***
Укладывая назад свои каштановые волосы, писательница выходит наружу. Она укутывается в пальто, как и все окружающие, закутанные в шарфы и куртки, пытающиеся согреться. Издалека садится солнце, и небо приобретает красивый оттенок розового и оранжевого. В миг город Лос Анджелес заливает тёплой аурой, светом, выглядывая через большие небоскрёбы. Лос Анджелес всегда был шумным, особенно по вечерам, когда люди выходят с работы и гуляют по улицам. Выступают ребята группой и соло, артисты, которые показывали свои таланты, пытаясь заработать хоть немного. А люди присоединяются к уличным артистам и создают общую атмосферу. Девушка шагает по оживлённой улице и меряет шаги, выпуская пар изо рта. Холод помогает ей думать. Ким Дженни двадцать пять лет, и из них десять лет своей жизни она посвятила писательству. Её всегда восхищала сила воображения, она любила создавать персонажей и разные миры в своих произведениях. Всегда её рассказы были полны домыслов и глубоких эмоций. Но когда всё пошло не так? Ведь да, это нормально, что человек теряется, но для Джен это было чуждо. Как никак, её первые шаги в этой сфере были захватывающими, наполненными разными жизненными красками. Но в последнее время каждый раз, когда она бралась за работу и сидела за компьютером, то её встречал пустой лист и холодный разум, лишённый идей. Она испробовала всякие лайфхаки и способы, чтобы хоть немного пробудить в себе вдохновение. Она даже стала любительницей жанра Джаз, но и это не особо помогло. Совершала длительные прогулки, бегала, ходила на плавание, чтобы, в конце концов, почувствовать былое вдохновение. В общем-то, отвлекаясь от рутины, пыталась занять себя чем-то непривычным. И сегодняшний вечер не был простым. Заняться чем-то непривычным. Дженни, оглядываясь, смотрела на ярко сияющие вывески и, наконец, увидела самую яркую звезду. Театр Майя — в нынешнее время ночной клуб и концертный зал. Отчаянно нуждаясь в вдохновении, следующим развлечением Ким стал клуб, да и непростой, а наполненный историей и искусством. Театр Майя является прототипом многих богато украшенных экзотических театров эпохи Возрождения конца 1920-х годов, в данном случае «Возрождения Майя». А новым этапом стало то что в 1990 году Театр Майя, сохранивший большую часть своего богатого убранства, стал ночным клубом и музыкальной площадкой. Он признан историческим памятником культуры. Самые загруженные вечера для ночного клуба — вечера пятницы и субботы. И Дженни приехала сюда в самый разгар. Вечер пятницы. Вечер пятницы в городе ангелов. Звучит многообещающе.***
Дженни открыто охает, удивляясь красоте здания, от которого дух захватывает. В клубе были представлены замысловатые разные фигурки и фрески, изображающие целую историю и культуру. Но от этого атмосфера не менялась, и клуб создавал незабываемые впечатления для гостей. Как помнится Ким, она не была особой любительницей клубов и вечеринок. Ей было легче просто провести время в тишине, особенно сама с собой. Наедине. — Мисс, — шатенка дёргается и глядит на парня, который с протянутой рукой стоял несколько метров от неё. — Билет, пожалуйста. — А? Да-да, сейчас, — немного копошилась она у себя в сумочке, после отдала ему нужный билет. — Прошу, хорошего вечера, — парень улыбчиво отдал Дженни браслет, после, отворив ей дверь в большой зал, уже занялся другим гостем. Ким с осторожностью заглянула внутрь, окинув помещение своим взором. Главный танцпол был просторным и окружён он был VIP - столиками, которые идеально подходили для тех, кто искал более необычные впечатления. А ещё в клубе было несколько баров и подавали там разнообразные напитки, в том числе фирменные напитки в стиле майя. В общем-то, клуб был экзотичным, если считать то, что здесь посреди танцпола был сенот, природный водный объект, включённый в дизайн. Дженни это всё удивило, так как она не была любительницей, и, будучи лишь зрительницей фильмов про подростковую жизнь, она думала, что наткнётся на клуб без какой-либо санитарии и с толпой нездоровых людей. — Что-нибудь желаете? — как только Джен села за VIP-столик, то получила внимание от персонала. — Оу, нет, спасибо, — она чувствовала себя всё ещё скованно, находясь в офисной одежде, которая составлялась из белой рубашки и чёрных штанов. — Если что, Вы можете подойти к бару и взять то, что Вам требуется. — официантка решалась уйти, но Ким, оглянувшись, видит как на сцену ставят микрофон и стул. — А, простите, сегодня что-то будет? То есть здесь выступают люди? — Ким корила себя за то, что не прочитала о клубе заранее, и теперь стыдится оттого, насколько глупым мог прозвучать её вопрос. — В нашем клубе регулярно проходят выступления известных ди-джеев и живая музыка в исполнении талантливых артистов. Это и делает его настолько популярным местом ночной жизни в Лос-Анджелеса. — Так они будут весь вечер выступать? — она состроила удивлённое лицо и