***
«Я тоже по тебе скучал, Тото. Иногда раскрытие разных дел очень мешает проводить время вместе, но я надеюсь, что таких возможностей у нас будет больше». Ишшики укрывается пледом до носа и радостно улыбается, а затем поворачивается и оставляет аккуратный поцелуй на лбу Рона. — Обязательно будет. Люблю тебя, Рон, — юноша плюхается обратно на подушку и закрывает глаза. — А теперь спать. Губы Камонохаши трогает улыбка, а взгляд отвести от сонного парня оказывается весьма трудной задачей. Должно быть, нет ничего страшного в том, что он полюбуется этой картиной ещё немного.***
1 апреля 2024 г. в 13:54
Восстановление Камонохаши после перерезанных голосовых связок протекало медленно, но, к счастью, без неприятных сюрпризов. Это не могло не радовать как самого Рона, так и его драгоценного напарника. Ишшики правда был рад тому, что Рон относительно в порядке. В конце концов он живой и Тотомару имеет возможность видеться с ним и помогать, а также общаться, пусть и не совсем привычным способом — Рон пишет всё на планшете. Это порой забавно, интересно, но неудобств в целом не доставляет. Ишшики наоборот иногда засматривается на умиротворённое или сосредоточенное выражение лица Рона, только потом ловит себя на мысли, что смотрит неприлично долго — откровенно пялится, — и смущается, как школьница. А виду почти не подаёт. Старается
И хотя офицер старается вести себя как обычно и не вызывать подозрений, Рону доставляет удовольствие наблюдать за ним и его эмоциями, когда они остаются наедине друг с другом, стоит Тотомару прийти к нему домой. Сейчас он может лишь жестами показывать то, что чувствует, и изворачиваться с планшетом. Так что, когда из любопытства и переживаний наведался ещё и дорогой Шпиц, Камонохаши решил немного поразвлечься. В любом случае это ведь никому не доставит проблем, так ведь? Просто маленькая шалость.
— Как вижу, ты вполне себе в норме, — Шпиц держит кружку с чаем двумя руками, поглядывая то на неё, то на двух парней, сидящих напротив. — Что будет насчёт тебя, Тотото? Рон не доставляет тебе лишних хлопот?
— Совсем нет, — Ишшики плечами жмёт и улыбается, совсем как лучик солнца. — Можно сказать, что это мои обязанности — присматривать за ним, пока он восстанавливается. И всё же...
Камонохаши даже не вникает в диалог, пока со скучающим видом что-то пишет на планшете. Он совсем легонько пихает офицера в бок и с лёгкой улыбкой ждёт чужой реакции. Рон отменно делает вид, что написал самую обыденную вещь в этом мире, которая никак не могла никого смутить никогда в жизни, однако...
«Если честно, то я бы сейчас взял тебя на этом кофейном столике, если бы Шпица здесь не было. Что скажешь на такое предложение? Я был бы не против выжать из тебя все соки, как в тот наш последний раз».
То, что сейчас творится в голове у Тотомару Ишшики, словами совсем не описать. Он хочет возмутиться, ему неловко, да и вообще-то он смущён. Даже очень. А ещё Рона хочется назвать чокнутым. Кто вообще подобные вещи пишет, когда напротив, причём совсем рядом, сидит посторонний человек? Шпиц, конечно, их друг и товарищ, да и уйти скоро должен, но это ничуть лучше ситуацию не делает. Вот вообще.
— Что там такое, ребята? Что-то важное? Ничего не стряслось? — Шпиц допивает чай, с любопытством вглядываясь в чужие лица. — Тотото выглядит взволнованным...
— Всё в порядке! — Внезапно восклицает Ишшики и неловко улыбается. — Э-э... Рон снова вспомнил свои странные пункты из списка того, что он хотел бы осуществить, поэтому... Я немного в замешательстве.
«Просто представь, если бы он увидел тебя таким ужасно развратным, обнажённым, стонущим от того, как глубоко я вхожу в тебя, Тото, если бы он пришёл сюда немногим позже».
Тото же в это время, взглядом пробежавшись по тексту, нервно сглатывает. Это беспредел.
— Вот оно что... Я даже не удивляюсь, — со смешком произносит инструктор и на часы глядит. — В таком случае позвольте вас оставить, ребятки, у меня есть неотложные дела. Спасибо за компанию!
— Я тебя провожу! — Ишшики вскакивает с места, но его слегка одёргивают за руку, показывая новый текст. — Господи, когда ты успеваешь всё это писать...
«Ты ведь хочешь этого, не так ли, Тото? Я провожу его с тобой».
— Понял, ага... Мы вдвоём тебя проводим, Шпиц.
Тотомару смущённо улыбается и выходит в прихожую, кивая парню, что уже успел обуться и собрался выходить. Правда, в данный момент он скорее думает, как было бы неплохо отругать Рона, а не о госте.
— Не доставляй Тотото проблем, понял, Рон Камонохаши? — Шпиц щурится и хохочет тихо. — До встречи!
Рон лишь утверждающе кивает, рукой за спиной офицера залезая ему под одежду, пока младший, так уверенно держась, прощается с другом и молится, лишь бы сдержаться и не стукнуть Рона чем-нибудь прямо сейчас. После щелчка ключом Тото поправляет на себе одежду и с возмущением смотрит на детектива, после чего они возвращаются в комнату и парень снова принимается что-то писать на планшете.
— Тебе вот делать больше нечего, скажи мне? Это же совсем за рамки выходит... — юноша облегчённо вздыхает и садится рядом на прежнее место.
