О, боже, никогда не прощай мои ошибки и поступки, ибо грешен я, запятнан кровью нечистых и тело мое было передано в руки смерти добровольно своими же руками, чтобы расплатиться за все.
***
Говорят что смерть безгранична, она не имеет пола, не имеет конкретного облика и сути. Смерть есть мысль, есть идея, есть образ, но и только. Смерть как искусство, смерть как одежимость, смерть как новый этап поклонения. Смерть есть везде и всегда. Осознать что ты теперь смерть для бывшего священника было тяжело. Ещё тяжелее смирится с новыми порядками в новой работе, однако он не оставил четок и даже когда проводит души в круг реинкарнации, развеивает в силе косу и складывает руки в молебном жесте. О, боже, да прости ты чужие ошибки и прегрешения, дай им новую жизнь лучше старой. Бога не было здесь. В этом мире, в этом новом облачении, однако он был смертью по своей сути, скелетом по физической, и смотря в зеркало всегда ощущал смешанные ощущения. Так появилась длинная черная роба, закрывающая капюшоном лицо. Почти всю часть лица. Но то что он успел выяснить от продажных священников не верящих в бога, это то что сам бог как и смерть только идея. Мысль. Стимул исправлять свою жизнь, для кого-то это смысл, для кого-то это по сути своей мелочь. Однако для бывшего священника это была сама мысль, что есть кто-то кто простит чужие грехи. И пусть он не будет богом, но «бог» лишь расплывчатое существо без четкого мотива, однако Рипер был готов сказать что он верит в это. Потом у него появился брат, который так-же как и бывший священник, был рождён богом смерти. Так-же как и его отец «Гастер», был рождён богом смерти. Маленькие косточки не вызывали брезгливости, как когда он намывался в душе или ярого сопротивления души когда смотрел в зеркало. Брат был… Ребенком. В чужой памяти воскресали доверчивые лица, множество чужих слез и Рипер поклялся сам себе что будет защищать брата от грязи и позволять ему «провожать» только очаровательных существ. Грязные же грешники достанутся ему. И он поставил ультиматум перед Гастером, на что тот согласился. Рипер стал живой угрозой для всех кто создавал злодеяния, гарантом на то что после их «смерти» у них не будет «спокойного времени». Он обещал им десять кругов ада и договорился с Ториель, нынешней богиней жизни, пойдя на уступки для Маффет, и половине богов этого мира. Рипер был не единственным сильным существом в этой галактике, он знал это. Он ежедневно провожал множество смертных, которые не были способны на так называемый «перезапуск». Гастер уверял что зачищать миры с ним, все равно что иметь к себе неуважение, потому что сколько бы ты душ не провожал, они возвращались на те же места, только без памяти. Рипер следил за мирами без перезапусков, за мирами у которых уже есть счастливый конец и они не передвигаться со своим «сбросом». Не раз и не два ставил на место зарвавшихся «детей» с «решимостью» в душе и сам медленно тлел. О, боги, почему я все ещё жив? Почему вы позволили мне занят такую важную роль, неужели это отработка за мои грехи? Рипер работал много. Взяв на себя практически всю работу Смерти, о чем они сговорившись с «отцом» брата не посвящали, отдавая ему на откуп молодые и с приятным характером души. Папирус прекрасно справлялся с их успокоением, а детей так особенно. Рипер же… Путешествовал. Метался из мира в мир, успевая везде, будто пытаясь запихать в свою жизнь как можно больше работы. Гастер беспокоился его состоянием, потому было то что в чем Рипер всегда был ленив например в заботе о своем состоянии, Папирус молча передавал ему в руки яблоко и просил быть осторожным. Так Рипер встретил Эррора. Разрушитель, как он позже представился не без смеха, носился по какому-то наброску мира, и Смерть наблюдала за всем с первых рядов. Нарезвившись и оставив от мира жалкий клочок, который самостоятельно теперь не то что жить, даже восстановится будет не в состоянии, Эррор повернулся, прищурился, потёр глаза, проморгался, потом ещё раз прищурился, ещё раз… Рипера знатно это рассмешило и он расхохотался, покачивая косу на плече. А потом Эррор шарахнулся в сторону, удивленный что галлюцинация оказывается не галлюцинация. — Ты ещё что за уебок?! — довольно агрессивно прорычал Разрушитель, стягивая очки и убирая из обратно. Видимо рассмотрел все что хотел. — Я? Я Смерть! — с чем-то даже радостно откликнулся скелет в черной робе. — И что, ты даже в дверь не постучишься? — оценив каламбур, хохотнул, распахивая крылья и взмахивая косой, без пафоса, просто чтобы убрать ее в силу. — А я прихожу без стука! — спрыгнув со своего «насеста», широко улыбнулся, складывая руки за спиной с привычном жесте. — Или если