Сколько ж можно молчать?

"Какого цвета горизонт, Пёс? "Золотой, прям как пиастры в сундуке!" "Ладно, надо отдохнуть ненадолго. Скоро и ночь наступит, без ночлега остаться не хочется."

***

      Двое сидели на морских скалах, совсем недалеко от синего моря. Вода отливала золотом из-за заката, а солнце медленно но верно опускалось в самую глубь. Пёс побольше закутался в зеленый полуплащ-полушарф, ведь несмотря на позднее лето становилось уже немного холодно. Пью — тот что в чёрных как бездна очках и грязной одежде смиренно свесил ноги, позволяя ласковому ветру кусать за нос. Грязно-рыжий шарф плотно закрывал нижнюю половину лица слепца, оставляя нос забавно торчать оттуда. На душе было спокойно, каким иногда бывает море. Каждый думал о чём то своём, родном, потаённом ото всех, не смея промолвить ни слова. Обладатель кустистых усов сам того не замечая, положил свою ладонь на ладонь мателота. Даже сквозь перчатку чувствовался её ледяной холод. Пью дрогнул, непроизвольно отстраняясь. — Что ты делаешь? — С непривычным смятением в голосе спросил старший. — Что-то не так? — Пёс смущённо повернул голову в сторону мателота. — Мы ведь делали это раньше, помнишь?       Старый пират ответил задумчивым "хм". Тот напряженно сжал кисти рук в кулаки. Мужчина в оранжевой шляпе мягко положил свою ладонь ему на плечо, от чего Пью дрогнул во второй раз, чуть меньше. — Ты чего такой нервный, приятель? — протянул Пёс наклонившись к Пью настолько близко, что тот хорошо ощущал как горячее дыхание опаляет его лицо. Слепец раздраженно фыркнул, пробормотав короткое "ничего". Он поднял руку и с мелкой долей нежности отодвинул харю от себя. Пёс сдавленно хихикнул, не желая еще пуще злить друга. А сердце стучало чаще.       Прошло уже несколько минут, а сердце Пса всё никак не хотело успокаиваться. Стучало в груди как бешеное, и наверно так громко, что любой человек рядом может услышать даже не прикладывая голову к груди. Пёс вспоминал что лет так 12 назад, ещё на "Морже", они сидели в трюме. Ещё не слепой Пью лежал, положив свою голову ему на колени, говорил задорно так. Пёс же слушал, не отводя взгляда от лица собеседника и его тёмных как земля глаз. Они смеялись, они, быть может, наслаждались проведённым временем вместе. Но они никогда не говорили друг-другу тех особенно тёплых, но таких страшных слов. Ни Чёрный Пёс, ни Пью не осмеливались произносить их. Будто эти три слова находились под строжайшим табу, и одно лишь упоминание их могло всё разрушить. Они всегда использовали какие-нибудь далёкие синонимы этих слов, греющие душу почти так же сильно как могло бы. Как хотелось бы чтобы грело. Очень хотелось.       В своих мыслях Пёс даже не заметил как солнце почти ушло в зенит, а Пью так вообще тих как ночь. Он там что, заснул от скуки? Но чуть повернув голову, мужчина убедился что товарищ сидит здесь, почти не сдвинувшись, но в сознании. Его чёрные волосы размеренно шевелились, будто тянулись за озорливым ветерком как за вожаком стаи птиц. Захотелось завернуть гладкую прядку волос за ухо. — Габриэль? — Позвал он того тихо. Впервые за долгое время Пёс назвал его по имени. — Чего тебе? — Буркнул Пью в ответ. Недовольно так, как школьник только-только проснувшийся от будильника. — Я тебя люблю. Эти слова слетели с губ так легко, в одно мгновение. Сердце забилось ещё чаще, ком в горле ну никак не хотел проглатываться. Что он ответит? А чего вообще стоит ожидать? Оскорблений? Недоумённых ругательств? А может тот решит забить его палкой, или больше не скажет ни слова? Почему-то, первое казалось более хорошим вариантом. Чёрный Пёс повернулся всем телом, всё-таки пересилив себя. Габриэль неловко молчал, но в тусклом свете ранних сумерек было видно, как его бледные щёки покрылись румянцем. Пью наверняка находился в жутком смятении, совсем не зная что говорить то и как реагировать на эту информацию. Чёрные очки слезли на нос, из за чего видны были глаза пирата, точнее, веки прикрывавшие пустые глазницы. Пёс осторожно положил свою руку на руку слепца. Тот не сопротивлялся, даже чуть сжал ладонь в шершавой оранжевой перчатке. Пёс не знал почему, но его нутро поглотило немного тревожное но тёплое чувство, разливающееся по всему телу как алкоголь. Он посмотрел в небо. Оно приобрело тускло-синеватый оттенок, даже виднелся белый полумесяц. Стоило уже наконец поднять задницу и найти какую-нибудь местную гостиницу по максимально дешёвой цене, но хотелось посидеть ещё немного, ещё пять минут... Может ему послышалось, может он сумасшедший, но Пёс готов был поклялся жизнью что услышал тихое "я тебя тоже".