Что случилось с Рил Мейер

Дом располагался не слишком далеко от города, но по ощущениям казалось, будто где-то на другой планете. Когда по обеим сторонам дороги встали вековые ели, закрывающие небо, а впереди замаячили туманные мрачные горы, Рил на всякий случай сверилась с навигатором. Нет, она была на верном пути. Скоро и другие машины пропали. Дорога была абсолютно пустой, лениво вилась между поросших лесом холмов. Когда Рил наконец доехала до нужного ей съезда, солнце окончательно спряталось, и начал накрапывать мелкий дождь. Несмотря на долгие годы без присмотра, дорога была в отличном состоянии, широкая и ровная. Там, где начиналось частное владение, ее перегораживали массивные металлические ворота, но у Рил был ключ. И все это вполне совпадало с ее детскими воспоминаниями, хоть смутными: деревья до неба, ворота, через которые мог пройти великан и… Дом. Он выглядел чужеродно среди леса, каменный и основательный. Словно только что перенесся сюда из центра города, где он отлично бы вписался в архитектурный ансамбль где-нибудь между банком и мэрией. Казалось, даже лес боялся посягнуть на его территорию: каменная кладка была ровной, как и в тот день, когда ее положили. Ни травинки не пробивалось между брусчаткой, которой был выложен двор, плющ, обвивавший колонны, словно делал это неохотно, боясь слишком уж выделиться на фоне серого камня. Ставни, которыми были закрыты окна первого этажа, не покосились. Дом держал глухую оборону, но делал это с гордостью — никаких заколоченных дверей, плебейских цепей и тяжелых навесных замков. Лишь фонтан портил общее впечатление: он уже давно не работал, даже Рил не помнила, как вообще это должно было выглядеть. Его дно устилали листья, плитка потрескалась, бронзовую позеленевшую чашу засидели птицы. Рил вышла из машины, оглядываясь. Было тихо, как может быть тихо посреди леса, далеко от цивилизации: лишь ветер и шорох листвы и дождя нарушали эту тишину. — Добро пожаловать домой, — негромко сказала Рил. У нее был целый комплект ключей, и пришлось покопаться, чтобы выудить именно те, которые открывали замки — их было аж целых пять. Можно было обойти дом и войти через черный ход, запиравшийся всего на один замок, но Рил не собиралась этого делать. Это теперь был ее дом, и нужно было зайти туда как положено. Двери открылись со скрипом, тяжело чиркнули по каменному полу и остановились. Внутри было темно — ставни же были закрыты. Огромный мраморный холл был погружен в полумрак, единственный свет давали крошечные окошки на самом верху. Вдоль стен можно было рассмотреть постаменты со статуями — копиями статуй из гробницы Медичи. В детстве Рил казалось, что они наблюдают за ней, и она всегда старалась проходить через холл побыстрее. Воздух был сухой. В нем даже пылью не пахло, хотя у всех домов, особенно у старых, есть свои запахи. Тут же… Рил глубоко вдохнула, но не почувствовала ничего. Она медленно пошла вперед, оглядываясь по сторонам. Ее шаги эхом разносились по холлу. Чтобы найти щиток, потребовалось свериться с планом, и, когда Рил щелкнула выключателями, щиток загудел. Дом будто вздохнул. Что ж, электричество было. Можно было осматриваться. Дом Рил помнила гораздо лучше, чем, к примеру, собственных родителей. Ей говорили, что они погибли в автомобильной аварии, когда она была еще ребенком. Все, что осталось в ее памяти — смутные фигуры без лиц. Говорят, дети хорошо запоминают запахи и прикосновения, но Рил не помнила и этого. Деда, напротив, она помнила очень хорошо, хотя редко проводила с ним время. Он и сам к этому не стремился. Уже в ее детстве он был на инвалидной коляске, хотя иногда поднимался с нее и медленно, с трудом, расхаживал сам. Он прожил очень долгую жизнь, и оборвалась она трагично, хотя и не внезапно. Дед слабел день ото дня, не говорил и едва дышал сам. Чтобы он поел, его приходилось уговаривать. Занималась этим, конечно, не Рил, но она прекрасно об этом знала. Но даже понимая, что смерть совсем рядом, она была глубоко шокирована, когда его не стало. Все те слова, что она не сказала, и все то, чего на не сделала, внезапно осели тяжелым грузом — и совершенно бессмысленным. Теперь этот дом был ее. Рил увезли отсюда, когда ей было девять, дед прожил здесь один гораздо дольше. И теперь Рил медленно шла по комнатам, надеясь вспомнить что-то, что забыла. Найти утраченную ниточку, ведущую к деду, что-то, что доказало бы, что они действительно были семьей, а не родственниками. Дом был в идеальном порядке. В столовой все стулья стояли ровно, на кухне на полках до сих пор ждали своего часа тарелки и стаканы, а в ящиках тускло поблескивало фамильное столовое серебро. В библиотеке казалось, что последний читатель — вероятно, сам дед — только недавно покинул ее, забыв книгу на низком столе. Рил подошла, чтобы разглядеть название. «О природе вещей». Она могла представить, как дед читал ее, сидя в своей коляске. Оглядываясь на свою длинную жизнь. Ведь нельзя было сказать, что он прожил бесполезную или пустую жизнь, совсем наоборот. Он был уважаемым человеком. Был. На втором этаже было светлее, но одновременно тише. Звук шагов глушил ковер. На стенах висели картины в тяжелых рамах: пейзажи и натюрморты. Никаких портретов. В семье, кажется, недолюбливали портреты, даже фотографий