Непроизнесенная клятва

Кошмар пришел к Кавеху в виде приглашения на свадьбу. Кавех взял конверт трясущимися руками, и открыл его, молясь Архонтам и надеясь на чудо, которое он знал что никогда не случится. На пригласительной карточке имя Аль-Хайтама блестело под светом лампы, каллиграфически выведенное золотыми чернилами. Рядом с ним было имя невесты Аль-Хайтама — Шамиры. Не имя Кавеха. И только тогда он понял, что это все не было кошмаром. Их расставание вчера не было сном, в котором Аль-Хайтам сказал ему, что он собирается жениться на ком-то другом. Сон должен быть неясным, и Кавех забыл бы его сразу после пробуждения, или Аль-Хайтам успокоил бы его, проснись он из-за кошмара. Но Каве помнит каждое слово, сказанное ему вчера Аль-Хайтамом, его холодный взгляд, и звук захлопнувшейся двери, когда он оставил Кавеха одного в их «доме». Это не было сном. До этого все было в порядке, Каве рассказывал аль-Хайтаму о своем новом проекте, и аль-Хайтам сидел рядом с ним на диване, читая книгу. Все было хорошо, пока последний не открыл рот, и не произнес: «Нам надо расстаться.» — Ха-ха, не смешно, Хайтам. — Каве попытался выдавить из себя смех, думая, что аль-Хайтам играется с ним, как обычно, но это было трудно сделать, когда он увидел серьезное лицо секретаря. — Совсем не смешно. — Я думаю, что ты не понимаешь смысл моих слов. — ответил Аль-Хайтам. — Я серьезен. Я хочу, чтобы мы расстались. Каве перестал смеяться. Он знает аль-Хайтама лучше, чем кто-либо еще, и он знает, когда тот серьезен. Именно поэтому он почувствовал, как затруднилось дыхание — Аль-Хайтам не шутил. — О чем ты говоришь? — прошептал он. — Через три недели я женюсь на дочери действующего Главного Мудреца. — продолжал Аль-Хайтам, он говорил это так, словно свадьба была ничем примечательным, словно их отношения с Каве были ничем– словно он никогда не любил Кавеха. — Ее зовут Шамира. Это имя обрушилось на Кавеха, будто обломок скалы, разрушив саму его основу, снеся все одним ударом. Каве отчаянно смотрел в глаза Аль-Хайтама, пытаясь найти в них какой-то знак, что он лишь играет с ним. Но эти зеленые глаза, раньше смотревшие на Кавеха с безграничной любовью, источали лишь холод, пронзающий Кавеха в самое сердце. Аль-Хайтам не шутит. — Но я твой парень. — произнес Кавех дрожащим голосом. — Был им. — Аль-Хайтам встал, все еще смотря на Кавеха с холодным выражением. — Теперь я жених Шамиры. Жених Шамиры. — Нет, — Кавех подавился собственными слезами, — Нет, ты не… — ему хотелось кричать, но голос не поддавался. — Ты можешь оставаться жить здесь до дня свадьбы. — сказал аль-Хайтам, открывая входную дверь, он не остановился даже тогда, когда Кавех начал плакать. — После этого съедешь. Я предоставлю другой дом, если потребуется. Кавех качнул головой, его сердце болело — как Аль-Хайтам мог сделать такое? — Мне не нужны твои деньги! — крикнул Каве, наконец найдя в себе силы. — Просто скажи мне, что ты шутишь, скажи, что не бросаешь меня, аль-Хайтам, пожалуйста–, — Каве попытался дотянуться до руки Хайтама, умоляя его остаться. Аль-Хайтам резко отдернул руку. — Не забывай свое место. — секретарь щелкнул языком, — Не опускайся так, Солнце Кшахревара. Дверь захлопнулась перед лицом Каве, прежде чем он успел что-либо сказать. И после этого, Аль-Хайтам ушел, оставляя Каве в одиночестве с вопросами, которые он не успел задать, со словами, которые он хотел прокричать, но они застревали в горле. Его крик наполнил пустой дом, который он когда-то называл своим домом. Аль-Хайтам женится на другой, и Кавех ничего не может сделать, чтобы помешать этому. Спустя несколько дней после того, как Каве получил приглашение, его вызвал главный Мудрец — отец Шамиры, будущий свекор аль-Хайтама. Каве не имел ни малейшего понятия, из-за чего его могли вызвать, как и не имел желания узнать причину. Он хотел проигнорировать вызов, и просто остаться в постели, где ему позволено плакать, сколько ему захочется, но просьба Главного Мудреца прийти — не что-то, что позволено игнорировать, и у Кавеха не хватило бы сил сделать подобное. Все, что он мог — стиснуть зубы так сильно, что они болели, и стараться держать лицо, пока он идет по коридору Академии к кабинету Мудреца. Смотри, это Кавех? У него все еще есть смелость показываться здесь после того, как его отшил Секретарь? Вау. Бедный Кавех. Я слышала, что его его мать оставила его и уехала в Фонтейн, где снова вышла замуж. А теперь его бросил еще и секретарь! Можешь себе представить? Кавех мог поклясться, что слышал шепот от каждого ученого, мимо которого он проходил. Обычно Каве бы просто улыбнулся им, но сейчас для такого у него не было сил. Необходимость держать лицо уже отнимала все силы. Но я думал, что они были такой отличной парой! Что у них случилось? Если бы только Каве знал ответ, но проблема заключалась именно в том, что он не знал. Аль-Хайтам ему не