я усыновил папочку

Если бы Тэхену сказали, что этот мальчишка вырастет и станет вдалбливаться в его зад, он бы рассмеялся, потому что он своего мужа любит, несмотря на пятнадцать лет разницы между ними. Тэхену было двадцать, когда он вышел замуж за Бон Хвана, на тот момент мужчине было тридцать пять и он порхал рядом с Кимом, задаривал подарками, относился нежно и с любовью. Когда Бон Хван спустя пять месяцев после свадьбы сказал Тэ, что уже пора задуматься о детях, второй испугался, ведь он совсем молодой, ещё учится и совершенно не готов кого-то воспитывать, но альфа стоял на своем, ведь у него поджимает возраст. Они около года пытались заделать ребенка, терпеливо ждали течки Кима, но всё было тщетно. Однажды они всё-таки сходили к врачу, где альфе сказали, что тот не сможет иметь собственных детей из-за перенесенной когда-то операции после аварии. Бон Хван замкнулся в себе, не смог легко принять этот факт, а омега даже не знал, радоваться ему или грустить. Своего мужчину было определено жаль, видеть его грустным доставляло ему боль и он молча был рядом, обнимал, целовал, говорил успокаивающие слова. Длилось это уныние недолго, всего неделю. Альфа одним тёплым днем проснулся с хорошим настроением, чем удивил Тэхена. Он приготовил омеге завтрак в постель, а когда Ким, с улыбкой на лице, всё съел, альфа долго целовал его нежные губы и грудь, ласкал своими мозолистыми пальцами всё его тело. — Мы усыновим малыша, — прошептал он в ухо омеге, пока тот стонал под ним из-за члена внутри себя. Мужчина толкался нежно, оставлял поцелуи на шее и совсем не почувствовал, как омега обмяк после этих слов. — воспитанный нами ребенок будет золотым, какая разница нашей он крови или нет, — продолжил он и кончил в омегу, крепко сжав его бедра в своих руках. Мальчишке было пять лет, его волосы были черные, как смоль, да и глаза такого же цвета, он был молчаливым и среди остальных представленных им детей, понравился парочке больше всего. Особенно Бон Хван был в восторге от него: — Он вырастет очень умным и сильным. — Дядь, я уже достаточно умный и сильный, — сказал Чонгук и все взрослые рассмеялись, но кто же мог знать, что парнишка не шутит. Ребенок довольно быстро влился в темп жизни теперь уже родителей, в садике воспитатели хвалили его, называли очень воспитанным и послушным. А в школе он чуть ли не каждый день получал награды за успеваемость, учителя его любили за прилежное поведение и оценки. Чонгук уже с третьего класса записался на бокс и усердно занимался и им, отец слишком сильно гордился сыном, поэтому баловал его самыми лучшими игрушками и одеждой. Чон Чонгук везде был номер один. *** — Чонгук, достань мне ту вазу, пожалуйста, — попросил Тэхен, а альфа, который на полголовы выше родителя подошел сзади, прижался к омеге грудью и выполнил просьбу. Если говорить про их отношения, то Ким так и не смог стать родителем для Чонгука, братом — да, но от родителя он был далек. Они вместе играли, веселились, ходили на разные мероприятия, по ночам смотрели кино в обнимку, но не более. — твой отец в последнее время слишком часто стал пропадать на работе, поэтому вечно отправляет мне цветы в качестве извинения, — вздохнул омега и поставил цветы в вазу, а затем наклонился и понюхал их. Чонгук следил за всеми его грациозными движениями, за тонкими пальцами, которые перебирали лепестки, он сходил с ума от этого омеги и хотел себе похожего на него. — Он говорил, что на ужин успеет приехать, — сказал Гук и посмотрел на время в телефоне. — часа через два должен быть уже дома, не хочешь фильм посмотреть пока что? — А давай, я не против. Но ты уже успел сделать уроки? — вспомнил вдруг Тэ. Чонгуку уже восемнадцать, он выпускник и он собирается идти по стопам отца после выпуска. Учеба ему всегда давалась легко, поэтому никогда проблем не возникало, у него не было никаких репетиторов или дополнительных занятий, Чон всегда делал всё сам, чем поражал