Хороший семпай

Крыльцо у дома Минамото старое, облупившееся, с проросшими по бокам травинками. На двери, чуть ниже ручки, прилеплена переливающаяся цветами наклейка, наверно дело рук младшей Минамото-чан. Всё так незамысловато и просто, что почему-то успокаивающе действует на Аой, которая всю дорогу сомневалась, стоит ли ей идти сюда. Нет, после всего, что произошло, и что она узнала, стесняться уже просто нет смысла. Семпай и Минамото-кун вытащили её с дальнего берега, вырвали прямо из рук уже поджидающей смерти, вместе с Нэнэ-чан и Аканэ-куном, и факт того, что столько людей, к её искреннему удивлению, пошли за ней, очень ей ценен. Она знала, что Аканэ-кун ради неё перевернет всю преисподнюю, если понадобится, но это знали все. А то, что несмотря на её отстраненное поведение она всё же смогла обрести таких верных друзей, одновременно радовало и щемило грудь. Всё было не так плохо, как Аой думала, когда спутанное зельем Шестой тайны сознание подкидывало ей пищу для размышлений и уверенность для этих ужасных откровений. О, если бы она только понимала, что делает, когда в порыве объясниться с миром своими же руками убивала дорогих ей людей… Всё это до сих пор душит её тяжким грузом. И поэтому она сейчас стоит здесь. Аой выдохнула ещё раз и нажала кнопку звонка, сначала слабо, потом усиливая давление. Хватит бояться людей. Хватит всех избегать. — Аканэ-сан? — голос семпая в динамике звучит глуховато, и кажется, будто он только что проснулся. Впрочем, всё может быть. — Да, это я. — Аой немного теряется от того, что Теру сразу назвал её по имени, но с другой стороны, это даже приятно, потому что он её ждал. Она тянет на себя деревянную дверь и проходит во двор, к дому. Тут и там валяются брошенные игрушки, а на скамейке в углу растянулась пятнистая кошка. Снова лицо словно опахнуло тёплым семейным ощущением, и Аой думается, что ей это начинает нравиться. Она никогда не бывала в гостях у других людей, где семьи такие же большие, как Минамото, и поэтому всё ей здесь в новинку, но скопившееся напряжение растворяется само собой. Теру провожает её в гостиную, предлагает чай, обычный набор вежливости, чтобы гостье хватило времени освоиться и перейти к теме визита. Признаться, он совсем не ждал получить сообщение от Аканэ-сан, где она просила прийти к нему домой, потому что то, что она хочет обсудить, невозможно сделать по телефону. После происшествия с жертвоприношением Аой словно сама не своя и это немного пугает, ведь раньше бы она ни за что не начала разговор первой и уж тем более, никуда бы не пошла, однако при всём этом временами она выглядит, будто уходит в свои мысли так глубоко, что ещё чуть-чуть и её будет не дозваться. Теру примерно догадывается, что от него хотят. Побыть понимающим и надёжным семпаем. И он действительно солжет, если скажет, что против. Ведь должна же быть причина, по которой Аканэ-сан обратилась именно к нему, а не к Яширо-сан или Аою, и он постарается её не разочаровать. — Так что ты хотела обсудить? — Теру мягко смотрит на Аой, сжимающую в пальцах чашку. Правая рука её безвольно лежит на складках длинной юбки. Аой выглядит ещё меньше, чем обычно и чуть ли не прозрачной. То, как она поджимает губы, отзывается неприятным ощущением где-то внутри. Конечно, он беспокоится за неё. Всё ещё беспокоится. — Спасибо, что нашёл время для меня, семпай. Я… Правда ценю всё, что ты сделал для меня. — Аой замолкает. Её непривычная откровенность не может не растрогать Теру. Слышать искренние слова от Аой это большая редкость. — Я всегда рад помочь тебе, Аканэ-сан. Ты можешь на меня положиться. — это чистая правда, и хорошо, что ему подвернулся момент это сказать. Только стоит ли это всего пережитого ими… Вероятно, нет. — Мм… Этот чай очень вкусный, — она поднимает взгляд, изображая привычную улыбку. Это слишком сложно, просто взять и вывалить всё, что на душе, к тому же, совершенно непонятно, как подвести к этому разговор. Знаешь, на берегу мне было так плохо, а моё тело почернело и сыпалось на кусочки, отстой, правда? — Да, действительно. Коу выбирал его, а он в этом разбирается, — Теру отодвигает чашку и думает, что если ждать слишком долго, то можно и упустить подходящий момент. — Это травяной сбор, успокаивающий нервы. Я сам пью его в последнее