ответил. — Добрый день, Азар. Я слышал, что вы просили о моем присутствии, — поклонился Кавех, выходя из лифта, и его тихий голос эхом разнесся по холодному кабинету. — Господин Кавех из Кшахревара, рад вас видеть, — улыбнулся Главный Мудрец. — Полагаю, вы уже знаете о свадьбе моей дочери с секретарем Аль-Хайтамом? — Конечно, господин, я получил приглашение. Я надеюсь, что свадьба вашей дочери пройдет чудесно, — вежливо улыбнулся Кавех, но его сердце болело сильнее с каждым произнесенным словом, хотя это были всего лишь пустые пожелания. — Хорошо, потому что это — причина, по которой я вас сегодня вызвал. — Мудрец подошел ближе к Кавеху, его улыбка исчезла по мере приближения. — Аль-Хайтам сказал нам, что вы — лучший архитектор в Сумеру. И я также наслышан о ваших достижениях. Каве выдавил из себя еще один вежливый смешок. — Вы мне льстите, господин. — сказал он. За своей спиной Кавех сжал руки в кулаки, вдавливая ногти в кожу. Его вызвали как Кавеха, знаменитого архитектора, что означает, что ему нужно вести себя профессионально, как и обязывает титул. Несмотря на то, как это сложно. Главный мудрец всего лишь отмахнулся от этого. — Учитывая это, мы считаем, что для света Кшахревара не составит особого труда разработать что-то вроде места для проведения свадьбы, верно? Моя дочь, в частности, большая поклонница Ваших работ. Она будет очень рада, если узнает, что именно вы организовали место ее свадьбы. Улыбка Кавеха пропала, он, кажется, неправильно услышал. — Извините? — Прошу прощения, мое предложение было слишком расплывчато? Я предлагаю вам работу в качестве свадебного дизайнера моей дочери. Что вы думаете об этом, господин Кавех? — спросил Великий Мудрец. Это было предложение работы, но для Кавеха оно больше походило на смертный приговор. Кавех потерял способность говорить. О чем они думали? Невозможно, что невеста хотела, чтобы Каве — буквально бывший любовник аль-Хайтама, — был дизайнером ее свадьбы. И не то чтобы Каве горит желанием заниматься этим. Подготовка к свадьбе лишь сломает его больше, чем есть. Знал ли об этом Аль-Хайтам? Азар упомянул раньше, что именно он назвал Каве лучшим архитектором в Сумеру, так что он должен знать об этом. Это значит, что аль-Хайтам сознательно позволил этому случиться. Осознание разбило его сердце. Прежде чем Каве успел что-либо ответить, Мудрец положил ладонь на его плечо. — Как отец, я желаю лучшего для своей дочери. Конечно же, ты это понимаешь? — медленно произнес он, вкладывая в каждое слово предостережение. Предостережения не имели смысла, потому что Каве с самого начала знал, что выбора у него нет. Он вновь улыбнулся. — Конечно. Это будет честью для меня, господин Главный Мудрец. Каве только что подписал свой смертный приговор. Возможно, вселенная решила сжалиться над Каве — или напротив, еще не закончила смеяться и издеваться над ним, потому что ей, видимо, показалось очень смешным, если Каве врежется в Аль-Хайтама на выходе. Аль-Хайтам до сих пор не возвращался домой, и Кавех так и не смог поговорить с ним после их внезапного «расставания». Кавех понятия не имел, где Аль-Хайтам остановился и чем занимался, но теперь, оказавшись с ним лицом к лицу, Кавех не хотел упускать этот шанс. — Ты- где ты был? — Кавех посмотрел на Аль-Хайтама. Тот скрестил руки на груди. — То, где я был — абсолютно не твое дело. Каве решил проигнорировать грубость в чужом голосе. — Нам нужно поговорить, — настоял он. — Сейчас. Аль-Хайтам раздраженно вздохнул. — Не думаю, что нам есть обсуждать что-то кроме твоих планов касательно свадебных декораций. — Есть множество вещей, которые ты мне должен объяснить! — возразил Кавех. Вопросы, которые он сдерживал, начали заполнять голову, стремясь вырваться наружу. — Я сделал что-то не так? Почему ты вдруг обручился с Шамирой? Почему ты бросил меня, Аль-Хайтам? Почему? — Кавех заставил себя сделать глубокий вдох и негромко выругаться, иначе их ссора привлечет внимание других ученых в библиотеке, как будто Кавеху нужны были дополнительные проблемы. — Я не обязан тебе ничего объяснять, — ответил Аль-Хайтам. — Мне стоит напомнить, что мы теперь друг другу никто? «Мы друг другу никто». Кавеху пришлось прикусить губу, чтобы сдержать слезы, которые уже подступали к глазам. Ему не нужно было напоминание о том, кто они теперь, когда он еще не смог отпустить то, кем они были раньше. Сейчас, то, чего от Аль-Хайтама хотел Каве — ответы на его вопросы. Если даже они будут простыми, например, что Аль-Хайтам его ненавидит, или что-то в этом роде — Каве бы принял это. После этого он хотя бы поймет, почему он его бросил. Каве грустно рассмеялся. — Я думал, что ты меня любишь, — прошептал он. Это было единственное предложение, которое Кавех смог произнести. Он знал, что если попытается сказать что-то еще, то сломается окончательно. Аль-Хайтам все еще смотрел на Кавеха со своим холодным