***
Этого следовало ожидать, но Перси, слишком погруженный в горестные измышления, не сразу понял, что происходит. А когда высунул голову из болота уныния и огляделся, не узнал школу: тотальный бойкот четверых первокурсников со стороны не только Гриффиндора, но и Рейвенкло, и Хаффлпаффа, вкупе с издевательством слизеринцев ломал младшего из Уизли и его друзей. Маглорожденная Грейнджер, со всем пылом защищавшая друзей, тоже впала в немилость упрямых как ослов софакультетчиков и резко погасла после некоторых особенно недобрых слов со стороны старшекурсниц. С Макдугал он уже не раз беседовал, требуя, чтобы склочная девица перестала провоцировать разборки в женском общежитии, но Патриция была неисправима. А вот Дженни и Элис его неприятно удивили демонстративным равнодушием, от маглорожденных сокурсниц он ожидал более доброжелательного отношения к такой же маглорожденной Грейнджер, а то и ее стали травить. И это если упоминать только его курс, остальные были не лучше, и детям под массовым игнорированием пришлось несладко. Про и без того затюканного Лонгботтома и вовсе говорить нечего, если уж даже самого Гарри Поттера макали в грязь и даже на тренировках звали лишь «ловцом». Перси ничуть не удивился, когда Оливер влетел в их комнату разъяренным гиппогрифом и рассказал, что «идиот-ловец» предложил исключить его из команды по квиддичу. Ловец. Не Гарри, не Поттер, и даже не Мальчик-Который-Выжил. Падение с такой высоты не может быть безболезненным, но Перси не ожидал такого поведения от близнецов, они-то за свои похождения теряли много больше, чем пятьдесят баллов с каждого. Если бы кто-нибудь попробовал суммировать все их потери, то сбился бы со счета еще до конца первого курса. Поэтому от Фреда, да и от Джорджа Перси ожидал скорее восхвалений, что, дескать, еще на первом курсе «малыш Ронни» умудрился их обставить в правонарушениях. Почему вышло иначе, Перси не понимал. Но ему не нравилось то, что он видел. Да, первокурсники гуляли после отбоя, но они не первые такие бестолковые в истории школы. Стоит только послушать Филча, так все они здесь закоренелые преступники, только и знают, что хулиганить. Это не повод доводить Рона до потери аппетита: честно, Перси сам позабыл про завтрак, когда младший брат оставил половину обычной порции нетронутой. В тот момент пришлось признать, что он тоже участвовал в травле — той лекцией после собственного разноса у декана и последующей слепотой в отношении факультета. Хотя вряд ли Рон принял близко к сердцу слова ненавистного человека, он же не настолько нелогичен? Но вот оскорбления других учеников точно задевали, пусть Рональд и старался не подавать виду, но презренная магловская драка с его участием — разумеется, с последующей потерей баллов — говорила о многом. И преподаватели не делали ничего, чтобы это остановить. Перси бы не обратил на это внимание, если бы не узнал, что в ту же ночь поймали не только троих гриффиндорцев, но и сына Люциуса Малфоя, причем поймала все та же профессор Макгонагалл. Вот только с Малфоя сняли двадцать баллов, а не пятьдесят. Уизли не помнил, как добрался до комнаты, просто в какой-то момент осознал, что сидит на занавешенной балдахином кровати, обняв колени. Действия декана воспринимались исключительно как предательство, и никакой здравый смысл, шепчущий, что Перси не все знает, что наверняка он что-то упускает, не помогал успокоиться. Он встряхнулся. Если он чего-то не знает, значит, пойдет и узнает. Не у декана, конечно, не настолько он головой тронулся, чтобы допытывать у Макгонагалл, с кого и сколько баллов она сняла. Нет. Ему надо поговорить с младшим братом. — Есть минутка? — первокурсники подняли на него круглые как блюдца глаза. С ними впервые кто-то заговорил