время. Намёк более чем очевиден, Аой знает, что по ней видно, в каком она состоянии. Обычно аккуратную причёску заменили распущенные волосы, местами слегка спутавшиеся, лицо бледное, а сама она всё время озирается, словно ждёт, что вдруг из-за угла выскочит очередной черт и утащит её. И что самое главное, у неё даже нет желания заняться собой в беспокойстве, что подумают другие. Возможно, так и ощущается депрессия. В сравнении с этим состоянием, немного переступить через границу это не то, из-за чего стоит беспокоиться. Её границы давно нарушили все, кто только мог. — Понимаешь, тогда… Это было страшно. Проходы закрылись, всё исчезло и не было понятно, удастся ли что-то сделать. Этот берег… он так далеко. Я не верила, что за мной вернутся. Аой тянет губы в улыбку, но её лицо кривится, а голос дрожит. Она наклоняется всё ниже по мере того, как говорит, и её густые волосы спадают ей на лицо, закрывая его. — Ты ведь понимаешь, о чем я, семпай? Нечисть это отвратительно. Меня использовали и я делала ужасные вещи. Хотя я здесь не при чем, я не виновата, что родилась в семье каннаги… Взгляд Теру тяжелеет, он внимательно ловит каждое слово. — Я много думала, пока была на берегу. — Аой сцепляет одеревеневшие пальцы. — Что если бы я смогла вернуться, то я бы не повторила всех своих прошлых ошибок. Я бы жила, каждый день. Но это тоже не так просто… Повисает тишина, каждый обдумывает свои мысли. Теру неосознанно перебирает бусины своего браслета, едва слышно ими постукивая. Ему пришлось нелегко, им всем, но Аой настрадалась за всю жизнь вперёд. Что-то серьёзное произошло с Аой Аканэ, раз она рассказывает ему такие откровения. И причиной этому, возможно, не только проблема жертвы, но и что-то ещё. Что-то, из-за чего она пришла именно к нему. Этот момент не уходил из головы всё время их разговора. Почему он? Почему не Аканэ? — Я хочу тебе кое-что сказать. — она резко поднимает взгляд. Теру внезапно сам для себя, вздрагивает. — Поскольку я и так много наговорила, но ты ведь сохранишь это в тайне? Я… не могу обратиться с этим ни к кому другому. Аой звучит непривычно твердо, и возможно её слова про повторение ошибок всё же не пустой звук. Она явно принимает сейчас какое-то решение. Теру никогда раньше не видел такой взгляд у Аой, уставший, решительный и словно потусторонний. Похоже, она правда достигла своего предела. Он облизывает обветрившиеся губы и поспешно отвечает: — Я никому не скажу, обещаю. Аой виновато улыбается, опять старается сделать вид, что ей всё ни по чëм, её взгляд бегает, но она находит в себе силы заговорить. То, что съедало её изнутри всё это время, наверное нужно открыть хоть кому-то. Аой уже поняла, как это бывает, когда не успеваешь сказать то, что стоило бы. Ей бесконечно, безумно жаль Аканэ, холодный ужас охватывает ее, когда в голове хотя бы на секунду мелькает воспоминание о том, как задавленнно он вскрикнул, когда направляемое её руками жало проткнуло его насквозь. Она действительно могла его убить, она это почти сделала. Она просила у него прощения после, и не один раз, но случившегося не изменить. Самое неприятное здесь то, что теперь ей кажется, что после того, что она натворила, обижаться на Аканэ за что угодно это подло и бессмысленно. Ведь она из них двоих поступила хуже. Но должен же быть хоть один человек, что выслушает её и её боль, и если не утешит, то хотя бы не возненавидит. Ей тоже тяжело. Аканэ тоже её обидел. — Я не знаю, что мне теперь делать с Аканэ-куном. Ты ведь видел тогда, когда пришёл за нами… — она снова сбивается, но продолжает. — Всё это время он говорил мне, что я могу ему доверять, но когда я сказала ему то, что думаю, то он… — Аой морщится, — Он опять признался мне и потом… Ему словно не было дела до меня, хотя он говорил мне все эти вещи. Это всё просто бессмысленно. Что бы я ни сделала, всё одно и тоже, каждый раз. Семпай, я… — у Теру дыхание перехватывает и он подаётся вперёд, — Я не знаю, как мне с ним общаться. Теру отводит взгляд в сторону. Теперь всё становится на свои места. Аой действительно не хотела, чтобы тогда всё кончилось поцелуем, и видимо у них был некий важный разговор, который Аканэ опять увёл в привычное русло. И вот Аой выбирает пойти к своему не такому уж близкому семпаю за поддержкой, потому что не