Розы белые и алые сберегут тайну

После тусклого и сумрачного Надора, лишенного красок и словно слепленного из туманов и стылых камней, дворцовый парк казался Айрис волшебным сном. Причудливые убранства, залитые солнцем лужайки, пестрящие всеми цветами радуги клумбы, причудливые гроты и изящные статуи поражали воображение, воскрешая в памяти старые сказки, которые некогда рассказывала маленьким Айри и Дику старая Нэн. Понемногу она привыкла к этому вечному празднику красоты и великолепия, понимая, что вернуться в превращенный в склеп отчий дом уже не сможет. Не сможет больше существовать бок-о-бок с матерью, вместо расшитого золотом красного бархата надевать изъеденные молью серые тряпки. Не сможет выносить матушкины истерики и придирки, читать Книгу Ожидания, блюсти подтачивающие ее и без того слабое здоровье эсператистские посты... Легкий ветерок всколыхнул листья, пробежался между стеблями обвивших беседку плетистых роз. Белые и красные лепестки сонно качнули соцветиями. Осторожно, чтобы не напороться на колючки, Айрис сорвала самый красивый цветок и протянула Селине. Прелестное лицо подруги залилось нежным румянцем, теплые пальчики Сэль коснулись холодной руки, и неведомая теплая волна словно окутала Айрис. Она почувствовала, что тоже заливается краской и поспешно отвернулась. Айрис приложила холодные ладони к лицу. Щеки пылали, она и не думала, сколько чувств может вызвать случайное мимолетное прикосновение. Где-то неподалеку зашелестела листва, и мимо беседки проплыла какая-то влюбленная парочка, жаждущая уединиться. Айрис показалось, или Сэль проводила их мечтательным взглядом? — Ты не жалеешь? — спросила вдруг Айрис, пристально взглянув на подругу. Та непонимающе посмотрела на нее. — Что мы... не со всеми? — пояснила Айрис. — Может, ты хочешь вот так же гулять с кем-то... кто пришелся тебе по душе?.. — Мне больше нравится быть с тобой, — нежный голосок, как журчащий ручей. — Я не привыкла… Не привыкла. Пожалуй, к красоте, пышности, цветущим садам и прекрасным нарядам привыкнуть можно, а вот к тому, что стояло за этим пышным убранством... Да, Айрис не маленькая: повзрослеешь тут, когда отец уже несколько лет в могиле, а мать превратилась в бездушное чудовище! Увы, даже полюбив столицу, она слишком быстро поняла, что и здесь им обеим будет нелегко. В первые дни едва ли не каждый жаждал знакомства с двумя новенькими красотками, осыпая девушек самыми лестными комплиментами их очарованию, а поскольку они ходили только вместе, кавалеры окучивали обеих разом, какая-нибудь из двоих да клюнет. И вскоре до Айрис стали долетать обрывки сплетен, где она сама представала «отличной партией», ибо герцогиня, но с норовом, эту розу так просто не сорвешь, на шипы напорешься. Другое дело Селина, не родовита, но кротка и наивна — лакомый кусочек, если хочешь поразвлечься, отмечали эти искатели легкодоступных наслаждений. — И правильно, никто из них тебя не достоин, — помолчав, ответила Айрис. — Всем им только одного надо… Именно так сказала ей одна молоденькая, но уже кое-что смыслящая в жизни фрейлина. Чего — одного — не уточнила. Поразвлечься, конечно же… — Обесчестить? — похоже, и Селина успела кое-что ухватить. Айрис кивнула. — Пусть только попробуют — глаза выцарапаю, — пообещала она, ни на миг не сомневаясь, что именно так и сделает. И неважно, кому из них двоих незадачливый кавалер явит свою благосклонность — исход один. Тем временем влюбленная парочка, не нашедшая более укромного уголка, страстно целовалась за старым дубом, а Сэль неотрывно смотрела на них. — Скажи, Айри, а ты когда-нибудь... целовалась? — и залилась краской. Айрис вспомнила, как они с Ричардом еще в Надоре играли в рыцаря и принцессу. Да, были и поцелуи... конечно, это все было шалостью, не всерьез, они же не были настоящими влюбленными, а просто играли. И ничто не предвещало грядущей большой и шумной ссоры… Ком подступил к горлу. — Это... было игрой, — выдавила она. — Но это было? — в синих глазах подруги вспыхнул серебристый озорной огонек. — Покажешь, как? Тебе понравилось? — Не очень, — соврала Айрис. — Может, потому что не по-настоящему... Мы просто играли, — повторила она, словно убеждая в этом не только Селину, но и саму себя. — Все равно покажи, — не унималась Сэль, и под ее преданным и искренним взглядом Айрис просто растаяла. Она положила руки на плечи Селины, коснулась изящной шеи, ощутив ладонями бархатную нежную кожу, затем, наклонившись к подруге, притянула ее к себе. Нежные влажные губы Сэль были приоткрыты, словно сами приглашали прикоснуться к ним. Айрис поддалась этому внезапному порыву, и не только потому что об этом просила сама Сэль. И пусть это будет неправильно, не по этикету, но именно эти губы манили ее. Утонуть в синеве глаз, зарыться в золото волос... она смотрела на нее, такую красивую и такую близкую, и не могла насмотреться. Только влюбленные из старых сказок смотрят так на свой предмет обожания. И недовольная замешательством Селина сама перехватила у нее инициативу, коснувшись губ Айрис тонким пальчиком, и Айрис коротко лизнула мягкую подушечку, пробуя ее кожу на вкус, затем опустила руку Сэль себе на плечо и прильнула к ее рту, обхватывая ее нижнюю губу своими, и Селина часто задышала от возбуждения. Кажется, тихоня Селина вошла во вкус. Айрис первая обрела контроль над собой и отстранилась. — Мы так увлеклись, — сказала она, впрочем, не имея представления, а что еще можно сделать с девушкой. — Кажется, мы позволили себе лишнего… — Никто же не видел... — смущенно прошептала Селина. — В следующий раз будем так же осторожны, — она лукаво подмигнула Айрис, намекая ей, что следующий раз просто обязан быть. Розы белые и алые сберегли и сберегут их тайну, но в следующий раз, подумала Айрис, для этих забав им стоит найти более надежное укрытие.