за эту неделю. Сумрачная и печальная троица упорно готовилась к экзаменам в общей гостиной, в уголке в явном отрыве от остальных гриффиндорцев, которые дружно собрались возле близнецов, затеявших что-то с их точки зрения веселое и наверняка нарушающее правила. Вот только впервые за годы Перси не было до их хулиганства никакого дела. — Я не собираюсь никого ругать, — пришлось добавить, когда он увидел, как напрягся Рон, сгорбился Поттер и нервно прикусила губу Грейнджер. — Я только хотел узнать, правда ли то, что вместе с вами поймали и Малфоя-младшего? — Его поймали раньше, чем нас, — помолчав, Гарри все же решил ответить, в то время как Рон упрямо набычился. — Профессор Макгонагалл. — И сняла двадцать баллов? — Да, — о, а до Гермионы кое-что дошло, вон какое лицо шокированное. — Как двадцать?! А с вас по пятьдесят? — она требовательно подергала Поттера за руку. Мальчишки озадачено переглянулись. — Как так? — Что ж, ясно. Спасибо, — неловко помолчав, Перси все же предложил. — Вам не нужна помощь? До экзаменов всего ничего осталось… — Нет! — резко ответил Рон, даже не дав толком договорить. — Если это все, то иди уже! — Рон! — возмущенно воскликнула девочка, но Перси ушел, не став слушать, что еще ему выскажет обиженный младший брат. Ему и без того было о чем подумать и далеко не первый раз на этой неделе это были не СОВы.***
— … совершенно вопиющее поведение! Второй раз за неделю! Мне никогда не было так стыдно за свой факультет! Рон подрался второй раз, набросился с кулаками на троих слизеринцев и потерял еще тридцать баллов благодаря Снейпу. Про отработку у Филча даже упоминать не стоило, под присмотром злобного завхоза никому не было весело, кроме близнецов, которые никого в расчет не брали. Конечно, профессор Макгонагалл отчитала Рона, а после принялась чихвостить и его, такого никудышного старосту и брата. Однако Перси с отстраненным удивлением понял, что слова декана его не задевают, пролетают вскользь, словно он внезапно превратился в третьего близнеца. Человек, которым он восхищался за строгость, дисциплину и справедливость суждения, потерял для него то значение после такого фатального предательства факультета. Снять со своих по полсотни баллов из-за нарушения комендантского часа? Легко! Поступить так же со слизеринцем? Недопустимо, это же слишком много. Поймав себя на едкой мысли, Перси слегка усмехнулся. К сожалению, это заметила декан. — Что такого смешного вы видите во всей этой ситуации, мистер Уизли? — Ничего, мэм. — Вы, кажется, не понимаете всю серьезность нашего положения. Если Гриффиндор продолжит в таком же темпе терять баллы, то рискует войти в историю Хогвартса, как первый факультет, закончивший год с нулевым балансом! — А такого прежде не было? — неожиданно заинтересовался темой Перси. — Конечно, нет! Это просто позор! — А отрицательный результат возможен? — Мистер Уизли! — ахнула профессор, а после раздраженно поджала губы и нахмурилась еще больше, что казалось невозможным. — Я очень разочарована и в вас, мистер Уизли. Когда я доверила вам пост старосты факультета, верила, что вы сможете стать ориентиром для остальных гриффиндорцев, каким был ваш брат Уильям, и привить им необходимую дисциплину и старание в учебе. Я ошиблась. И снова слова ничего внутри него не затронули. Слишком многое он обдумал и осмыслил за какую-то неделю, что-то впервые заметил, что-то осознал и страшно разозлился на себя, что не понимал простой истины раньше. Не того уважают, кто получает пост старосты или капитана команды по квиддичу, а тот, кого уважают, получает значок. Ему эта клятая побрякушка уважения не принесла, только добавила насмешек и оскорблений. — Вы совершенно правы, мэм, — принятое решение отозвалось подозрительной