хочешь, могу постучаться! — оскалившись, блеснул холодным взглядом из-под капюшона. — По твоей голове. Эррор насторожился, осторожно отходя назад от потенциально опасного существа, а потом нервно ухмыльнулся. — И что сюда позвало саму смерть? — вопросительно промычав, Рипер осмотрелся, хмурясь и смотря на призрак небольшого монстр-ребенка. Такие наброски были без сознания, практически бессмысленны, но на ранних этапах, когда у них появляется тело, у них появляется и душа. А душу как правило надо провожать. Поэтому Рипер кинув короткое «ты.» подошёл к небольшому призраку, протягивая ладонь и улыбаясь. — Эй, маленький, я Рипер, Смерть. Пойдешь со мной? — ребенок смутно сфокусировал свой взгляд и схватился за протянутую ладонь, покорно шагая. Рипер осторожно затолкал призрака в обитель брата и развернулся к убийце, доставая косу и небрежно ее покачивая. — Знаешь почему мне приходится делать эту работу? — Эррор был либо бессмертным, либо бесстрашным. Хотя, если боится, значит не до конца ещё сошел с ума. — Потому что ты Смерть? Задумчиво окинув взглядом скелета, ухмыльнулся, шагая вперёд и хватая чужую ладонь, ожидая чужой смерти, прошептав смотря в чужие глаза. — Потому что я несу саму Смерть. Странно, не так ли? Даже его брат, как и Гастер, не обладали такой проблемой. Только Рипер рассыпал в прах любого кого касается, было испытано на некоторых недобитках которые молили о покое. Что же, он выполнил их желание. В конце концов, бог — бесстрастен, он может выполнить желание, но не так как вы его ждёте. Ещё смотря какой бог откликнется. Смотря в чужие глаза и ожидая расспыания, неуверенно замер когда через несколько секунд ничего не произошло. С ошарашенным выражением лица вцепившись в чужие плечи, позволил капюшону оголить лицо и впился в чужое растерянное выражение лица. — …ты жив. Ошарашенно выдохнув, отшатнулся, резко убирая косу и осматривая свою ладонь. Эррор застыл, смотря с полной растерянностью, полным непониманием и ощущением что его где-то сильно наеб-. обманули. — А что, не должен был? — Эррор сам в замешательстве рассматривал свою ладонь. Глюки почему то не взбесились, не обожгли тело болью, а даже наоборот, чужое прикосновение принесло только… Холод. Смертельный холод. Уничтожитель невольно покосился на скелета который ошарашенно смотрел на свои руки. Видимо не у него одного была подобная проблема. — Так... как тебя зовут? На удивление Эррор не чувствовал гнева или раздражения, руку окутало приятное ощущение недавнего контакта и почему-то хотелось ещё. А Эррор привык признавать что ему что-то понравилось и присваивать это себе, обещая одновременную смерть с собой. Наилучшая похвала от разрушителя. — Рипер… Смерть поднял взгляд в чужие заинтересованые глаза и невольно сам сощурился в любопыстве. — Сама Смерть воплоти.***
Эррор и Рипер были в чем-то похожи, но в то же время совершенно противоположны. Эррор был заложником собственной свободы, обязанный создателям по макушку и чуть свыше, зачищая наброски уже без сил создателя, лежащие в мире мёртвым грузомертвым грузом. Рипер был проводником мертвых существ, не важно каких, но то что они живы показывает что у них есть души. Некоторых отправлял брату, а сам медленно гряз в работе, по уши закрытый собственными грехами ползающими по спине. Эррор не любил прикосновения в следствия собственного рождения, в следствии появления лагов, в следствии боязни предательства. Рипер не любил прикосновения в следствии собственного рождения, когда от его прикосновения не рассыпались только брат и отец. И только прошлое человеческим священником, помогало ему сохранить понимание что это не правильно и так быть не должно. Но он Смерть. Так что принял правила, заложник собственных законов. Собственных ограничений. Сначала они встречались по работе, пересекались множество раз, Эррор молча смотрел как Рипер проводит чужие души которые он самолично отправил к «Смерти», Рипер молча отправлял на ту сторону прекрасных созданий не рождённых миров и не только. Бывает что Эррор разрушал геноцид, бывало что Эррор настороженно ожидал удара в спину. Зря совершенно, кстати. Риперу была не интересна смерть бессмертного существа, наоборот. Ему было любопытно. Как он смог пережить его прикосновение? Почему не рассыпался? Почему у него самого не появились его «привычные» отклонения. Эррор обмолвился что он — дитя пустоты и такое его не «трогает». Однако Рипер специально разыскал похожих проблемных персонажей, подвёл все так, чтобы они считали что смерть — единственный их выход. Не самоубийство конечно, нет. Глупость какая, Рипер бы не сделал такого. Он просто сделал так чтобы они были на пороге смерти чужими