Кольцо и больные воспоминания

Однажды он принёс ему маленькое колечко с аккуратно вырезанной надписью «Шото» на внешней его стороне. Тогда он взорвался с громкими криками и поклялся что никогда не наденет эту херь себе на пальцы , а потом успокоившись всё же сказал: «Надену только на твои похороны, двумордый!» , а тот лишь кивнул в ответ чутка улыбаясь. Тогда всё происходящее казалось нелепым , а слова были просто словами выброшенными на ветер, шуткой, но сейчас разговор отдавался болью в груди и пробирал до мозга костей. Хотелось сказать себе тогдашнему , чтоб вообще молчал и рот свой никогда в жизни не открывал, но он опоздал. Сейчас он, первый герой , сидит на мокрой земле , под дождём , по уши в грязи и ревёт на взрыд, крутя в руках маленькую штуковину которую он когда-то обещал надеть на похороны Тодороки Шото. Его не слышно , да и некому в принципе , потому что нормальные люди не ходят на кладбища в ливень , но Бакуго уже давно перестал относиться к нормальным. Разве может человек быть нормальным когда тот кого он полюбил , единственный кого хотелось защищать, лежит под ногами в нескольких метрах под землёй и уже давно не дышит. А может и во все уже не лежит , может там остались только кости, Кацуки не знает и знать не хочет. Не хочет знать такого человека как Шото , не хочет иметь ничего общего с его друзьями и семьёй , хочет уже отпустить , но не выходит. Каждое место напоминает о нём. Старшая школа Юэй , лёд , огонь , соба, которую тот полудурок ел холодной и это всегда бесило блондина потому что: «У нас чё духовки нет? Твоя сестра бы плакала!» ( А сестра правда плакала ). О Тодороки так же напоминало пустое место на двуспальной кровати. За то время что его парня нет , он не разу не залез на его половину, ему всегда казалось что вот сейчас , его парень просто вышел в туалет или покормить кота или что-то в этом духе, и уже через пару минут вернётся чтоб уткнутся Бакуго в волосы , обнять за шею и тихо-тихо прошептать: - Доброе утро. Как он всегда делал по выходным когда нужно было вставать и делать обход по городу , а потом когда Каччан начнёт бормотать себе что-то под нос , Шото мягко улыбнётся и поцелует в лоб или в нос или куда угодно , просто так , нежно и аккуратно , будто взрывной парень хрупкий фарфор. Но такого не будет. Не будет мимолётных прикосновений, объятий по утрам , поцелуев в шею , потому что это чувствительное место, а двумордый хитрая крыса пользуется этим, не будет вечеров кино и тихого сопенья под боком , потому что:«Бакуго я не буду это смотреть.» И от этого больно. Больно так будто его изнутри разрывает , хочется взять и как Данко вскрыть себе грудь и заставить сердце выключится чтоб не болело , чтоб не вспоминало тёплых касаний , тихого шёпота и грёбаного кольца крутящегося в пальцах юноши. Глаза уже попросту болят , а слёзы всё текут и текут , конца им нет. Дождь уже давно кончился , так же как и силы бороться с болью. Он готов прямо сейчас взорвать себя, землю , всё что угодно главное чтоб Шото был рядом. А его не было , уже 3 месяца , 3 чёртовых месяца в которых герой жил как под наркотой, ничего не зная и не помня , так будто это сон , а всё вокруг очередной кошмар, который его мозг выдал случайно , просто потому что вспомнил про кольцо. Но сейчас он отчётливо видит тонкие полосы на руках , немного светлее кожи и понимает что боль , как и всё происходящее существует. Кроме Тодороки. От Шото осталось лишь кольцо и больные воспоминания.