окружающих, но так же он не забывал про свое хобби — бокс. Его телосложение довольно мощное и мускулистое. Его широкие плечи, крепкая спина и сильные руки бросались в глаза издалека. Тэхен иногда зависал разглядывая его, он помнит альфу совершенно другим, того Чонгука хотелось защищать, а этот Чонгук тот, за кого хочется прятаться. Фильм они всегда выбирали из списка, который составляли вместе. Тэхен принёс попкорн и сел рядом с Гуком, который сразу же включил фильм. В этот раз выбор пал на ужастик. Они сидели на большом диване рядом с друг другом, поедая попкорн и внимательно следили за сюжетом. — Треш, — завопил Ким, когда на экране резко сменился кадр на что-то страшное. — выключай, выключай, выключай, — кричал он без остановки и даже не замечал, как обнимает Чонгука, уткнувшись носом ему в шею. Чон улыбнулся и поставил фильм на паузу, обнял в ответ, прижимая к себе омегу за талию. Он зарылся носом в волосы Тэ и наслаждался этим моментом, сходил с ума из-за ненавязчивого запаха клубники. Ким оторвался от него первый и закусил нижнюю губу, что не осталось без внимания. — это было ужасно, я больше не буду смотреть ужастики. — А настоял то ты сам на этом фильме, да и всегда сам хочешь посмотреть, — улыбнулся Чонгук. Он всегда только рад просьбе включить ужастик, потому что все заканчивается тем, что омега его обнимает. — Всё, больше не буду так делать, — кивнул сам себе Тэхен и включил на ютубе мукбанг. Он смотрел мукбанг после просмотра ужастиков практически всегда или после плохого дня, его это успокаивало. Чон же просто соглашался на всё, что только хотел Тэ. Он даже на шоппинг до сих пор ходил с ним и таскал его пакеты, пока омега выбирал себе что-то ещё. — Гук, помассируй мне плечи, пожалуйста, что-то они ужасно ноют, видимо из-за того, что вчера перетрудился на йоге, — он сел прямо между разведенных ног альфы. Гук сглотнул, но снова взялся выполнять просьбу, он аккуратно начал массировать плечи омеги, стараясь игнорировать свой член, который уже потихоньку начинал твердеть. Задница Тэ сильно прижималась к бедрам альфы, что сводило с ума. Чонгук случайно надавил сильнее (а может и не случайно), а Тэ не смог сдержать тихий стон, что сорвало голову альфе. Чон приблизился к шее Тэхена и оставил поцелуй, почувствовав, что тело под его руками, замерло. Затем он оставил ещё один поцелуй, после ещё один и начал обсыпать чужую шею поцелуями, Ким начал мелко трястись и зажевал губу, прикрыв свои глаза. Руки альфы спустились на тонкую талию, чтобы прижать к себе хрупкую омегу, губы он сменил на язык и начал облизывать каждый открытый участок на шее. Тэхен почувствовал, как что-то твердое упирается ему в спину и запрокинул голову на чужое плечо, голова понимала, что пора остановиться, но тело не слушалось. Поцелуи рассыпались на шее, на скулах, на щеках, а руки оказались уже на бедрах. Альфа крепко схватил его за ягодицы и поднял, словно пушинку, чтобы тут же перевернуть его лицом к себе и посадить к себе на бедра. — Господи, что мы творим, Гуки, — вздохнул омега, смущаясь, он положил руки на его плечи и обнял. — давай остановимся, ладно? Это неправильно. — Ты же просил помассировать, как я могу отказать тебе, — улыбается альфа и сжимает в руках чужие ягодицы, специально надавливая сверху, чтобы их возбужденные органы соприкасались к друг другу через одежду. — такой сладкий и податливый, — шепчет Чонгук ему на ухо и тянется к губам, но останавливается, потому что открывается входная дверь в квартиру, а омега тут же испуганно встает на ноги, убегая встречать мужа. Чонгук лишь вздыхает, качая головой, но улыбается. Тэхен Чонгуку начал нравиться ещё в детстве, альфа старался всегда быть очень мужественным рядом с ним, чтобы показать, какой сильный. Сначала Ким лишь улыбался на это, ведь маленький альфа выглядел слишком мило, но уже с четырнадцати лет альфа стал гораздо откровеннее себя вести. Он часто собственнически обнимал омегу