Ставка не сыграла

— Я дал тебе шанс, но ты ответил на все вопросы неправильно... Как ты думаешь, кто помог мне тебя раскусить? Твой союзник предал тебя, знаешь ли, — на лице Воскресенья расползлась мерзкая улыбочка, — Мне кажется, что вам, ребята, нужно немного сблизиться, провести время вместе, например. — Заканчивай свой спектакль, ты и так занял слишком много моего времени, — раздражённо прошипел Веритас. — Хорошо-хорошо, я оставлю вас наедине. Только вот... обещайте, что получите максимум от вашего общения, — хозяин особняка схватил обеими руками лицо Авантюрина, который до этого момента лишь закатывал глаза и недовольно цокал языком, — Ты же знаешь, что технологию уменьшения придумал я? Соответственно, я могу использовать её в любой момент. Ты сейчас такой большой и сердитый. Это выглядит не очень красиво, — после этих слов Воскресенье прикоснулся своим лбом ко лбу встревоженного парня, и тот в один момент стал не больше мужской ладони.       Воскресенье подхватил падающего с высоты своего прежнего роста Авантюрина, и понёс в сторону Рацио. — Я доверяю его тебе. Надеюсь, ты его не сломаешь. По крайней мере, физически, — после этих слов довольный собой мужчина горизонтально расположил сотрудника КММ на своей ладони, а затем быстрым движением коснулся этой рукой живота Рацио. — Какого хуя?! Ты решил об меня его вытереть?? Сам раздавишь — сам будешь убирать! — возмущённо закричал учёный. — Прошу прощения, но у меня в руках ничего нет, — Воскресенье показал пустые раскрытые ладони. — А где?... — Вот тут, — рука мужчины указывала на живот собеседника, — он внутри, прямо в твоей матке. Не спрашивай, как я догадался, что ты с сюрпризом, тебе сейчас надо думать о том, что тебе с этим делать.       После этих слов Воскресенье практически вприпрыжку развернулся в противоположную сторону и бодрым шагом поспешил покинуть комнату. — Какого....хера? — Веритас недоверчиво надавил себе на низ живота.       Ничего странного учёный не ощущал. Но ровно до того момента, пока не почувствовал какое-то движение, и вовсе не в матке. Очевидно, Воскресенье плохо знал анатомию, и недокинул бедолагу до места назначения. Вероятно, эта случайность и поможет бедному парню выжить.       Веритас согнулся пополам от странных ощущений, в него будто бы засунули какую-то новомодную игрушку для взрослых, у которой нет определенного алгоритма действия, но зато есть свой характер.       Авантюрин же понимал, что произошло, но упорно отказывался в это верить. Ему было очень тесно, стенки влагалища сдавливали его, и он не мог даже нормально поднять руки, только пихал локтями слизистую. Эти действия и были причиной странных ощущений, которые испытывал Рацио. Мужчина не мог понять, что же ему делать. Конечно же, было очевидным то, что товарища надо достать из своего тела, но вся ситуация в целом, и эти странные ощущения не давали ни шанса на адекватные раздумья.       Авантюрин в это время почувствовал себя....мокро? Серьезно? Уважаемый Доктор Рацио, лучше никому и никогда не знать о том, что Вы возбудились от осознания присутствия в Вашем теле инородного организма, который страдает от тесноты и нехватки воздуха.       Тянущаяся прозрачная жидкость окутывала тело картёжника, и заставляла его скользить вниз. Однако выходу мужчины наружу препятствовали волны спазмов, из-за которых влагалище сжимало его и надёжно фиксировало внутри себя. Конечно же, Веритас мог это контролировать, но в его голове в тот момент происходило нечто неподобающее, заставляющее пренебречь безопасностью товарища.       Но всё же в конце концов учёный взял всю свою волю в кулак, и решил, что с этим пора заканчивать. Он расстегнул ширинку своих штанов и аккуратно, почти не сгибаясь снял их с себя и бросил в сторону. Сейчас перед ним стоял выбор: сделать то, что он должен сделать, или всё же ещё немного поиграть со своим приятелем?       Рацио нерешительно сел на кресло, раздвинул ноги и замер. Авантюрину ведь там совсем плохо, да? И это так возбуждает. Красный от смущения учёный потянулся рукой к своему клитору.       С картёжником же ничего же не произойдет за пару минут? Веритас аккуратно коснулся рукой входа во влагалище, откуда уже вытекала смазка. Он увлажнил два пальца и начал медленно массировать клитор. В это время внутри его тела барахтался Авантюрин, усиляя ощущения Рацио от самоудовлетворения. Темп, с которым Веритас ласкал себя, нарастал, мышечное кольцо у входа во влагалище сжималось и разжималось, пропуская смазку наружу. Блондин тоже скользил вниз к выходу, однако каждый раз оказывался зажатым стенками органа.       Мокрый от пота учёный был уже на подходе к оргазму, и пульсация внутри него только усиливалась. Ещё мгновение, и мужчина почувствовал то, ради чего это и затевалось: тепло разлилось от клитора по всей вульве и устремилось вверх к голове. Внизу пульсация достигла своего пика, она была настолько ритмичная, что не давала Авантюрину времени прийти в себя. Казалось, ещё хоть один спазм, и его точно раздавит. Смазки в тот момент стало так много, что бедный парень просто не мог не наглотаться ею.       После непродолжительной феерии немного протрезвевший Рацио наконец-то озаботился судьбой своего товарища. Он аккуратно раздвинул пальцами вход внутрь и позволил Авантюрину соскользнуть ближе к выходу, после чего ухватил его за ноги и очень бережно достал наружу. Выглядел парень не очень хорошо. Он сразу же начал жадно глотать воздух, в то же время давясь смазкой, которой был покрыт с головы до ног, кашлял и снова пытался вдохнуть. Рацио опреденно чувствовал себя виноватым. Но только он подумал о том, чтобы найти воду и искупать бедолагу, в комнату после тихого стука вернулся виновник произошедшего. Он окинул взглядом комнату, ухмыльнулся и направился к мужчинам. Воскресенье достал платок, брезгливо взял Авантюрина, и подкинул его в воздух. Замученный картёжник в полёте вернул себе свой размер и с грохотом упал на пол.       После такого столь быстрого перформанса ухокрылый с выражением лица, будто бы он максимально осуждает происходящее и ни капли не причастен к случившемуся, быстрым шагом вышел из комнаты.