выражением лица, которое теперь выглядело почти как ненависть. — Нет. — произнес он. Аль-Хайтам не любит его. Ответ выбил весь воздух из легких Каве. Каждое слово лезвием проходилось по груди, и Каве надеется, что он умрет от этого — чтобы остановить боль, окончить страдания. Почти сразу после этого появилась Шамира, и Кавех наконец понял, что Вселенная никакого сочувствия к нему не испытывала. Его встреча с Аль-Хайтамом была пыткой. — Аль-Хайтам! Вот ты где, любовь моя! — она обвила свою руку вокруг Хайтама и лучезарно улыбнулась. Она даже не взглянула на Каве, словно тот был ничем кроме воздуха вокруг. — Я тебя везде искала. — ее голос был словно мед, как будто она и правда любила Аль-Хайтама. Это заставляло Кавеха чувствовать тошноту, все, связанное с Шамирой заставляло. Каве хочет убежать, но тело отказывается двигаться, не важно, как сильно он этого хочет. Каве просто застыл на месте скульптурой человека с разбитым сердцем и страданиями, навеки высеченными на его лице, неспособный отвести взгляд, неспособный убежать. Он мог лишь в агонии наблюдать, как Аль-Хайтам в ответ улыбнулся Шамире, нежно и мягко, его глаза наполнены любовью. Аль-Хайтам улыбается. Каве хотелось кричать. Эта улыбка когда-то принадлежала ему, была его самым ценным сокровищем, чем-то, предназначенным лишь для него. Теперь эта улыбка больше не была его. Аль-Хайтам забрал ее и отдал кому-то другому. Даже те зеленые глаза, которые когда-то с желанием смотрели на Кавеха, теперь смотрят на него с холодом, острее ножа. Кавех серьезно хотел бы сейчас быть мертвым. Это прекратилось, только когда Шамира наконец заметила присутствие Кавеха. — Господин Кавех! Я вас не заметила. — сказала она, смотря на Каве с извиняющейся улыбкой. — Вы хотели что-то обсудить с моим женихом? Моим женихом. — Нет, не хотел. — быстро сказал он. Его голос почти сломался, а в глазах щипало. Нет, он не может плакать сейчас, не перед этой женщиной. Он просто отказывается. — Но я организую нашу встречу в ближайшее время, госпожа Шамира. Нам ведь нужно спланировать место проведения свадьбы, — засмеялся Кавех, надеясь, что это скроет его слезы. — Если вы оба меня извините, у меня встреча с другим клиентом. Я буду трупом, если опоздаю, — соврал он. У Кавеха не было другого клиента, он просто выдумывал все это, чтобы сбежать, как трус, которым он и является. Даже пока Каве убегал, он мог слышать смех Шамиры и аль-Хайтама за своей спиной, их голоса преследуют, словно кошмар, от которого он не может очнуться. Следующие три недели он жил, словно в аду на земле, и винить никого за это, кроме себя, он не мог. Кавех старался изо всех сил, но ни один его дизайн не удовлетворил невесту. То не хватало красоты, то цветочная композиция не соответствовала ее вкусу, то цветовое сочетание делало все помещение «блеклым». Каве мог поклясться, что следовал всем ее желаниям до мельчайшей детали, но когда они встретились лично на месте проведения свадьбы, и Каве показал ей свой дизайн, Шамира лишь взглянула на него, и ее брови уже нахмурились, выражая разочарование. — Я сказала, что хочу декорации, которые бы отражали нашу любовь к друг другу, нашу преданность друг другу! Но это, что это? — Шамира ткнула в скетчбук Кавеха, прежде чем грубо бросить ее обратно в руки Каве. — Это какой-то нонсенс! Да, выглядит симпатично, но все выглядит таким пустым, когда я на это смотрю! Каве придерживает скетчбук у груди. — Мои извинения, Госпожа Шамира. — наконец медленно проговаривает он. Обычно, Каве сразу начинает ругаться с клиентами, но в этот раз он этого не делает, возможно, потому что глубоко внутри знает, что Шамира права. Его набросок общего стиля свадьбы и правда выглядел пусто. Так получилось, потому что дизайну не хватало души, а это уже получилось, потому что Кавех ее туда не вкладывал. Он просто не смог. — Мне не нужны ваши извинения, мне нужно, чтобы вы претворили свадьбу моей мечты в реальность! — Шамира скрестила руки, надувшись. — Мне стоит напомнить вам, что свадьба всего через две недели? У нас не так много времени! — Простите. Я сейчас же придумаю новую концепцию, госпожа, — пообещал Кавех. Шамира строго взглянула на него. — Это не потому, что ты все еще не можешь отпустить Аль-Хайтама, верно? — прошипела она. Каве мотнул головой и постарался звучать как можно убеждающе. — Конечно нет, госпожа. Вам не нужно волноваться, я профессионал, и обещаю вам, что создам такую свадьбу, о которой вы мечтали. Шамира перестала смотреть на него после услышанного ответа, и затем улыбнулась ему. Каве догадался, что это должна была быть улыбка жалости, но когда ее изображало лицо Шамиры, то это больше похоже на издевку. — Я знаю, что для тебя это трудно. Но теперь Аль-Хайтам любит меня, и я надеюсь, что ты это понимаешь. — сказала она мягко. Нет, Каве никогда не поймет, не хочет понимать. — Конечно. Да, я понимаю, мисс. — быстро