — Шэнь Цинцзю, — вздохнул Лю Цинге, вытирая кровь, стекающую по челюсти. — Что ты замышляешь? Шэнь Цзю горько усмехнулся. — Некоторые вещи никогда не меняются, не так ли? Я уже почти жалею, что пришёл сюда спасать твою неблагодарную задницу. — Хозяин, демоны, — умолял Сюя, и Шэнь Цзю понимал. Ему не очень нравилось помогать, но если это облегчит жизнь его самого верного товарища, то так тому и быть. Небольшая жертва ему не повредит. Шэнь Цзю достал из выброшенного мешочка Лю Цинге талисманы экстренной помощи. С помощью мельчайшей Ци они полетели к двенадцати пикам. — Там. Лорды пиков или, по крайней мере, те, кто здесь присутствует, разберутся с ними. Пойдём. — Шэнь Цинцю! Заметив отказ Лю Цинге отпустить рукав, Шэнь Цзю просто снял верхнюю мантию. Он повернулся ко входу в пещеру и, следуя за Сюя, начал уходить. — Я прошу Лю-шиди никогда больше не использовать это имя. С этого момента я больше не являюсь членом этой секты.***
— То есть ты хочешь сказать, что Шэнь Цинцю воскрес из мёртвых, спас тебя, а потом ушёл? — Ци Цинци была настроена скептически и не пыталась этого скрыть. Все они видели, в каком состоянии остался пик ЦинЦзинь, и подтвердили, что пепел, который собрал Лю Цингэ, принадлежал умершему Лорда пика Цинцзинь. Лю Цинге был единственным, кто видел, как изуродовали труп их боевого брата. Как он мог теперь утверждать, что Шэнь Цинцю жив? —И это он послал талисманы? — Му Цинфану тоже было трудно в это поверить. Именно он обнаружил, что Ци Лю Цинцге отклонилось, неуклюже это произошло, когда он пытался спасти то, что осталось от трупа Шэнь Цинцю. Он не знал, почему смерть Шэнь Цинцю так сильно на него повлияла: в конце концов, Лю Цинцге всегда жаловался на учёного, уступая лишь Ци Цинци. Однако смерть Шэнь Цинцю вызвала отклонение Ци. — Думаю, он знал о вторжении демонов, — Лю Цинге не мог стоять на месте. Его руки судорожно сжимали мантию Шэнь Цзю, а волосы были спутаны и беспорядочны от того, как сильно он суетился. Как же так? Шэнь-шисюн, которого он считал мёртвым все последние года, жив. Его Шэнь Цинцю жив. Шэнь Цинцю жив и дышл. Он жив, где-то рядом с ЦанЦюн. Шэнь Цинцю вернулся, чтобы снова спасти его. — Он что, сговорился с демонами? Я знала, что он низкий ублюдок, но не думала... — Ты можешь заткнуться?! — огрызнулся Лю Цинге. Ци Цинци вздрогнула, изумлённо глядя на своего боевого брата. Он никогда не повышал на неё голос и не смотрел на неё так злобно. — Если бы он был в сговоре с демонами, разве не думаешь, что он позволил бы мне умереть? А если бы он был на их стороне, зачем бы он вызвал тебя? Думай, прежде чем говорить! В течение нескольких минут никто ничего не говорил. Му Цинфан не сводил глаз с Лю Цинге, опасаясь очередного отклонения. С учётом того, как он был взволнован, это не исключено. Шэнь Цинцю действительно стал больной темой для Лорда пика БайЧжань. Тогда Юэ Цинцъюань прервал молчание. — Было ли что-то необычное в Сяо...Шэнь Цинцю? Заметил ли ты что-нибудь Лю-Шиди? — С ним был ещё один человек. Я его не видел, но слышала их разговор. Шэнь Цин... Шэнь Цзю также сказал, что он больше не состоит в секте, и чтобы его больше не называли Шэнь Цинцю. Я... я не смог разглядеть лицо другого... Если бы он немного постарался, то, возможно, заметил бы больше. Из-за размытого зрения он даже не смог разглядеть лицо Шэнь Цзю. — Мужчина... о чём они говорили? — Я уверен, что он хотел помочь нам, но Шэнь Цзю остановил его, сказав, что это не их бой. Ци Цинци закатила глаза. Видеть Лю Цинге, так зацикленного на этом ублюдке, становилось довольно жалко. И что с того, что Шэнь Цинцю остановил его отклнение? Это не изменило того, насколько он был неприятен. — Может, просто забыть о нём? Если он хочет уйти, значит, так тому и быть. С тех пор как он ушёл, жизнь на горе стала такой мирной. Собравшиеся лорды пиков уставились на неё. Мирная жизнь на ЦанЦюн была совсем не мирной. Шэнь Цинцю взял на себя огромную часть обязанностей. До его смерти всё шло гладко, но как только он перестал появляться, всё пошло под откос. Их репутация, их дурная слава, их архивы, падение качества Пиков. Ничто больше не работало, секта ЦанЦюн также теряла популярность. Даже смертные на их территории стали просить помощи у других сект. Они должны были понять, что с Шэнь Цинцю что-то не так, когда начали исчезать артефакты и руководства. И они не сразу поняли, что все эти сокровища и писания объединяло одно: их принёс и написал самый ненавистный им учёный. Вэй Цинвэй решил первым встретиться с этим лицом к лицу. — Ци Цинци, что ты делала, когда вторглись демоны? Ты не появилась даже тогда, когда бой уже закончился. — Я..., — начала заикаться она, её щёки покраснели от смущения. — Я принимала ванну. Я не могла просто... — Шэнь Цзю, несмотря на то, что больше не признавал секту своей, всё равно пришёл помочь, а ты не пришла, потому что мылвсь. Как секте может быть лучше без своего стратега? Пока Лорды Пиков бросали друг в друга колкости, Лю Цинге начал терять терпение. Не желая больше выслушивать их мелочные замечания, Лю Цинге встал. — Я собираюсь найти Шэнь Цзю. — И что потом? Разве этот мерзавец сам не сказал, что он больше не часть нас? — Мы всё ещё можем попытаться поговорить с ним. И имейте уважение к своему шисюну. Благодаря ему ЦанЦюн до сих пор стоит на ногах, а ты не смогла закончить своё купание во время демонического нашествия.***