облокотилась на стол. — Когда как, судя по настроению и графику артистов, — терпеливо отвечала на вопросы официантка. — Сегодня наша гордость выступает. Самая талантливая и профи своего дела. Я могу пообещать вам что вы получите наилучшие впечатления. «Наилучшее впечатление», — Дженни уже была впечатлена рассказам официантки, она кратко кивнула и сопроводила её взглядом до самой стойки, после чего устремила зоркие глаза уже в сторону сцены. В зал постепенно начали пребывать люди и рассаживаться, кто-то предпочёл стоять возле самой сцены, а кое-какие уже уселись возле бара, заказывая холодный стакан пиво. Пока сама Ким сидела в темноте, да и в углу, изучая людей. Свободные и бескомпромиссные личности, также напротив, проблемные и непристойные. Как для писателя, она любит изучать своё окружение и писать всё в заметки, но как назло, в настоящее время ей приходится лишь думать. Выдумывать. А на листе пустота. Джен отвлекается на свои мысли, так и не заметив начала шоу, когда свечи вокруг затухают, а всё внимание переносится на сцену. Огни возле сцены мерцают, а от ожидания толпа затихает, но стоит артисту напросто прочистить голос около микрофона, как толпа начинает шуметь. Дженни усмехнулась и сделала себе заметку о том, что этот исполнитель был достаточно популярным. Она сидела далеко и из тени особо не разглядела личико артиста, но его присутствие привлекло немало внимания. — Приветствую вас в городе ангелов и в ночной бездне, — прозвучал до боли глубокий голос, смеясь в конце хриплыми нотками. — Вы получите наслаждение от этой ночи, я вас уверяю. «До чего же уверенный человек», — Ким хмуро откинулась назад и не открывала взгляд со сцены. Это - девушка, но Джен удивилась, так как слишком уж дерзким он прозвучал. В другое мгновение вспышка света освещает сцену полностью, и Дженни открыто может лицезреть фигуру, стоявшую в центре. Кожаная куртка со стразами, которая так свободно смотрелась на ней вместе с просторными джинсами, но в рамках разумного. А вишенка на торте это тёмно-серая футболка, мерч чейзов. У Джен встаёт ком в горле от зрелища, а именно от самодовольной ухмылки. Девушка на сцене садится на одинокий стул на центре, после чего берёт на руки электрогитару черно-белого цвета. Squier Affinity Telecaster. Корпус выполнен из тополя, гриф с клена с накладкой из клена со C-образным профилем грифа. Бережно обводит руками по всей длине грифа и наслаждается, когда гитара издаёт звуки. Дженни изумлённо смотрит на умелые пальцы рук артиста, когда она вновь и вновь проводит по струнам, пытаясь кого-то спровоцировать. Музыка начинает обретать обороты, и Джен вскидывает брови, вспоминая песню, которая сейчас звучит. The Walls —Chase Atlantic. Она делает огласки, пока все у танцпола танцуют, всё больше заставляя Джен заинтересоваться. А когда момент доходит до бриджа, то девушка на сцене мельком улыбается и, вынимая из рук медиатор, вновь проводит по грифу и начинает играть. Люди у танцпола поддаются телу, как и артист у сцены, своим движениям, они становятся более интенсивными, как будто девушка использовала силу самой музыки - как чёрную магию. Прилив чего-то большего — вот что чувствует Дженни, всё больше поддаваясь музыке и облокотившись на стол. Огни у сцены мерцают разными цветами, создавая завораживающий эффект. Этим самым заставляя Джен почувствовать энергию девушки у сцены за несколько метров. А через мгновение встретится с ней взглядами. Обе не сумели отвести взгляд, лишь у девушки на сцене появилась самодовольная ухмылка. Это заставило сердце Дженни трепетать, то ли от страсти или же от нежности. Как писательница, она размышляла по другому и видела, как девушка многое вложила в свою игру, то, что невозможно было выразить словами. Это было волшебно. — Как ей это удаётся? — спросила Ким саму себя, чувствуя, как её сердце наполняется энергией, а разум придумывает наилучшего героя, который также будет заряжать других своей энергией. Пока писательница отвлекается, девушка уже достигает своего апогея. Свет становится ослепляющим, как и аура исполнителя, так и музыка достигает оглушительного крещендо. Зрители очарованно хлопают и всячески поддерживают её, пока девушка легко опускает голову и покидает их, видя людей в трепете с желанием получить большего. Дженни теряет из виду такую яркую особу, и её брови снова хмурятся, когда у неё начинается кружится голова от толпы людей и из-за множества света. — Не меня ли ищите? —стоило хриплому голосу отозваться из-за спины, то Джен, дёргаясь, схватилась за сердце. — Извиняюсь, не хотела вас пугать. Тёмные локоны волнистыми путями закрывали ей пол лица, но и это не помешало Ким лицезреть её ухмылку. Девушка с ярко выраженными глазами смотрела прямо на писательницу, после чего приобняла свою гитару и села напротив к Джен. — Вы, дама, всё выступление не отрывали взгляда то ли от меня, или же от моих шустрых рук, — облокотилась девушка на свою руку и ещё больше расплылась в улыбке. От этой игривости напротив Дженни расслабилась и, сморщившись, сделала этот же жест, присев ближе к ней. — А Вы, дама вовсе забыли о приличности, но не в этом дело, — Ким довольно улыбается, видя, как поменялось выражение у гитаристки, — Меня зовут Дженни Ким и я писательница. А ваша игра заставила вернуться моему вдохновению, но и врать не буду, иногда моё внимание уходило на эти шустрые руки. — Ох, даже так? — она удивлённо смотрит на Ким, после протягивает руку. — Лалиса Манобан, можно просто Лиса. — Лиса...