произнес Каве, почти с излишней резкостью. Даже если Шамира заметила изменение его тона, она это никак не показала. Она только вздохнула и отвернулась. — Может стоит изменить цвета на более теплые в этот раз, использовать красные цветы или что-то подобное. — предложила она, прежде чем уйти вместе с подружкой невесты, обсуждая платье. После того, как Шамира ушла, Кавех продолжил стоять в молчании, смотря на свой скетчбук пустым взглядом, таким же пустым, как и сам рисунок. Кавех хотел бы, чтобы он мог просто выдавить из себя все остатки души и закончить работу как можно скорее. Но он не может, просто не может. Каве услышал шепот в голове. Но есть дизайн, в который ты вложил всю свою душу, неужели забыл? Его рука двинулась, чтобы перелистнуть страницу скетчбука. Он остановился, когда наконец нашел страницу, которую искал. На ней была нарисована очень красивая и детализированная сцена свадьбы, с орнаментами из цветов скорби и золотых листьев — идеальная картина того, как Каве представлял их будущую свадьбу с Аль-Хайтамом, дизайн, что он создал очень давно. Чертеж всегда дарил ему улыбку, когда он на него смотрел. Но теперь все, что чувствовал Каве при его виде — горечь. Он знает, что его мечта никогда не воплотится в жизнь. Его логичная часть кричала, чтобы он показал рисунок Шамире и закончил этот кошмар здесь и сейчас — он, в конце концов, удовлетворял все ее запросы. Но его эгоистичная часть требовала оставить хотя бы это себе. Каве уже потерял все, и судьба уж точно позволит оставить ему хотя бы это, верно? Или, может быть, Кавех мог бы взять лишь малую часть дизайна свадьбы своей мечты и вложить ее в дизайн Шамиры — лишь малую часть, и надеяться, что это удовлетворит ее настолько, что Кавех сможет наконец закончить свою работу. Но голос, раздавшийся со спины, в мгновение разрушил все его планы. — О, Властительница Кусанали. Что это? Каве в панике захлопнул скетчбук, и развернулся, чтобы встретиться с лицом Шамиры, смотревшей на набросок. — Мисс Шамира, пожалуйста, не пугайте меня так. — Каве нервно рассмеялся. Она просто проигнорировала его. — Этот рисунок, могу я его увидеть? — она настояла. Каве крепче сжал скетчбук. Как он мог быть таким неосторожным? — Там ничего нет, клянусь. — Каве не сообразил, что начал шагать задом, пока не наткнулся на кого-то. Этот кто-то оказался самим аль-Хайтамом. Могла ли судьба относиться к нему с еще меньшей жалостью? — Что за шум? — спросил Аль-Хайтам. Кавех рефлекторно открыл рот, чтобы ответить, но резко остановился, поняв, что Аль-Хайтам обращается не к нему. Даже когда Кавех стоял перед ним — всего в нескольких сантиметрах друг от друга, — глаза Аль-Хайтама не встречались с глазами Каве, он просто смотрел прямо на Шамиру. Кажется, он и правда больше для него ничего не значит? Я думаю, что увидела дизайн, который показался мне интересным. — Шамира надулась, жалуясь Аль-Хайтаму. — Но вот мой свадебный дизайнер не дает мне даже посмотреть на него. — Это так? — спросил Аль-Хайтам с предупреждением в голосе. Тело Кавеха напряглось. Он снова открыл рот в попытке придумать какую-то причину, но все идеи испарились из его головы, когда он взглядом встретился с холодным взглядом зеленых глаз Аль-Хайтама. — Мои извинения, Мисс. — пробормотал Кавех. Он открыл страницу, на которой был дизайн, прежде чем с неохотой передать его Шамире. Каве в тишине смотрел, как Шамира рассматривала набросок. Он даже больше не пытался молиться, потому что нет смысла надеяться на чудо, если он знает, как это все закончится. Шамира улыбнулась. — Это — то, что я хотела! Именно так я представляла себе свадьбу мечты! — воскликнула она, как и предполагал Кавех. — Почему вы не показали мне это раньше, Господин Кавех? – Шамира посмотрела на скетчбук снова. — Посмотри! Разве это не прекрасно? — спросила она аль-Хайтама, который теперь стоял рядом с ней. Аль-Хайтаму хватило одного взгляда, чтобы кивнуть в знак согласия. Кавех сжал кулаки, Аль-Хайтаму не нужно было даже смотреть, потому что Кавех уже тысячи раз показывал ему эту конструкцию — до такой степени, что Аль-Хайтам запомнил ее целиком, не видя рисунка снова. Перед глазами Кавеха промелькнуло воспоминание о том, как они спорили о том, какие украшения следует использовать для оформления помещения. Кавех объяснял философию каждого выбранного им предмета, а Аль-Хайтам слушал, улыбаясь Кавеху. Эти воспоминания ощущались такими далекими, словно в них участвовали совсем другие люди. — Я не показывал его, потому что считал его ошибкой. — Горько произнес Каве. Я не показал его, потому что это моя свадьба мечты, не твоя. Я не хочу, чтобы воплотилась она для тебя. — Нонсенс! Этот дизайн великолепен! — Шамира вернула книгу Кавеху. — Делай все, что хочешь, но я хочу, чтобы моя свадьба выглядела именно так. Ты понимаешь? — Но-, — Каве хотел возразить, но голос Аль-Хайтама остановил