Соприкосновение

Как всегда Дзенъятта точно знал, когда прийти. Это уже случалось несколько раз за последний месяц: Гэндзи оказывался в своей комнате, сидя со скрещенными ногами, изо всех сил стараясь мастурбировать продуктивно (это правда было очень сложно и иногда требовалось ручное зеркало), а Дзенъятта каким-то образом чувствовал потребности киборга и безмятежно вплывал в комнату, вежливо предлагая свою помощь. У Гэндзи так и не получилось «подрочить» самостоятельно, с момента того прекрасного открытия, что его тело в самом деле может испытывать оргазм. Это было очень непросто сделать всё как надо, особенно когда ты не можешь видеть, что делаешь. — Тебе нужна помощь, Гэндзи? — искусственный голос омника всегда был таким спокойным и нежным, но Гэндзи уловил в нём намёк на игривость, которую он ассоциировал с их сексуальной связью. Он сглотнул. — Мастер… у меня проблема… Дзенъятта безмятежно кивнул. — Пожалуйста, позволь мне помочь. Что-то сжалось в груди Гэндзи, когда Дзенъятта беззвучно подплыл к его обычной позиции позади ученика. Дзенъятта запустил пальцы через ту самую панель, что скрывает самые чувствительные провода, но тут же замер. — Что-то беспокоит тебя, Гэндзи? Что-то и правда его беспокоило, но он не представлял, как это сказать. — Мастер, я… Дзенъятта. Позади Гэндзи раздался мягкий механический звук, но рука на шее так и не пошевелилась. — А мы… любовники? — Гэндзи ощутил, как его лицо запылало под маской. Он почувствовал себя так по-детски и так нелепо. В его прошлой человеческой жизни он получал всех, кого хотел и когда хотел; честно говоря, его никогда не беспокоила любовь или свидания. Секс был просто приятным времяпрепровождением. Но сейчас было по-другому. Дзенъятта заботился о Гэндзи так, как никто никогда прежде. Между ними была близкая связь, тепло, которое никак не сравнить с предыдущим опытом Гэндзи. Лицо Дзенъятты неожиданно оказалось так близко к плечу Гэндзи. — Я искренне о тебе забочусь, Гэндзи, — мягко прозвучали его слова, эхом отдаваясь в голове киборга. — И я о вас, — ответил он, запинаясь. — Но… мы… Нежная рука Дзенъятты оказалась на щеке Гэндзи, обрамляя его лицо. — Да, — просто ответил он. Гэндзи улыбнулся, радуясь тому, что его зардевшееся лицо скрыто защитной маской. — Я счастлив… это слышать, — он прижался к руке Дзенъятты, холодный металл каким-то образом ощущался мягким. Он замялся. — Могу ли я… попросить… — он сглотнул. Гэндзи прокручивал этот момент в голове день за днём, но было что-то дурманящее в том, чтобы сказать это вслух. — Если мы правда… если мы любовники, то я бы хотел сделать приятно и вам тоже. Дзенъятта погладил его щёку, любезно ответив: — Я рад, что ты спросил, Гэндзи. Это великодушно с твоей стороны подумать и о моём удовольствии. Зелёные огоньки на теле Гэндзи замерцали. Он не хотел говорить, насколько это было и про его удовольствие тоже — насколько сильно он хотел отдать Дзенъятте себя. Омник переместился из-за спины и остановился перед ним, и Гэндзи увидел, что Дзенъятта тоже как и он сам нервно трёт руки. Осторожно и сдержанно омник сказал: — Гэндзи, твои центры удовольствия легче всего доступны сзади. Это прозвучало так пошло, когда он сказал такими словами. Гэндзи нравилось, когда Дзенъятта делал это с ним сзади, порой ему казалось, что руки глубоко под панелями и в схемах искусственной спины ощущаются так, как если бы его трахали как человека. Гэндзи про себя улыбнулся — он знал, это было даже лучше. Но Дзенъятта ещё не