было — по пальцам можно перечесть. Рил быстро нашла кабинет деда: идеальный порядок, как и везде, его спальню, где до сих пор стояло несколько пустых кислородных баллонов, а покрывало на кровати было откинуто. Она заглянула в гостевые спальни, безликие и чистые, похожие на гостиничные номера. Спальни родителей не было. Рил не помнила ее, но полагала, что одна из гостевых спален принадлежала им. Скорее всего, после их смерти ее переделали, чтобы не бередить зря душу воспоминаниями… Но вот же странность. Рил не смогла отыскать свою комнату. Она снова прошлась по коридору, уже в обратном направлении: спальни, ванные комнаты, кабинет, крошечная комната, которую занимал лишь стол и шкаф с какими-то папками и коробками. Остановившись в начале коридора, Рил развернулась и закрыла глаза. Она решила пройти по памяти и так отыскать нужную комнату, и медленно двинулась вперед, считая шаги. Это было непросто, хотя бы потому, что теперь она была почти вдвое выше, чем тогда. Рил остановилась там, где, как ей казалось, должна была быть дверь, и протянула руку. Ручка оказалась чуть дальше, чем она ожидала, и, повернув ее, Рил открыла глаза. Так и было. Ее комната, которую она так хорошо помнила — по правую сторону коридора, окна смотрят на запад — была превращена гостевую спальню. Это было странно, потому что у деда очень редко бывали гости, и вряд ли кто-то оставался на ночь. А еще это было обидно. Все следы ее присутствия будто стерли одним махом, и зачем? Да, все вещи наверняка лежали в подвале или на чердаке в коробках, но дело ведь не только в них… Рил зашла внутрь и огляделась. Потом подошла к стене, там, где бледно-бежевые обои с какими-то цветочками слегка отклеились, и подцепила край пальцами, потянув в сторону. С треском бумажный лоскут отошел в сторону, обнажая другие обои под ними: светло-желтые, с выцветшими рисунками в виде каких-то зверей. Рил рвано вздохнула. Все-таки, не все следы ее присутствия здесь пропали. *** Так как Рил выехала позже, чем планировала, да и изрядно времени потратила, осматривая дом, то, когда стемнело, она приняла решение переночевать тут. Электричество было, вода тоже, хотя трубы страшно гудели, когда открываешь кран. А завтра с утра пораньше осмотреть то, что осталось: подвал и участок, и поехать обратно в город. Рил до сих пор не имела понятия, что ей делать с этим наследством. Но сколько бы она ни лежала в темноте, глядя в слабо белеющий потолок над ней, сон не шел. Тут было слишком тихо. Слишком темно. Ни шума машин, ни музыки и разговоров от соседей, лишь редкие звуки леса. Это нервировало. Поняв, что она не уснет, Рил достала телефон и стала смотреть видео в интернете — может так получится успокоиться и задремать. Она была подписана на канал, где рассказывали о разных мифах интернета, да и не только: несуществующие фильмы и игры, пугающие видео, которые на самом деле оказывались не тем, чем казались, и всякое такое. В этот раз обсуждали какой-то фильм, который не существовал — но периодически находились люди, искавшие его в интернете, и возникла теория, что он вполне мог когда-то быть уничтоженным по соображениям цензуры… Рил пробежалась взглядом по комментариям: обычно находился как минимум один человек, который утверждал, что видел обсуждаемый в видео фильм — или о чем там еще могла идти речь. И в этот раз тоже, но под его комментарием была ветка еще на сотню, и Рил раскрыла и ее. «Я не думаю, что он существует, — писал один комментатор, — но чем больше расходятся слухи о его существовании, чем больше людей ищут его и привлекают к нему внимание, чем больше людей думают, что видели его тем больше вероятность, что он когда-нибудь появится на самом деле». «Ты че наркоман?» — спрашивал у него другой. Дальше они в основном ругались между собой. Рил со вздохом уронила телефон на кровать и перевернулась на спину. Может, попробовать включить свет в коридоре?.. Но не успела она и подумать об этом, как услышала звук: отчетливый скрип половицы снаружи ее комнаты. Рил замерла, прислушиваясь. Она ходила по дому весь день, может какая-то из половиц тогда прогнулась и решила распрямиться и заскрипеть именно сейчас? Ей показалось, что она услышала еще что-то, шум, то ли шаги, то ли негромкий приглушенный стук. Рил решительно вылезла из кровати и выглянула в коридор. Там было темно, а, чтобы включить свет, нужно было идти до самой лестницы. — Эй, тут есть кто-нибудь? — громко спросила она в темноту. «Гениальный вопрос. А если тебе ответят? Да и кому тут быть, вокруг участка забор, ворота заперты, дом тоже!» Было тихо. Тишина буквально давила на уши. Подождав немного, Рил вернулась в комнату, заперла дверь на замок и легла в кровать, засунув в уши наушники и включив видео со звуками прибоя, после чего все-таки уснула — правда далеко не сразу. *** С утра Рил обнаружила себя живой и здоровой, а телефон — разрядившимся в ноль. Поставив его на зарядку, она умылась и собиралась разведать, не остался ли на кухне чай или кофе, что-нибудь, чтобы не расхаживать вокруг на пустой желудок. И уже спускаясь вниз, она услышала отчетливый звук чужих шагов. Это было не ее воображение: внизу в доме, кто-то был. И телефон, как назло, был разряжен! Стараясь не шуметь, Рил спустилась вниз. Кем бы ни был этот кто-то, но