руками. Тут небольшое внушение, тут небольшая подсказка богам, там отступление от истории. И вот… Рипер молился за них, молился за свои грехи, оплакивая чужие души и позволяя слезам стекать из глазниц. Молил, стоя на коленях у обрыва у неба о покое, о смерти, о бесконечной пустоте в которой он бы смог спрятать свои грехи и получить прощение за каждое прегрешение. Он так много крови пролил, так много погубил… Вернулся к Эррору спокойным как могильная плита, сказал ему что он не прав и не все жители пустоты выживают. Ошарашенный Эррор доказательств не потребовал. Да и мрачность Жнеца прибавила уверенность в своей догадке. Время текло вперёд. Эррор и Рипер обрели в друг друга поддержку, понимание и осознание что не одни они застряли в своих болотах. И что болото общее. Рипер стал больше времени уделять Разрушителю, в следствии чего некоторую часть приходилось отложить на отца. Тот не был против, говоря что уже засиделся в отпуске. Разрушитель больше уделял внимание Риперу, чем разрушениям, однако Создатели все равно выдергивали его из мирного времяпрепровождения с чаем и сладким, с андерновеллой и мягким диваном. Тогда появился Инк. Рипер бесился, бегал в пустоте, сдерживал матерные конструкции рвущиеся с языка и срочно прочесывывать миры, начиная скрывать их времяпрепровождение. Эррор понимающе вздыхал. Он тоже не понимал мотивов художника, тот навязывался, называя себя защитником, но Эррор сам слышал возмущение создателей и их желание открутить голову такому же рецетивому, который создал это ошибочное недоразумение. Мирное время поуменьшилось, однако что Эррор, что Рипер, нашли прекрасное место где их бы никто не достал как не старался. Загрузочный экран. Он стал новым пристанищем для Эррора, так и для Рипера. Для профилактики Рипер сболтнул брату что нашел забитка в загрузочном экране и что ему интересно за ним наблюдать, поэтому он будет пропадать. Все для того чтобы брат не волновался. И слухи пошли. Люди придумали имя, люди придумали внешность, Создатели вдохновившись создали реального недобитка и что Эррор, что Рипер одновременно морщились. Этот Экран пришлось оставлять, перебираясь в другой. Там Эррор и Рипер обсутроили место, со свищающими с потолка нитями, разными блестяшкими и крестами. Среди них висели куклы. Из вещей было немного скудно, пару мягких пуфиков, длинный диван, гамак разрушителя. Повсюду были разбросаны шоколад, газировка и кофе. Может ещё яблоки, но Рипер зарёкся считать что теперь любит этот фрукт. Это стало их пристанищем. Их островом спокойствия. И события разворачивающиеся вне этого места считались недействительными. Однако события затягивали Эррора все больше и больше, а Рипер узнавал все через пятые руки. Призраки были довольно сговорчивы, иногда проклинали его, иногда просили пощады. И в момент когда Рипер провожал очередного, Эррор позвал его. Позвал магией, позвал через повязанную нить что означала опасность. И Рипер явился за ним.***
Эррор едва дышал, тяжело вздрагивая и морща лицо. Твари поганые, загнали в ловушку. Черт, он был старше всех них, старше Инка, он был рождён позже Рипера, по временным меркам вселенной, однако раньше того же Найтмера. Гребанные кошмарные ублюдки… Найтмер скалился, звёздные замерли смотря как Инк тяжело дышит выпивший красный тюбик, но более не способный стоять. И Эррор решил вызвать козырь. За его плечами мгновенно показалась черная тень, плечи обняла знакомая холодная Арктика и Рипер пропел, практически прижимаясь объятьями к едва стоящему Разрушителю. — Ты позвал меня. — радостно пропел он и широко улыбнулся, пугая всех вокруг до усрачки своими пустыми глазницами. Эррор расхохотался, широко улыбаясь и светя безумством в глазах. — Как я не мог пригласить своего верного спутника на такую вечеринку жизни?! — на минуту застыв от получившегося каламбура, Эррор расхохотался, получая такой же весёлый смех от Рипера. Хороший знак, значит убивать пока никого не собирается. Чужая холодная ладонь прошлась по макушке и Рипер улыбнулся. — Отдыхай, Эррор. И Эррор прикрыл глаза, полностью доверяясь Смерти. А когда Рипер достал косу, Найтмер заорал дурниной, резко бросаясь в бегство. Хохот Рипера и последующая битва, больше похожая на избиение, оставила на всех присутствующих довольно большое впечатление. — Что-то назревает Рипер, и мне не нравится это. Рипер молча улыбнулся, закрывая чужие глаза ладонью, напевая похоронную молитву. А после чужого смешка, улыбнулся, более мрачно, более сумашедше, более не по человечески. Чужой сон рядом с Рипером всегда был в безопастности. Он не позволит более причинять вред тех кем дорожит. Вселенная содрогнулась — Смерть вышла на тропу войны.