закончил говорить: — Мои же доступны… где угодно. Но лучше всего спереди. Пока Гэндзи пытался уложить в голове новую информацию, собирая мысленный образ того, что скоро произойдёт, Дзенъятта сделал то, чего никогда прежде не делал на глазах Гэндзи. Он разогнул ноги, приземлил ступни на пол и встал. Чёрт. Гэндзи посмотрел вверх на него — выше, чем он ожидал, сильный и, чёрт возьми, такой красивый — и вскочил на ноги. Это было что-то совсем иное: смотреть на учителя глаза-в-глаза, ощущать, как отточенная годами практики сдержанность исчезает, когда омник распрямляет плечи, смотреть вверх в его мягко светящиеся роботизированные глаза. Не осталось никаких иллюзий — что-то изменилось между ними, Дзенъятта больше не просто милосердный помощник Гэндзи. Он взял пальцами подбородок Гэндзи, и что-то в его омническом взгляде смягчилось, что-то невыразимое изменилось на неподвижном лице. Гэндзи тяжело дышал. Его система охлаждения работала сильнее обычного, стараясь поддерживать нужную температуру, а ведь Дзенъятта даже не касался его. Колебаясь, он поднёс сверхчувствительные углеволоконные пальцы к омнику и провёл ими по его груди, очерчивая суставы плеч. — Ты прекрасен, Гэндзи, — сказал омник, нежность в его голосе заставила сердце Гэндзи подскочить к горлу. — Я счастлив быть твоим возлюбленным. Подбородок Гэндзи всё ещё в его руке, Дзенъятта близко свёл их лица. Крошечная искра электричества вспыхнула между ними, прожужжав сквозь голову Гэндзи и дальше вниз по спине. Он знал, что это был поцелуй и не смог не улыбнуться про себя. Его вентиляторы зашумели. Поцелуй! — Хотел бы ты увидеть?.. — одна рука легла Гэндзи на талию, Дзенъятта посмотрел вниз и подцепил двумя тренированными пальцами металлическую пластину на своей груди. Панель сдвинулась, и там, где у людей были бы рёбра и солнечное сплетение, был клубок оголённых проводов. Гэндзи тряхнул головой и тихо хмыкнул. Как это вообще возможно, что провода выглядят так эротично? Он провёл рукой по бедру Дзенъятты, поверх толстого пояса, и остановился. — Можно?.. Дзенъятта кивнул, и Гэндзи ощутил тёплую улыбку в его голосе, когда он заговорил: — Прошу, вперёд. Сердце застучало в ушах киборга, и он позволил своим пальцам прикоснуться. Дзенъятта тут же усилил хватку на талии Гэндзи, сильные пальцы сжали синтетическую плоть. Провода в груди были тёплыми, а ещё слегка покалывали кончики пальцев Гэндзи. Он закусил губу, согнул палец и вытянул провода наружу. Дзенъятта издал мягкий звук. — Хорошо, — подбодрил омник, его голос звучал так, будто у него перехватило дыхание. Гэндзи повторил те движения, какие, как он запомнил, были приятными для него — смешал провода и потёр ими друг о друга. Он вытянул один и покрутил между пальцами, вызвав восхитительный сбивчивый стон омника, а затем у него возникла дурацкая идея. Он убрал руку, и омник издал почти разочарованный звук. — Я могу показать тебе другое… Дзенъятта оборвал себя, когда увидел, как Гэндзи потянулся к своему затылку, чтобы снять защитную маску. Она открылась с шипящим звуком, и киборг бросил её на пол, глядя на Дзенъятту человеческими глазами. Прошло много времени с тех пор, как Дзенъятта видел Гэндзи без маски. Он снимал её довольно часто во время их первых сессий — медитаций, граничащих с терапией. Но было хорошей привычкой носить защитную маску, чтобы избежать инфекций, как информировала его доктор Циглер, также это давало ему определенную степень конфиденциальности, которую он ценил, особенно рядом с