направился он туда же, куда и она — на кухню, и Рил последовала за ним. На кухне было светло: кто-то открыл ставни снаружи, а еще ходил по кухне, насвистывая как ни в чем ни бывало! — Ты кто еще такой? — резко спросила Рил. Мужчина, стоявший рядом с закипающим чайником, резко повернулся на ее голос и испуганно уставился на Рил. — Я… — он откашлялся. — Я Винсент. — Очень приятно, — сухо ответила Рил. — И что ты здесь делаешь, Винсент? — Я приглядываю за домом, — ответил Винсент. Что было вполне логично. Рил еще вчера заметила, как в доме чисто, хотя он должен был зарасти пылью и паутиной, но значения этому почему-то не придала. — А почему я о тебе никогда не слышала? — спросила Рил. Винсент задумался на секунду и ответил: — Не знаю. Я давно уже этим занимаюсь. — Ага, — недоверчиво заметила Рил. Она всмотрелась в лицо Винсента — оно казалось ей смутно знакомым, но ничего конкретного она не припомнила. — Ясно. Что ж. Меня зовут Рил Мейер, я новая владелица дома, мне нужно все осмотреть и очень удачно, что ты здесь. — Мне позвонили, — пояснил Винсент. — Думаю, это был адвокат или кто-то вроде, кто занимается делами наследства. Что сегодня в дом приедут, поэтому я тоже приехал. — Хорошо, — Рил кивнула. — Тогда приступим к осмотру подвала, когда ты закончишь. — Да я, в принципе… Если вы торопитесь, — начал Винсент. — Не тороплюсь, — ответила Рил. — Наверху я уже все осмотрела вчера. — Ну… хорошо, — согласился Винсент. Он огляделся и неловко добавил: — Может… чаю? Когда чай был разлит по чашкам, Винсент, стараясь говорить непринужденно (что было очень сложно сделать под мрачным взглядом Рил), спросил: — Значит, вы родственница Донова Мейера? — Внучка, — ответила Рил коротко. — О, — заметил Винсент. — Не знал, что у него была семья. Рил не ответила. Ей иногда казалось, что дед сам не знал, что у него была семья. Она быстро допила свой чай, и теперь ожидала, постукивая пальцами по столешнице. Винсент это, конечно, заметил, торопливо опрокинул чашку в себя и подавился. Рил подождала, пока он прокашляется, и поинтересовалась: — Так мы идем? Идти в подвал с незнакомым мужчиной — так себе идея. Рил пропустила Винсента вперед себя, все еще до конца ему не доверяя. Кто он такой вообще, и откуда тут взялся? Нет, понятно, что за домом должен был кто-то присматривать, но… — Вас нанял мой дед? — спросила Рил, пока они спускались по лестнице. — Да. Не лично, разумеется, — ответил Винсент. — Сам я с ним никогда не виделся… Что вы теперь будете делать? С домом, я имею в виду. — Не знаю, — ответила Рил. — Наверное выставлю на продажу. — Но это же история вашей семьи, — заметил Винсент. — Нет, — ответила Рил. — Этот дом выстроил мой дед, и все, что здесь есть — это только его история. Чужих историй он не терпел. Неправильно было говорить так о деде. Но она до сих пор чувствовала обиду, даже несмотря на то, что тот, на кого она была обижена, уже ничего не мог сделать. Подвал представлял собой небольшое помещение с бетонным полом, довольно пустое. Все, что там было — трубы, провода, какие-то коробы для коммуникаций и пыль. Ни вещей, ни мусора. Впрочем, была еще одна дверь в конце помещения, но она была заперта, и ключей ни у Винсента, ни у Рил не нашлось. — Точно нет? — спросила Рил, перебирая собственную связку ключей. — Может ты их где-то забыл? — Я никогда сюда не спускался, — ответил Винсент. — Незачем было. Щиток наверху, и все необходимое тоже… Рил вздохнула. Убрала ключи, без особой надежды подергала дверь за ручку. — Вряд ли там хранится что-то важное или ценное, — заметила она, обращаясь к Винсенту. — Даже если так… я неплохо жила и без этого. Идем наверх. Назад Рил пошла первой. — И что теперь? — спросил Винсент ей в спину. — Осмотрю территорию. Потом уеду домой. Думаю, контракт с тобой придется расторгнуть. — Не советую, — уронил Винсент. Рил обернулась на него, и он торопливо добавил: — Был дождь, в лесу сейчас не пройдешь… Если у вас с собой нет резиновых сапог. — Хорошо, — Рил хмыкнула. — Значит осмотр закончен. — Вы ничего не хотите забрать отсюда? Рил первой вышла наверх и глубоко вдохнула. Воздух по-прежнему ничем не пах. — Никаких памятных вещей или… — Тут не осталось ничего, что можно было сохранить, — оборвала его Рил. — Из вещей — только то, что привезла я. Деду его вещи уже без надобности. — Вы уверены, что обследовали весь дом? — спросил Винсент. — Вы были на чердаке? — Вряд ли там есть что-то важное. — Я бы проверил, — серьезно заметил Винсент. — Мало ли. В старых домах чего только не найдешь на чердаках и в подвалах… Рил хотела сказать, что в подвале они уже были и ничего не нашли, но промолчала. Может, на чердаке и впрямь может найтись что-то, что она сможет забрать с собой на память. — Идем, — сказала она. — Поможешь мне. На чердак вела шаткая лестница, опускавшаяся, если дернуть за шнур. Когда Рил оперлась о первую ступеньку, та протяжно заскрипела. — Давай ты лучше подержишь эту лестницу, а я быстро гляну, что наверху, — предложила Рил Винсенту. — Хорошо, — безропотно согласился он. Рил осторожно поднялась наверх. На чердаке было сумрачно, но не темно, свет просачивался внутрь сквозь слуховые оконца и через ход, которым она поднялась. Рил огляделась: кажется, чердак был почти так же пуст, как и подвал. Тут стояли