приятно познакомиться со своей спасительницей. — Джен позволяет себе рассмеяться, на что Лалиса улыбается и следит за каждым жестом писательницы, находя это милым. — Вижу, вам очень важно писательство. А что Вы пишите? Сказки, газеты, детективы или же...фанфики? Это был простой вопрос, но как это подала Манобан, звучало смешно, отчего Джен не сдержала свой смех. — Вы не угадали. Вовсе не угадали, — она по-доброму улыбается и опускает взгляд, — Новеллы. Я пишу любовные новеллы. — Оо, а что это? — с интересом заглядывает в чужие очи Лиса, и Дженни не понимает, издевается ли она или искренне не понимает. — Новеллы это малый повествовательный жанр, скажем так - краткий рассказ. Неужели вы не читали хоть что-нибудь из литературы? — Знаете, я пыталась, но времени не хватало. — Лиса с ловкостью поднимает руку и подзывает официанта. — Но хотела бы попробовать, поможете? Глазами Лиса ломала все стены Дженни, проникая в её душу не только игрой, но и со своей остротой. — Естественно. — В одно мгновение перед ними оказываются стаканы с ледяным пивом, а вскоре пена от них оказывается на пухлых губах Манобан, которая, ухмыляясь, языком проходится по ним. Чем больше она выпивает, тем больше распаляется — понимая это, Дженни смеётся её озорному взгляду. — Давно играете на гитаре? — Достаточно, чтобы писательницы получали от него вдохновение. — отвечает она мгновенно и заставляет новую знакомую вновь хихикнуть. — А я сама могу лично доставить иные удовольствия. Разговор поворачивается в другое русло, и Дженни понимая что Лиса уставшая, да и подвыпившая, даёт ей свою визитку, после чего встаёт из-за стола. — Это уже лишнее, но я бы не прочь услышать вашу игру снова. Так что наберите меня в свободное время. — Они обмениваются взглядами и понимают, что напряжение возросло. От одной улыбки Ким, все мышцы Манобан расслабляются и она кивает, желая ей лишь сладких снов.***
Очередной громкий вечер подошёл к концу, и Лалиса устало забрела в гримёрку. Она никогда не жаловалась, но физические нагрузки, связанные с игрой на инструменте, каждый вечер приводили её состояние к усталости и истощению. — Манобан, к тебе гость, — заглянул в гримёрку Дони, администратор клуба Майя, высовываясь через дверь. — Я не принимаю никого, кроме красивых девушек, желающих приобрести мой автограф, — хоть она и устала, но всегда находила в себе силы, чтобы остроумно и красиво преподнести свои мысли. — Но, во всяком случае, я уже ухожу. Лиса сперва до блеска протёрла свою гитару, после чего бережно разложила его в чехол. Затем сама же оделась и, накинув рюкзак на одно плечо, развернулась в сторону двери. — Разве я не заслуживаю вашего автографа? Глубокий голос дамы проник в комнату быстрее, чем она сама. Когда дама вошла в комнату, а её красное платье струилось за ней огненной, кажись рекой, Лисе было сложно собрать челюсть обратно. — Ради вас готова перенести все свои дела, — в миг изменился тон Лалисы, и она хмуро взглянула за спину девушки, — Дони, почему ты не сказал, что ко мне пришла самая красивая девушка на свете?! — Лис... — Всё, уходи Дон, ни слова больше! — Манобан цокнула и не позволила администратору и слово вымолвить, глазами вселяя ему, чтобы он побыстрее удалился. Вскоре так и произошло, парень закатил глаза и показав ей средний палец, покинул помещение. — Прошу извинить, если задержала вас. — она достигает центра комнаты, после останавливается и оглядывается, её взгляд скользнул по восхищённому лицу Манобан, она улыбнулась, тогда её тонкий изгиб губ сумел донести одновременно и нежность, так и озорство. — Ничего страшного, я к этому и рада. Дженни, так ведь? — Да. Мне просто было интересно, почему же вы не позвонили мне с того вечера? Ну, я не зацикливалась, но было правда интересно, — Дженни переминается с одной ноги на другую, в одно мгновенье опуская взгляд. Прошла целая неделя после их первой и последней встречи. Дженни правда хотела не зацикливаться на этом, но не вышло. Девушка с электрогитарой будто бы засела в голове. Так засела, что аж каждый день шатенки длился в размышлениях о брюнетке. О её глазах, которые за весь зал словили чужой взгляд. Манобан словно исчезла, хотя в вечер знакомства именно она была той, кто завёл разговор, и казалось, что с нетерпением будет ждать последующие встречи.Flashback.