Дзенъяттой. Неизменное выражение лица омника придавало ему душевного равновесия, которое помогало контролировать себя. Но сейчас он чувствовал что угодно, только не спокойствие. Дзенъятта молчал, но огоньки на его лбу светились, а пальцы подрагивали, и Гэндзи впервые услышал различимый звук охлаждающих вентиляторов омника. Гэндзи обернул руки вокруг талии омника и начал опускаться вниз. — Подожди, — поспешно сказал Дзенъятта, и Гэндзи отступил, когда он закрыл панель на груди. Киборг собирался запротестовать, но замолчал, когда омник опустился ниже. Вот он, ещё один рубеж близости. Дзенъятта никогда не снимал штанов. Гэндзи любил подшучивать над этим — Гэндзи, который то носил, то не носил одежду по своему усмотрению, наконец-то почувствовав себя настолько комфортно в своём теле, чтобы оставлять его неприкрытым. Но он всё ещё обладал достаточным чувством стиля, чтобы оценить отвратительное уродство горчично-жёлтого наряда Дзенъятты. Но штаны были подарком от учителя Дзенъятты — Мондатты — и памятью о проведённом в Шамбали времени. Сентиментальная ценность штанов в итоге спасла их от насмешливого языка Гэндзи. Но сейчас омник потянулся за спину и развязал пояс, который держал штаны. Когда они упали на пол, он вышел из них и приблизился к Гэндзи. Киборг впервые увидел его крепкие, мощные ноги. — Дзенъятта, — Гэндзи невольно бормотал что-то невнятное, пробегаясь пальцами по бёдрам омника и гадая, нормально ли будет потрогать его сзади. Но прежде, чем он начал действовать, Дзенъятта неловкими пальцами открыл другую панель, на этот раз… в этот раз в… — О, Боже, — выдохнул Гэндзи, и Дзенъятта издал нервный смешок, неожиданно так по-человечески. Там, где у Гэндзи была гладкая несдвигаемая пластина между ног, у Дзенъятты был набор проводов, изгибающихся назад к позвоночнику. Их было так много: скрученные, спутанные, оголённые. — У некоторых омников… некоторые омники устанавливают… дополнения, — торопливо сказал Дзенъятта. — Если ты пожелаешь, я могу… я буду счастлив… Но Гэндзи был уже на коленях. Пальцы ног подогнуты, уши горят. Он никогда раньше не был на коленях перед мужчиной. — О, Гэндзи, — с трудом сказал Дзенъятта и положил руку Гэндзи на волосы. Каким-то образом это — касание металлических пальцев с лёгким нажатием на человеческую кожу головы — ощущалось так нежно, так ласково и так интимно. А ещё так возбуждающе. Гэндзи закрыл глаза, упиваясь этим моментом — странным трепетом от того, что пальцы омника тянут его вперёд за волосы — и тогда он обнял руками талию Дзенъятты, положив ладони на провода внизу спины, и прижался языком к проводам спереди. Сильный электрический разряд свёл спазмом рот Гэндзи, и он тут же подумал, безопасно ли это, но Дзенъятта уже положил обе руки на его затылок и прижимал ещё ближе. Киборг осторожно скользнул языком между проводов, и омник издал тихий стон. Гэндзи слышал помехи в голосе омника, но, более того, — он мог чувствовать вкус. Он мог ощущать жужжащее электрическое возбуждение Дзенъятты. Оно наполняло его рот и уходило ниже. Горячее, тяжёлое, переполненное удовольствием. Гэндзи невольно издал бессловесный звук — высокий и жаждущий, вырвавшийся прямо в провода. Их было так много, каждый из них горячий и искрящийся статикой, и пока он исследовал языком всё дальше вглубь, он нашёл что-то, что заставило всё рассыпаться искрами перед глазами, когда он это лизнул. Медь. Незащищённая схема. — Гэндзи, — пробормотал Дзенъятта с такой любовью, возбуждением и вожделением, что