Мой кот любит мятный шоколад

Поступай так, словно это сон. Действуй смело и не ищи оправданий. - Карлос Кастанеда Погода стояла отвратная. Хотя кому как. Минхо вот такое было вполне себе по душе. Серо и пасмурно, вот вот ливанёт дождь. Красота. Досиживать последние уроки перед тем, как наведаться к Хану в гости было просто невыносимо. "А может прям сейчас свалить?! Я так-то всё-равно не отстаю и пропусков почти нет, так что всё нормально, ничего с меня не убудет, а Хану явно нужна поддержка"- и он так и сделал, уведомив классного руководителя о плохом самочувствии, благополучно покинул территорию школы и направился в замок к принцессе, ещё не зная какой дракон (а может их несколько) её охраняет. Вечером, когда Хан сбежал от Минхо, его вырвало до того как он успел переступить порог дома, а вишенкой на торте послужило отключение прям по середине улицы. Удивительным было не то, что к нему никто не подошёл, в районе, где жил Джисон вообще складывалось такое ощущение, что люди там давно вымерли, удивительным было то, что когда Хан, очнувшись пришёл домой весь такой зелёный и больной, никто не поинтересовался даже причиной такого его вида, не то чтобы там побеспокоиться. А фокус весь в том, что мать Джисона уже давно перестала относиться к нему как к сыну, она в нём разочаровалась. Отец был занят работой и часто оставался ночевать в офисе, он являлся родителем только формально, по сути. Так вот Хан пришёл весь такой болезненый и, чуть не споткнувшись на пути в свою комнату, свалился на кровать без каких-либо сил. Вопрос о том идти или не идти в школу у него не возникал, так как на следующее утро он почувствовал себя ещё хуже. Сообщение Минхо он даже не видел, телефон лежал где-то далеко и стоял на беззвучном. Мать уехала куда-то, оставив записку о том, что её не будет несколько дней. Когда по квартире раздался звонок, Хан был слегка озадачен, но всё же подошёл, чтобы открыть дверь неизвестному гостю. Увидев знакомые кошачьи глаза он хотел было прикрыть дверь, но Ли не дал ему этого сделать, да у Джисона и не получилось бы, силёнок бы не хватило. - Как ты? - спросил парень, заглянув в душу. - А ты как думаешь? - Хан смотрел ему в глаза, хмурясь. Это было даже мило. - Я не думаю, я знаю, но по этикету положено об этом спрашивать, а я парень воспитанный. - хотел разрядить обстановку Минхо. И судя по дёрнувшимся уголкам губ Хана, он шёл в правильном направлении. - Может впустишь? - Хан отошёл в сторону и парень вошёл. Разувшись, он даже осматриваться не стал, сразу бросился со своей терапией тактильности, крепко обнял Джисона, но тот почему-то ему не ответил тем же. - Хо - позвал Хан. - Я тут. Всё хорошо, прости, что тогда наехал со своими вопросами. - Хо. - громче позвал Хан, но Минхо его как-будто не слышал. - Я понимаю, что тебе тяжело, но не закрывайся хотя бы от меня, пожалуйста! - Хо! - повысил голос Хан, и Хо его наконец-то услышал и замолчал. - Мне нужно тебе кое-что рассказать. Они переместились в комнату Хана, которая была на удивление довольно простой. Никаких плакатов, гитары на стене, книги на полках были аккуратно расставлены, ничего лишнего. Стены выкрашены в белый цвет, как в больнице. "Мда. Вот это атмосферка. Не хватает ещё капельницы возле кровати." - Твои родители.. - Они не дома, не беспокойся. - быстро среагировал Джисон. Он присел на кровать и жестом пригласил Минхо к нему присоединиться. - У меня растройство пищевого поведения. Бывает, незаметно, что я таким страдаю, - он нервно усмехнулся - но проблема заключается в том, что для окружающих вообще как правило мало что заметно, если им прямо не сказать"у меня всё плохо". Но у меня и не было резона привлечь к себе внимание