Неторопливая беседа прервалась, когда в комнату борделя ворвался знакомый грубиян. Он знал, что Лю Цинге последует за ним. Ведь он уже несколько месяцев выслеживал его, иногда подходя слишком близко к месту, где бы он ни находился, даже если они с Сюя использовали различные маскировки. Шэнь Цзю специально решил остановиться у Красного тёплого павильона. Лю Цинге нужно было прекратить всё, что он пытался сделать. Он слишком устал для своих махинаций и не хотел жить так, будто постоянно находится в бегах. — Скотина, — приветствовал он. — Неужели никто не научил тебя хорошим манерам? Лю Цинге ввалился в комнату, сузив глаза на Шэнь Цзю. — Возвращайся в секту. — Нет. — Почему? — Я не хочу. — Шэнь Цзю, ты же Лорд Пика, ты не можешь просто так уйти... — Кажется, я уже дал понять, что ЦанЦюн не представляет для меня никакой ценности. Больше нет. Я доволен своим нынешним образом жизни. — Смешиваясь с проститутками... Шэнь Цзю посмотрел на него со всей ненавистью, какая только была в мире. Температура в комнате начала падать, и Лю Цинге вздрогнул от жажды крови. — Лю Цинге, я, конечно, дразнил тебя пустыми угрозами, но ещё раз оскорбишь моих друзей, и я доставлю твой труп прямо к твоей сестре. Не провоцируй меня. Лю Цинге сжал кулаки. Что-то подсказывало ему, что, в отличие от прошлого, эта угроза была весьма серьёзна. Поэтому он держал рот на замке. Злить шисюна, когда он хотел вернуть его в секту, не стоило. Но Шэнь Цзю назвал их друзьями? Что это было? Разве он был здесь не за их услугами? — А-Цзю, тебе нужно уединиться? — спросила та, что заплетала ему волосы. Шэнь Цзю протянул лунный пирог женщине, вышивающей рядом с ним. Она с удовольствием приняла сладость, умиляясь её нежному вкусу. — Нет. Что бы он ни хотел, он скажет это здесь, с вами, или может уйти. Так будет лучше. Лю Цинге прикусил внутреннюю сторону щеки. Насколько же сильно он ошибался в отношении Шэнь Цзю? Тот, кого он считал предателем, уже трижды спасал ему жизнь и узнал об этой неясной части жизни Шэнь Цзю от самого Шан Цинхуа. И вот теперь он узнал, что тот дружил с содержательницами борделя. Преступления, которые он совершил, продолжали накапливаться, и он даже не знал, сможет ли он когда-нибудь искупить их. — Хозяин, — вошёл Сюя. — Я говорил с мадам Чэн. Она попросила о встрече после... ох.. . Он остановился и посмотрел на новое пополнение, а затем перевёл взгляд на Чэнлуань. Лю Цинге застыл на месте, расширив глаза, глядя на до смешного привлекательного мужчину. Это был тот самый человек, который был с Шэнь Цзю в пещерах ЛиньСи. Этот привлекательный мужчина был тем, с кем путешествовал Шэнь Цзю. Неужели его шисюн покинул секту, чтобы последовать за этим человеком? Был ли Шэнь Цзю... нет. Этого не могло быть, иначе Лю Цинге заметил бы. С тех пор как тот пришёл в секту, Лю Цинге следил за ним, и ни разу никто из его боевых братьев не докладывал о человеке, слоняющемся вокруг Шэнь Цзю. — Если тебе нечего сказать, уходи. Ты мешаешь мне отдыхать. И прежде чем ты снова спросишь, нет, я не вернусь в эту проклятую секту. А если ты попытаешься меня затащить, я покончу с собой. Повернувшись к Шэнь Цзю, он вдруг почувствовал себя так, словно только что выпил бочку уксуса. — Кто он? Шэнь Цзю пожал плечами. — Кем бы я ни хотел, чтобы он был. Не понимаю, какое это имеет отношение к тебе. Лю Цинге захотелось что-нибудь разбить. Руки так и чесались выхватить Чэнлуань и просто сразиться с тем, кем был этот парень.***
Когда Лю Цинге проснулся, Шэнь Цзю уже ушёл. Лю Цинге прислонился к стене, вспоминая слова Шэнь Цзю. Это был первый раз, когда он услышал, что учёный использует свою собственную жизнь в качестве угрозы. Учёный, который во время их размолвок сражался так, будто от этого зависела его жизнь, угрожал покончить с собой, если Лю Цинге попытается силой забрать его в секту. И его враждебность к этому человеку была неоправданной. Кем бы он ни был, Шэнь Цзю явно доверял ему больше, чем Лю Цинге или кому-либо из их боевых братьев и сестёр. Он сам был виноват в том, что проникся чувствами к учёному, и не заслуживал объяснений, если сам участвовал в том, чтобы опорочить имя Шэнь Цзю. О чём он думал, пытаясь вернуть его в ЦанЦюн? Шэнь Цзю явно смирился с этим, ему больше нет дела до секты, очевидно, что он не желал играть в боевую семью с людьми, которые годами отбрасывали его в сторону, как изношенную вещь. И всё же он не мог не желать, чтобы учёный вернулся, чтобы увидеть, как он хмурится на их боевых братьев и сестёр, чтобы снова услышать его язвительное замечание, когда он сочтёт какую-то идею глупой и бесполезной. Две жизни, и в обеих Лю Цинге не понял, насколько был хорош Шэнь Цзю. Две жизни, и в обеих он слишком поздно понял, насколько был трудолюбив Шэнь Цзю. В первой он умер в объятиях расстроенного пикового лорда, во второй - тот же пиковый лорд ускользнул от него прежде, чем он успел искупить свою вину. Когда Лю Цинге посчитал Шэнь Цинцю мёртвым - а так оно и было , - он потратил всё свое время и ресурсы, чтобы найти этих двух заклинателей. Ведь самое меньшее, что он мог сделать для своего шисюна, - это отомстить за его незаслуженную смерть. Оказалось, что один из этих заклинателей - был сам Шэнь Цзю. Он не мог забыть, с каким хладнокровием учёный резал и сжигал собственное тело, словно сам вид его был отвратителен. Он не мог забыть, с каким облегчением тот сказал, что больше не будет Шэнь Цинцю, словно это существование было чумой на земле. Не было больше Шэнь-шисюна, только Шэнь Цзю, который упорно старался держать на расстоянии всё, что было связано с ЦанЦюн. Неужели ему больше нечего делать? Неужели всё так и закончится?***
