Не сбежишь

      Бар. Пули и песок в тех местах, куда даже руки очередных любовников не проникали. Бутхилл выпил ещё одну бутылку прямо из горла, жуя железные крышечки от них в качестве закуски, а потом выплёвывая их в сторону какого-нибудь мимо проходящего неудачника. Скука — сплошная скука преследовала его после того, как он улетел с Пенаконии. И после той не совсем нормальной встречи с Сандэем Бутхилл никак не мог отпустить нечто трепещущее и ожидающее внутри своей души. Скорее всего, именно из-за этих чувств он и покинул Пенаконию вскоре — так попытался отстраниться от пернатого олуха, но, вот чёрт, чувство тоски появилось заместо надоедливого предвкушения! И Бутхилл уже не знал, что легче испытывать, ведь сейчас из-за этого блядского расставания он пил уже какой день, пытаясь заглушить навязчивые мысли. Да и не только пил — после того, как он оказался на пустынной планете, Бутхилл спал с каждым, кто предлагал, да и не предлагал тоже, но того кайфа и удовлетворения, как с Сандэем, он не мог испытать больше ни с кем.       Пернатый, блять! Он совершенно не выходил у Бутхилла из головы. Даже когда тот трахался с кем-то другим, изящное лицо Сандэя с его хитроватой, почти блудливой улыбкой представало перед ним, и он уже не мог не представлять, как в очередной раз трахает его. Все любовники после секса сразу выкидывались за дверь его съёмной комнаты, в которой он запрещал даже убираться, а особенно прикасаться к его вещам. На этой мысли Бутхилл заметил очередную странность, связанную с Сандэем и собой, — киборг позволял прикасаться тому к своим немеханическим частям тела, что для него было поразительно странно.       — Ублюдок, — прорычал Бутхилл и стал снова стрелять по стеклянным бутылкам, которые для него любезно или почти поставил какой-то шкет, которого он поймал и стал запугивать. — Уйди из моей башки!       Очередной выстрел, уже наименее удачный, потому что Бутхилл с закрытыми глазами палил вокруг, пытаясь выбросить из головы мысли о пернатом, попал в деревянные ворота заведения, и даже показалось, будто они сорвались с петель. Странное, непривычное для этого буйного заведения безмолвие привлекло внимание Бутхилла, заставив того открыть глаза и обратиться взглядом к месту, где должна была быть дверь. Оказывается, и вправду ворота сорвались с петель, но не из-за выстрелов Бутхилла, а из-за того, что какой-то бугай ростом под три метра попытался войти внутрь, но после неудачной попытки остановился и даже отошёл в сторону, пропуская вперёд знакомый Бутхиллу силуэт. Как только пелена от яркого цвета пустынных улиц с глаз прошла, Бутхилл пожелал выругаться и вместе с тем снова сбежать на другой край вселенной.       — И зачем нужны все эти погони, Хилл? — с бесящей Бутхилла улыбкой спросил Сандэй, для которого даже притащили отдельный чистый и несломанный стул, чтобы тот приземлил свою манящую аппетитную попку.       Ох, не о тех эпитетах он думал по отношению к Сандэю. Да и вообще, зачем он думал о ягодицах пернатого, которые видел голыми и даже оставлял на них свои укусы? Тем временем, пока Бутхилл был в полнейшем замешательстве, Сандэй не стал терять времени и заказал выпивку всему бару только ради того, чтобы те выметались отсюда и оставили их наедине. Он даже подкупил владельца и бармена, а те только с превеликим удовольствием продали свои жопы и оставили Бутхилла в качестве жертвы. Один щелчок, и те люди, которые пришли с Сандэем, тоже вышли, остались охранять двери, как основные, так и запасные.       — Намекаешь, что мне не сбежать? — с кровожадной улыбкой спросил Бутхилл, пряча за этими словами неуверенность и предвкушение. — Ничему жизнь тебя не учит, милый ты котёнок, я уже сбежал пару раз от тебя, поэтому без проблем убегу снова. — Вновь из-за синтеза речи он сказал комплимент, хоть и хотел на самом деле жестоко выругаться на Сандэя, который, кажется, понял настоящие слова и оттого ещё хитрее улыбнулся.       Вместо ответа Сандэй встал и наклонился к Бутхиллу, который почему-то не пожелал двигаться, а после провёл кончиками пальцев по линии подбородка, добираясь до уголков покрасневших глаз. Бутхилл зарычал от этого прикосновения, но всё равно продолжал давать шанс Сандэю прикоснуться к немеханическим частям тела, которые он так сильно оберегал ото всех, но почему-то пернатый мог это сделать, не встречая сопротивления от киборга. Он медленно водил пальцами по каждому миллиметру настоящей кожи, вызывая приятные мурашки, которые он прежде боялся ощутить. Прикрыв глаза от полученного удовольствия и откровения, Бутхилл без остатка отдался этим ласкам, в сердце ощущая тревогу от того, что ему это действительно нравилось.       