легкостью на сердце. Пойти потом провериться к мадам Помфри? Перси спокойно поднял руки, под обескураженным взглядом Макгонагалл отцепил от мантии значок старосты и положил ей на стол. — Я недостоин поста старосты Гриффиндора. И ушел, не оборачиваясь, выждав лишь положенную минуту, чтобы профессор что-то ему сказала, если бы у нее возникло такое желание. Не возникло: профессор Макгонагалл ошарашенно смотрела во все глаза, слегка приоткрыв рот и не издавая ни звука. Хорошо, ему тоже больше нечего сказать. Перси шел по коридору ровным уверенным шагом, как всегда, но в любой момент ожидая, когда внутри разразится буря. Он мечтал стать Министром магии с того момента, как узнал о его существовании и роли в волшебном сообществе, и пост старосты Гриффиндора был первой ступенью на пути к этой мечте. И он сам, добровольно, от него отказался. Идиот как есть. Но бури не было, лишь нарастала нервозность, потому что было еще одно дело, которое он собирался совершить, дело, сделать которое было жизненно необходимо, и не только для него. — У меня к вам разговор. Снова гостиная Гриффиндора, но на сей раз не было какого-то общего центра, близнецы и Ли Джордан тихо шептались в углу и теперь это не было проблемой Перси, потому что он отвечает за них не больше, чем за школьных сов. То есть, конечно, они его братья, он обязан и будет за ними приглядывать, но их действия не его ответственность. Как и последствия, потому он стойко проигнорировал попытку внутреннего старосты пойти и выяснить, что они затевают, а то и пригрозить написать матери. Не то чтобы это всерьез на них действовало, они просто становились более скрытными, и он узнавал о проделке из слухов или от декана, если не был ее изначальной целью. В любом случае, когда они что-то планировали, то не собирали вокруг себя толпу обожателей, поэтому в гостиной гриффиндорцы сидели разномастными группами, в основном готовясь к экзаменам. Хотя нет, Вуд, кажется, снова завис над квиддичными стратегиями, а Дженни и Элис вместо учебы хихикали над каким-то журналом, явно не «Трансфигурация сегодня». Неразлучная троица сидела в том же давно облюбованном дальнем углу, все так же игнорируемая остальными. К ним-то он и подошел, замечая, что кто-то все же отвлекся от своих дел, провожая его любопытным взглядом. — Ты еще не все спросил? — уже менее агрессивно, но все еще недовольно спросил Рон. А Перси с удивлением отметил, что на самом деле брат даже немного рад его компании. Новое чувство, но видимо, когда весь твой круг общения резко урезается до трех человек, даже ненавистный зануда становится терпимым собеседником. — Нет, я не за вопросами, — дети с удивлением переглянулись, Рон пожал плечами и первокурсники снова уставились на него. — Я хотел извиниться. Даже если бы он станцевал на преподавательском столе во время ужина в Большом зале, он не поверг бы их в больший шок. Особенно отличился Рон: открытый рот, выпученные глаза, да еще и пальцем показывает. Как бескультурно. Но и у Гарри глаза, казалось, превзошли по диаметру очки, и Гермиона выглядела так, словно ее холодной водой облили. Он что, производит впечатление человека, который не умеет признавать ошибки? Не то, чтобы он часто их совершал, но Перси взрослый и рассудительный человек, он способен признать свою неправоту. Способен! — Я прошу прощения за то, что не вник в ситуацию, не узнал подробности нарушения и набросился на тебя, Рон, обвиняя Мордред знает в чем, — он сглотнул комок в горле. Надо же, уже и забыл, что просить прощения так трудно. — Профессор Макгонагалл поступила с вами несправедливо, а я ничего не сделал, чтобы это исправить. Но больше всего я хочу извиниться за то, что не смог защитить вас от остального факультета, за который мне