Увидев, что Цю Хайтан требовательно спрашивала про "А-Цзю", он понял, насколько опоздал на праздник. ХуаньХуа и ЦанЦюн уже собрались вокруг и смотрели друг на друга. Шэнь Цзю избегал всего, что было связано с обеими сектами, и не мог предположить, какой будет враждебность на этот раз. Шэнь Цзю и Сюя не спешили подходить к группе, не торопясь вступать в противостояние. Он тихо снял талисманы, изменяющие внешность. Цю Хайтан первой заметила его и с горящими глазами побежала к нему. — А-Цзю! Не успела она и пальцем пошевелить, как Сюя выхватил меч и приставил его к её горлу. Все повернулись, чтобы посмотреть на них. Шэнь Цзю хотел бы увидеть выражения их лиц по очереди, но дворцовый мастер волновал больше. Он смотрел на слишком старого, чтобы быть живым, заклинателя при этом снимая бамбуковую шляпу. Краем глаза он видел, как Лю Цинге направился к нему, но Ци Цинци останавлила его. — А-Цзю! А-Цзю, эта ошиблась! Эта ничего не знала, эта... — Прошу прощения за ожидание, я задержался, — сказал Шэнь Цзю, не отрывая глаз от своей цели. К его восторгу, хозяин дворца сделал шаг назад, лицо его исказилось в выражении, ещё больше подчеркивающем морщины. Цю Хайтан, не желая мириться с тем, что её спасение игнорировали, снова попыталась привлечь его внимание, но Шэнь Цзю лишь недовольно взглянул на неё. — Госпожа Цю Хайтан, — поприветствовал он. — Вам понравился мой подарок? Цю Хайтан отступила назад и в замешательстве посмотрела на своего некогда жениха. — Что... что за подарок? — Твой брат. Мне потребовалось время, чтобы воскресить его из мёртвых, но я сделал всё, что мог. Цю Хайтан вздрогнула, её глаза расширились от осознания. — Ты вернул его... Зачем? Зачем ты это сделал?! Шэнь Цзю поднял бровь, а Сюя усмехнулся. — Ты обвинила меня в убийстве своего добросердечного брата, обвинила в том, что я убил его, не рассуждая. Ты использовала любую возможность, чтобы напомнить мне, каким неблагодарным подонком я был. Теперь он у тебя, так почему ты всё ещё беспокоишь меня? — А-Цзю, А-Цзю, мне так жаль! Я не знала, прости меня, пожалуйста, пожалуйста, спаси меня, он... он безумен , пожалуйста, я... Вот как. Теперь Шэнь Цзю подтвердил, что не только у него и Сюя сохранились воспоминания. Должно быть, они вернули их не так давно, ведь в последний раз, когда он посылал Сюя шпионить за ними, ХуаньХуа и ЦанЦюн были в довольно хороших отношениях. Шэнь Цзю взглянул на Ло Бинхэ, который открыто смотрел на него. Он едва не закатил глаза. Зверь остается зверем до конца. Как забавно. — Тан-эр! Цю Хайтан, охваченная паникой, не обратила внимания на то, как меч Сюя вонзался ей в шею, и бросилась на Шэнь Цинцю, хватаясь за его мантию, умоляя и причитая, чтобы он спас её. Шэнь Цзю наклонил голову в сторону и встретился взглядом с Цю Цзяньло. — Давно не виделись! — он оглянул его с ног до головы, задерживая взгляд на лице. — Ты вырос. Воистину красавец. Жаль, что твоё непослушание помешало тебе. Шэнь Цзю невозмутимо смотрел на него, насмехаясь над его нелепым заявлением. Как будто кто-то в здравом уме станет подчиняться такому мерзкому существу. — Разве ты не скучаешь по старым временам, когда мы проводили время вместе? Этот маленький ублюдок не смог удержаться, чтобы не воспользоваться случаем. Жаль, что Шэнь Цзю не собирался его развлекать. — Ты издевался надо мной. — Я бы не стал заходить так далеко, — усмехнулся Цю Цзяньло, а затем посмотрел на заклинателей вокруг. — Мои извинения. Он был рабом, которого мы взяли некоторое время назад, я научил его каллиграфии и дал ему тёплую кровать, чтобы спать, но, похоже, он стал неблагодарным за мою щедрость. — Действительно. Согреть постель против моей воли - вот твоё описание щедрости. Шэнь Цзю почувствовал, как воздух вокруг изменился. Лю Цинге оттолкнул Ци Цинци и придвинулся к нему. У него был бледный цвет лица, и Шэнь Цзю подумал, не болен ли он. Но лишь на миг. Неважно. Здоровье Лю Цинге не имело к нему никакого отношения. — Сяо-Цзю, не будь... Меч пролетел рядом с головой Цю Цзяньло и вонзился в деревянную стену позади него, царапая верхнюю часть щеки. Сюя и Шэнь Цзю смотрели на него, а лорды секты ЦанЦюн задыхались, услышав это имя и обвинения. Ну да. В прошлом Шэнь Цзю никогда не рассказывал, почему он убил Цю. Точнее, он вообще ничего не раскрывал. Неужели он молчал из вредности? Цю Хайтан, напротив, была в восторге. Если её брат назовёт это имя, то, возможно, Шэнь Цзю снова убьёт его. — Если ты дорожишь своей новой жизнью, то не будешь использовать это имя. — Хорошо-хорошо! — сдался Цю Цзяньло, а Инчжан вернулся к Сюя. — Я здесь только для того, чтобы забрать свою сестру-проказницу, она любит усложнять мне жизнь, — вздохнул он, протягивая открытую ладонь к Цю Хайтан. — Тан-эр, пойдём домой. Она в ужасе