Ты звал.

Он словно витает во внимании. Сотни девушек слащаво стонут, выгибают тонкие спины после слов «мне так удобнее, будь хорошей девочкой», рвутся вон из кожи за минимальное внимание и взмах длинных ресниц. А хочет ли того он? Или же в глубинах безразличности засели точёные облики крепких рук, широкой спины, неумолимой агрессии внутри каждой клетки тела и самое главное — сильнейшего духа, высоко тренированной воли, которой невозможно было объять весь мир? Ни одно движение тела, приглушённый стон, красивое слово не сможет вызвать такой же страсти от мысли о недоступности, вызвать такой же бури эмоций, сжечь дотла в порыве желания… Всё это походило не на столь животный инстинкт, а на большую азартную игру. Словно вот вот рядовой крупье без особого энтузиазма спросит, повышают ли они ставку и сколько карт меняют. Так какой же будет ставка? Стоит ли на кону кто-то из них? Будет ли она походить на жертвенность агнца или на обыкновенную похоть? Во сне всё было слишком туманным и отдалённым. В голове неистово шумело, но голос внутри можно было отделить от основной части. Он наматывался в огромный клубок, чётко давал понять куда идти. Этот голос перманентно просочился в сознание; он вызывал импульсы по всему периметру тела. «Найди меня». Это был голос Чарльза. Тот самый голос, когда ему было дотошно скучно, но с этого рос несказанный интерес поиграть дальше. Когда Макс тут оказался? Его сон не был подконтрольным. Ноги, подкашиваясь, вели по тёмному мрамору. Всё вокруг было таким же — слишком напыщенным, дискомфортным. Большое пространство. Фиолетовый свет, густой дым и звон в ушах. На огромном диване с, похоже, бархатной отделкой, сидел Чарльз с сигаретой. Его торс был оголённым, мускулы обтягивала сияющая кожа. Он играл желваками и смотрел прямо в глаза Макса. Вокруг него находилось много таких же нагих девушек, извивающихся вдоль тела Леклера. -Ты нашёл меня. -Ты звал. — слишком пустым голосом произнёс Макс. Дамы, словно по команде, исчезли. Их словно и не было секунду назад. Глаза резал накур вокруг, но что-то изнутри будто приказывало смотреть только в глаза. Чарльз спокойно кивнул головой на своё подножие. Он походил на полубога. Интимные зоны прикрывала тёмная ткань, которая переливалась под фиолетом. Это делало его чертовски завораживающим и властным. Только он имел контроль над Максом. Над его телом, умом, сердцем. Его руки аккуратно коснулись подбородка мужчины, который опустился на колени. Он словно загнанная в тупик жертва, которую берут силой. -Ты знаешь, почему ты тут? Ответа Макса не послышалось. Грудь в этот момент даже не поднялась, чтобы сделать вдох. Ничего. Никакой паники, тревожности. Будто всё так и должно быть. В руке Чарльза появился кинжал. Его ручка была усыпана маленькими рубинами, а лезвие больше походило на ритуальный серп. -Каждый должен быть на своём месте. Солнце и Луна светят одинаково, но вторая всегда остаётся в тени. День и ночь подобны друг другу, но только в пристально смотрящей на всех тьме вершится Страшный Суд и неистовая жестокость пробивается сквозь нутро. Ты мой, но я всегда меркну на твоём фоне. — Чарльз всё так же размеренно вёл монолог, скучающе проворачивая в руке кинжал. Участь Макса была предначертана. Нет, вовсе нет, сон не казался сущим кошмаром. Он подпитывал состояние тревожности внутри него настоящего, живого, который смиренно принимал участие как должное в своей постели. -Я не хочу обрекать себя. Неожиданно и с огромной резкостью нож полоснул горло. Руки Макса сжимали его со всей силы, тело начало биться в конвульсиях, но всё так же сохраняло своё положение. Он всё ещё не проснулся. То ли не мог выбраться, но ли не хотел. Алая кровь растекалась по телу быстрым ручьём, словно красный Нил на закате. Чарльз поднялся с места, не бросая взгляда на умирающего мужчину. В тот момент в ещё не помутневшем сознании проскочила мысль о том, что это сделано от великой любви. Глаза распахнулись, и вокруг воцарил нежный рассвет. Чарльз тихо лежал на своей стороне кровати.