какие-то вещи: например огромное кресло, больше похожее на трон, статуя, с накинутым на нее полусползшим покрывалом, и… В какой-то момент Рил показалось, что она уловила движение краем зрения. Она повернулась, глядя на статую. Статуи ведь не могут шевелиться. Это ведь… Мнимая статуя повернула голову и уставилась на Рил белесыми глазами без зрачков. Это плавное движение оживило в памяти все ее детские страхи. Рил сделала несколько заплетающийся шагов назад, пока ее мозг судорожно пытался найти объяснение происходящему. Это статуя. Или манекен. Или… Человек не может быть таким высоким. У человека не может быть таких глаз и кожи. Это… — Осторожнее. Это будет досадным финалом, если ты упадешь и сломаешь себе шею. Рил остановилась, пристально глядя на статую. Потом осторожно обернулась: она стояла у самой лестницы, еще шаг — и все. «Я должна позвать на помощь! — подумала Рил. — Я должна понять, одна ли я это вижу…» — Не трудись звать Винсента, его там нет. Он выполнил свою работу. Рил снова уставилась на существо, стоящее в тенях. Оно снова пошевелилось, и медленно двинулось к креслу, после чего с видимым удобством устроилось на нем. Стало очевидно, что размер кресла был подогнан именно под него. И именно эта мелочь убедила Рил в реальности происходящего. — Кто ты такой? — спросила Рил. — Что ты такое? — Я — твое наследство, — ответило существо. — Я тот, по чьей милости у Донова Мейера было все это. — Оно сделало широкий жест, обводя помещение вокруг себя рукой. — Я — Эрго Прокси. — Что? — переспросила Рил. Это прозвучало безумно. Это и было безумием — нечто, напоминавшее человека, разглядывающее ее, подперев подбородок ладонью, как какой-то скучающий клерк, к которому в неурочное время явился посетитель. — Я Эрго Прокси, и я создаю нечто из ничего, — пояснило существо. — Говоря простым языком, я могу исполнять желания. Не все, мира во всем мире у меня просить не стоит, да и мы явно понимаем это по-разному. Есть ограничения, но, если ты соображаешь, то и их можно обойти. Как сделал Донов. Рил молчала, переваривая это, а потом все-таки решилась осторожно спросить: — Ты какой-то демон? — Нет. Меня можно было бы назвать джинном, но количество желаний не ограничено. — А что ты получаешь за них взамен? — спросила Рил. — Ничего. В отличие от демонов. — Печально быть тобой. — С какой стороны посмотреть. Рил медленно двинулась, обходя Эрго Прокси по кругу и рассматривая его со всех сторон. Она услышала, как он хмыкнул. — Если ищешь у меня остроконечный хвост и рога, спешу разочаровать. Серебро и крест на меня тоже не подействуют. Я не материален в привычном смысле слова. — Ты энергия, — сказала Рил. — Молодец. — Спасибо деду, я читала «Популярную физику для чайников». — Рил остановилась перед Эрго Прокси. Наверное, этот день уже не могу стать безумнее. И оставалось только с этим смириться. — Согласно измышлениям Донова — я привожу их, потому что они соответствуют человеческому уровню знаний — это тело, как и многие другие тела — другое агрегатное состояние энергии. Очень большого количества энергии, — Эрго Прокси указал на себя рукой. — Будет очень опасно пытаться его разрушить. На тот случай, если ты попытаешься. — Нет, не буду, — ответила Рил. — А что насчет Винсента? Он знает о тебе? — О, Винсент… — Прокси хмыкнул. — Видишь ли, я почти не покидаю это место в силу некоторых условностей. А он волен передвигаться где угодно. Он моя аватара. Мы одно и то же, но в разных телах. Можешь считать нас разными сторонами одной личности, если тебе так будет удобнее. Конечно, он попроще будет. Считай, что это, — он снова указал на себя, — парадный костюм. А то, — он сделал жест в сторону лестницы, — рабочая одежда. — Значит, это был ты… И ничего мне не сказал? — А ты бы поверила незнакомцу, делающему такие заявления? Это было вполне логично. — И что теперь? — спросила Рил. — Что мне с тобой делать? — Ну… — Эрго Прокси взглянул на нее исподлобья. — Ты можешь загадать желание. Это твое право наследства. — Интересно, — заметила Рил. — Но мне нечего пожелать. — Правда? — Да. — Разве ты не хотела бы, например, воскресить своего деда? Чтобы сказать ему все, что хотела сказать? — А это возможно? — спросила Рил. — Нет. — В таком случае, желать мне действительно нечего. — Думаю, этого следовало ожидать, — уронил Прокси. — Впрочем, — добавил он, — не буду портить сюрприз. Хочу посмотреть, как ты сама все поймешь. — Пойму что? — спросила Рил. Прокси не ответил, продолжая разглядывать ее. Рил обвела помещение взглядом, будто ища подсказку, а потом спросила: — А чего пожелал мой дед? — Много чего, — живо откликнулся Эрго Прокси. — Когда он… нашел меня, будем называть это так, он был молод и не имел ничего за душой. Но он был амбициозен. Рил прекрасно знала все об амбициях деда, об этом ей рассказывать не требовалось. — Этот дом? Его построил я — для Донова Мейера. Он пожелал иметь дом и богатство — я дал их ему. Когда он понял, что человек его лет должен обзавестись семьей — я дал ему и это тоже. Это забавно, ведь по натуре он был аскетом. Ни огромный дом, ни любящая жена — ему не нужно было это, но он всегда остро чувствовал давление общества на себя, даже когда максимально от него отдалился. Это была его слабость. Все должно было быть как у