оглянулась на Шэнь Цзю, снова умоляя, прося его спасти её от того убожества, в которое превратилась её жизнь. Но получила лишь усталый вздох. — Попроси помощи у своего мужа. Ты больше не моя проблема. — А-Цзю! Я уже сказала, что сожалею! Пожалуйста! Только один раз... Лю Цинге неуверенно двинулся к ней, но Шэнь Цзю схватил его сзади за мантию, удерживая на месте. — Шэнь Цзю! — Это не твоё дело. — Как это не моё дело?! Она умоляет о помощи! — Лю Цинге, я уже однажды прожил эту жизнь. Она может выглядеть невинной, но она такая же жестокая, как и её брат. — О чём ты говоришь? — Она обвинила меня в его убийстве без всякой причины, выпорола, сожгла кожу, выколола один глаз и вырезала на коже имя Цю Цзяньло за то, что я посмел убить такого праведного человека, как её брат. Что бы она сейчас ни переживала, это всё на её совести. Она плакала после смерти брата, а теперь он жив и принадлежит только ей. Лю Цинге отступил, занял позицию перед Шэнь Цзю, глядя на братьев и сестёр. Если бы взглядом можно было убить, Цю Цзяньло был бы уже мёртв. — Мне жаль! — закричала она, в отчаянии хватаясь за мантию. — Мне очень жаль! Пожалуйста, А-Цзю, пожалуйста, он... — Насилует тебя, насилует всё твоё существо, уничтожая каждую каплю уверенности и надежды, издевается над тобой, когда ты просишь его о помощи или о том, чтобы он остановился. Я знаю. Я прошёл через это. Шэнь Цзю не смотрел на него, как на грязь. Лю Цинге, напротив, смотрел на Шэнь Цзю с бледным, почти зелёным цветом лица. Кажется, он на одном дыхании готов упасть в обморок. Шэнь Цзю слегка нахмурился. У него что, запор? — Тогда... тогда, если ты знаешь... — Я ничего не буду делать. Несмотря на зрелый возраст, ты игнорировала всех рабов, искавших в тебе спасения. Пока выжившие радовались тому, что я убил его, ты вернулась с местью, став кошмаром хуже, чем твой брат. Он закрыл Хэнмин, возвращая руки назад и сохраняя зрительный контакт с одним из своих бывших мучителей. — Как ты игнорировала нас тогда, так и я буду игнорировать тебя в этот раз. Отвечая на ещё один твой вопрос, скажу, что я сорвался и поджёг поместье только потому, что Цю Цзяньло угрожал причинить тебе вред. Цю Хайтан застонала от отчаяния, и брат воспользовался возможностью утащить её. Ещё раз попытав счастья, она умоляла Ло Бинхэ помочь ей, спасти её. Но его взгляд был устремлен исключительно на Шэнь Цзю. Тогда она обратилась к другим заклинателям, но после признания Шэнь Цзю никто не осмеливался взглянуть на неё. Цю Хайтан поняла, что никто не собирался её спасать. Никто не был готов окрасить свои руки в кровь ради неё. Единственный, кто сделал это, в итоге стал адресатом её разочарований. Единственный, кто попытался спасти её, в итоге был заклеймен как преступник, подвергнут пыткам и превращён в человеческую палку. Она была одним из самых активных его преступников. Никто ничего не сделал, когда Цю Цзяньло увёл её. Она ещё раз попыталась встать и посмотреть на Бога Войны БайЧжань. Он пытался спасти её, и она надеялась, что так и будет. Но, к её ужасу, как только они встретились взглядами, Лю Цинге отвернулся и подошёл ближе к Шэнь Цзю. Слезы беззвучно текли по её щекам, она понимала, что, сама того не зная, причинила столько зла. В конце концов, разве не она просила Шэнь Цзю вернуть ей брата? — Неужели мы не спасем её? — спросила Ци Цинци, с тревогой глядя на братьев и сестёр. Как бы Шэнь Цзю ни хотелось избавить е' от разврата, в котором оказался её брат, она винила его в его смерти. Он до сих пор помнил, как она в ярости набрасывалась на него, требуя " Верни моего брата ", а потом ещё и оскорбляла. Так что в этой жизни Шэнь Цзю только и делал, что исполнял её желания. Всё, что произошло или произойдёт, его не касалось. — Шэнь Цинцю! — Хозяин дворца ХуанХуа, — огрызнулся Шэнь Цзю. — Я больше не являюсь частью ЦанЦюн, и я не сделал ничего, что могло бы помешать Вашим планам по сдерживанию роста секты. Кроме того, я впервые вижу Ло Бинхэ. На что ещё может претендовать Ваша обида на меня? — Ты... Старик тоже не знал. В первой жизни хозяин дворца был на него охоч из-за своего положения. Он знал, как Шэнь Цзю умел плести интриги, чтобы добиться свержения ЦанЦюн, а благодаря работе Шэнь Цзю над секретностью репутация и известность секты значительно выросли по сравнению с предыдущими годами и превзошли дворец ХуанХуа. Затем появился Ло Бинхэ, вылитый Су Сиянь, и, узнав, как жестоко он обращался с Шэнь Цинцю, он решил избавиться от стратега пика ЦинЦзинь раз и навсегда. Но, как и говорил Шэнь Цзю, в этой жизни у него не было причин для преследования. Он бросил ЦанЦюн, что застопорило их достижения, не встретил Ло Бинхэ, который стал учеником пика БайЧжань - и хотя его ежедневно били, он не обижался на Лю Цинге, - и, наконец, Цю Цзяньло был жив, так что обвинения в расправе над семьей Цю не могли быть использованы против него. Тем более что Цю Цзяньло не собирался использовать шанс подставить Шэнь Цзю. Хозяин дворца был уверен, что Шэнь Цинцю заключил сделку с молодым господином Цю. — Ты отказался помочь Цю Хайтан! Тебе не стыдно? Шэнь Цзю поднял бровь, забавляясь. — И ты тоже. Единственный, кому я не позволил вмешаться, был Лю Цинге. Если бы ты хотел спасти её, то мог бы это сделать. Но ты этого не сделал, потому