его, прежде чем он мог что-то сказать. Аль-Хайтам устало вздохнул. — Делай так, как она говорит. Я заплатил тебе большую сумму моры, чтобы ты осуществил ее мечту о свадьбе, и никак иначе. После того как Аль-Хайтам закончил свои слова, Кавех почувствовал, как в его груди закипает гнев, который доводил его до потери слов. Кавех думал, что будет чувствовать себя опечаленным или опустошенным, но при виде Аль-Хайтама его кровь закипала. Кавех злился на Аль-Хайтама за то, что тот ничего не сказал, хотя прекрасно знал, что означает для Кавеха этотдизайн. Он злился на Аль-Хайтама за то, что тот бросил его без объяснения причин, предпочтя ему какую-то случайную девушку. — Разве я не сказал, что мне не нужны ваши деньги? — прошипел Каве, он даже больше не пытался прикрыть злость в голосе. — Не переживайте, вы обязательно сможете увидеть этот дизайн в живую, но я не возьму ваших глупых денег. — Каве последний раз взглянул на Аль-Хайтама, прежде чем уйти, поглощенный собственной злостью. Кавех хотел, чтобы гнев длился еще немного, вечно, если бы это было возможно. Ведь все было бы проще, если бы Кавех мог ненавидеть Аль-Хайтама так сильно, как только может. Проблема заключалась в том, что Кавех не может ненавидеть Аль-Хайтама. Из всех эмоций, которые он испытывал к Аль-Хайтаму сейчас — печаль, боль в сердце, опустошение, гнев. Ненависти среди них не было и, наверное, никогда не будет. Если и было что-то, что Кавех ненавидел, так это себя. Кавех ненавидел себя за то, что все еще любил Аль-Хайтама. За то, что все еще надеялся, что, может быть, в глубине души чувства Аль-Хайтама к нему не изменились, что этот брак — всего лишь ложь, жестокая инсценировка. Но когда Кавех расставлял все декорации для свадьбы, не было ощущения, что они сделаны только для спектакля. А когда Кавех издалека увидел беседующих Аль-Хайтама и Шамиры, улыбка на лице Аль-Хайтама тоже не показалась ему фальшивой. У Кавеха было много желаний, но судьба решила исполнить только одно из них — чтобы Кавех увидел, как исполняется свадьба его мечты. Проблема в том, что судьба забыла исполнить самое главное желание Кавеха. Может быть, Кавех и сможет посмотреть на свадьбу своей мечты, но какой в этом смысл? Это не изменит того факта, что Кавех не будет идти к алтарю, не будет стоять рядом с Аль-Хайтамом у алтаря, не будет произносить клятву вместе с ним. Его место заняла Шамира. Кавех очнулся в своей комнате с тяжелой, как камень, головой, с головокружением, возникшим после чрезмерного употребления алкоголя. Но что ударило по Каве сильнее всего — он вспомнил, что сегодня день свадьбы. Кавех поднял голову и посмотрел на часы — десять часов утра, три часа до свадьбы. За три часа до этого он официально потерял Аль-Хайтама навсегда. Кавех снова закрыл глаза. Должен ли он присутствовать на свадьбе? Кавех был приглашен, но он знал, что участие будет равносильно смерти. Потому что Кавех умрет в ту же секунду, как будут произнесены клятвы. Может, ему просто стоит убежать куда-то из Сумеру. Место вроде Инадзумы — отличный выбор, потому что находится в океане от Сумеру. Но поскольку Каве отказался от денег Аль-Хайтама, у него точно нет моры на билет. Каве рассматривал возможности, когда в его голове всплыл фрагмент их вчерашнего разговора с Сайно и Тигнари. Теперь Каве запутался в собственных чувствах еще больше. Вечером, после того, как Каве разобрался со всеми декорациями, он принял приглашение Сайно и Тигнари выпить в таверне Ламбада. Напиться в дым у Кавеха много времени не заняло, и вот он лежит на столе, смеясь и плача. Тигнари с Сайно обеспокоенно на него смотрят. — …и я отказался брать его мору. Глупый я, не правда ли? Теперь у меня нет никого, нет средств, нет дома, нет Аль-Хайтама. — Каве рассмеялся так, словно сказал что-то смешное. — Бедный Кавех, его бросил Секретарь. — Каве хихикнул снова, затем потянулся за бутылкой, стоявшей на другом конце стола. – Нет. С тебя сегодня достаточно. — Тигнари перехватил у Кавеха бутылку, убирая ее из зоны досягяаемости. — Святые Архонты, Кавех, ты уже выпил две бутылки! — Я могу и больше, ты знаешь, — начал Кавех. Сайно вздохнул, протягивая стакан воды Кавеху. — Я пригласил тебя в таверну, не чтобы ты просто напился. — Значит, чтобы поддержать меня? Очень мило с вашей стороны, но мне не нужна поддержка. Я в полном порядке! Видите? — Каве попытался встать и уйти, но Тигнари утянул его обратно на сиденье, прежде чем он бы смог потерять баланс и упасть на пол, как идиот. — Я хотел поговорить с тобой насчет свадьбы Аль-Хайтама. — Сайно продолжил, убедившись, что Каве выпил свой стакан воды. — Ты придешь на нее? — Нет, да, наверное, я не знаю. — Улыбка на его лице исчезла за секунду, когда он услышал слова Сайно. — Не хочу видеть их лица, но в то же время я очень хочу увидеть Аль-Хайтама в последний раз. Когда Сайно и Тигнари ничего не ответили, Каве