всех, лучше чем у всех. Должно быть, это что-то из детства… Рил молча слушала, мысленно сопоставляя это с тем, что знала о деде она. И оно совпадало. Дед, хотя имел и положение в обществе, и славу в определенных кругах, словно никогда не ценил этого. Словно это было лишь бесплатное приложение к чему-то большему… — Но настоящей страстью его всегда были знания, он жаждал их, как жаждет воды умирающий в пустыне. Потому что он понимал, что знания — это единственное, что не исчезнет. Единственное, что он сможет унести с собой. — Так он и сделал, — негромко сказала Рил. — И, полагаю, самым сокровенным он не пожелал делиться ни с кем. — Разумеется, — кивнул Эрго Прокси. — Это могло бы перевернуть всю вашу науку, но он захотел оставить это знание только для себя. — Это очень интересно, — сказала Рил. — Но не отвечает на вопрос, что мне делать? Я могу выгнать тебя? Ты можешь уйти отсюда? — Да, могу, — ответил Прокси. — Когда дом разрушится. — То есть? Эрго Прокси улыбнулся, но в этой улыбке было мало приятного. Чем-то он напомнил Рил деда. Тот редко улыбался, но, когда делал это, чаще всего это была улыбка собственного превосходства. — Все те вещи, что я создаю — иллюзорны. Они живут, пока люди помнят о них, пока любят их и заботятся. Но стоит о них забыть — они истаивают. Подумай — разве ты помнишь своих родителей? Разве твой дед хоть раз вспоминал их при тебе? Рил моргнула. Еще раз мысленно повторила эту фразу про себя. Эрго Прокси, конечно, заметил ее затруднение и повторил медленно, внимательно глядя на нее и следя за ее реакцией: — Как я уже сказал, я дал Донову буквально все. Чтобы он мог не отвлекаться от своих знаний. И дом, и семью, и… «Тебя». — Нет, — возразила Рил. — Нет! Этого не может быть! Я настоящая! — Как и этот дом, — пожал плечами Эрго Прокси. — Как и твои родители были… до какого-то момента. Но, кажется, к ним Донов был привязан гораздо меньше. Возможно, чем-то ты заняла его ум. Или просто возраст пришел… — Нет! — повторила Рил. — Это невозможно! Я существую! Люди знают меня… — Знают, но?.. У тебя есть друзья? Близкие? Любимые? Кто может вспомнить тебя? Да что ты сама помнишь о себе? Свое прошлое? Первую любовь? Первую школу? Что ты вообще помнишь о себе кроме того, что ты внучка Донова Мейера?! Рил не выдержала — она бросилась прочь от этого безумия. Едва не оступившись на лестнице, она спустилась в коридор и поспешила к выходу. Она уйдет отсюда и забудет это все. Запрет дом, и пусть он стоит так еще десять лет! Главное уехать… Но вылетев из массивных дверей во двор, она остановилась, оторопев. Машины не было. Ошарашеная, Рил медленно спустилась по ступеням, прошла вокруг фонтана, оглядываясь. Неужели кто-то угнал ее… Или Он?.. На брусчатке, там, где она парковалась, лежали никем не потревоженные прошлогодние листья. Резко развернувшись, Рил бросилась назад. Она все выяснит! Машины не пропадают сами по себе! Поднявшись в свою комнату, она включила телефон, и он уведомил ее, что сим-карта отсутствует. Рил медленно опустилась на кровать и отупело уставилась на него. «Ну, он хотя бы не исчез. Только карта», — подумалось ей. Это не могло происходить по-настоящему. Может, она сейчас проснется? Раздался деликатный стук в дверь. Рил подняла голову: в комнату заглядывал Винсент. — Все в порядке? — спросил он. — Как мило, что ты поинтересовался! — выплюнула Рил. Винсент поднял руки в защитном жесте. — Я просто пытаюсь быть вежливым, только и всего. — Моя машина пропала! — обвиняюще сказала Рил. Она бросила бесполезный телефона на кровать, подошла к Винсенту и ткнула его пальцем в грудь. — Твоих рук дело? — Нет, — ответил Винсент. — А у тебя точно была машина? Или ты просто… появилась здесь? — Нет! — резко ответила Рил. — Я не появилась здесь! Я приехала сюда. Я работаю в городе, у меня есть коллеги и напарник! Вот мой значок! — она достала из кармана удостоверение и сунула под нос этому существу, пытаясь отстоять свое существование. — Ты всегда носишь его с собой? — удивленно спросил Винсент. — Да! — Любопытно. Значит это — единственная твоя идентичность? Хотя, этого следовало ожидать, — его голос изменился. Теперь это был голос Эрго Прокси. — Кем еще мог вырасти ребенок при Донове, даже иллюзорный. Ты цепляешься за то единственное, что было реальным, и оно наделяет тебя смыслом существовать. Рил сделала шаг назад и медленно села на кровать. Силы будто покинули ее. — И что же мне теперь делать? — спросила Рил — не у Винсента, у самой себя. Она до сих пор не могла поверить в реальность происходящего — точнее в нереальность. — Я не знаю, что тебе посоветовать, — искренне ответил Винсент. — Я никогда не оказывался в такой ситуации. *** Рил поднялась обратно на чердак, полная решимости продолжить разговор с Прокси лицом к лицу. Он ожидал ее на том же месте с тем же скучающе-выжидающим выражением лица. — Почему дом не исчезает? — требовательно спросила Рил. Ей казалось, что если ответ есть, то кроется где-то здесь. Ее дед умер, родители исчезли, а дом по-прежнему был здесь, как и этот Эрго Прокси. — Он находился тут дольше. Готов спорить, есть люди, считающие его настоящим. Они рассказывают про него байки, про ученого-затворника. Страшные истории… Бьюсь об заклад, кто-то даже хотел бы его купить… Они заземляют его, держат