посторонних... Когда ты ешь, сметая всё подряд, мало у кого возникнут вопросы и мало кто подумает, что это какая-то проблема. Компульсивное переедание - не голодовка ведь! Ахах! - он засмеялся, хотя ничего смешного тут не было, а Минхо молча слушал. - Я не люблю себя, понимаешь? - и он заглянул в глаза Хо, в которых отражалась самая печальная проблема его жизни в облике Хан Джисона. - Я не страдаю булимией, но иногда меня может вырвать... Голодовки тоже время от времени преследуют меня. Но я привык. Привык жить в хаусе. Привык к упрёкам матери. Привык к тому, что я жалок и уродлив. Привык ненавидеть себя... - И тебя это устраивает? - совершенно невинно спросил Минхо, казалось бы. Хана этот вопрос ввёл в ступор. Устраивает ли Хана жить как скот в загоне, и загоном тут является нескончаемое самобичевание Джисона, которое неизвестно ещё вытекло ли из чего-то гнусного и постороннего или же из собственных домыслов... - Ненавижу... - Хан отвернулся и тихо пробормотал, а потом продолжил говорить постепенно повышая голос и чуть ли не задыхаясь- Хочу уехать далеко и никогда не возвращаться. Хочу никогда больше не видеть конкретных людей. Конкретного человека особенно. - О ком ты сейчас говоришь, Ханни?..- спросил Минхо, в надежде не услышать в ответ своё имя, хотя с чего бы это(? ), но всё же было страшно. - Я говорю о людях, причинивших мне боль. И о человеке, который причиняет мне её до сих пор. Я говорю о своей матери. Нет, она не бьёт меня (хотя пару раз всё же и до такого доходило), не пьёт и не курит. Она даже заботится вроде как обо мне. Покупает вещи, готовит... Но знаешь, лучше бы она этого не делала. Лицемерие. Сначала материально обеспечивает, а потом морально ущемляет. Долго объяснять, да и я не хочу, если честно... Просто... Понимаешь, раньше я думал, что нетрудно вытерпеть психологическое насилие, оно ведь не физическое... Но потом... Потом всё начало выходить из под контроля. Я стал задумываться. - он посмотрел на свои руки - Может уже просто взять в руки лезвие и сделать это(?) о нет, я не о том, о чём возможно ты подумал. Хотя может оно было бы и не таким уж плохим выбором. Как глупо...Каждый раз, подавляя агрессию и слёзы, думаю о том, что я сделаю потом. И делаю. И... Это даже немного приятно. Хотя я не мазохист. Но когда я решил, что больше не хочу этим заниматься (не хочу или не имею возможности (?) ) , пришлось и это "потом" откладывать на потом, которое должно было отдаляться всё дальше и дальше. И как же тогда жить? В смысле на одном обещании не проживёшь, верно(?) Снаружи я может и спокоен, но внутри готов разорваться на множество мелких частей, либо ударить что-нибудь очень сильно. Не хочу видеть больше этот взгляд. Не хочу слышать этот голос. Хочу убежать куда-нибудь, наспех надев наушники и погромче включив что-нибудь. Без разницы что, лишь бы не слышать ничего кроме музыки. Я устал врать. Устал от тревоги. Устал от оправданий... От ненужных оправданий, которые казалось бы и вовсе не нужны, но их почему-то требуют. А может в них вообще нет смысла и без разницы, что я скажу, исход всё равно один и тот же... -под конец голос начал дрожать, Джисон почувствовал слёзы, стекающие по щекам, он жадно начал вдыхать воздух, пытаясь успокоиться от нахлынувших эмоций. Минхо раньше не верил в любовь. Ни в какую. Ему казалось, что кругом одни лицемеры. Они стараются угодить друг другу, показывая свои наружные достоинства, скрывая внутреннюю гниль. Они думают, что показывая только хорошее они будут выглядеть искренними и добрыми, что к ним будут тянуться люди... А впрочем неважно. Минхо всё надоело. Какая разница, что они думают. Он ведь тоже лицемер. В каком-то роде. Ему