продолжил горько смеяться. — Забавно, я знаю. Скучать по тому, кто бросил тебя чтобы быть с кем-то еще, с кем ты уверен он никогда не виделся прежде чем внезапно объявить, что у них будет свадьба. После этого Сайно что-то сказал, затем ему ответил Тигнари, но их голоса были так далеко, что Каве не смог ничего разобрать. Он услышал только последнее предложение, сказанное Сайно: — Я думаю, тебе стоит прийти. — Зачем? Чтобы страдать? — Каве снова хихикнул, кажется, стакана воды не было достаточно, чтобы помочь ему мыслить трезво. — Звучит как отличная идея. — Нет, не чтобы страдать. Чтобы, хм… чтобы доказать Аль-Хайтаму, что он был ничем и ты прекрасно себя без него чувствуешь. Может, даже заставить его сожалеть о сделанных выборах. — быстро ответил Сайно. Каве хмыкнул. — Очень сомневаюсь, что он хоть о чем-то жалеет, но, конечно, я приду. А вот и Кавех, одет в костюм, беспокойно сидит рядом с Тигнари и Сайно на передних сиденьях. Он вдавливает ногти в кожу бедер и пытается дышать. Когда в зале появился Аль-Хайтам, все встали. Он выглядел прекрасно, как никогда, на нем был черный с элементами зеленого костюм. Началась свадебная процессия, но звуки музыки были заглушены сердцебиением Каве, каждый удар сердца совпадал с шагом Аль-Хайтама. Когда вошла невеста, музыка изменилась, и Каве понял, что все обернулись, чтобы ее увидеть — все, кроме него, кто все еще смотрел вперед, неспособный отвести глаза от Аль-Хайтама. Затем Шамира подошла к алтарю, Каве не смог отогнать мысль о том, как красиво они смотрятся вместе, — очаровательный жених и прекрасная невеста. Картинка идеальной пары. — Дамы и господа, мы собрались здесь сегодня, чтобы засвидетельствовать союз господина Аль-Хайтама и госпожи Шамиры. У Кавеха начало звенеть в ушах, и голос священника раздавался словно из-под воды. — Но прежде чем мы начнем, если у кого-то есть возражения против союза этой прекрасной пары, говорите сейчас или замолчите навечно. Каве стиснул зубы. Часть него хотела встать и прервать свадьбу, но его сердце просто не позволяло. Он просто не мог, смотря на то, как Аль-Хайтам улыбается Шамире. Так ласково, так нежно. Если Аль-Хайтам и правда любит Шамиру, кто Кавех такой, чтобы все портить? Когда никто в зале так и не произнес ни слова, священник кивнул Шамире. — Госпожа Шамира, берете ли вы аль-Хайтама в свои законные мужья? Обещаете ли вы быть верны ему в радости и печали, в болезни и здравствии, любить и уважать его до конца своих дней? Шамира широко улыбнулась, не сводя глаз с Хайтама. — Да. Затем священник повернулся к секретарю. — Господин Аль-Хайтам, берете ли вы Госпожу Шамиру в свои законные жены? Обещаете ли вы быть верны ей в радости и печали, в болезни и здравии, любить и уважать ее до конца своих дней? Каве прикрыл глаза. Вот и все, это — конец. Затем помещение наполнил гул людских голосов. В замешательстве, Каве межденно открыл глаза и осмотрелся. Он что-то пропустил? Почему люди перешептываются? Каве уже почти спросил у Тигнари, что происходит, но затем он кое-что понял. Аль-Хайтам до сих пор не произнес клятву. Каве быстро повернулся, чтобы посмотреть на секретаря. Их взгляды встретились. И первый раз после этого почти бесконечного кошмара, через который пришлось пройти Каве, Аль-Хайтам снова ему улыбается. Зеленые глаза смотрят на него со всей глубиной чувства, и это была далеко не ненависть, нет. Это любовь. Сердце Каве начало биться быстрее, на этот раз с надеждой. — Я, Аль-Хайтам, — он начал свою речь, продолжая смотреть на Кавеха, — Не беру Шамиру в жены. Толпа воскликнула в ужасе, и Кавех вместе с ними, но прозвучал он гораздо радостней остальных. — Нет! — вскрикнула Шамира, — Аль-Хайтам! Что ты делаешь? Аль-Хайтам повернулся к Шамире, но в этот раз он уже не улыбался ей так мило. — То, что должен. — холодно ответил он. — Действительно ли ты и твой недалекий отец думали, что c помощью шантажа и угроз причинить вред моему парню можете заставить меня насильно на тебе жениться? Если так, то подумайте еще раз. Толпа снова вздохнула, воздух стал гуще от напряжения, но Каве было все равно. Мой парень, назвал его аль-Хайтам. Мой парень. — Лжец! — вскочил Верховный Мудрец. Оглянувшись на толпу, он стал паниковать больше. — Шантажа и угроз не было! Ты сам согласился жениться на моей дочери! Сказал, что любишь ее! — Я никогда не любил ее. — сказал Аль-Хайтам, переводя взгляд на Верховного Мудреца. — Если и есть человек, которого я люблю всем своим сердцем, это Кавех. Лишь он и только он. — Ты! — Великий Мудрец сделал шаг вперед, его рука была поднята, словно он был готов броситься на Аль-Хайтама. Но прежде чем он успел приблизиться, Аль-Хайтам призвал свой меч и направил его на Великого Мудреца. — Говоря о шантаже и угрозах, и всех остальных совершенных вами преступлениях, — спокойно продолжает аль-Хайтам, — Генерал Махаматра, настала ваша