— Хватит стучать по бедному столу, можешь сказать продолжение? — А продолжения нет. Я ещё не дописала. — Дженни откидывает ноги и удручённо вздыхает, отводя взгляд в сторону панорамных окон. — Ты же сказала, что вдохновение, оно вернулось, или я что-то путаю?... — подруга откладывает ноутбук и обращается к Ким, которая вовсе не слушала её. — Джису, мне правда плохо. Почему она мне не звонит? — на слова подруги ранее упомянутая Джису смеётся и, облокотившись на одну руку, глядит на неё. — Хорошенько и не знакомы, а ты уже ждёшь от неё звонка? — Джису, ты не понимаешь, —хмуро бурчит Джен, —...её игра заставила меня вновь проникнуть в свой мир, а после и её взгляды...улыбка...она заставила меня забыться, и я тогда хотела сочинить целую историю любви с хеппи эндом, это разве не странно? — Странно. В твоём случае, конечно странно. Мне никогда не удавалось видеть тебя такой, любвеобильной. — Скажи ещё, что не видела меня такой за все мои двадцать пять, — она закатывает глаза, слыша, как подруга негромко хохочет. — Если не звонит, тогда пойди к ней. Ты же сказала, что она выступает в клубе, да? — Джису получает неуверенный кивок, — Так вот, пойдёшь к ней и напрямую задашь волнующий вопрос:Почему ты мне не звонила, сексуальная девушка с электрогитарой и с изящными пальцами?! Джису вошла в роль, и Дженни соврёт, если скажет, что эти слова ей неизвестны. — Хорошо, я пойду к ней, только заткнись, пожалуйста! — она встаёт с дивана, после уходит подальше от издевательств подруги, — И я не говорила так!End of flashback
— Интересно стало? — поднимает бровь брюнетка, глядя на розоватые щёчки дамы в красном, — Честно, в день нашего знакомства я перебрала с алкоголем и как-то потеряла вашу визитку... Лиса опустила голову, стеснительно улыбаясь краешком губ, пока Дженни разжёвывала информацию, и после, понимая всю сложившуюся ситуацию, позволила себе облегчённо рассмеяться. — Я столько всего надоумила себе, ты бы знала. Я не знала даже о чём думать. — Столько всего? Минуту назад вы сказали, что не зацикливались, — про стыд Манобан мгновенно забыла и ухмыльнулась, поднимая свой зоркий взгляд. — Я и на «ты» перешла, заговорилась, — перевела она тему в другое русло. — Ничего страшного, думаю, мы дошли до этого. Дженни. — она расправляет рюкзак, зазорно смотря на даму напротив. Её платье подчёркивало её изгибы во всех нужных местах, а глубокий V-образный вырез открывал для брюнетки загорелую кожу Ким. — Тогда я предлагаю тебе прогуляться, Лиса. — Элегантно заворачивает волосы на пальчик, её харизма была заразительна, а Лисе стоило признаться, что красный цвет был предназначен для Джен. — С радостью, — в одно плечо рюкзак, а в одно чехол. А руку она протягивает Ким для того, чтобы она взялась и почувствовала то же протяжение что и сама Лиса.***
— Ты всегда носишь с собой всё своё оборудование? — опускает взгляд Ким на рядом идущую девушку, у которой все руки заняты. — Знаешь, клуб не самое безопасное место, чтобы оставить вот это всё, — Лиса усмехается и покрепче прихватывает чехол, —...особенно если узнать сколько это всё стоит. Для прогулки они выбрали самый банальный вариант – парк. На самом деле прекрасное местечко, чтобы насладиться природой и спокойствием среди суеты города. Приятный зелёный уголок среди шумных улиц Лос-Анджелеса. — И сколько же? — Сейчас кажется, что не так уж и много, но когда я покупала её на свои первые заработанные деньги - то эта сумма казалась недосягаемой. — Это твоя самая первая гитара? — Как моя самая первая электрогитара - да. А самую первую классическую гитару купили мне родители, чтобы мне было чем заняться, а не выносить им мозги. Дженни рассмеялась, пока Лиса широко улыбнулась, явно находясь в зоне комфорта перед смехом дамы в красном. Поначалу инициатором личной встречи да это и была Лалиса, но это было рывком в взвинченнном состоянии, но как не странно, даже спустя время тяжесть не уходила, а лишь надавливала, желая ещё и ещё раз встретится с писательницей и послушать её рассказы про литературу.***