хочет открываться Аканэ, не зная, как тот отреагирует. Точнее, наоборот прекрасно зная. Этот парень действительно не понимает слова нет, не так ли? — Значит, Аой опять в своём духе, — протягивает Теру, девушка хмурит брови, но слов возражения не находит. — Это действительно нелегко. Знаешь, я столько раз говорил этому парню, что он перегибает, но он и слушать меня не хотел… — Теру осекается, завидев выражение лица Аой. Ситуация всё накаляется, а значит, делать нечего. Он тянется к полочке внизу стола, доставая оттуда пластмассовую шкатулку с нарисованными звёздочками. — Будешь конфетку? — Ах, эм… Спасибо… — Аой растерянно моргает. Какой же этот парень все-таки странный, думает она, но подарок принимает. — Наша принцесса прячет их там, — расплывается в улыбке Теру, но потом его тон серьезнеет, — Но ты точно уверена, что не хочешь поговорить с ним об этом? Аой сминает обёртку. — Может быть, я бы и хотела. Но будет ли он слушать? Нет, он ждал от Аканэ чего угодно, но не того, что тот обидит Аой до такой степени, что она будет его бояться. Аканэ бывает довольно эгоистичен в проявлении своего чувства, скрывая за одержимостью собственные мотивы. Он может горячо заботиться об Аой и делать всё, что она попросит, но стоит ей дать понять, что она не собирается принадлежать только ему, как его переклинивает. Теру насмотрелся на подобное за всё время их знакомства и это выглядит очень правдоподобно. И всё равно, несмотря на то, какой Аканэ придурок, они оба всё равно отчаянно держатся за него, потому что он также может быть действительно хорошим парнем… Тут и правда нелегко понять, как себя вести. Но Аой ждёт ответа, а Теру только слушал её, и так не сказал ничего существенного, потому что так и не смог подобрать нужные слова. Что ж, тогда он скажет как есть. — Знаешь, Аканэ-сан, я не могу посоветовать тебе что-то, что сработает наверняка, и в итоге решение всё равно останется за тобой, но… — Теру с сочувствием оглядывает поникшую Аой. — Я не позволю ему распускать руки. Можешь вести себя спокойно, я прослежу за этим. И… Тебе нечего бояться, пока я буду рядом. Никакая нечисть тебя не обидит. И я уверен, Аой сделает для тебя то же самое. — он тепло улыбается. Аой поднимает слегка удивлённый взгляд, но по ней не скажешь, что она жалеет об этом разговоре. В бездонной синеве её глаз мелькает крохотный отблеск. Значит, всё в порядке, удовлетворенно думает Теру. Если он смог её успокоить, то всё хорошо. С этим осознанием какая-то часть тяжести внутри словно испаряется. Да, он не может не беспокоиться за неё. В дверях Аой оборачивается и торопливо произносит: — Спасибо, Минамото-семпай. — и чуть слышно, совсем невесомо, больше себе, чем ему, добавляет, — за всё. Теру по-доброму усмехается. — Если тебе еще нужна будет помощь, не стесняйся заходить. — Теру делает вид, что не слышал последней фразы. Аой и так позволила себе слишком много сегодня, и он удивляется, как она вообще это смогла. Может ли быть, что она наконец начала потихоньку ему доверяться?.. Кончики ушей Аой алеют, она кивает и поспешно выходит на улицу. Неизвестно, какое у неё сейчас лицо, но Теру бы поспорил, что она давит в себе улыбку. Ведь может быть и такое, только этого сейчас никто не узнает. Слышно только стук её босоножек, ток-ток-ток. Он долго смотрит ей вслед и закрывает дверь. Всë же, эти события поставили всё с ног на голову — ссора Аой и Аканэ, откровенность вечно холодной Аой, пересечение Аканэ грани допустимого, и везде так или иначе присутствует Теру — и везде он был лишь наблюдателем, но сегодня он кажется оказался вовлечённым в эти сложные взаимоотношения. Он понимает Аой и как это тяжело, пытаться сохранить хорошие отношения, когда весь привычный мир рушится и ты больше не можешь смирно соглашаться с тем, что делают другие. И все-таки он должен постараться быть примерным семпаем, постараться за них троих, потому что разрешение этой ситуации потребует времени и терпения. Теру не привыкать брать на себя ответственность, в конце концов. Его взгляд падает на фантик, оставленный Аой на столе. За свои несвоевременные и неуместные чувства становится почти стыдно. Это только всё усложняет, но… Пока Аой сама тянется к нему, ему нет никаких причин отказывать ей. Посмотрим, насколько далеко всё это зайдёт.