отчаянно стыдно. Перси горько усмехнулся своим же словам. Он и себя-то защитить не в состоянии ни от чужих слов, ни от чужих чувств, что уж говорить о бойкоте, направленном на младших. — Эй, Уизли, что ты несешь? — о, его все-таки слушали не только первокурсники. Оглянувшись, Перси увидел, что в кои-то веки на него обращено внимание всего факультета. — Да, братец наш Перси… — … нам очень интересно… — …чем мы на сей раз провинились? Два шута. Но сейчас его даже не бесила манера близнецов говорить друг за другом, он слишком вымотан эмоционально, чтобы иметь с ними дело. — Когда мы впервые приходим в Хогвартс, — начал он издалека, — еще до распределения профессор Макгонагалл говорит одну и ту же речь вот уже тридцать лет. И главная ее мысль — факультет это семья. Что мы за семья-то такая, что травим своих же из-за каких-то баллов? — Хей, Перси, когда это… — … очки факультета… — …из сверхважного показателя… — … главной цели наших занятий… -… стали какими-то баллами? — Смотри… — … услышит Макгонагалл… — …и решит, что ты не подходишь… — … на роль старосты… — …не то чтобы ты раньше подходил… — …но кто бы слушал… — …наши мудрые речи? Забавно, они ведь понятия не имеют, насколько на этот раз правы. Потеряв значок старосты и отказавшись от мечты, он неожиданно приобрел некоторый иммунитет к колючим и болезненным словам близнецов. Дай Мерлин, чтобы хотя бы часть этого равнодушия сохранилась в нем на будущее. Перси усмехнулся мыслям и снова повернулся к остолбеневшему младшему брату и его не менее удивленным друзьям. — То, что происходит сейчас — отвратительно в первую очередь потому, что мы — Гриффиндор, факультет не только отважных, но и благородных. И нет ничего благородного и честного в том чтобы втаптывать в грязь упавшего товарища, вместо того чтобы помочь ему подняться. Если бы мы соответствовали репутации факультета, — Перси повысил голос, дабы его услышали за недовольными возгласами, — мы бы не стали терять время, а вернули бы эти проклятые баллы общими усилиями, одна ты, Гермиона, за неделю зарабатываешь по тридцать баллов. Это не было пустопорожней болтовней — первокурсница действительно зарабатывала очень много баллов ответами на уроках и иногда даже за отменные эссе. Перси работал и отвечал не меньше, но эту неделю был немного не в форме, хотя если бы лучшие ученики поднажали, а еще убедили остальных терять баллы по минимуму — да, даже с таким малым числом учеников они бы вернули потерянные баллы за пару недель. Конечно, Слизерин и остальные ушли бы вперед, но положа руку на сердце, Перси признавал, что если направить бешеную энергию гриффиндорцев в учебное русло, они сделают остальные факультеты как стоячие, несмотря на всю желчь Снейпа. Другое дело, что учеба никогда не была привлекательной точкой приложения усилий для факультета Годрика в отличие от праздного безделья и веселья. — Но вместо того чтобы сплотиться и решить проблему вместе, мы выместили разочарование и недовольство на вашей группе, — он кивнул притулившемуся неподалеку Невиллу, мальчик замер как кролик перед удавом, неприятно удивив Перси. Он же не настолько страшный? — Это было низко и недостойно, и за это я прошу прощения. — Мы действительно не хотели, чтобы так вышло, Перси, — заговорил Гарри, рядом с ним резко закивала головой Гермиона, ее пышная шевелюра замелькала в воздухе. — Я знаю, — он наполовину развернулся, когда к нему обратился Рон. — Перси, где твой значок? Перси застыл в середине движения. Что им сказать? Что он осознал, настолько недостоин поста и отказался от него? Что он устал выслушивать обвинения Макгонагалл в бессилии и сбежал? Что значок старосты на самом деле ничего не стоит, если за ним нет настоящего авторитета — а какой авторитет у зануды