очередь. — Наконец-то, — Сайно встал, и теперь все взгляды были обращены на него. — Господин Главный Мудрец, вы и ваша дочь арестованы за подверженные угрозе человеческие жизни. Что касается вас конкретно, вы также виновны в коррупции Академии и использовании ее финансирования в личных целях. Все остальное случилось так быстро, что Каве почти не запомнил детали. Бранные слова, что выкрикивал Мудрец в адрес Хайтама и плач и мольбы Шамиры, просившей отпустить их с отцом. Каве просто застыл на месте с открытым ртом, не в состоянии произнести что-либо. Он чувствовал себя, словно только что сошел с карусели, и все еще не пришел в себя. — Кавех, пойдем. — Каве вспомнил звук голоса аль-Хайтама, и почувствовал его теплую ладонь, обернувшуюся вокруг собственной. После этого секретарь выводит его из помещения, оставляя весь хаос позади. Кавех молчал всю дорогу. Аль-Хайтам тоже не произнес ни слова, но судя по тому как крепко он держал его за руку, Каве понял, что тот чувствует себя виноватым. Так было до того момента, пока Кавех не перестал различать доносившиеся издалека голоса, а аль-Хайтам не остановился. — Кавех, — аль-Хайтам повернулся к нему лицом, и Каве понял, что последние стены что он возводил для защиты, обрушились, словно песочный замок. — Не надо, — прервал Каве, подавившись слезами. — Не говори ничего- не надо. Пожалуйста, ничего не говори. — Каве начал плакать, слышать голос Аль-Хайтама вновь больно, — даже если он такой же нежный как и прежде, больно. Господи, как же больно. Каве думал, что Хайтам начнет говорить, но они стояли в полной тишине, как и попросил архитектор. Вместо этого, он почувствовал, как Аль-Хайтам провел большим пальцем по его ладони, уверяя, что ничего подобного больше не случится. Это заставило Каве плакать только сильнее. — Почему ты не рассказал мне? — Каве задал вопрос, но он больше звучал как неразборчивый шепот со всхлипами. — Почему ты не рассказал, что все с самого начала было ложью? Аль-Хайтам не ответил. Кавех заставил себя сделать глубокий вдох, но он получился рваным. — Знаешь ли ты, как мне было больно, когда я видел тебя с ней? Каждый раз, когда я видел, как ты улыбаешься ей, каждый раз, когда я видел тебя рядом с ней, — Кавех жалко рассмеялся. Аль-Хайтам снова не ответил. — Ты выглядел таким счастливым с ней. — Медленно произнес Каве, слезы текли по его щекам. — Я думал, что ты ее любишь. — Я никогда не любил ее. — произнес аль-Хайтам. — Я люблю тебя, Кавех. Я люблю тебя, Кавех. — Я ненавижу тебя, — всхлипнул Каве. Он знает, что это не более, чем ложь, но все равно продолжает. — Ненавижу тебя! Тебя и твой идиотский план! Ненавижу, за то что сделал мне больно! За то что бросил меня! Ты меня слышишь? Затем его крепко обняли. — Я знаю, прошептал Аль-Хайтам. — Прости меня. — Я ненавижу тебя. — Я тебя люблю. — мягко сказал аль-Хайтам. — Я всегда буду любить тебя, Кавех. Я всегда буду любить тебя, Кавех. Каве заплакал сильнее. Его сердце все еще отзывается болью, но теперь все в порядке. Потому что он снова чувствует объятия аль-Хайтама. Это — все, что имеет значение. На то, чтобы вновь начать контролировать свое дыхание и перестать плакать, у Кавеха ушло довольно много времени. Даже после того как он перестал всхлипывать, аль-Хайтам продолжал держать его, будто догадываясь, что Кавех не хочет чтобы его отпускали. — Я жду от тебя объяснений, - Кавех наконец произнес хриплым из-за истерики голосом, — Или я снова на тебя разозлюсь. Аль-Хайтам кивнул. — Конечно. Я все объясню. Что он и сделал. Аль-Хайтам рассказал Кавеху, как Шамира убедила своего отца устроить их свадьбу, и как Главный Мудрец угрожал нанести вред Кавеху, в том случае, если Хайтам откажется. У него не было выбора, кроме как играть по предоставленному сценарию, в тайне работая с Сайно и Тигнари, и затем раскрыть все карты в день свадьбы. — Ты рассказал Сайно и Тигнари, но не рассказал мне, — произнес Кавех. Стоит признаться, это его обидело. — Почему? Ты не думаешь, что можешь мне доверять? — он обиженно взглянул на Аль-Хайтама. — Я всегда доверял тебе, Кавех. — ответил он. — Я не рассказал тебе, потому что за нами следили. Мне было страшно, что если я расскажу, то они что-то сделают с тобой. Кавех ненадолго замолчал. — То есть ты никогда ее не любил? — спросил он неуверенно. — Я никогда ее не любил. — подтвердил Аль-Хайтам. — Пожалуйста, больше никогда не уходи. — прошептал Кавех. — Не уйду. — пообещал Аль-Хайтам, и на его лице вновь появилась мягкая и искренняя улыбка, специально для Кавеха, и лишь для него одного. Увидев улыбку, Кавех осознал, насколько она отличалась от той, которую Аль-Хайтам показывал Шамире. Взгляд Аль-Хайтама проникал в самые глубины души Кавеха — он выражал любовь и желание, и никогда не был таким, когда Аль-Хайтам смотрел на Шамиру. Глаза Аль-Хайтама словно светились, когда он видел Кавеха, но подобного никогда