здесь. Чего не скажешь о тебе. Рил стиснула зубы, чувствуя, как отчаяние и обида переполняют ее. Она тоже здесь давно! Чем она отличается от этого дурацкого дома? — Но у тебя есть шанс, — мягко сказал Прокси. — Хоть ты и нереальна, ты его внучка. И ты владеешь мной по праву наследования. Загадай желание. Загадай, чтобы дом стоял веками. Загадай стать кинозвездой, которую будут любить и помнить миллионы. Загадай жить. Загадай все, что хочешь, освободись от этого. — Я ничего не хочу, — тихо сказала Рил. Это было правдой. Несмотря на все, что она делала… она не хотела ничего, кроме того, что уже имела. Смысл в жизнь постоянно приходилось привносить извне, самой наделять это существование смыслом. Все, чего бы ей ни захотелось, у нее уже было, а о того, чего она не знала, она не желала. У нее была работа, и она хорошо ее выполняла, что бы это существо ни говорило. — Тогда пожелай вернуться к тому, что ты зовешь жизнью. Загадай желание, — сказал Эрго Прокси. — Это самый легкий способ для нас обоих. — А тебе не легче просто подождать, пока я исчезну? — Это будет скучно. — Скучно? — повторила Рил. — Ты проторчал здесь бог знает сколько лет. И боишься заскучать, пока будешь ждать моей смерти? Прокси пожал плечами. — У всех свои причуды. И не стоит драматизировать. Это будет не смерть, ты просто пропадешь. Будто и не было никогда. Думаю, это не больно. — И единственный способ избежать этого — загадать желание? — Именно. Рил резко развернулась и зашагала прочь. *** Она лежала на кровати в своей комнате, откинув голову на изголовье и мрачно смотрела в потолок Да и в будущее тоже. В голове крутились обрывки их разговора с Эрго Прокси: «…будет досадным финалом, если ты упадешь и сломаешь себе шею…» «Это самый легкий способ для нас обоих». Мысль, которую она никак не могла ухватить, никак не могла сформулировать, словно плясала на кончике языка. Дом. Она. Эрго Прокси. Желание. Раздраженно вздохнув, Рил потянулась к телефону. Она перезагрузила его, и снова телефон показал отсутствие сим карты. Рил повертела его: достать симку было нечем, чтобы проверить ее отсутствие или… Впрочем экстренные вызовы можно совершать и без нее. Но что она скажет службе спасения? Помогите, я ненастоящая? Нет, все не может вот так закончиться! Раздался деликатный стук в дверь, и в комнату заглянул Винсент. — Я не помешал? — спросил он. — Нет, что ты, — ответила Рил. — Я всего лишь смиренно дожидаюсь своего исчезновения… Как, кстати, это происходит? Винсент пожал плечами. — Никогда не задумывался об этом и не обращал внимания. Я тут ненамного дольше, чем ты. — Да что ты говоришь, — пробурчала Рил. — И ты не обязана исчезать. Загадай желание и забудь об этом. — Почему вам, — Рил говорила «вам», хотя понимала, что общается с одной и той же персоной, но ей тяжело было связать их в одно существо в уме, — так нужно, чтобы я загадала что-то? Не проще ли дождаться моей смерти, и после этого вы будете свободны. — Ну, я и сейчас свободен, — заметил Винсент. — Меня никто не ограничивает… — Но сейчас ты здесь, — указала Рил. — Но и ситуация из ряда вон выходящая, — возразил Винсент. Оглядевшись, он присел на краешек кровати. — Я понимаю, как ты себя сейчас ощущаешь, правда. Но почему тебя так отвращает необходимость загадать желание? — Дело не в необходимости, — ответила Рил. Она посмотрела на Винсента, но опустила взгляд. — И не в желании. Дело в самой постановке вопроса. Я не нереальна. Я настоящая. Я помню свою детство, я… Как я могу быть ненастоящей? — Так же, как и я, — ответил Винсент. — И тебя всё устраивает? — Разве я могу это изменить? Послушай, — доверительно начал Винсент, — дело в том, как ты смотришь на это. Но все, что было в твоей жизни раньше, было там по желанию твоего деда. Его деньги на твою учебу, на оплату жилья… Ничего страшного не случится, если ты воспользуешься подвернувшейся возможностью. Это не компромисс, не унижение. Это то, на что любой пошел бы, чтобы выжить. Рил не ответила, глядя перед собой. Ее рассеянный взгляд снова скользнул по Винсенту, и в этот момент она будто приняла какое-то решение. — Я полагаю, это мои последние часы? — спросила она. — Это зависит от человека, — ответил Винсент. — Я хочу сказать, ты все ещё здесь, и никто не может утверждать, сколько ещё ты продержишься… — Значит, — Рил села, упираясь ладонями в кровать, — я должна провести их с пользой. — Если под пользой ты подразумеваешь, что обдумаешь… Что ты делаешь? — Я же сказала, — ответила Рил, продвигаясь к нему ближе. — Если мне предстоит исчезнуть без следа, я думаю, мне стоит занять себя чем-нибудь запоминающимся. Винсент явно растерялся. А когда Рил решительно притянула его к себе за воротник, растерялся ещё больше. — Мы едва знакомы… — выдавил он. — Боюсь, у нас не так уж много времени, чтобы познакомиться поближе, — ответила Рил и поцеловала его. План был безотказный: то есть он сработал бы в любом случае, как бы Винсент (или Эрго) ни среагировал. Например, если бы с Рил случилось такое, она бы немедленно оттолкнула полезшего к ней человека. Но Винсент словно впал в ступор (он точно аватара этого Эрго Прокси?). А потом он ответил на ее поцелуй. Рил на это не рассчитывала, но, так или иначе, она это начала. Она обвила Винсента одной рукой за шею и потянула