и ботаника, которого игнорируют даже родные братья? Что он настолько разочарован во всем, что прежде считал правильным, но в первую очередь разочарован в самом себе, что просто все бросил, как последний трус? — Я вернул его профессору Макгонагалл. Я не соответствую должности. — Что?! — слитный возглас от половины учеников заставил его вздрогнуть, но он постарался тут же выпрямить спину еще больше, приготовившись к насмешкам и обвинениям в трусости и слабости, но все молчали. В кои-то веки и Макдугал потеряла дар речи, да даже близнецы, которым всегда есть что сказать, молчали, таращась на него так, словно впервые видели. Что ж, значит выскажутся позже. Перси с гордо поднятой головой прошествовал мимо молчавших учеников в спальню, где и позволил себе сгорбиться под весом рухнувших надежд. Он рухнул на постель как мешок с картошкой, прямо в мантии, чего никогда не позволял себе не то что в школе — где его могут увидеть посторонние — но и дома, тщательно следя за внешним видом. Ему было наплевать. — Хей, Перси? Как ты? Конечно, долго его уединение продлиться не могло. Но это был всего лишь Оливер, единственный гриффиндорец, которого Перси мог назвать другом. Вуд был совершенно не похож на него ни на первый взгляд, ни на второй, лишь заглянув за избранный фасад можно было понять, сколько общего у них на самом деле. Оба были крайне целеустремленными с самого детства, лелеяли трудноосуществимые, но не невозможные мечты и готовы были вкалывать ради них до седьмого пота — и если понадобится, заставлять вкалывать других. Эта решимость на грани одержимости отличала их от сверстников и сближала друг с другом. Им на понимание потребовалось не более часа езды в Хогвартс-экспрессе, остальные до сих пор гадают, что их связывает помимо общей комнаты. Наверное, поэтому он и не возражал против присутствия Оливера сейчас, когда переживал первый серьезный крах: кто как не капитан факультетской сборной поймет, каково ему было отказаться от заветного поста старосты? — Я в порядке, — на недоверчивое хмыканье Перси добавил. — Буду в порядке. — Я в этом не сомневаюсь, — Оливер присел на его кровать, внимательно глядя прямо в глаза. — Что случилось, Перс? Не думаю, что ты бы отказался от значка просто потому, что мы тебя достали в край. До такого тебя не довели даже все издевки близнецов. — Ты хоть слышал, что я говорил в гостиной? — устало протер глаза Перси, садясь. Неприлично говорить с кем-то лежа, не говоря уже об откровенном дискомфорте от позиции: Оливер немного уступал в росте, но был куда шире в плечах и, вот так нависая, выглядел почти угрожающе, как бы глупо это ни звучало. — Слышал. Мы настолько перегнули палку? — В конец, — подтвердил Уизли. — Я не позволю сломать моего брата, Оливер. Рон не хочет этого признавать, но мы во многом похожи, и я знаю, что бойкот доведет его до нервного срыва в лучшем случае. Я не хочу знать, что случилось бы в худшем, — Грейнджер и Поттер справлялись с ситуацией намного лучше Рона, что неудивительно: кажется, они и раньше были не слишком любимы сверстниками. — Но не это было последней каплей. — А что тогда? — Ты знаешь, что вместе с ними той ночью поймали и Малфоя? Слизеринца с первого курса. — Да? Не слышал, но про мальчишку что-то говорили, вроде он нашему ловцу проходу не дает, — Оливер озадаченно почесал затылок. — И что с того? — А то, что с него сняли двадцать баллов. А с наших — пятьдесят. Одно и то же нарушение, один и тот же преподаватель, но какие разные результаты! — Перси невесело хохотнул. — Знаешь, я бы не удивился, будь это Снейп, но от Макгонагалл я такого не ожидал. — Стой, стой, — поднял руки слегка озадаченный Вуд. — Ты хочешь сказать, что наш декан поймала четверых первокурсников вне гостиной