что семья Цю всё ещё сохраняет власть, пока жив старший сын. Все заклинатели здесь тоже отказались ей помогать. Почему ты выбрал только меня? — Ты...! Она просила тебя о помощи! — Тогда она умоляла Ло Бинхэ. Я не вижу, чтобы ты обвинял его. Словно вспомнив, Шэнь Цзю повернулся и посмотрел на демона. — Ты знал, что хозяин дворца был влюблён в твою родную мать? Ло Бинхэ застыл, расширив глаза. — Что? — Старик планировал обхаживать твою мать, чтобы взять её в невесты, но потом Сиянь забеременела ребенком Тяньлан-цзюня. Поэтому хозяин дворца запаниковал и солгал миру заклинателей, чтобы запечатать твоего отца. И разве не забавно, что теперь он помогает той, которую так отчаянно пытался убить? Во время беременности этот жалкий человек запер её в Водной Тюрьме и насильно скормил ей яд, который должен был убить тебя. К несчастью для него, Сиянь поглотила яд, чтобы обеспечить твою безопасность. Причиной того, что ты стал сиротой с заключённым отцом и умершей матерью, является хозяин дворца, — Шэнь Цзю изо всех сил старался не ухмыляться. — Как забавно, что ты женился на дочери преступника. Ло Бинхэ смотрел на старика, и в его душе нарастала ярость. Ему не хотелось верить словам Шэнь Цинцю, но он тоже заметил, что глаза хозяина дворца задерживались на нём. Он думал, что это просто симпатия к талантливому ученику, которого он потерял, но воспитание? — Не верьте этому коварному ублюдку! — Подумать только, ты потратил столько времени, мучая меня, в то время как угождал тому, кто стал причиной гибели твоих родителей. По крайней мере, когда я бросил тебя в Бездну, это спасло тебя от жестокой расправы со стороны кучки заклинателей, а ты наплевал на мать и отца, женившись на семье их мучителя. Я аплодирую тебе, Ло Бинхэ. — Он лжет! Насколько правдивы твои слова, Шэнь Цинцю? Шэнь Цзю улыбался. Вздрогнув, Хозяин Дворца сделал шаг назад. — Кажется, ты забыл, с кем имеешь дело, — Шэнь Цзю опустил голову и бесстрастно закрыл глаза. — В прошлой жизни я позволил тебе и Ло Бинхэ наложить на себя руки только потому, что чувствовал вину за случившееся с Лю Цинге и из-за остатков привязанности к Цю Хайтан, — Шэнь Цзю сделал шаг навстречу Хозяину Дворца. — Ты прав, — он сделал ещё один шаг, а старик отступил на шаг, сохраняя дистанцию. — И ты, и все остальные. Я интриган, мерзавец, готовый подставить кого угодно, лишь бы обеспечить свою безопасность. Поэтому, чтобы отблагодарить вас за всё, что вы сделали в прошлом, я приготовил подарок, который вам наверняка понравится, — Шэнь Цзю не обратил внимания на его писк, предпочитая взглянуть на меч Ло Бинхэ. Он одобрительно хмыкнул. — Это гораздо лучше. С Синьмо не должен справляться такой неуравновешенный подросток, как ты. Ло Бинхэ нахмурился. У него возникло неприятное чувство, что Шэнь Цзю мог знать, почему Синьмо не оказался на дне пропасти. Словно отвечая на их вопросы, рядом с Шэнь Цзю появились ещё два небесных демона. Тяньлань-цзюнь во всей своей восстановленной красе встретился взглядом с Хозяином Дворца и одарил его самой большой и жестокой улыбкой за всю его жизнь. — Надеюсь, мой подарок будет принят хорошо. Пришлось приложить немало усилий, чтобы исправить те повреждения, которые вы ему нанесли. Шэнь Цзю с тихим ликованием наблюдал за тем, как Тяньлань-цзюнь задержал и Хозяина Дворца и Ло Бинхэ. Он точно знал, что небесный демон не пощадит юношу, какую бы месть тот ни задумал. Ведь Ло Бинхэ - сын женщины, которая предала его после того, как он показал свою уязвимость. В этом Шэнь Цзю и Тяньлань-цзюнь были похожи: обоих предали самые близкие и доверенные люди, обоих посадили в тюрьму по ложному обвинению, и оба пережили унижение, когда их разорвали на части за то, чего они не совершали. И так же, как Шэнь Цзю, он был готов свести счеты с теми, кто его обидел. Как бы ни хвастался Ло Бинхэ в прошлом, сейчас он с лёгкостью терпил поражение от своего отца, и, конечно, когда Тяньлань-цзюнь вернёт себе трон, и Ло Бинхэ, и дворцу ХуанХуа придётся несладко. Возможно, и ТяньИ, и забытый храм, и ЦанЦюн тоже, ведь они способствовали его заключению в тюрьму. Шан Цинхуа, как он слышал, уже перешёл в демоническое царство, а секта ЦанЦюн, потерявший одного Пикового Лорда, с трудом могла функционировать, как раньше. Без Шэнь Цинцю, обучавшего учеников стратегии ведения войны, и Шан Цинхуа, руководившего ремонтом и финансами, секта ЦанЦюн была в полном упадке. Если Тяньлань-цзюнь нападёт на них, секта падёт. Точно так же, как много веков назад пал он сам. Шан Цинхуа, как бы его ни игнорировали, именно он планировал и брал на себя все заботы, связанные с транспортировкой, будь то еда, одежда, учебные материалы, доставка пособий с одного пика на другой, ремонт и так далее. Было забавно, когда Шэнь Цзю выяснил, насколько неспособны остальные без своего самого ненавистного шисюна и самого игнорируемого боевого брата. Шэнь Цзю достиг своей цели. Теперь ему оставалось только ждать, что будет с ЦанЦюн. Пока же ему приходилось иметь дело с новым, липким раздражителем, который не оставлял его в покое уже много лет. — Почему ты преследуешь меня? Разве у тебя нет учеников, которых можно перемолоть в кучу неузнаваемой плоти? Теперь эта новая проблема называлась Лю Цинге, которая, вместо того чтобы вернуться к