за талию, а если рядом был отец, то не давал тому даже прикоснуться к Тэхену, потому что чувство ревности разрывало душу. Бон Хван смеялся, ведь в его понимании было мило, что ребенок так оберегает своего папу. Когда ему было шестнадцать он через приоткрытую дверь увидел, как Бон Хван втрахивает его Тэхена в постель, а тот в свою очередь стонет так, что в штанах Гука сразу стало тесно. Начиная с того момента Гук стал ходить на вечеринки, хотя обычно избегал их, чтобы побыть наедине с Тэ. Он за ночь мог сменить двух партнеров, представляя на их месте совершенно другого человека. Когда он пьяный в своей комнате трахал очередного паренька, который стонал слишком громко и отвратительно, то осознавал, что делает это, чтобы вызвать ревность Тэхена, ему хотелось, чтобы тот слышал это и желательно видел, но Ким и бровью не повел, когда омега с засосами на шее выбежал из их квартиры, а Чонгук голый по пояс зашел на кухню за водой. Как же альфу это злило, ему нужна была совсем другая реакция. — Ты как папа должен меня сейчас отчитать. — Пользуйся презервативами, сынок, для дедушки я точно ещё слишком молод. — Как дела на учебе? — спрашивает Бон Хван за ужином. — Мне не терпится, когда ты уже будешь сидеть рядом со мной в конференц-залах. Из тебя получится шикарнейший адвокат. — Порядок, отец, — он смотрит прямо в глаза, улыбается. — не волнуйся, скоро я буду сидеть на твоем месте с высоко поднятой головой, — он переводит взгляд на Тэхена, который весь вечер сидит совсем тихо, щеки у него красные, а взгляд устремлен в тарелку с едой. — Вот же нагленыш, — смеется старший альфа. — сразу видно, что мой сынок, — он тоже переводит взгляд на омегу. — видишь, милый, какой золотой наш мальчик. Ты чего такой поникший, плохо себя чувствуешь? — беспокоится мужчина и касается кончиками пальцев щек Тэ. Чонгук бы эти пальцы сломал. — Нет… — отвечает растерянно Ким. — просто устал. — Пойдем тогда, — мужчина встает на ноги и хватает омегу за руку. — помогу тебе расслабиться, — он снова улыбается и подмигивает мужу, а Чонгук сжимает кулаки под столом и стискивает зубы. — Сынок, сегодня уборка после ужина на тебе, сам понимаешь, — после они удаляются из кухни. — Старая дрянь, — плюет он в спину отцу, но остается не услышанным. Когда он лежит в своей комнате, то прекрасно слышит, как стонет омега. Снова не под ним. Снова не в его постели. Но сегодня всё изменится, Гук не сможет больше делить его с кем-то. Когда Тэ выходит из комнаты и заходит в душ, альфа срывается с места. Тэхен из-за шума воды не слышит, что за ним кто-то зашел и закрыл дверь на замок. Он стоит спиной к Чонгуку и моется, пока Гук разглядывает его изящное тело. У Тэ сочные ягодицы и бедра, но безумно тонкая талия, а цвет его упругой кожи слегка загорелый, он выглядит как что-то нереальное. Чонгук медленно раздевается, наслаждаясь тем, как омега напевает что-то под нос и раскачивает бедрами. Альфа уже представляет, как тот стонет из-за него и с его именем на губах. Когда дверце душа открывается, а сзади чувствуется чужое тело, Тэхен вздрагивает и готовый закричать, чувствует чужую ладонь у себя на губах. — Ты же не хочешь, чтобы твой муженек спалил нас, детка, будь тише, — Тэ смотрит на него круглыми от шока глазами и вновь вздрагивает, когда Чон приближается и шепчет. — будь таким же тихим, когда я буду трахать тебя, хотя не обещаю, что у тебя получится сдерживаться. Альфа целует первым, обхватывает его под ягодицы и приподнимает, Тэ обвивает его талию своими ногами и обнимает за плечи, отчаянно отвечая на поцелуй. Гук вставляет в него сразу два пальца и недовольно рычит, когда вспоминает, откуда пришел омега. — Уже растянут, — альфа кусает его за нижнюю губу и получает в ответ стон в губы. — Я… Боже, Гуки, — Тэхен не понимает, что с ним происходит. Почему он позволяет этому случиться, почему не останавливает парня. Чонгук целует его везде, куда только дотягиваются его губы, а