You’re Mine.

Звук удара по коже прошелся эхом по всей комнате. —Тома, разве я не говорил тебе больше не общаться с ним? —Холодно спросил Камисато опускаясь на колено перед сидящим на коленях юношей.—Неужели, мои слова для тебя пустой звон? —Грубо схватив подбородок Томы спросил Камисато.—Смотри на меня! Неужто, на столько стыдно, что и в глаза мне смотреть не хочешь? Тома молча отвел взгляд. —Не молчи! —Камисато еще сильнее сжал подбородок Томы.—Тебе нечего сказать? —Прорычал голубоволосый. —Аято…—Прошептал Тома смотря на Аято грустными глазами. —Я тебя слушаю.—Хладнокровно кинул голубоволосый. Губы Томы задрожали. —Я не понимаю твоей ревности. Итэр мне часто помогал, поэтому я посчитал, что я должен ему отплатить. По этой же причине я и помог ему. К тому же Итэр мой хороший друг, так почему я не могу провести с ним время? Неужели я должен общаться и быть только с тобой? —Вполне со спокойным выражением лица промолвил блондин. —Ревности? Нет-нет. Ты не понял, дорогой. Я не ревную.—Аято поднялся с колена и сложил руки на груди.—Только вот ты кое что забыл. Ты — мой слуга. Но я снисходителен, поэтому я дам тебе еще один шанс. Однако.—Аято сделал паузу.—Если я еще раз увижу тебя с ним, то я убью его. Ты знаешь, что если я что то говорю, то потом исполняю. Может в Инадзуме он и герой, но я повыше его буду.—Аято бросил подбородок слуги. Весь диалог Тома наблюдал лишь холодное лицо Аято. Раньше он таким не был. Раньше, он всегда говорил с ним с теплым выражением лица, всегда умел подбодрить Тому, всегда был готов обнять его, поцеловать. Сейчас же, Тома не узнавал того Аято. Своего Аято. —Слуга?—С нервным смешком произнёс Тома.—Хм. Вы правы, Господин Аято. Ваш покорный слуга забылся, за что просит прощения. Если Вы закончили, то этот слуга должен откланяться и приступить к своим обязанностям.—Произнёс Тома с неоднозначным лицом, после чего поклонился и покинул комнату оставляя Аято одного. Прежде, ни Тома, ни Аято не упоминали статус друг друга. Конечно на людях Тома обращался к Аято как к Господину, а Аято к Томе как к слуге, как и положено. Но когда они были вдвоем для них не было их социального положения. Что же происходит сейчас? Почему Аято так себя ведет? Что ж. И сам Аято этого не понимал. _____________________________ В очередной раз Тома на коленях с опущенной головой. Его это ни чуть не смущает. Все же он прекрасно осознавал свое социальное положение. Если же Тому все устраивало, то сидящую перед ним девушку это совсем не устраивало. —Тома.—Обратился нежный голос.—Прошу, подними голову.—Дева привстала с места, чтобы прикоснуться до плеча Томы.—Ты же знаешь. Я не люблю, когда ты так себя ведешь. Да и братец тоже.—Миловидно улыбнувшись промолвила дева возвращаясь в прежнее состояние.—Давно ты не склонял передо мною голову. Точнее в последнее время стал. Тома поднял голову и выпрямился. —Да, прошу прощения, Госпожа Камисато.—Тома поднял голову.—Просто задумался. Аяка нахмурилась. —Тома, что с тобой в последнее время?—Обеспокоено спросила Камисато.—Ты выглядишь уставшим и закрытым. Или может грустным? Ты пытаешься это скрыть, но кого кого, но меня ты не проведешь. Неужели мы в последнее время тебя слишком запрягаем? Если это так, то только скажи, я организую тебе отдых. Ты как никто другой его заслуживаешь. Тома продолжал молчать. —Ты стал менее общительным. Я переживаю. Что то случилось?