Пьяные разговоры

Веназар разливает по стаканам алкоголь, нашедший где-то у родителей. Хоть и было сложно, но он уговорил своего друга выпить немного с ним, чтобы просто попробовать. До этого юноша никогда не пробовал алкоголь, да и не хотелось, но почему-то бутылка пива привлекла его внимание. Не самое лучшее решение в его жизни спаивать товарища, но самому страшно как-то пробовать, и вдруг он чего-то натворит, покуда будет пьян, потом же Пугоду это разгребать, а так они вместе что-то натворят. Алкоголь неприятно обжигает горло, а после и внутренние органы. Горькое послевкусие остаётся на языке. Не хочется больше пить, но кое-кто его подначивает налить ещё, для того, чтобы распробовать получше. Так и уходит вся бутылка, а за ней идёт бутылка водки, откуда-то взявшаяся. — Было неплохо, но больше пить никогда в жизни не буду. — говорит Пвгуд, откидывая голову назад. Ему сейчас жарко донельзя. Даже свою чёрную рубашку на пару пуговиц расстегнул, а галстук свой жёлтый и вовсе стянул, откидывая в сторону. Шляпу он не решился снимать пока что, так хотя бы его пьяных глаз не будет видно. — Полностью согласен с тобой. — голова не варит совсем, еле-еле он слова в предложения формирует. В комнате жарко, то ли из-за парня рядом, то ли душная весна их достаёт и ночью. Но Веник склонялся больше к первому варианту, рассматривая с интересом то, как сейчас выглядит его друг. Он не чувствует стыда за свой взгляд, давно уже признался себе, что влюблён по уши, только признаться Пугоду так и не смог. Лишь грустно опуская глаза, когда юноша говорил о своей влюблённости в другую. Ему не светит взаимность, так что нет смысла в этих трёх ничего не значивших слов. — А кто та девушка, в которую ты влюблён? — решается спросить столь давно волновавший его вопрос, чувствуя, как внутри что-то сжимается, то ли от напряжения, то ли от чего-то другого. — Девушка? Я думал, ты забыл уже об этом разговоре. — чуть медленнее, чем обычно, произносит Пугод своим пьяным голосом. — Я..ну..как сказать. Это не девушка. — чуть замявшись, произносит, наклоняя голову вбок и виноватой улыбаясь за своё враньё. Было стыдно даже самому себе признаться, что влюбился в парня, поэтому все вокруг только знали о загадочной девушке, у которой волосы короткие и светлые, глаза голубые и улыбка солнечная. От которой он таял лишь при одном взгляде. — Оу, ты влюблён в парня? — в голове даже не укладывается такое откровение. Всю жизнь думать, что даже шанса нет на взаимность, потому что есть девушка, в которую влюблён его товарищ, а тут выясняется, что в парня. Хоть шансов и больше стало, но они до сих пор мизерные. — Да я и сам не ожидал. Но он не ответит, взаимностью..я это знаю. — в голосе чувствуются нотки грусти. Уголки губ нервно дёргаются и приходится выдохнуть, ведь было довольно сложно говорить эти два предложения. — Я тоже...влюблён в парня. — на последнем слове голос становится совсем тихим, раз сегодня день откровений, то и он не мог не признаться в этом. По пьяне многое можно сделать, но наверное, такого никто из них двоих не предполагал. — Уже довольно давно..и тоже не надеюсь на взаимность, но у меня есть небольшие шансы. — Поведаешь ли мне о том, кем занято твоё сердце? — Веназар на себе чувствует даже через шляпу взгляд полный интереса. До ужаса страшно рассказывать, вдруг поймёт то, о ком он говорит и конец их дружбе. После нескольких долгих секунд в молчании и терзающих мыслей всё же говорит. — Я люблю тебя, Пугод. — говорит пьяный голос, расплываясь в какой-то непонятной улыбке, а после голову назад откидывает, рассматривая тёмный потолок. За свои слова даже не стыдно, такое простое признание в любви. Хоть в голове оно было более большим, неловким и всё должно было быть по-другому, но сейчас он даже рад, что так вышло. Шляпник свою шляпу снимает, положив её рядом с пустой бутылкой от пива. Ничего не отвечая на слова друга, лишь своей ладонью накрывает чужую руку, улыбаясь по-глупому. А после кладёт свою голову на чужое плечо, смотря на него снизу вверх, при этом улыбка не сходит с лица. Коричневые глаза с интересом рассматривают чужую шею и лицо, пока голубые глаза в ответ не начинают смотреть, отвлекаясь от пересчёта трещин на потолке. Пугод немного приподнимается, чтобы коснуться губ друга, совсем невесомый и нежный поцелуй. На чужих губах до сих пор чувствуется гадкий вкус алкоголя, но парень не хочет жаловаться. Только возвращается в прежнее положение, прикрывая свои веки от резко навалившейся усталости, которую весь день не чувствовал. Веназар даже не понимает, что произошло, только через пару секунд осознаёт абсурдность всех их действий, касаясь двумя пальцами своих губ, ощущая до сих пор поцелуй. — Думаю, это действие лучше говорит, чем слова. — юноша устраивается по удобнее на плече, обнимая чужую руку. Наверное, товарищу тяжело, но пьяный мозг это нисколько не волнует. — Как мы вообще до этого дошли? — спрашивает, переводя взгляд уже на засыпающего парня. В голове не укладывается до сих пор вся ситуация и их разговор, который привёл их к такому странному исходу. От юноши на плече лишь слышится смешок, он голову свою поднимает, чтобы быть на уровне с чужой головой, кладёт свою руку на щёку, пару секунд любуется голубыми глазами, что опять шокировано на него смотрели, и снова касается губ, только уже уверено целуя, поглаживая щёку большим пальцем и не отпускает, пока воздух в лёгких не заканчивается у обоих. После он отстраняется на сантиметр, обжигая своим дыханием чужую кожу. Дыхание тяжёлое и сбитое у двоих, если прислушаться, то можно услышать бешеный стук двух сердец. Пугод берёт чужую руку в свою ладонь и сплетает пальцы. — Теперь думаешь, что не взаимно? — с улыбкой на лице произносит, не сводя взгляд с голубых глаз. — Теперь я ни о чём не думаю, кроме тебя. — стыдливо признаётся, выпуская смешок и будто бы осмелев, сам целует, укладывая свои руки на плечи.

***

— На утро не пожалеешь об этом? — спрашивает Пугод, нависая над Веназаром. Они с пола переместились на кровать, и их действия зашли слишком далеко, настолько далеко, что их одежда уже давно валяется на полу. — Нет. — коротко отвечает, касаясь снова чужих губ. Столько поцелуев ещё будет оставлено на коже, и многое за эту ночь поменяется в их головах. Сейчас они не задумываются, плавясь от прикосновений и поцелуев, которые жаждали довольно долго. Здравый смысл давно ушёл, оставив их наедине.