Нравилось ощущать его пальцы на своей коже. Нравилось чувствовать его внимательный, изучающий взгляд на всём себе, а не только на кибернетических частях. Нравилось то, что Сандэй, кажется, действительно понимал его до самой глубины души. Понимал всё то безумие, что хранилось в сердце киборга. Понимал страх, страсть и любовь. Обнажил его душу, спрятанную за кибернетической бронёй и безумием, с помощью пары прикосновений. Нет, нет, он обнажил его душу не физическим методом, а пониманием, в котором Бутхилл давно хотел раствориться. Так давно. С тех пор, как его тело стало механическим.       — Уверен, что хочешь сбежать? И в тот раз ты сбежал, но дал мне шанс найти тебя, — шёпотом сказал Сандэй, наклоняясь ещё ниже к Бутхиллу, что тот стал ощущать его горячее дыхание на своей настоящей коже.       Действительно ли он хотел сбежать? Или это был страх, всё время живущий в его сердце? Чёрт возьми, рядом с Сандэем он совсем терялся в своих настоящих мыслях, тот как-то совсем нереальным способом заставлял его разбираться в самом себе!       — Не хочу, — шёпотом, сжимая губы от злости на самого себя, проговорил Бутхилл и хотел сматериться, но вовремя вспомнил о своём синтезе речи.       — Блять? Или какой мат ты хотел использовать в этот раз? Извиняюсь, я не слишком сильно разбираюсь в этом, — со смехом заметил Сандэй, отстраняясь от Бутхилла, когда наконец получил настолько долгожданное признание.       Пернатый хотел что-то приказать своим охранникам или даже уйти, по крайней мере, так показалось самому Бутхиллу, который тут же прижал Сандэя к барной стойке, не желая уже отпускать его из своей цепкой железной хватки. После признания Бутхиллу хотелось разорвать Сандэя и себя на части, настолько ему было болезненно признавать всё то, что он на самом деле испытывал к пернатому. На действия Бутхилла Сандэй только ещё больше заинтересовывался и послушно вёл себя в чужих руках, давая тому полную свободу действий со своим телом, но киборг застыл, ослеплённый одной коварной идеей, которая вновь сможет подтвердить те чувства и понимание.       — Ну, что же я хочу сделать дальше, а, Сандэй? — прошептал Бутхилл на ухо парню под собой, который от произнесённого своего имени прикрыл глаза от удовольствия и даже зашипел. — Расскажи мне, раз так понимаешь меня, милый, — последнее он снова произнёс по вине синтеза речи, а на самом деле он хотел грубо обозвать пернатого, который, кажется, приходил в кайф от грубого обращения с ним.       Как только экстаз, полученный только от слов Бутхилла, прошёл, Сандэй приоткрыл глаза, вызывающе смотря на своего… парня? Бутхилл не знал, кем они теперь являются друг для друга, а эта неопределённость ещё сильнее заводила его — они могли быть врагами, соперниками, но при этом желали до безумия души и тела друг друга. Руки Сандэя обвили его шею, прижимаясь к холодному железному телу, а колено проникло тому между ног, задевая уже возбуждённый орган киборга.       — Ты хочешь, хм. — Сандэй попытался сделать озадаченный вид, но улыбка с потрохами выдала его, и, чёрт возьми, Бутхилл был готов отдать всё, чтобы снова и снова смотреть на этот интерес, проскальзывающий на губах пернатого. — Может быть, ты хочешь, чтобы я развернулся, хотя не-е-ет, совсем нет. Ты сам хочешь развернуть меня к себе спиной, а после своими сильными руками нагнуть меня к барной стойке, а после… — Если он и хотел продолжить, Бутхилл быстро прикрыл ему рот металлической рукой, немного прислонившись к самому уху.       — А после я возлюблю тебя так, что тебе и не снилось, — продолжил Бутхилл заместо Сандэя, но из-за синтеза речи желание киборга выебать пернатого прозвучало даже очень миленько, но они оба понимали, что тот имел в виду.       Повторяя слова Сандэя, Бутхилл грубо развернул того к себе спиной и надавил на неё сразу же, чтобы тот нагнулся к барной стойке и схватился крепко руками за её край, ведь уже знал, что значит трахаться с этим киборгом. Потребуется дополнительная одежда, и Бутхилл, конечно же, понимал, что предусмотрительный Сандэй взял с собой такую, поэтому без зазрения совести, да, даже если бы ещё одной пары одежд не было, он всё равно бы не испытал никакого стыда от своей дерзости, разорвал серые прямые штаны парня. Он хлёстко ударил по белоснежным ягодицам Сандэя, оставляя яркий красный след, а парень под ним громко простонал, совсем не стесняясь того, что их явно слышали его же собственные подчинённые. От этого Бутхилл ещё яростнее захотел вытрахать Сандэя, чтобы все поняли, что их излюбленный и гордый глава Дубов лежит под ним, как сучка, желающая его члена. Конечно, в их отношениях было не только это, но Бутхилл никак не желал остальным показывать их настоящую привязанность друг к другу, поэтому пусть они думают только о том, что они исключительно трахаются.       — Приступай уже, хватит думать, милый мой, — практически простонал Сандэй, ощущая на своих ягодицах очередные похлопывания, но уже ждал гораздо большего и жестокого.       — Так и хочешь получить моей любви? — с усмешкой заметил Бутхилл, поднимая ногу Сандэя на своё плечо, ещё больше открывая завораживающий своей похабностью вид на его сочащуюся дырочку.       Сандэй хотел что-то сказать ещё, но Бутхилл понял это желание, поэтому нагло ворвался своим членом в него, выдалбливая из него все ненужные желания о разговорах. Толчок, и ещё один, и каждый из них был грубее предыдущего — Бутхилл совсем не жалел Сандэя, который и не хотел к себе нежности, а хотел именно этого, именно того, что только он мог предложить ему. Этого было мало им обоим, и они оба чувствовали это, поэтому Сандэй стал впиваться своими пальцами в железо киборга — конечно же, не оставалось никаких следов, но ему так хотелось пометить Бутхилла, что тот решил попробовать эту глупость. Сам Бутхилл испытывал тоже жгучее желание оставить свои метки на самых видных местах Сандэя, но у него уже было куда больше возможностей и выбора для того, чтобы сделать это как можно развратнее и грубее.       Своими острыми зубками Бутхилл впился в плечо Сандэя до алых капель крови, проступивших сразу после укуса, но на одном он не остановился и продолжал пробовать разные места парня, оставляя свои жестокие кровавые метки, пока трахал его так грубо, что кожа вокруг ануса покраснела и набухла. Сандэй полностью отдался этим острым ощущениям и наслаждался, что сейчас им так нагло и грубо пользуются, чтобы полностью удовлетворить своё желание и внутреннюю злость, порождающую жестокость. Только он был способен так успокоить Бутхилла, и именно этого так давно не хватало киборгу. Понимание и успокоение, которых он мог добиться только таким способом.       — Боже мой, как же мне хорошо, — невольно проговорил Бутхилл, не останавливая свои толчки внутри Сандэя, доставая членом до самых нужных и особенных точек внутри. — Я хочу… хочу, чтобы это никогда не заканчивалось.       Вторая рука оказалась свободной, и Бутхилл заметил, что Сандэй прикасался к своему члену, медленно лаская его из-за неудобной позы. Это почему-то разозлило Бутхилла, ведь он не давал такого разрешения, а сейчас всё, что мог делать Сандэй, так это послушно дожидаться слов киборга и не действовать самостоятельно. Неужели он так пытался ещё сильнее разозлить его? У него отлично получилось, ведь Бутхилл сразу же отвёл руку Сандэя в сторону, почти заламывая её, а вместо неё положил свою холодную металлическую. Это прикосновение словно пробило током тело Сандэя, и тот невольно вскочил, делая себе больно, ведь внутри него всё ещё находился член Бутхилла.       Никто бы не подумал, что глава клана Дубов окажется таким извращенцем, что будет способен кончить от боли, причинённой самому себе. Громкий продолжительный стон и закусанная до крови губа, а после на пальцы Бутхилла пролилась белёсая густая жидкость. Смотря на то, как Сандэй от удовольствия нежится на совсем неудобной деревянной стойке, Бутхилл решил развратить их нынешнее положение ещё сильнее и приставил свои пальцы со спермой Сандэя к его губам и тихонько кивнул, чтобы тот слизал её. Даже толчки приостановились на долю мгновения, пока Сандэй, еле дыша от оргазма, решал, стоит ли это делать, но довольная и предвкушающая улыбка Бутхилла не оставила ему никаких шансов, поэтому он послушно стал облизывать железные пальцы. Только после этого Бутхилл продолжил грубо вбиваться в Сандэя, который совсем недавно кончил, а поэтому ощущения были даже болезненными. Он не дал отойти пернатому от оргазма и продолжал добиваться собственного удовольствия.       И оргазм наступил неожиданно и оттого, что Бутхилл внимательно наблюдал за тем, как Сандэй с удовольствием облизывает его пальцы, постепенно заглатывая их ещё сильнее, а в своих мыслях киборг представлял свой член на его тонких искусанных губах. Он кончил прямо в него, и тот был полностью доволен таким исходом и после того, как чужой член покинул его, а сперма вытекла из его дырочки — Сандэй приложил туда пальцы и попытался удержать её внутри себя ещё дольше.       — Ты безумец, — с огромным удовольствием сказал Бутхилл и прикоснулся своими губами к губам Сандэя, но этот поцелуй был впервые особенно нежным и любящим.       — Теперь ты точно не сбежишь, — тяжело дыша, проговорил Сандэй, вновь притягивая отвернувшегося Бутхилла к себе, что снова получить поцелуй, наполненный лаской и любовью.