его на себя. Он уперся одной рукой в кровать, чтобы не упасть, и их неожиданный поцелуй разорвался. Рил позволила себе растянуться на матрасе, глядя на него. — Тебе не кажется, что это слишком скоропалительное решение? — выдохнул Винсент, нависнув над ней. На его щеках отчетливо проступил румянец. — Не то, чтобы я был сильно против… — Да, пожалуй, ты прав, — ответила Рил ровным голосом, лежа под ним совершенно неподвижно и с непроницаемым выражением лица. — Я… слегка запуталась. — Э-э… — Винсент со слегка смущенным видом сел и сцепил руки в замок, будто не знал, куда их деть. — Тебе, наверное, лучше уйти, — добавила Рил, пристально глядя на него. — Мне-то уходить некуда… — М-мда, наверное, — неловко ответил Винсент. — Подумай как следует, Рил. Я имею в виду, — торопливо добавил он, — над желанием. А не… В общем, думаю ты разберешься. Он ушел. А когда дверь закрылась за ним, Рил сдвинула покрывало в сторону и достала оттуда телефон, который она вытянула у Винсента из заднего кармана. Набирая номер, Рил поняла, что нервничает. И пусть часть ее не верила ничему, что сказало существо, но другая часть боялась, что на самом деле так оно и есть. Когда на том конце сняли трубку и раздался знакомый голос, Рил откашлялась и начала: — Здравствуйте, это Рил Мейер… — Рил! А почему так официально? — Игги! Ты не представляешь, как я рада тебя слышать! — выдохнула Рил. — Что-то случилось? Не припомню, чтобы ты звонила мне не по делу. Тем более с незнакомых номеров. — Нечто странное, — ответила Рил. — Я в доме деда, мой телефон решил сломаться, и я лишилась машины… — Лишилась машины? Каким образом? — Это долгая история, — ответила Рил. — Я просто хотела… …спросить, помнишь ли ты меня. — Чтобы я тебя забрал? — А ты можешь? — быстро спросила Рил. — Я бы рад, Рил, — сокрушенно ответил Игги. — Но сегодня никак. Почему бы тебе не вызвать такси, раз ты раздобыла телефон? — О, — коротко сказала Рил. — Точно. — Вот видишь. Тогда до понедельника? Заодно расскажешь, как ты лишилась машины. — Да. До встречи, — Рил медленно отняла телефон от уха и издала нервный то ли смешок, то ли всхлип. Что бы ни говорил Эрго Прокси, она существовала. Ее помнили. Она не собиралась исчезать. *** Она поднялась на чердак на рассвете, не выспавшаяся, злая и полная решимости. Разумеется, Эрго Прокси был там, ждал ее. — Рил, — заметил она, — неужели тебя не учили, что воровать нехорошо? — Врать тоже не хорошо, — возразила Рил. Эрго Прокси вскинул брови в деланном удивлении. — Неужели? — Я размышляла над этим целую ночь, — начала Рил. В возбуждении, она начала расхаживать из стороны в сторону, жестикулируя. — Даже если я не настоящий человек, даже если я твое творение, у меня все равно была жизнь — настоящая. И она так легко не исчезнет, как бы тебе ни хотелось мне это продемонстрировать. И вывод напрашивался только один. Это не мне нужно загадать желание. — Рил остановилась, глядя на существо перед ней. — Это тебе нужно, чтобы я его загадала. Прокси молчал. — Ты лжец, — тихо сказала Рил. — Ты не сказал самого главного… — Технически, это не делает меня лжецом. Я лишь умолчал. — Ты сказал, что я наделяю сама себя смыслом, чтобы существовать. Ты такой же. Ты энергия, и чтобы существовать, тебе нужен кто-то, кто наделит смыслом тебя, — Рил подняла на него взгляд. — Я права, Эрго Прокси? — Даже если ты права, — ответил Эрго Прокси. — Что с того? Рано или поздно, ты исчезнешь. — Как и все на свете. Ты мог попросить моей помощи. Не запугивать меня! — И ты бы конечно мне помогла? Не ставя никаких условий? Рил не ответила. — Я дал тебе шанс на все, — заметил Эрго Прокси. — А ты бросаешься обвинениями вместо благодарности. — Благодарности за потраченные нервные клетки? Эрго Прокси рассмеялся. — Ты упорно не хочешь видеть большего. Донов в твоем возрасте сразу зрил в корень. Девчонка! Мы никогда не умрем, если ты загадаешь правильное желание. Ты сможешь существовать вечно, если захочешь! — Но он не захотел, — возразила Рил. — Увы, ему с этим я бы помочь не смог, — ответил Эрго Прокси. — У тебя, в отличие от него, нет тех лимитов, определяемых самой жизнью. Просто правильно сформулируй желание. — Я уже давно сформулировала все, что хотела! Я занимаюсь тем, чем мне хочется! Я живу там, где захочу. Эрго Прокси хмыкнул. — Возможно, я слишком рано тебя побеспокоил, — сказал он. — Возможно, стоило прийти к тебе, когда ты начнешь стареть, увядать… Но я опасался, что с твоим высокомерием, таким же, как и у Донова, ты исчезнешь раньше, чем это начнется. — Возможно, — едко заметила Рил, — тебе следовало просто предложить что-то стоящее. — Я уже выполняю желания. То есть свою часть сделки. — Выполняешь. А речь идет о том, чтобы сделать встречное предложение, а не согласиться на мое. — Ты говоришь о том, что я должен торговаться с тобой? Самому придумать, чего бы тебе хотелось пожелать? — судя по скептическому тону Прокси, он глубоко сомневался в самой концепции. — Вроде того. Эрго Прокси уставился на нее тяжелым взглядом. — Я бы предложил тебе пожелать, чтобы в твоих речах стало больше смысла, но ты же не согласишься. — Что ты готов предложить, — резко сказала Рил. — Я уже сказала, желать мне нечего. — Я могу запереть тебя тут. Тебе придется пожелать свободы. — Ладно, мы уже близко, но