пустило по Гэндзи мурашки. Зелёные огоньки по его телу засветились в смущении. Закрыв глаза, он снова нажал на ту схему, и прежде чем он понял, что происходит, Дзенъятта положил руки Гэндзи на шею и запустил пальцы под панель. Перед глазами вспыхнуло белым, когда омник крепко сжал провод внутри. Яркое ощущение пронзило его тело, и он выгнул спину, цепляясь за талию Дзенъятты. — Ох, чёрт! — воскликнул он, не в силах передать это чувство. Задыхаясь, он снова поднёс язык к медной схеме. Дзенъятта застонал, и его пальцы вошли глубже в шею Гэндзи, когда тот схватился за его дёрнувшиеся бёдра. Сладкая боль энергии пронеслась между ними — от языка к спине, повернула к шее и пошла дальше через пальцы Дзенъятты. Киборг каким-то образом чувствовал, как она циркулирует между руками омника, отдаваясь пульсацией в живот и возвращаясь снова на язык. Они были связаны. Они стали замкнутой схемой. — Гэндзи, ты делаешь… ты… я очень близко, — как будто с придыханием сказал Дзенъятта, снова потянув Гэндзи за искусственную нервную систему и вызвав искры на его языке. Киборг не мог говорить — не мог заставить свой мозг и рот сформировать слова. Он просто снова изогнул язык, ощущая удовольствие Дзенъятты как своё собственное, чувствуя человеческую влажность рта напротив горячей пульсации статики омника, тяжело дыша и извиваясь от его прикосновений. В перегруженном теле киборга образовывался оргазм. Дрожа, Гэндзи прошёлся языком по поводу напротив медной схемы глубоко внутри Дзенъятты. Волна удовольствия прокатилась по обоим. Это было синхронно — тело Гэндзи задрожало и в то же время он почему-то мог ощущать оргазм Дзенъятты как вспышку на языке. Он увидел звёзды, Дзенъятта увидел звёзды; он почувствовал жар, Дзенъятта был жаром — они были единым целым в трепещущем электрическом удовольствии, касаясь друг друга и самих себя, единой лаской, замкнутой цепью, связкой. Дзенъятта отступил назад, потянув за собой голову Гэндзи и застонав — низкий звук удовольствия, голос прерывается в роботизированном горле, наполненный одержимостью и удовлетворением. Дзенъятта с силой потянул Гэндзи за волосы, и это ощущение человеческого организма вернуло того в себя. Тяжело дыша, улыбаясь, светясь, Гэндзи позволил своей голове устало повиснуть. Дзенъятта осторожно извлёк пальцы из шеи Гэндзи, нежно задвинув панель обратно, и киборг услышал мягкий механический звук, когда омник присел, обхватив ладонями его голову. Ещё один наклон, ещё один щёлкающий электричеством поцелуй, и Дзенъятта засмеялся, тёплым, утомлённым смехом. Гэндзи повторил смех за ним, посмотрев вверх и встретившись с холодными голубыми глазами Дзенъятты. — Ты просто удивительный, мой… моя любовь, — сказал Дзенъятта, запинки в его искусственном голосе делали его более человечным. Гэндзи улыбнулся, когда Дзенъятта, убрал с его лба мокрую прядь волос. Вкус омника всё ещё ощущался металлическим покалыванием на языке. — Я рад, — пробормотал Гэндзи. — Я никогда раньше не делал это… с человеком. Несмотря на то, что Гэндзи вряд ли назвал бы себя теперь человеком, он понимал, что имеет в виду Дзенъятта. Он улыбнулся, и какое-то совсем новое тепло зародилось в его груди. — В таком случае я могу показать ещё одну человеческую вещь, — он подался вперёд и прижался тёплыми губами к прохладной металлической поверхности лица Дзенъятты. Другой вид поцелуя, но уже знакомый. — Я люблю тебя, — прошептал Гэндзи. Дзенъятта издал мягкий звук, и Гэндзи поцеловал его снова. — Я люблю тебя.