Дни проходят одни за другим, а девушки с каждым днём узнают друг друга получше. Время, самое необходимое людям, чтобы узнать друг друга, а в этом случае помочь. Это предполагает совместное времяпровождение, откровение, что и запланировала Джен, позвав Лису к себе в дом. — Не дом, а целый музей, — с изумлением Лалиса изучала дом новой подруги, удивляясь тому, что жилище Дженни это отражение её души, образа жизни и творческих поисков. — Я создавала дизайн дома так, чтобы он мог вдохновлять меня и стимулировать процесс написания, но со временем он перестал так влиять на меня, — устало вздохнув, Джен скрестила руки и подошла поближе к Лисе, так же глядя на висящие картины с разными фразами и цитатами. — Минималистично и лаконично, я так и представляла твой дом, — улыбнулась Лиса, плечом прикасаясь к Ким. — Вот как. — Ага, ты же писательница, а беспорядок и неоднозначная обстановка не способствует твоей сосредоточенности. Вот нейтральные и однотонные, также приглушённые цвета стен позволяют тебе сконцентрироваться на работе. Лиса удивляла с каждым днём, и Дженни не могла отрицать тот факт, что это ей нравилось. — Неужели я настолько открытая карта? — буквально прошептала шатенка, поднимая взгляд. — Нет, — Лиса следит за манерой Ким, опуская взгляд и встречаясь с ней глазами, —...просто я, несмотря на все трудности, изучаю карту, постепенно его открывая. И надеюсь, что я дойду до конца и карта откроется мне полностью... Глаза как туман, они сужаются, пока на губах вылазит полуулыбка. У обоих в зрачках какой-то глубокий и таинственный мрак, что позволяет им проникнуть в сказочный мир. — Кхм, я, в общем-то, я позвала тебя, чтобы ты помогла мне дописать мою историю, — первая отходит Джен, присаживаясь в свой удобный уголок перед персональным компьютером. — Оу, конечно, чем мне помочь? — У Лисы в голове что-то щёлкает, и она, пробудившись, подходит ближе к Джен, обнимая свою электрогитару. — Скажем так, может это прозвучит странно, но ты стала для меня — музой. — Музой? Подожди, я знаю это слово, — ухмыляется Манобан, медленно почесав щёку, — Я вдохновляю тебя?... — Да, как я и говорила при нашей первой встрече. Ты источник моего вдохновения. — сказала она, глядя на большие зелёные глаза, такие бесстыжие, которые глядели на неё с огоньком. — Я мало чего помню с того дня, знаешь ли, — усмехнулась Лиса, отводя взгляд, — Ну и что мне нужно делать? — Ну... — Мне раздеться? — Что?! — она резко высовывает голову из-за компьютера, открывая рот от удивлений. — Обычно в фильмах у деятелей искусств были такие запросы, — ухмылка не сходит с лица, ведь Манобан знала, как именно заставить писательницу краснеть. — Нет, я-я не буду писать картины. Мне нужно, чтобы ты поиграла для меня на гитаре, — неловко поднимает глаза Джен, и кто такая Лиса, чтобы отказать ей? Она достаёт гитару, подключает комбик и закрывает глаза, после чего играет: — good days от Sza.***
— Иду я, иду! — шаркая босыми ногами по тёмному паркету, Джен шла к входным дверям. Осталось всего-то несколько штрихов, и она была готова сдавать свою работу на редакцию, но кто-то назойливо хотел нарушить её вечерний покой. Хмуро Джен не церемонится и резко открывает дверь, после чего застывает на месте, как и кулачок незваного гостя у двери. — Упс, — она убирает руку и склоняет голову, улыбаясь, тем самым удаляя чужие хмурые брови. — Добрый вечер, дамочка, не помешала? Улыбка сменяется на ухмылку, а Дженни готова так весь вечер стоять, глядя на светящиеся глаза. — Бывало, когда ты мешала мне? — отводит дверь она, затем запускает её в дом. — Ты сказала мне, что завтра сдаёшь работу, но не позвала меня, главную инициаторшу всей истории, — с ходу та оставляет гитару возле гостиной, а сама, почувствов запах вкусной еды, идёт в сторону кухни, захватив принесённый собой алкоголь. — Извини, я забылась. — Дженни, я шучу. — присаживаясь возле столешницы, Лиса могла видеть всю усталость той, которая всё ещё суетясь, заглядывала на ноутбук. — Тот, кто сделал всю работу, это - ты и только ты. Ты та, кто не сдалась и вернула себе все свои силы! В течении нескольких недель Дженни и Лиса буквально не отходили друг от друга. Они проводили день и ночь вместе. В последнее время дела шли хорошо, что знакомство начало расти в достаточно крепкую дружбу. У одной будто силы не иссякали, она