Counting stars

      Отложив работу в Кузнице, Солус Прайм вышла из своей творческой обители. Приятный свежий воздух наполнил нагретые вентсистемы уставшей Четвертой. Манипуляторы расслабленно повисли вдоль корпуса. Она неспешно прошлась вокруг Кузницы, устремила взор своих нежных сиреневых линз в небеса и замерла.       Звёзды, звёздочки… Они напоминали искры, что вот-вот спустятся с бескрайних высоких просторов и коснутся корпуса, вдохнут в него жизнь по негласному приказу Создателя, Праймуса. Вот одна звезда вспыхнула ярче других, совсем как искра Мегатронуса. О, её возлюбленный сильно отличался от остальных Праймов. Грозен, вспыльчив, мнителен. И всё же добр, сколько бы Прима, старший из всех, ни называл его обидными словами. Первая увиденная звезда навела Четвертую на мысль: «Будет первая из Вторых столь же яркая, как эта небесная искра, как Мегатронус».       Вот и вторая сверкающая искра зажглась. «Тринадцатый» — невольно воскликнула Солус. Младший брат, что усердно примирял всех Праймов. Если Мегатронус был другом искры, то Тринадцатый — верным другом, что давал поддержку словом или делом. «Первая искра Мегатронусу, вторая — самому младшему среди Тринадцати» — распорядилась Солус.       Чуть поодаль равномерно сияла третья звезда. Спокойная, точно Альфа Трион. Мудрый и умиротворенный, он был для Четвертой опытным советчиком, старшим другом. Третий из Тринадцати, он был наделен способностью хранить историю жизни Праймуса. «Третья искра, которой предназначено возглавить наших преемников…» — Солус слегка усомнилась в своем решении, правильно ли она распределила искры преемников. Впрочем, пусть не первая возглавит Вторых, на любовь к ней это обстоятельство не отразится. Мегатронус помогал создавать новых Праймов, и для них обоих они все останутся первыми и единственными.       Чем дольше Солус Прайм любовалась жемчужинами звёзд, тем больше приятных ассоциаций придумывала фем. Неподалеку от Кузницы располагалась круглая площадка, опоясанная ажурным бортиком. Лучшие материалы, что были в Симфуре, пригодились для его создания. Забор площадки, подобно ночному небу, был усеян множеством острых четырехконечных золотых звезд. Золото гармонировало с черными опорами. Говорят, лишь в темноте видно, как светятся эти жемчужинки.       Светлая искрой дочь Праймуса грациозно поднялась по закрученной лестнице и плавно опустилась на прохладную металлическую поверхность. Отсюда открывался панорамный вид на Симфур. Город ещё развивался, только набирался сил. Здесь жили лучшие мастера, которые существовали в эпоху, что позже назовут Эоном Первых. Огоньки домов — своеобразные, но всё же звёзды. Пусть они менее торжественные, нежели небесные искры, но близкие, дарящие согревающие мысли. Ведь зная, что в чьем-то доме мерцает теплая звёздочка лампы, можно вполголоса, чтобы не спугнуть робкую княжну Тишину, воскликнуть: «Всё хорошо! Это прекрасно».       — Мегатронус, — Четвертая разглядела внизу знакомый силуэт, замерший на пороге Кузницы.       Двенадцатый нерешительно обернулся. Солус прикрыла ладонью усмешку: стеснительность Мегатронуса совсем не вписывалась в грозный образ меха. Прайм был единственным, кто пока мог посещать Солус. На её долю выпало нелегкое повеление Создателя — выковать десять преемников Тринадцати, чтобы дело, основанное Первыми, жило эонами. Случилось это на фоне нарастающих конфликтов между братьями. Будучи наиболее близким к Солус, Мегатронус делал всё возможное, чтобы дать любимой возможность почувствовать себя в безопасности, успокоить родную искру.       — Как ты себя чувствуешь, die Sonne meines Lebens? — тяжело ступая, Двенадцатый подошел к красавице. Массивные грубые ладони коснулись наплечников Солус.       — Три корпуса уже готовы, — Четвертая расслабилась и прижалась к Мегатронусу. — Я сидела и размышляла, какими чертами характера наградить наших преемников. — мех заинтересованно взглянул на неё. — Первая, что согласно пророчеству будет славным воином и знатоком оружия, возьмет от вас ум, от Нексуса креативность и от тебя смелость, настойчивость. Суровая выйдет фем, но призрак улыбки встанет за её плечом. Оттого и позывной ей будет Эминельме — призрачная улыбка. Второй, что обещан Тринадцатому, возьмет не только умение младшего брата примирять, объединять товарищей, но и умение влиять на поступки других, что присуще Льежу.       — Максимо возомнил себя Праймус знает кем! — вспылил Мегатронус. — За что ему честь такая?       — Ибо так необходимо Ему, — Солус нежно коснулась фейсплейта спейсджета. — Вторые должны воплощать всё, что было у нас, и всех нас. Десять из братьев станут их наставниками. Мы же с тобой будем растить их всех, ибо отныне мы их создатели. Льеж же пусть частично воплотится в характере и имени Второго из Вторых — Старвайна. Ясен он, словно звездный свет, что направляет путников, но плетет замысловатые сети решений проблем.       — Ну а третья что? — спросил потревоженный Прайм. — Кому из безупречных братьев ты отдала на растерзание третье создание?       — Ничуть не растерзание, o fílos tis zoís mou, — успокоила его Четвертая. — Возьмет она от меня любовь к ближним и мудрость брата Триона. Синева брони её будет веять спокойствием, ибо лидер обязан уметь помогать команде справиться с тревогами; этому она будет учиться всю жизнь, совершенствуясь. Что до позывного… — палец Солус скользил от одной грани звезды на ограде к другой. — Трион процитировал мне отрывок из лирики…       — Выбери позывной ты, — Мегатронус крепче обнял возлюбленную. — Все Вторые твои, и твое слово главнее.       — Цветок, что раскрывается в условиях, где любое другое кристальное растение погибло бы. Антифлоренсен — вот позывной лидера Вторых.       — Триону я доверяю больше, чем Максимо, — прошелестел мех. — Пусть будет Антифлоренсен.       Разделяя любовь Солус к звёздам, Мегатронус присел подле любимой и стал разглядывать ночную материю. Девнадцатому звёзды представлялись гордыми, недоступными, холодными. Он сравнивал их с собратьями, что замолкали при одном его виде, что избегали говорить с ним. Мегатронус отчужденно смотрел на сгустки энергии, белыми точками разбросанные по небу. Для себя он выделял одну-единственную звезду. И позывной ей был Солус.       — Позволь мне порадовать тебя, Солус, — фем изумленно повернулась к нему, и Мегатронус, в чьих манипуляторах сверкнуло украшение, вынутое из сабспейса, попросил её наклонить шлем. Теперь голову Четвертой украшала изящная золотая диадема, увитая звёздочками. У звезды, расположенной по центру, в середине сверкал лиловый камень. — В этот вечерний джоор я провозглашаю тебя своей путеводной звездой!       Тронутая признанием и подарком, она трепетно положила шлем на его плечеблок. Мегатронус наклонился к Солус, и их губы слились в чувственном поцелуе. После Двенадцатый поднял фем и немного покружил её. Прохладный ветер приятно коснулся фейсплейта Солус, озаренного искренней радостной улыбкой. Она благодарила Праймуса за славного брата, каким был Мегатронус. Грозная внешность, добрая искра.       Солус Прайм — путеводная звезда жизни Мегатронуса Прайма. И Двенадцатый готов был на всё, чтобы защитить ту, что наполняла его жизнь смыслом.