ЦанЦюн, решила последовать за ним. — Я тебя обидел. Шэнь Цзю усмехнулся. Да уж, ни фига себе. Ему понадобилось две жизни, чтобы понять это. — Я не нуждаюсь ни в твоей жалости, ни в твоих бесполезных извинениях. — Я знаю. Я хочу загладить свою вину. Лю Цинге, как упрямый мул, всегда действовал в соответствии с тем чувством праведности, в котором его воспитали. Но Шэнь Цзю уже слишком устал от его махинаций. — В этом нет необходимости. Ему очень хотелось уйти, но как только он повернулся, Лю Цинге схватил его за запястье. — У меня есть воспоминания. В пещерах ЛиньСи ты тоже пытался спасти меня. — Я потерпел неудачу. Это неважно. — Тебя обвинили в моей смерти? — С чего ты взял? — Хозяин Дворца. Он был удивлён, увидев меня. Он сказал что-то о том, что на этот раз меня не убили... Когда он сообщил братьям и сёстрам, что Шэнь Цинцю мёртв, единственным, кто отреагировал, был Юэ Цинъюань. Поначалу никому не было дела до того, что Лю Цинге продолжал выслеживать убийц своего шисюна. Но после нескольких месяцев, когда выяснилось, что Шэнь Цзю жив, ему стали говорить, чтобы он перестал преследовать Шэнь Цинцю. Как бы всем ни не нравилось брать на себя обязанности пика ЦинЦзинь, пиковым лордам, похоже, нравилось отсутствие Шэнь Цинцю. Если бы Лю Цинге спросил их о причинах, никто бы ему не ответил. Только Му Цинфан рассказал ему о том, что произошло в прошлой жизни, да и то целитель раскрыл лишь малую толику. Он знал, что состоялся суд, что Шэнь Цинцю обвинили в бесконечном списке преступлений, а потом посадили в тюрьму, и что Ло Бинхэ был небесным демоном. Лю Цинге пришёл в ужас, узнав о демоническом наследии своего ученика. Когда пиковые лорды попросили его не быть слишком суровым к Ло Бинхэ, он не стал сомневаться, а просто проигнорировал их просьбу. В конце концов, Лю Цинге был больше сосредоточен на поиске местонахождения Шэнь Цзю, чем на заботе об изнеженном ученике. Но узнав, что Шэнь Цинцзю был отдан полудемону для многолетних пыток, Лю Цинцзэ перестал доверять секте. — Да. Меня обвинили в том числе и в твоём убийстве. Поэтому мне не нужны те компенсации, которые ты планируешь сделать. Всё, что связано с ЦанЦюн или любой другой сектой, не имеет ко мне никакого отношения. Шэнь Цзю взмахнул рукавом и отпрыгнул от Лю Цинге. — Возвращайся к своим боевым братьям и сёстрам и перестань быть помехой. Шэнь Цзю взял Сюя за рукав, и с помощью талисмана перемещения они исчезли. Снова.***
За века жизни Шэнь Цзю понял, что время было относительно. А для того, кто не мог умереть, оно и вовсе было ничтожно. Сбежав от Лю Цинге, Шэнь Цзю вернулся к тому образу жизни, к которому невольно привязался вместе с Сюя. Теперь, когда он исправил все свои прошлые ошибки, он чувствовал себя легче пёрышка. В сердце царил покой, демоны не лезли в лёгкие и горло, словно желая его задушить. Он чувствовал себя спокойно, намного лучше, чем раньше. Возможно, ему потребовались столетия, чтобы окончательно смириться с прошлым, но, по крайней мере, ему это удалось.***
Прошёл год, и Шэнь Цзю и Сюя наткнулись на маленькую тихую деревушку. Долина Тянье находится вдали от основных сект и была совершенно уединенной. Вокруг - живописные холмы и бескрайнее зелёное море. Люди здесь жили в основном за счёт земледелия. Если им было нужно что-то, чего у них нет, они обращались к соседям, а вместо денежного обмена использовали продукты, выращенные в саду или сделанные своими руками. Жители деревни встретили их тёплыми улыбками после того, как они победили призрака, который не давал им покоя последнюю неделю. Не имея возможности отплатить им деньгами - несмотря на то что Шэнь Цзю сказал, что в этом нет необходимости, они просто проездом , - жители деревни настояли на том, чтобы в благодарность за их старания принять от них домашнюю еду, ухоженную комнату для ночлега и свежевышитые мантии. Это были не роскошные мантии, совсем не похожие на те, что носил Шэнь Цинцю. Но Шэнь Цзю они нравились. Приветливые улыбки, искренность жителей деревни и милая старушка с цветочным садом, обращающаяся с ним как с сыном, - такого он не ожидал встретить в своей жизни. Хуан Мэйлин первой приглянулась и Шэнь Цзю, и Сюй Я. У неё была свободная комната, и она настояла на том, чтобы они остались у неё в доме, и оба заклинателя согласились. Не сразу они поняли, что Хуан Мэйлин была одинокой женщиной. В отличие от других женщин, у неё не было семьи. Муж бросил её много лет назад, так как её тело было неспособно к воспроизводству, а семья отказалась принять её обратно. Как бы ни были дружелюбны соседи, она очень хотела иметь свою собственную семью, но сдалась, поняв, что, как бы она ни старалась, родить ребенка для неё было невозможно. Поэтому она настояла на том, чтобы они остались у неё. Но одна ночь превратилась в две, потом в три, потом в четыре. И не прошло и недели, как они поселились в долине Тянье. В конце концов, Шэнь Цзю всю жизнь приспосабливался к любым условиям судьбы, а Сюя следовал за ним, невзирая на его решения. Шэнь Цзю твёрдо верил, что если он решится на нестандартный путь, Сюя будет держаться рядом с ним, подстраиваясь под всё, что пожелает его хозяин. Но Шэнь Цзю не стал проверять его преданность, он не был так жесток, как его представляли люди. Таким образом, оба заклинателя