омега отвечает, но краснеет весь от смущения. Ким не помнит, как оказался прижатым щекой к двери душа, он закусывает ребро ладони и глухо стонет, пока альфа ему отлизывает. Чонгук сжимает в ладонях его ягодицы, раздвигает их ещё больше и толкается языком в растраханную дырочку, он сходит с ума от вкуса смазки, которая обильно стекает из омеги. — Пожалуйста, давай уже, — шепчет Тэхен и не верит тому, что говорит. Он прогибается в пояснице ещё больше. — Говори точнее, алый цветочек, — Гук встает на ноги и хватает Кима за шею, притягивая к себе, он ведет своим членом между ягодиц омеги, Тэхен громко дышит, он такой горячий под его руками, что Гук готов кончить сейчас же. — Я хочу, чтобы ты вставил, — он закусывает губу. — М? Не понимаю, — издевается и берет в руку аккуратный член омеги, слегка надрачивает. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня, сукин сын, доволен? — Тэхен толкает локтем Чонгука в бок, но тот лишь довольно улыбается и тянет его обратно к себе, он надавливает на поясницу Кима и входит в него одним резким толчком до шлепка яйцами о чужие бедра. Чон злится, ведь представляет, что его мальчика десять минут назад трахал другой мужчина, злится, что не смог растянуть его сам. Он сразу двигается в нем размашисто-быстро, хватает его за волосы, тянет немного на себя, чтоб не причинить сильной боли. С губ омеги вырываются стоны, но он глушит их, замыкая губы. — Как же я хочу слышать твои громкие стоны, детка, ты себе представить не можешь, — он кусает омегу в спину, где завтра будет красоваться след его зубов. — какой же ты горячий, податливый и сладкий. Мой, — он толкается то нежно, то грубо, целует омегу в спину, в шею. — Чонгукии, ах, я щас… уже почти… — омегу лишь распаляет факт того, что их в любой момент могут спалить. — Давай, малыш, кончи для меня, — их дыхание громкое и неровное. — представь только, если твой муженек сейчас зайдёт и увидит, что его сын трахает его омегу, как думаешь, какая у него будет первая реакция? — Ким содрогается и обильно кончает, обмякая в руках альфы. Чонгук меняет позу, поворачивает омегу к себе лицом, прижимает его спиной в стенку и снова входит, смотрит в чужие глаза и тонет. Снова. — Я без сил, — шепчет Тэхен в его губы. — но мне хочется сделать кое-что, — он смотрит вниз, намекая. Чонгук его намек понимает сразу и, готовый выть, следит за каждым движением омеги. Тэхен садится перед ним на колени и поднимает на него томный взгляд, он облизывает губы, и чмокает головку. — Блять, — шепчет альфа, но не торопит омегу. Он поглаживает его по волосам и боится хотя бы на секунду отвести взгляд, ему очень нравится смотреть на него вот так — сверху вниз. Пухлые губы обхватывают головку и голова подается вперед, он начинает медленно двигаться с членом во рту, одной рукой обхватывает у основания, надрачивая, другой рукой сжимает яйца альфы. — смотри в глаза, — шипит Чонгук и сжимая в руках его волосы, поднимает чужой взгляд обратно. — всегда смотри мне в глаза. Тэхен слушается, взгляд не отводит, надрачивает усерднее, берет член глубже, расслабляя горло. Он мычит с членом во рту, пуская вибрации по телу Чонгука, отчего тот не сдерживает и уже двумя руками надавливает на голову омеги, и толкается бедрами, совсем не жалея сил. Когда альфа подходит к концу, Тэхен немного отодвигается и, приподняв голову, высовывает язык, быстро надрачивая Чону. — Вот же сука, — стонет альфа и обильно кончает омеге на лицо и язык. Чон садится перед ним на корточки и сразу же целует глубоко, вылизывая свое семя с чужого языка. — мой алый цветочек, никому больше тебя не отдам. С этого момента будешь спать в другой комнате, подальше от него, — говорит твердо, чтобы без всяких споров. — Я буду спать в своей спальне, Чонгук, — а затем приближается и шепчет прямо в губы. — но отныне раздвигать ноги буду только перед тобой. — Мне нужны не только твои ноги, цветочек, — альфа обнимает. — мне нужен весь ты.