была всегда взволнована и помогала устранять возникающие препятствия, при этом играя для писательницы, шутливо даря ей серенады. Лиса всё делала, чтобы плечи Дженни не поникли, а глаза не опустились на землю. Ходили вместе по улицам Лос-Анджелеса, пока начинало светлеть. Первые лучи солнца выглядывали сквозь высокие здания, напоминая им, что каждый день это новое начало. Плечи Джен расслабляются и она присаживается напротив к Манобан, давая ей бокал. — Всё равно спасибо тебе. Твоя музыка это что-то нечто. У меня не всегда хватает времени, чтобы даже банально отдохнуть, а клуб тогда был моим самым крайнем вариантом. — А какие плоды он принёс! — громко говорит Лиса, поднимая палец верх, радуясь изнутри, когда усталая шатенка позволяет себе рассмеяться. — Сегодня завершилась наша первая совместная работа. В честь этого я и принесла бутылку игристого. — Я не буду пить, завтра мне ещё и работать, — Джен отдаёт ей бокал, на что Манобан недовольно наполняет его. — Что может произойти из-за одного бокала шампанского? — двигает наполненный бокал обратно к писательнице. — Всё что угодно, — обратно вернула бокал она. — Например, — эта игра понравилась Лалисе. — Не сдержусь... — Ким клянётся, что увидела, как зелёные глаза и вправду сверкнули. — Не сдержусь и стану вести себя неподобающе. — Оу, интересно, «неподобающе» это как в твоём понимании? Сказать мат? Или разбить бокал? Лалиса всячески доводит Ким, глядя, как её скулы сжимаются, а глаза обретают совершенно тёмный оттенок. — Хорошо, давай выпьем. Раз ты так настойчиво просишь, — она встаёт и подаёт второй бокал. — Это было слишком легко, — ловко Манобан наливает игристого на второй бокал и протягивает к писательнице. — Может, это и к лучшему, —Джен томно закрывает свои усталые глаза, откидываясь на спинку стульчика и открывая шею напоказ. Хлопает длинными ресницами, пока напротив Лалиса не отрывалась от представленного зрелища. — Как назвала историю? — прочистила горло Манобан, после вновь заполнила бокалы. — «Терпение», — поднимается чуток и схватывает бокал. — Терпение, говоришь? — раздаётся бархатный голос Лисы перед осушением очередного бокала. — Ага, история затягивает, — шампанское заставляет пьянеть быстрее, чем крепкий алкоголь или же вино, так, чтоб слова вырывались. —...затягивает похлеще всяких романов, но чтобы дойти до развязки - нужно терпение... — Вот как, — она пропускает смешок, играя на столе своими пальцами, поочерёдно постукивая по дереву. Заставляя в этот самый момент Дженни заострять внимание на этих тонких пальчиках. Брюнетка заметила этот пронзающий взгляд, но от этого Ким и не пыталась оторвать глаза от её рук. — Сыграешь мне? — внезапно задаётся Дженни, в то же время поднимая глаза, смотря напрямую к Манобан. — Как пожелаешь, — мелькает некая ухмылка, и она быстро прошла за оборудованием и, подключив, присела вновь. — Ну, что сыграть? Дженни прикусывает нижнюю губу и, задумываясь о прошлом, улыбается. — В тот день ты играла - The Walls. Сыграй её ещё раз, — удобно откидывается на спинку стула писательница, воссоздавая события того вечера, вспоминая умелые пальцы рук артиста. На это Лиса ухмыляется. С бокалом шампанского, казалось, аура вокруг становилась ещё более манящей. Вынимает медиатор из пальцев рук, после её электрогитара издаёт протяжной гул, когда она проходится по грифу. Глаза никуда не выглядывают, а намеренно целятся на единственного зрителя. Музыка растёт, а интенсивные движения пальцев рук заставляет неохотно краснеть, заставляя задуматься о непристойности. Дженни не могла отвести взгляд, ведь она была очарована, заколдована, восхищена и тому подобное, к чему синонимов не хватило бы. — Знаете, Вы дама не давали мне покоя с того самого дня нашего знакомства. И мне бы хотелось иметь Вас вместо этой электрогитары, — мягко улыбнулась Манобан под конец, смотря на сосредоточенное лицо Ким. — Ох, даже так? — повторила слова Лалисы, Джен, после чего, набравшись духа, обратила всё внимание на себя. — Так почему ты всё ещё держишь гитару...