погрузились в домашнюю рутину, которая не нравилась ни одному из них. Напротив, Шэнь Цзю слишком сжился с ней. Утром, позавтракав, Хуан Мэйлин делала им причёски, пробуя разные стили, чтобы насытить свой творческий потенциал. Некоторые пряди волос она украшала драгоценными камнями и цветочными булавками. Затем они все вместе занимались цветником, где Шэнь Цзю выделил уголок для посадки овощей. После полудня Шэнь Цзю играл для неё на гуцине, исполняя мягкие и медленные песни, чтобы она могла спокойно вздремнуть. Вечером они снова ужинали вместе, а поскольку Мэйлин не умела ни читать, ни писать, Шэнь Цзю предложил ей несколько уроков. Постепенно Мэйлин стала изучать вышивку, историю и всё, что ей было интересно. Несмотря на преклонный возраст, она, казалось, радовалась открывшимся возможностям, усваивая всё быстрее, чем привыкли его ученики. Со стороны этот новый ритм казался скучным и повторяющимся, но для того, кто никогда не чувствовал ни крошки спокойствия, ни чего-то похожего на... что бы это ни было, Шэнь Цзю был ближе всех к ощущению счастья. Хуан Мэйлинь ласково гладила их по голове, будила их, чтобы приготовить домашнюю еду, дарила им маленькие безделушки, которые она нашла интересными, прогуливаясь по рынку, вышивала маленькие цветочки на их мантиях и всегда хвасталась тем, какие Шэнь Цзю и Сиу Я были милыми и симпатичными. Хуан Мэйлин стала для него самой близкой материнской фигурой, и Шэнь Цзю не хотел расставаться с ней. Но после полугода вторжения в её гостеприимство - хотя она никогда не жаловалась - пришло время уезжать. Чего Шэнь Цзю не ожидал, как и Сюя, так это того, что Мэйлин, узнав об их планах, была совершенно опустошена. Она расплакалась, крепко прижав к себе обоих заклинателей, не желая их отпускать. Сюя осторожно повёл её к дому, пока Шэнь Цзю готовил гуцинь. Он надеялся, что медленная песня поможет ей и даст заслуженный отдых, пока он и Сюя уйдут. Он знал, что это трусость - уходить, не сказав ни слова, но Шэнь Цзю всё больше привыкал к этой домашней жизни. И это пугало. Пока Сюя укладывал мадам Мэйлин в кровать, укрывая её от зимнего холодного воздуха, Шэнь Цзю смотрел на гуцинь, а его пальцы перебирали струны. Он не мог и не хотел смотреть на неё. Ведь если он увидит эти глаза, полные нежности, он сломается. Она, кроме Сю Я, единственная, кто относился к нему так, будто им дорожили, будто он не был подонок, освободивший небесного демона, чтобы тот из мелкой мести сеял хаос в мире заклинателей. Она не знала, каким позором был Шэнь Цзю, и он желал, чтобы она никогда об этом не узнала. Она относилась к нему как к сыну, чего Шэнь Цзю никогда не доводилось испытывать. И Шэнь Цзю понимал, что не должен испытывать этого, ведь он влачил жалкое существование, которое было, есть и будет нежеланным. А Хуан Мэйлин заслуживала того, чтобы рядом с ней был кто-то, кто не был бы пятном, грязью, едва способной оставаться в живых. Шэнь Цзю был недостоин её внимания.***
Когда песня подошла к концу, Мэйлин посмотрела на Шэнь Цзю с мягкой улыбкой и сияющими глазами. Она не обратила внимания на покраснение в уголках глаз и с любовью посмотрела на двух заклинателей. — А-Цзю. — А? Глаза Шэнь Цзю были закрыты, плечи были расслаблены, пока он набирал последние ноты. — Могу ли я быть твоей матерью? Струна оборволась.***
Шэнь Цзю вернулся с корзиной, наполненной розами. От женщин из борделя он узнал, что розовая вода обладала множеством полезных свойств для смертных. Судя по всему, это было невероятно хорошее средство против старения, особенно если использовать его регулярно. Он не прочь был влить в неё немного своей Ци, но он не был уверен, что это поможет. Он почти насмехался над недостатком информации. Прошло пятьсот лет, а он так и не узнал, как продлить жизнь смертного. Ему нужно было провести много исследований, возможно, даже разграбить архивы одной из оставшихся заклинательских сект. — Хозяин! Шэнь Цзю усмехнулся. — Если матушка услышит тебя, она будет разочарована. —Да-ге, — покраснел Сюя, но, вспомнив, почему он побежал к Шэнь Цзю, его выражение лица стало тревожным. Заметив внезапную перемену, Шэнь Цзю сузил глаза. —Что-то случилось? Его первая мысль была Мэйлин, и только боги знали, как Шэнь Цзю был способен совершить поджог, если с ней что-то случилось. — Тебя ждут из пиковые лорды секты ЦанЦюн. Госпожа Мэй...мать увидела их у входа в деревню и пригласила на чай. Настроение Шэнь Цзю упало.***
Когда Шэнь Цзю открыл дверь, ему захотелось придушить всех пиковых лордов, которых он видел. Их присутствие приводило его в ярость. Он посмотрел на Мэйлин. Его взгляд смягчился, но она всё ещё видела следы гнева. — Мы договорились, что ты не будешь приглашать незнакомцев. Особенно подозрительно выглядящих. Несмотря на то, что он порицал её, его голос был слишком мягок, чтобы воспринимать его всерьёз, и Мэйлин улыбнулась. — Они сказали, что они твои друзья. — Мой единственный друг - Сюя. А эти..., — Шэнь Цзю прикусил язык, воздерживаясь от грубого оскорбления. Ему нужно было держать этих вредителей как можно дальше. Чем быстрее он с ними разберётся, тем будет лучше. — Сюя, отведи мать к госпоже Хэ. Я приду к тебе, когда разберусь с ними. Сюя кивнул и осторожно вывел Мэйлин на улицу, а женщина в свою очередь