после отбоя, но с наших сняла по пятьдесят баллов, а со слизеринца только двадцать? Почему? — У нее спроси, — буркнул Уизли. — Я не знаю. — Дела… Вуд еще немного потеребил Перси, убеждаясь, что он в здравом уме и трезвой памяти, не подавляет истерику, не собирается утопиться в слезах и уж тем более не собирается сброситься с Астрономической башни — серьезно, Оливер такого о нем мнения? Но в итоге успокоив друга и отправив того спать и переваривать новости, сам Перси еще долго не мог заснуть, воображая разочарованный взгляд отца и расстроенную мать. Спал он плохо, а то, что подушка была сыровата утром — так о том никто и не узнает. Толком не выспавшись, но не в силах заставить себя спать до привычного времени, он спустился в гостиную, где его ждали. Нет, не близнецы с очередной проделкой, не декан — хотя когда это она к ним заходила? — его ждало трио первокурсников, Рон, Гарри и Гермиона, все с очень виноватым, но решительным видом. — Перси, нам надо кое-что тебе рассказать, — снова первым начал Гарри. — Только ты сначала присядь, — добавила обеспокоенно Гермиона. — И положи палочку на столик, — попросил Рон и тут же получил шлепок по плечу от подруги. — Ай! Ладно, Гермиона, если он превратит нас в сусликов, я предупреждал! — Трансфигурацию человека проходят на шестом курсе, — Перси ответил, не задумываясь, и замер, недовольно нахмурившись. Начало ему не понравилось. А уж продолжение разговора в виде истории о реальном детеныше дракона, которого той проклятой ночью помогали нелегально вывезти из страны Рон и Гарри, и вовсе чуть не добило. Какую-то минуту Перси ждал, когда кто-то из детей расколется, засмеется и скажет, что это шутка, выдумка, что он легковерный дурак и так далее. Но ничего не менялось, Гарри по-прежнему решительно смотрел в глаза, Рон не менее решительно — в пол, а Гермиона, нервничая, переводила взгляд с него на мальчишек и обратно. Дракон. Их сумасшедший лесник пытался вырастить дракона, а Рон и его друзья под негласным патронажем Чарли занялись контрабандой самого высокого уровня. Мордред их всех побери, настоящий дракон! Еще и укусил Рона! Клыки норвежского горбатого ядовиты… — Я прибью Чарли, — тон его был спокойным, как ему казалось, но Рон поспешно схватил его палочку, а Гарри и Гермиона вцепились в руки. — Чем, Мерлиновы кальсоны, он думал?! — Давно не слышал, чтобы ты ругался, — раздалось со спины, и вся четверка подпрыгнула. По лестнице спускался Оливер, с метлой в руках, но остальная команда спит, значит, решил устроить себе персональную тренировку. Или просто хотел подумать, Перси не был уверен. Он знал о такой привычке однокурсника, иногда даже сам отправлял того полетать, если видел, что Вуд уже не в состоянии усваивать учебный материал. — Что случилось? — Ничего, — быстро ответил Перси, но видя, как Оливер поджал губы, задетый отказом, вздохнул и пояснил. — Случилось, но уже все позади, включая последствия, ни изменить, ни помочь не получится. А можно было бы, если бы некоторые обратились за помощью, раз своей головой подумать было сложно. — Да что мы могли-то! — вспыхнул Рон. — Не сдавать же его учителям?! — Ничего бы страшного от этого не случилось! — Рубеус Хагрид был не слишком одарен умом и иногда безмерно раздражал своей простотой, но человеком был хорошим, часто возился с Чарли и вылавливал из Запретного леса близнецов, не позволяя тем погибнуть в лапах какой-нибудь твари. Во многом благодаря усилиям Хагрида ближайшая часть леса, прилегающая к Хогу, была относительно безопасна для учеников. — Но даже если и скрываться, то финальную часть он мог бы выполнить и сам! Сдал бы… посылку… совам… и все! Ему-то можно ночью по школе ходить, он часть персонала, а не ученик! Минута молчания. Оливер, конечно, догадался, что