—Аяка положила веер на стол. Губы Томы задрожали, и он уже был готов поделиться своими переживаниями, однако он резко отдернул себя от этой мысли. Натянув добрую улыбку, Тома произнёс. —Госпожа Аяка, все правда в порядке. Вы можете не переживать за меня. Просто в последнее время не высыпаюсь.—Оправдался Тома.—Но ничего страшного. Аяка недоверчиво посмотрела на Тому, но вздохнув ей не оставалось ничего, кроме как тяжело вздохнуть. —Раз ты так говоришь, то хорошо. Однако я все же позову к тебе лекаря. Вдруг, твой недосып это что то серьёзное.—Дева Камисато раскрыла веер.—И Тома. Что у тебя за повязки на руках? О, а еще я заметила, что у тебя сегодня одежда закрывающая горло. А тебе идёт.—Камисато осмотрела взглядом слугу. —Благодарю, Госпожа.—Тома склонил голову.—А. Это.—Тома посмотрел на руки.—Когда я вчера готовил ужин, я случайно задел кипящую кастрюлю и вода в ней попала мне на руки. Вот я и решил скрыть ожоги повязками. Просто так получилось, что ожог сильно раскраснелся и я не хотел, чтобы Вы переживали обо мне. Все правда в порядке.—В очередной раз блондин улыбнулся.—А одежда….—Тома занервничал.—Просто холодает, понимаете ведь? Вот и решил надеть такую одежду, чтоб горло не простудить! Аяка шокировано приложила ладонь к губам. —Тома! Сильно болит? Я отправлю к тебе лекаря! Нельзя оставлять твои ожоги так.—Аяка подозвала служанку, стоящую у выхода из покоев Госпожи. —Да, Госпожа?—Служанка поклонилась. —Будь добра, позови лекаря в покои Томы.—Произнесла Аяка поднимаясь с места. —Как прикажете, Госпожа.—Служанка мигом удалилась за лекарем. —А ты, Тома. Идём. Я поприсутствую на осмотре. Все же вдруг что то серьёзное с твоим недосыпом.—Аяка мило улыбнулась и встав из-за стола девушка поправила платье.—Идем, Тома.—Дева направилась к выходу из внушительных покоев. Тома же криво улыбнулся и проследовал вслед за Аякой. У покоев принцессы всегда стоят двое слуг на случай чего, а так же одна внутри покоев. Однако слуг ни чуть не смущало частое появление Томы в покоях Госпожи, ведь у Томы и Аяки были теплые отношения. Они были как семья. Как брат и сестра. Так что, Тому Аяка принимала как за родного брата, в принципе как и он считал её своей сестрой. Да и в принципе в имении Камисато Тома занимал не низкую должность. Принцесса и слуга неторопливо шли по пустому коридору. Уже был вечер, поэтому коридоры имения Камисато были пусты. Почему то, они любили встречаться именно вечерами, коротая их за теплыми и непринужденными разговорами попивая горячий чай из лепестков сакуры и закусывая сладким данго. Это уже была традиция что ли? В прочем, дошли до покоев Томы они в тишине. Но не напряженной, а вполне себе легкой. Хотя на лице Томы можно было увидеть какую то нервозность или растерянность? Странно. Тома, так же молча раздвинул седзи в свою комнату пропуская госпожу. Комната Томы была как у всех слуг. Небольшая инадзумская комната. В самом углу ширма, у окна длинная тумба, где стояла свеча и благовония. Посреди комнаты небольшой футон для сна. В другом углу небольшой шкаф с полками, а так же небольшой столик, где лежали разные бумажки. В комнате было слегка темновато, вечер же, а свеча не горит. Поэтому, пропустив госпожу и зайдя вслед за ней, Тома подошел к тумбе и зажег свечу. —У тебя так чисто.. Но не удивительно, ха-ха.—Произнесла Аяка осматривая комнату.—К слову. Я могу присесть?—Девушка указала на место около стола. —Да, я стараюсь убираться каждые два дня.—Почесав затылок ответил Тома.—А. Да, конечно! Сейчас, я достану дзабутон. Не думаю, что Вам будет удобно сидеть просто на полу. —Не стоит утруждать себя.