а не меня? Ким впритык смотрела на Манобан, сделав так, чтобы её слова звучали настолько уверенно и правдиво, насколько это возможно. Она сделала так, чтобы чужое терпение лопнуло. Взбудоражила кровь и подняла температуру Лалисы, заставляя ту зомбированно встать с места и убрать гитару подальше. — Я уж думала, что ты не попросишь, — шепнула Манобан, отодвигая стул Дженни, открывая её всю для себя. Последняя закрывает глаза, когда Лиса без притеснений склоняется к ней и ведёт кончиком носа по розоватым щёчкам, а потом, концентрируясь на чужом дыхании, ведёт ниже, желая изведать обнажённую шею. Тихо мыча, Ким откидывает голову, давая Лисе возможность испробовать её. Поцелуй в шею заставляет обоих почувствовать прилив бабочек в животе, а после та переходит с поцелуями в пухлые щёчки, кончик маленького носика и лоб, покрывающий каплями пота. А после Лалиса задерживает взгляд на приоткрытых губах, чувствуя, как горло пересыхает. — Твоё тихое дыхание окутывает меня, — руки гитаристки тянутся наперёд, и она берёт руки писательницы, соединяя их. Глаза — источники души. Видно одно, они хотят друг друга целиком, без остатка. — Сбившееся дыхание — разве не мотив нашей истории? — она заглядывает в зелёные, кажись, схожие на изумруд, глаза. — А кто в этом виноват? — спрашивает Манобан, сверкая яркими глазами и ухмыляясь, после чего постепенно начинает наступать, захватив алые приоткрытые губы Ким. Проникает глубже языком, разделяя общий жар, который одарил всю комнату. Играется с языком Ким, желая, чтобы она издала блаженный звук, то и последняя делает, когда Манобан ухмыляется прямо в поцелуй, ликуя изнутри. Повышается градус опасности, и Лиса поднимает Дженни на руки, ухватившись за её бёдра, откидывая её ноги за свою талию. Сажает на столешницу, слыша, как бокал перекатился и упал на пол, глухо разбившись. — Ты всё-таки разбила бокал. Как неподобающе, Ким, — усмехается Манобан, когда их взгляды пересекаются, находясь лицом к лицу. — Очень неподобающе... — взгляд Дженни опускается на губы Лалисы, и она жаждет получить их целиком и полностью. То и она делает, беря инициативу на себя, осторожно перебирая мягкие губы Манобан, с большой нежностью растягивая их, как и этот самый момент. — Ох, дорогая, очень неподобающим будет то, что я трахну тебя на твоей же кухне, на этой же столешнице, — мгновенно Лиса наклоняется наперёд, заставляя ту спиной пасть на поверхность столешницы. — Так сделай это, покажи, на что способны твои пальчики, кроме игры на гитаре, — заявляет Ким, прошептав слова с затуманеными глазами. От сказанного на Лису накатывает жаркий воздух, и она, неосознанно сжимая чужие бёдра, глубоко целует ту в самые губы. Прикосновение - оно было везде, будоражащий, дрожащий беспорядок. Тела девушек требовали разрядки, как и глаза темнели от желания. Причмокивая, Лиса обнажает тело Ким, избавляя её от домашней рубашки, залезая глубоко возле сердца. Она взбудоражила кровь Джен, разгорающегося в самом центре её груди. Одаривает её поцелуями, не забывая игриво играться. Манобан желала заполучить Ким с того самого дня, и прямо сейчас она наслаждалась, как могла, пока теплая рука не сжала её волосы, запуская пальцы глубже. — Лиса... — Хочешь моих активных действий? Скажи это, чёрт возьми, и мой скупой выйдет из меня, — берётся за её бёдра с силой, зубами впиваясь в белоснежную шею. — Да, сделай...доставь мне иные удовольствия! Стоило Ким так выразиться, то губы Манобан сами по себе начинают неистово целовать её, пока шаловливые руки опускаются, чтобы избавить ту от лишней тряпки. Стягивает чужие штаны, попутно нежно лаская кожу, пока тело той реагировало отрешённо, вздрагивая с каждым разом. Кончиками пальцев Лиса мельком касается резинок трусиков, стараясь стянуть их как можно медленнее, чтобы лицезреть результат своих нежностей. Пока Ким вновь и вновь вздрагивает, покрываясь полностью мурашками, дожидаясь касания тёплой руки с её горячей плотью. И стоило Лисе провести по интимной зоне дистальным фалангом указательного пальца, результат её влияния медленно растёкся по всей руке. — Ох, дорогая, ты вся мокрая, — после слов Лисы, Дженни пришлось выгнуться навстречу и прикрыть глаза от наслаждения, потому что это было очень грязно и неожиданно. Манобан от этой реакции снова улыбается и вовсю переводит внимание на нижнее