и посылка, и совы были аллегориями, но не сказал и слова, уважая их право на тайны. Правда, типичное гриффиндорское любопытство — и ответственность капитана команды, конечно, Гарри ведь ловец — не дали тому просто уйти, чтобы Перси мог открыто отчитать бестолковых первокурсников. А те пришибленно молчали, переглядываясь и переговариваясь без слов. Немного напоминает близнецов, но у тех-то словно один разум на двоих. — А почему мы не попросили Хагрида отнести… посылку? — тихо спросила Гермиона, обращаясь к Гарри, на что тот пожал плечами, растеряно взглянув на Рона. Но у брата был ответ, пусть и не совсем хороший. — А где гарантии, что он бы не передумал по дороге? Учитывая страсть лесника к опасным созданиям — зерно истины в этом было, но тогда бы Хагрида сопровождал кто-то один, чтобы проследить за передачей, пятьдесят баллов это ж в три раза меньше. Стоп, а Лонгботтом-то здесь причем? — Невилл услышал, что Малфой собирается поймать нас ночью, и пытался предупредить, — уже бодрее ответил Гарри. И тут же сник. — Но профессор Макгонагалл нашла того раньше и решила, что мы пошутили над Малфоем, а Невилл попался случайно. — Вы объяснили ему, как оно было на самом деле? — спросил Перси значительно мягче, чем собирался. Первокурсник проявил недюжинную для себя смелость, покинув гостиную ночью, да еще и в одиночку, настоящий гриффиндорец! И все же «храбрость есть, ума не надо». В основном его гнев был направлен на старшего брата, который вроде как взрослый человек, должен понимать, что контрабанда дракона это срок в Азкабане, но все равно на это решился. Сумасшедший. Вся его семья безумна и Перси уже не уверен, настолько адекватен он сам, раз отказался от поста старосты, мечты и вообще, понятия не имеет, что ему теперь делать. — Нет, — озадачено ответили дети, и Уизли пришлось силой воли подавить желание застонать. Ну как так можно-то? — Расскажите. Он имеет право знать, — как бы ему ни было страшно при мысли, что преступление его братьев вскроется и Чарли окажется за решеткой, он не мог не признавать, что Невиллом двигали самые лучшие побуждения, и тот куда больше Перси заслуживал знать правду. — Оливер, ты на тренировку? — Да нет, просто полетать, — Вуд слегка смутился, понимая, что его любопытство слишком очевидно, но Перси не было до этого дела. — Пошли, мне нужно на свежий воздух, пока я не сотворил что-нибудь, о чем позднее пожалею. А вы трое, — развернулся к первокурсникам в последний раз, — в следующий раз поищите помощь где-нибудь поближе. Я, например, теперь куда свободнее, без обязанностей старосты. — Но у тебя же СОВы! — воскликнула Гермиона. — Я их сдам, даже если меня придется воскрешать из мертвых, — ответил он с уверенностью, которой не ощущал на самом деле. Пускай он больше не имел права гнаться за идеальным результатом, экзамены были важны, хоть какой-то отголосок нормального мира, который сильно накренился несколько дней назад. Конечно, его образ образцового ученика уже разрушен, но он все еще ученик Хогвартса, которому предстоят СОВы, ведь так? — Кто ты такой и где мой брат? — выпалил Рон, не думая. — Рон! — возмущенный вопль Гермионы прервался из-за смешка Перси, но он уже уходил, оставляя за спиной еще более озадаченных первокурсников. Оливер нагнал его уже у портрета, но не стал ничего спрашивать, просто пошел рядом еще более задумчивый, чем прошлой ночью. Перси же старался не думать, потому что хижина Хагрида мелькала на горизонте и желание сходить и высказать леснику все, что он думает о его безответственном поведении, было невероятно сильным. Но Рон и Чарли сами в это ввязались, поэтому Перси старался не задумываться о десятке плохих исходов драконьей авантюры — только кошмаров ему не хватало.