бросила последний взгляд на сына и гостей. Даже после того, как Шэнь Цзю раскрыл всю свою жизнь, он никогда не уточнял, в какой секте и с кем он враждовал. Но Мэйлин умна и обязательно расспросит Сюя. Как только оба они оказались за пределами слышимости, Шэнь Цзю хмуро посмотрел на пиковых лордов. Его жизнь была настолько спокойной, настолько приятной, что он забыл об их существовании и о том, как они раздражали. — Сюя? В смысле, твой ме.... — Что тебе нужно? Лю Цинге встал первым и широкими шагами подошёл к Шэнь Цзю, держа его за запястье в страхе, что тот убежит. Но первым заговорил Му Цинфан. — Шэнь-шисюн... Шэнь Цзю раздражённо щёлкнул языком. — Я тебе не Шэнь-шисюн. Му Цинфан прочистил горло. — Шэнь Цзю. Мы здесь, чтобы извиниться за всё, что мы сделали. Мы позволили слухам повлиять на нас, и, к моему стыду, я позволил им... Шэнь Цзю горько усмехнулся. — Ты знаешь, что натворила твоя ненависть в моей первой жизни? — Шэнь Цзю ухмыльнулся, и это напугало пиковых лордов. — Три ученика, — Шэнь Цзю подошёл к столу и посмотрел на целителя. — Три ученика на пике ЦинЦзинь погибли из-за того, что ты отказался прислать противоядие. Три ученика погибли из-за твоей ненависти ко мне. А потом у тебя хватило наглости обвинить меня в этих смертях на шуточном суде. Думаешь, я смогу это простить? Му Цинфан побледнел, его руки сжали мантию. Шэнь Цзю насмехался. Этот новый шанс на жизнь заставил целителя поверить, что он был оправдан от своих прошлых поступков. Почему люди забывали, что Шэнь Цзю умел держать обиду даже спустя столетия? Неужели они так ничему и не научились? — Ци Цинци, ты знаешь, кто финансировал все твои экстравагантные и экзотические чаи и сладости? — Шэнь Цзю усмехнулся, заметив её недоумение, и постучал себя по груди. — Этот развратный подонок. Приятно ли тебе было стать мишенью для Хозяина Дворца и не иметь никого, кто бы защитил твою честь? — Шэнь Цзю едва не закатил глаза от её недоверчивого взгляда. Он точно знал, что если бы этот старик сделал нелицеприятный комментарий, они бы просто посмотрели на него, но ничего не сказали, опасаясь, что это может привести к разрыву в их отношениях. Жаль, что Хозяин Дворца теперь был заточён в демоническом царстве. — Как бы я ни относился к тебе тогда, сейчас я ненавижу тебя больше всего. Уговорив Юэ Цинъюаня отдать меня Ло Бинхэ и устроив небольшую вечеринку в честь торжества справедливости, ты думаешь, я буду заботиться обо всём, что ты хочешь? — Невозможно, я бы никогда... Шэнь Цзю закатил глаза. Была смелость притворяться. — Ты сделал это. И ты это знаешь. Луо Бинхэ показал мне, как ты праздновал в тот день, когда он оторвал мне руки. Затем он посмотрел на Юэ Цинъюаня. — А ты. После того как ты столько раз бросал меня, как гнилое яблоко, у тебя ещё хватает ума показываться передо мной? Ты даже не взглянул на меня, когда Хозяин Дворца потребовал моего заключения! А теперь просишь прощения? Наконец он посмотрел на Лю Цинге. — Тебе повезло, что я считаю себя ответственным за твою смерть и что тебя не было рядом, когда всё это случилось. Но я уверен, что ты бы с энтузиазмом поддержал и Хозяина Дворца и Ло Бинхэ. Он взмахнул рукой, отделяя Лю Цинге от себя. — Уходите. У меня не хватит терпения разбираться с вами. Лю Цинге сделал шаг назад, но не разорвал зрительного контакта. — Я больше не Пиковый Лорд. Я здесь, чтобы искупить вину. Наступила тишина. Шэнь Цзю посмотрел на его одежды - действительно, на нём была одежда семьи Лю. Затем он взглянул на остальных троих. Шэнь Цзю горько засмеялся. — Так вот почему остальные здесь! — Он провёл рукой по волосам и посмотрел на трех пиковых лордов. — Вы здесь, чтобы просить прощения, потому что ваш Бог Войны покинул секту. Шэнь Цзю усмехнулся. Он ненавидел их. Он очень хотел никогда их больше не видеть. — Если так, сделай вид, что я тебя простил. Лю Цинге, как видишь, не нужно просить прощения. Будь умницей и возвращайся туда, где тебе место, — он жестом показал на дверь. — А теперь уходите. Ваше присутствие здесь мешает жителям деревни. Но никто из них не двигался. Вместо этого их взгляды скользили по Шэнь Цзю и Лю Цинге. И у них хватало смелости называть его двуличным ублюдком. Лицемеры. — Шэнь-шиди, мы... Шэнь Цзю поднял ладонь, фактически заставив его замолчать. — Глава секты Юэ, позвольте мне быть откровенным. Вы можете умереть у меня на глазах, а я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь. Если что, я принесу чай и сладости и буду наслаждаться зрелищем. Юэ Цинъюань, Ци Цинци и Му Цинфан были потрясены. Шэнь Цзю пожимал плечами. — Что? Вы же делали то же самое, когда зверь отрывал мне конечности? Разве мне не разрешалось делать то же самое? Шэнь Цзю посмотрел на пиковых лордов, как бы бросая им вызов, а Лю Цинге прикрыл его собой, глядя на тех, кого он когда-то считал своей боевой семьёй. Несмотря на то, что Шэнь Цзю думал о нём, он ошибался. Даже если бы он был жив во время шуточного суда, Лю Цинге не согласился бы отдать Шэнь Цинцю демону, какими бы суровыми ни были обвинения. — Глава секты Юэ, я обдумывал своё решение после противостояния с дворцом ХуанХуа. После недавних событий моё доверие к ЦанЦюн пошатнулось, — Лю Цингэ выпрямил спину и посмотрел на лидера секты без намека на раскаяние. — Я не вернусь.