—Аяка подняла ладонь в знак того, чтобы Тома остановился.—Я не хрустальная, не разобьюсь от того, что сяду на пол без дзабутона.—Промолвила Камисато присаживаясь за столик заполненный бумагами.—Снова братец Аято загружает тебя бумажной работой?—Осмотрев бумаги взглядом произнесла Аяка. —Как скажете.—Тома остановился—.Что Вы, Госпожа Камисато. Господин меня ни чуть не нагружает.—Тома улыбнулся облокотившись на тумбу.—В этих бумагах нет ничего необычного. В дверь постучали прервав диалог госпожи и слуги. Тома незамедлительно подошел к дверям и раздвинул их. Потревожил их никто другой как лекарь. —Добрый вечер, Тома, Госпожа Камисато.—Лекарь был уже в возрасте, поэтому когда тот хотел поклониться, Аяка его остановила. —Господин Ёсикава. Оставьте формальности.—С улыбкой промолвила Аяка.—Думаю, нам лучше сразу приступить. Думаю, Мэй-Мэй уже рассказала Вам о том, что осмотр требуется Томе. Оказалось, что у него недосыпы, а так же осмотрите его ожоги, на сколько они серьезны.—Молодая госпожа раскрыла веер. —Конечно, Госпожа Камисато. Я зайду?—Спросил мужчина стоя за порогом, хотя Тома уже давно отошел, чтобы пропустить мужчину. —Конечно. —Благодарю.—Лекарь переступил порог.—Что ж Тома. Давай присядем и ты все расскажешь.—Док опустился на пол.—Госпожа Камисато, Вы будете присутствовать, верно?—Задал вопрос мужчина, на что Камисато молча кивнула.—Хорошо. А теперь Тома рассказывай. И о ожогах, и о недосыпе. —Мгм.—Тома слегка нервно опустился на пол рядом с лекарем.—Ожоги совсем незначительны! Всего лишь небольшой ожог. Все в порядке.—Притворно улыбнувшись промолвил Тома.—А недосып... Думаю, тут я сам виноват, что засиживаюсь допоздна. Вот и сбился режим. Лекарь внимательно слушал. —Даже если твои ожоги незначительны, я обязан их проверить, ты же это понимаешь. Но осмотрим их позже. Сейчас лучше расскажи о своем питании. —Питании? Ну... Как и у всех в принципе. Завтрак, обед, ужин. Бывает конечно когда я не обедаю или не завтракаю, но это редко. Употребляю так же как и все рис, мисо-суп, овощи и травы. Ничего необычного.—Конечно Тома слегка приврал, что редко забывает о приеме пищи. —Хорошо. Однако не хорошо то, что ты приврал, что редко забываешь.—Раскусил слугу лекарь. Аяка бросила вопросительный взгляд на Есикаву и Тому. —По твоему нездорово-бледному оттенку кожи видно, что ты забываешь периодически о приемах пищи. От того и недосыпы с усталостью. Так нельзя, Тома.—Мужчина вздохнул.—Снимай свои бинты и верхнюю одежду. Майку можешь оставить. От этого по коже Томы прошлись мурашки. —Это... Обязательно?—Негромко спросил блондин. —Да. Тома отвел взгляд, но не стал перечить снимая верхнюю одежду первой. Когда же уже были видны плечи и шея Томы, можно было увидеть, что все забинтовано. Каждый участок кожи. —Что же это за такой большой ожог, Тома?—Задал вопрос лекарь. —Это… —Боже мой! О архонты… Тома, как же так?—Девушка вскочила. —Госпожа Камисато, присядьте. Сейчас мы осмотрим ожоги, а дальше как будет видно. Тома, будь добр, сними бинты. Со вздохом, молодая Госпожа присела и уставилась на медленно снимающего бинты Тому. Судя по всему тот нервничал, хоть и старался этого не показывать. Чего бояться показать обычные ожоги? Или может там что то другое? Сняв все бинты Тома опустил голову поджав губы. —Боже мой…—Еле вымолвила Аяка.—Тома… Что это?..—Глаза девушки отображали ее потерянность и ужас. Понять ее можно. Кто бы не ужаснулся, увидев такую картину?—Это ведь не…