не происходило, когда он был с ней. Даже улыбка была другой — более искуственной, сдержанной. Почему же Кавех не замечал этого раньше? Кавех снова шмыгнул, но его губы складывались в улыбку. — Боюсь, что мне нужно более серьезное доказательство. — сказал он. — Докажи, что ты никогда не уйдешь, Аль-Хайтам. Аль-Хайтам мягко усмехнулся и наклонился ближе к Кавеху, чтобы оставить поцелуй на его лбу. — Ты скоро поймешь, обещаю. Но сейчас нам стоит идти домой. Кавех кивнул. — Конечно, идем. Аль-Хайтам выполнил свое обещание, и отнесся к нему со всей серьезностью. С несостоявшейся свадьбы прошло несколько дней. Кавех только что вернулся домой после того, как помог Тигнари в Гхандарве, и был встречен цветочным запахом, стоило ему переступить порог. Кавех открыл рот, пораженный открывшимся перед ним видом. Их гостиная преобразилась. По всей комнате стояли букеты цветов, а на полу были разбросаны лепестки. Это все сделал Аль-Хайтам. И Кавех был впечатлен, что его партнер смог придумать что-то настолько романтичное. Одних цветов было более чем достаточно, чтобы удовлетворить внутреннего романтика Кавеха, но затем он заметил, что комнату наполняет мягкий свет свечей. Пламя колебалось, стоило Кавеху пройти мимо свечи. — Архонты… — прошептал Кавех, восхищенный всеми усилиями, которые приложил Аль-Хайтам. Он собирался позвать его, но кое-что на столе привлекло его внимание. Кое-что блестящее. Кавех ахнул. Это было кольцо, очень изысканное и хорошо сделанное золотое кольцо с небольшим камнем. И еще одна вещь привлекла внимание Кавеха — два листа бумаги, лежащие под коробочкой с кольцом. Кавех заметил, что на обоих стоит подпись Аль-Хайтама, рядом с ней — пустующее место для еще одной подписи. Глаза Кавеха распахнулись, когда он наконец понял, для чего нужны эти документы. — Аль-Хайтам, он… Я просто не могу поверить. — Каве прикрыл рот, у него не было слов. Он переводил взгляд с кольца на бумаги, несказанные слова продолжали вертеться на языке. — Хм? Что насчет меня? — голос из-за спины напугал Кавеха. Он резко обернулся, и позади него оказался виновник, стоявший за всеми украшениями. Он скрестил руки на груди, и хитро улыбался Кавеху. — Это, — Каве обвел рукой комнату, прежде чем указать на бумаги и кольцо, — И это. Почему так внезапно? Тебе стоило сделать намек, чтобы я мог подготовиться! — Кавех обиженно посмотрел на Аль-Хайтама. Тот ответил с усмешкой: — Разве несколькими днями ранее, ты не просил доказательство? Вот оно. Все, что тебе нужно сделать, это оставить свою подпись. Кавех почувствовал, как по щекам разлилось тепло. — Ты шутишь? — он смущенно пробормотал, — Ты не можешь просто взять и подписать брачный сертификат! — Я знал, что ты это скажешь. — Аль-Хайтам взял коробочку со стола, и в следующее мгновение уже стоял на одном колене перед Кавехом, с кольцом в руке. — Именно поэтому я купил кольцо. Кавех не знал, стоит ли ему смеяться или плакать от радости, поэтому он остановился где-то посередине — смеялся и плакал одновременно. — Как ты можешь быть таким романтичным и неромантичным одновременно? Аль-Хайтам неопределенно повел плечом. — Мы можем найти ответ на этот вопрос позже. А сейчас, у нас есть дело немного важнее. Кавех улыбнулся так широко, что у него заболели щеки. — Ты уже знаешь ответ. — Мне нужно убедиться. — Аль-Хайтам улыбнулся в ответ. — Выйдешь ли ты за меня, Кавех? Кавех кивнул, по его щекам текли слезы. — Конечно. — ответил он, всхлипывая, — Да, выйду. Конечно же я выйду за тебя. Ты ожидал чего-то еще, Хайтам? — Нет. Это именно то, что я хотел услышать. — ответил Аль-Хайтам, аккуратно надев кольцо на палец Кавеха. — Но я бы не отказался и от чего-то большего. — шутливо ответил он. Кавех хихикнул и всхлипнул одновременно. — Когда я попросил тебя доказать, что ты больше никогда от меня не уйдешь, я ждал, что ты поцелуешь меня, или что-то в этом роде. — Кавех сквозь слезы посмотрел на кольцо, теперь блестевшее на его пальце. — Я не ожидал этого. — Так ты хочешь поцелуев? Почему же ты не сказал мне об этом, дорогой муж? — Мы еще не женаты, Аль-Хайтам, — рассмеялся Кавех. Аль-Хайтам промычал в ответ. Он развернул Кавеха так, чтобы он стоял лицом к столу, и обнял его со спины. — Будем женаты, если ты подпишешь бумаги. Кавех закатил глаза. — Какой ты нетерпеливый. — он вздохнул, — Хорошо, где перо? И я все еще хочу свадебную вечеринку. — Перо на столе. — Аль-Хайтам уткнулся лицом в шею Кавеха. — Что касается свадебной вечеринки, то это будет легко организовать. Сейчас, тебе нужно подписать бумаги, и мы наконец сможем приступить к следующим действиям. Кавех усмехнулся, оставив свою подпись на документах. — Например? Аль-Хайтам не ответил, а вместо этого одной рукой взял Кавеха за подбородок, и нежно его поцеловал. Каве радостно вернул поцелуй, его перестало волновать, что вопрос остался без ответа. В конце концов, он его знает.