трудно говорить правду. Трудно показывать то, что на душе. А что у него на душе(?) ему надоели люди вокруг. Ли Минхо просто хочет уединения. Хотя бы на время. Кто знает, может ему хватит и одного дня полного изолирования, и он снова захочет смеяться и говорить. Говорить о многом. О важном и не очень. Хотя какая кому разница. Разве кто-нибудь захочет это слушать. Да и ему самому пофиг. Абсолютно. Люди приходят и уходят. Это нормально, но когда ощущаешь это часто. Когда прогибаешься под каждым из них подряд, стараешься быть милым и дружелюбным, а в ответ получаешь смачную пощёчину в виде неприятной правды... Когда люди общаются с тобой из выгоды в будущем, то есть когда ожидают от тебя чего-то, о чём тебе не говорят (сначала), но ты понимаешь чего именно они ждут, и они понимают, что ты это понимаешь. В общем, когда они в итоге не получают того чего хотят, они вытирают об тебя ноги, а ты покорно терпишь и не сопротивляешься. Не из слабости, лишь от безысходности. Потому как всю силу и моральную, и физическую из тебя выкачали уже, и ты не в состоянии сопротивляться. В общем, после такого мир начинает казаться однотонным. Необязательно серым. Просто однотонным. Любой цвет может надоесть и казаться скучным. Так вот. Сил просто нет. Их не осталось или их не было изначально (?) почему ты больше не можешь использовать ту маску, что использовал раньше(?) она наконец пришла в негодность (?) и ты этому рад(?) Слишком много вопросительных знаков. Это плохо (?) помоему это просто есть. Любишь ли ты изменения или остаёшься верен прошлому(?) нельзя усидеть на двух стульях. Жизнь - это выбор, постоянный причём. Ну так что, меняешь или остаёшься в прошлом(?) не хочешь ничего менять, тогда не ной. Так вот, Минхо раньше не верил в любовь. Даже в платоническую. Раньше. Сейчас всё иначе. Он встретил Хана. Джисон стал для него кем-то важным, кем-то искренним и кем-то нуждающимся в нём. Сейчас они сидят в комнате этого несчастного подростка, который только что излил ему душу и разревелся прямо на глазах. Слёзы... Для Минхо это роскошь, которую он себе позволить не мог. Хотел, но не мог. Но сейчас не об этом. Сейчас перед ним тот, кто стал ему дороже всех (дороже кого?), и сейчас эта важная персона рыдала, а Минхо не знал, что сказать. Он понимал, что слова "всё будет хорошо" прозвучат максимально тупо, а сказать "не плачь" будет наглостью и бездушием. Он не мог подобрать правильных слов, как бы не старался, более того, сейчас ему действительно вдруг захотелось расплакаться. Именно поэтому он развернул лицо Хана к себе, и заглянув в бездонные карие глаза, улыбнулся. Он улыбнулся так искренне насколько мог, а затем принял парня в тёплые объятия. - Ханни... - нежно проговорил он - Возможно сейчас не самое время, но почему-то мне кажется, что это именно то, что тебе нужно услышать... - он зажмурил глаза, ибо ему было страшно, ведь для Ли Минхо не было ничего страшнее, чем открыть человеку свою настоящую душу. - Ханни... Я... Люблю тебя! - Хан аж перестал дышать, и отстранившись от парня посмотрел на него широко открытыми щенячьими глазами и таким же широко открытым ртом. Да уж, этого он точно сейчас не ожидал. - Мин... Ли Минхо! Н-надо же... Се-сейчас т-т-точно нее... время... - от волнения он начал заикаться, щёчки покраснели, а глаза забегали по всей комнате лишь бы не смотреть в эти кошачьи глаза, которые к слову сейчас были полны самого тёплого чувства и... Улыбались. Да-да, глаза Ли Минхо буквально сейчас улыбались, как и он сам. Выражение его лица было довольным, ведь он смог отвлечь Хана от его переживаний, а ещё он только что признался, что влюблён в него. - Неважно. Просто знай. Я люблю тебя, Хан Джисон.