«Но я знаю, что тебе это нравится. А ещё ты, кажется, возбудился. Могу ли я Вам чем-нибудь помочь, офицер Ишшики?»
На лице Рона в данный момент красовалась хитрая улыбка, которая стала последней каплей для самого Тото. Его смущению не было предела, однако это не помешало ему прямо сейчас молча убрать чужой планшет в сторону и оказаться на коленях детектива. Рон даже удивился такому развитию событий, так что даже не сразу его руки оказались на бёдрах Ишшики, крепко удерживая на месте. Сказать он сейчас ничего не мог, но вместо этого он припадает к открытой перед ним шее и обдаёт её горячим дыханием, оставляя на нежной коже поцелуй.
Тото специально ёрзает на бёдрах Рона, потому что знает, что это ему не нравится в каком-то смысле больше всего. Терпение ведь у него не железное. И это даже порой забавляет Ишшики; ему очень нравится дразнить своего парня. Он тихо выдыхает и руками лезет под чужую футболку, чтобы потянуть её вверх и затем отбросить в сторону. Она сейчас только мешает.
Бинты на шее Камонохаши заставляют Тото словить печаль где-то на задворках сознания, но он быстро отметает это, сосредотачиваясь на парне. Рон тяжело дышит, сильнее сжимает его бёдра и даже осторожно умудряется тереться через одежду о чужую ногу. Кажется, он соскучился и даже слишком. Тотомару еле держится, избавляется от лишней одежды не без помощи любовника и тут же оказывается под ним, тая от влажных поцелуев, которыми Камонохаши спускался по его телу. У ключиц оставлены несколько отметин, укусов — Рон любил это делать. А Ишшики совсем не сопротивлялся. Ему нравилось.
Когда Рон доходит до низа живота, то останавливается и притягивает юношу для развязного и мокрого поцелуя, заставляя его сесть. Они целуются жадно, не желая прекращать, даже несмотря на сбитое в край дыхание. Рон отстраняется первым и помогает Ишшики встать в нужную ему позу — руками опереться на спинку дивана и встать на колени, разведя ноги.
По правде говоря, Тото каждый раз сгорал от того, насколько открытыми и смущающими были его позы, когда они с Роном занимались этим. Буквально ведь каждый: то усадит на себя сверху, то пристроится сзади и возьмёт на любой хоть немного удобной поверхности в этом доме, то... Кажется, Ишшики слишком отвлёкся, когда возмущался шёпотом себе под нос. В реальность его выдернули прохладная смазка между ягодиц и два пальца, нагло, но осторожно входящие в него.
Рон всегда был по возможности нежным и осторожным в начале, зато позже отыгрывался как ему вздумается. Но этот контраст только сильнее распалял желание Тото. Пока чужая рука придерживала его за поясницу, парень старался пошире расставить ноги, спустя некоторое время начав двигаться навстречу пальцам, тихонько, совсем тихонько постанывая в изгиб локтя. Тогда Рон добавляет третий палец, и Ишшики жмурится, сильнее подаваясь назад.
Ему мало, ему хочется больше, он уже готов. И Камонохаши понимает это, вынимая пальцы и отвешивая звонкий шлепок по одной из ягодиц. Картина сейчас перед ним просто потрясающая. Он спускает свои штаны вместе с бельём и прижимается к Тото сзади, разведя его ягодицы, словно дразня младшего. Последний же виляет бёдрами и тяжело вздыхает, украдкой взглянув на любовника.
— Рон, ну не тяни, — парень поджимает губы и голову опускает на спинку дивана, делая глубокий вдох.
Темноволосый улыбается довольно и делает резкий толчок, но плавный, входя во всю длину и останавливаясь. Тотомару в спине выгибается и пальцы на ногах поджимает, когда этот толчок выбивает весь воздух из лёгких на пару мгновений. Ему сейчас хорошо. Ему хорошо, ведь Рон хватается покрепче за его бедро, а второй рукой накрывает шею спереди, прижимаясь к нему спиной, и начинает двигаться. Толчки чувственные, глубокие, не быстрые, они доводят Тото до тихих всхлипов, а огонька к его ощущениям добавляют сжимающиеся на шее длинные пальцы. Парень двигается жёстче, постепенно ускоряя темп, по всей комнате раздаются пошлые шлепки, и Тото закатывает глаза от того, насколько прекрасно всё это ощущается.
Камонохаши скользит пальцами от шеи ко рту и проходится подушечками пальцев по чужим губам, поворачивая светлую макушку к себе лицом, чтобы оставить смазанный и неуклюжий поцелуй. Он кусает Тото за ухо и сам хрипло, но тихо стонет от ощущений.
— Рон, Рон... Я сейчас... — Ишшики хнычет и цепляется руками за диван, до побеления костяшек сжимая спинку пальцами. И Рон кивает сам себе, продолжая вбиваться в податливое тело в прежнем темпе, даже не думая замедляться, пока Тото сладко стонет и даже не сдерживается, — как это бывает обычно, — запрокинув голову назад.
Ишшики опускает ладонь на свой член и еле подстраивается под нужный темп, с которым в нём двигается любовник, и кончает с громким, очень неприличным стоном. Его тело сейчас — один сплошной комок нервов, но Рон продолжает толкаться глубоко и грубо, пока не делает последние несколько движений и кончает внутрь. Тотомару дрожит от оргазма и переизбытка эмоций, чувств за этот вечер и, кажется, на его глазах даже выступают слёзы.
Юноша улыбается и прячет лицо, когда Рон отстраняется и бережно накидывает на него свою чёрную рубашку. Сейчас осталось только принять душ. И можно будет понежиться в тёплой и мягкой кровати...