сокровище, лаская клитор. — Лиса! — пискнула она, сжимая плечи Манобан, впиваясь ногтями. Пока Лиса проводит двумя пальцами по клитору, чувствуя обильную смазку писательницы, что растекается вниз. От этого зрелища — когда под тобой лежит горячая шатенка с распущенными волосами и размытой помадой, а ещё и с полузакрытыми глазами, то вряд ли кто-то сможет сдержаться. А если ещё эта девушка уже давно сводит тебя с ума — в самом хорошем смысле. Лиса опускается и буквально склоняется над промежностью Ким, после чего проводит по нежным и розоватым складкам языком, доставляя для писательницы те самые иные удовольствия. Иные в понятии Ким, удовольствие продлевается тем, что язык Манобан продалжает скользить по всему параметру, касаясь половых губ, а иногда проникая внутрь и заставляя Джен стонать как не в себе. — Лиса. Хватит играться, — через сжатые зубы щебечет она, пока Лиса улыбается прямо ей в промежность. — Терпения. Почему же мы так заряжены? — играется она до сих пор, никак не давая той, наконец расслабится. Игра Лалисы длится недолго, потому что руки Ким поднимаются и начинают ответно ласкать её, отчего самой некомфортно становится. Лиса продалжает пробовать Джен, а внизу медленно вводит один палец внутрь, чувствуя, как внутри горячо и влажно. Кажется, что она сейчас обожжёться — проникая так глубоко. Дженни шире открывает свои бёдра, всё также даря для гитариски мелодии, которые ласкали ей ухо. Всё внимание уходит на ноль, когда Лиса решается добавить второй палец, хмуро доминируя над Дженни и всматриваясь на её приоткрытые губы. Скорость пробивается, и Лиса не чувствует руку, но прекрасно ощущает, как Дженни наслаждается, как она стонет и выгибается дугой, пытаясь приравняться её темпу. Достигают оба своего апогея и встречаются глазами, и в этот раз вновь Лиса позволяет себе ухмыльнуться и размашисто поцеловать ту в губы, принимая все её крики. — Я готова играть на тебе вечно, — наваливается сверху Манобан, продолжая целовать ту везде, лоб, щёки и покусанные губы. — А я готова научиться играть на гитаре, — вздыхает Ким, тем самым рассмешив девушку над собой.***
Когда утром солнце поднялось из-за горизонта, то его тёплые лучи первом делом проникли в спальную комнату Ким. Постепенно просыпаясь, она руками провела по поверхности кровати, но никого не нашла кроме выровненной постели. Её глаза с трудом открываются, и она замечает в комнате лишь золотое сияние от солнца, а свою музу не находит. — Чёрт, уже семь часов, — взглянув на часы, Джен, не задумываясь о другом, начинает собираться. Быстро помывшись, она идёт готовить свою работу. И стоит ей пройти возле кухни, то настроение падает. — Неужели было сложно хотя бы записку оставить? Снаружи щебетали птички, их мелодия присоединялись к симфонию утра, но мысли Дженни уходили далеко-далеко, думая, что же пошло не так? Трезвонит сотовый, и, находясь всё ещё в ночной одежде, Дженни отвечает на звонок. — Почему не брала? Готовишься? — Джису, я только встала, как-то уснула, — разминая шею, она болезненно мычит, после слышит, как входную дверь кто-то медленно открывает. — Что с голосом? Ким, мне нужны подробности, — был слышен смешок подруги, отчего Джен закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Подожди, я позже позвоню, — она доходит в сторону прихожей, и какого будет её удивление, когда на пороге она замечает Манобан. — Лиса?... — О, ты проснулась? — она пришла с улицы и от неё исходила теплоты, ощущениям которым Дженни поддалась и закрыла глаза. — Ты не ушла?... — Прогоняешь меня? — смеётся Лиса, одаривая её широкой улыбкой, — Я ходила в пекарню, чтобы купить сладкие булочки — прямо как ты. От такого заявления щёки Джен мгновенно краснеют, а Лалиса с умилением смотрит, после чего целомудренно целует в её сладкие щёчки. — Всё же я люблю твою бурную фантазию, — зажмурившись, Джен мгновенно оказывается в объятиях Манобан, которые олицетворяют для них нежный момент, что позволяет им верить в лучшее и обрести покой и поддержку. — И кстати, ведь кто, если не я будет твоей музой? Заставляет рассмеяться Лиса, предполагая, что их чувства к друг другу сильны, и тем самым обеспечивая ей чувство удовлетворения.