я предлагала рассмотреть что-нибудь менее травмирующее и более добровольное. — Если ты хочешь заняться сексом с Винсентом, то это даже на желание не тянет… — Что?! Нет! — Ах да, тебя же интересовал только его телефон. На тот случай, если передумаешь, он всегда свободен. — Я не собираюсь передумывать!.. — Рил осеклась, поняв, что Прокси просто смеется над ней. — Просто загадай желание, — сказал он. — Чего тут сложного? — Я хочу дальше жить дальше своей жизнью и избавиться от тебя. Но, судя по правилам, которые мне никто не удосужился озвучить, так нельзя. — Нельзя, — подтвердил Эрго Прокси. — А ты бы чего пожелал? — спросила Рил. — Ты сам. Повисла странная пауза. Не угрожающая, не мрачная, но Рил буквально кожей ощутила, что ляпнула что-то неуместное. — Или это часть тех правил, которые мне никто не рассказал? — добавила Рил. — В некотором роде, — наконец ответил Эрго Прокси. — Но, если тебе интересно, я пожелал бы, чтобы ты уже определилась. Чтобы наконец приняла тот факт, что у тебя появилось наследство, а с ним права и обязанности. — И эти права?.. — Загадывать желания. Обязанности — точно такие же. Или, — глаза без зрачков уставились на Рил, — я предположу, что ты желаешь моего исчезновения. Ничем не ограниченный, я исчезну, как физический объект. Но и ты исчезнешь вместе со мной. Рил тяжело вздохнула. Ей придется загадать желание, любое, просто чтобы прекратить эти препирательства. Возможно, оно право. Пусть сидит на своем чердаке хоть до скончания века… Понять бы самой, почему она так упорствует? — Мы можем договориться, — сказала она. — Но для этого, мне необходимо знать, где проходит та граница, где мы не беспокоим друг друга. — Я не собираюсь беспокоить тебя. Рано или поздно, ты сама поймешь, чем обладаешь. Но для тебя же лучше, чтобы это случилось раньше. — У всего должна быть цена, — сказала Рил негромко. — Я не могу получить что-то из ничего просто так. — Твоя цена такая же, как и моя — само существование, — ответил Прокси. — А какова была цена Донова? Прокси не ответил, рассматривая ее. — Я желаю подумать еще, — сказала Рил. — Ты сам сказал, у меня есть время. Эрго Прокси усмехнулся. — Я настоятельно рекомендую тебе не затягивать с этим. *** Винсент вызвался проводить Рил до железнодорожной станции, потому что она осталась без машины. — Большое спасибо, что лишили меня машины, — пробурчала Рил. — Это была машина Донова, в любом случае она бы исчезла когда-нибудь, — развел руками Винсент. — И ты могла пожелать себе новую машину, кстати. В ответ Рил только раздраженно фыркнула. Станция располагалась в городке неподалеку, и путь туда лежал по оживленным улицам. Рил отметила, что некоторые прохожие здоровались с Винсентом, значит он им примелькался. — Ты, получается, местный, — заметила она. — У тебя нет проблем с тем, чтобы тебя помнили. — Да, но они есть у Эрго Прокси, — возразил Винсент. — Предлагаешь ему подружиться с местными жителями? Рил вздохнула и махнула рукой. Неважно. На самой станции было довольно пустынно. На противоположной стороне платформы ожидали поезда в другую сторону несколько человек, но на этой никого, кроме них, не было. Повисло неловкое молчание. Рил не нравилось, как Винсент буравит ее взглядом и как он отводит глаза, когда она смотрит на него в ответ. Вздохнув, она заговорила: — Полагаю, я должна извиниться за тот поцелуй. — Что? — вздрогнул Винсент. — Нет! Рил уставилась на него исподлобья. — Вообще-то я рассчитывала получить ответные извинения за то, что мне задурили голову, но нет так нет. — Ты же понимаешь, что это вопрос выживания, — заметил Винсент с укором. — Вы могли бы найти кого-то другого, — ответила Рил. — Ты мог найти кого-то другого. — Но ты — наследница Донова. Есть правила, хоть и странные. — Да уж. — Рил поежилась, глядя вдаль. — Значит, я могу приехать сюда и пожелать поймать преступника, которого я никак не могу поймать? Раскрыть «глухарь»? — Я не думаю, что это так работает, — осторожно заметил Винсент. — Преступника нельзя создать из ничего. То есть можно конечно… Но это будет другой преступник. Ты не можешь влиять на реальные вещи, только создавать новые. — Не вижу в этом никакой пользы, — пробурчала Рил. Она посмотрела на часы — до поезда оставалось всего ничего. — Думаю, ты можешь идти, — сказала она. — Ты не обязан торчать тут со мной. — Я прослежу, чтобы ты села в поезд. — Нет, спасибо. — Ладно, — сдался Винсент. Рил повернулась к нему, планируя попрощаться с ним уже. Возможно, стоило пожать ему руку или типа того… Она совсем не ожидала, что он наклонится и поцелует ее. От неожиданности Рил подалась назад, но Винсент удержал ее, схватив за руку. Еще день назад Рил полагала, что, если кто-то рискнет сделать с ней такое, она оттолкнет его — как минимум. Максимумом будет выставленное по всем правилам обвинение. Но вместо этого она ответила на поцелуй. Винсент прервал поцелуй первым и тут же уставился на Рил с тревогой во взгляде. Рил хмыкнула. — Будем считать, что мы квиты, — сказала она. — Я вторглась в твое личное пространство без разрешения, ты вторгся в мое. И это ничего не значит. — Да, — смущенно откликнулся Винсент. — До встречи? — Полагаю, что да. До встречи, Винсент… Эрго. Рельсы завибрировали. Вдалеке яркой звездочкой блеснул приближающийся поезд.